 |
| Русская неделя | Лидия Кихно | 08.12.2006 |
В старые времена города и селения на Руси строились так: на самом красивом и удобном месте ставили храм. А вокруг него селились люди, строились общественные здания, особо выбирали место для кладбища. Наиболее заслуженных людей хоронили возле церкви. А Урай наш начинался с нефти. Пришли в глухую тайгу люди: геологи, буровики. Искали. И вот 18 июня 1960 года в бригаде Семена Никитовича Урусова из скважины N 6 ударил фонтан нефти. Это была первая промышленная Западно-Сибирская нефть. На берегу Конды, неподалеку от этой скважины и стали строить вначале вахтовый поселок: бараки, столовую, почту, больницу, школу. Сухого места немного. Кругом болота. Но со временем болота стали засыпать, начали строить и пятиэтажки.
Однообразные. Серые. По ленинградским проектам. Совсем не пригодные к суровому климату. Добыча нефти увеличивалась. Поселок стал городом Ураем с 40-тысячным населением. Принцип строительства не изменился, и во время «перестройки» о храме никто не думал, зато начали строительство гостиницы «Турсунт» с рестораном и баром. Но почти с самого начала жизни города появилась «де-факто» в Урае православная община. Основу ее составляли женщины средних лет и пожилые. Деревенские, с небольшим образованием. Собирались то в одной, то в другой квартире. Молились. Читали «Евангелие», «Апостол», «Псалтирь» по старым книгам. Провожали в последний путь сначала своих усопших из общины. Потом их и к другим стали звать. После похорон собирали люди поминальные столы, подавали немного денег. Судачили некоторые урайцы: «Смотрите-ка, „владимирские“ на покойниках наживаются!» Почему «владимирские»? А потому что родом из тех мест, из центра России, из Владимирской области. Разными дорогами приехали они в Урай, но сохранили дружбу, сплотились, сохранили Веру и Верность Православию. И невдомек было осуждавшим, что все эти поданные деньги складывали женщины копеечку к копеечке, добавляли свои «кровные», чтобы построить в Урае «Церкву». Приезжали в общину священники. То на один-два дня, то на неделю. Каждый раз разные, кого правящий архиерей пошлет. Редко приезжали. И то сказать: уже столько лет в Тобольске семинария существует, а все священников не хватает! А 10 лет назад их вообще по пальцам в новообразованной епархии пересчитать можно было.
В конце 90-го года стала община собираться постоянно у тети Шуры Казачковой. В одной половине небольшого дома жила она сама, а вторую отдала общине. И туда уже приезжали священники: крестили, совершали панихиды, служили Литургию. Дай, Господи, здоровье рабе Твоей Александре! Всех она привечала, всех кормила, встречала и провожала. Где она брала терпение и силы отвечать на звонки горожан и личные обращения? Меня к тому времени выбрали старостой, председателем приходского совета по-новому.
Войдя в свои 46 лет впервые в Церковь и ужаснувшись, что могла прожить всю жизнь и не найти эту дорогу, я, как все первоначальные, с головой окунулась в эту работу. Искали проект храма, собирали деньги, искали богатых жертвователей, налаживали связь с газетой, телевидением и властями. Был бы свой священник, многие вопросы можно было бы проще решать, но нужно сказать, что многие горожане, руководители, начальники большие и малые, рядовые урайцы, православные и представители других конфессий помогали общине всем, чем только могли. Если начать перечислять хотя бы только фамилии помощников — целой газеты не хватит. Низкий всем поклон. Господь знает все имена.
В начале декабря 1990 года едем делегацией к епископу Тобольскому и Тюменскому Димитрию, везем более 2000 подписей под прошением направить в город священника. Получаем ответ: «А кого из города вы послали учиться в семинарию?» Разводим руками: «Никого». С нами ездил городской архитектор Е.Лузин. Долго разговаривали с владыкой.
Он дал нам совет заказать проект в Москве в «Арххраме». Уезжаем домой полные впечатлений от встречи. Епископ Димитрий на кафедре в Тобольске всего несколько дней. Привозим в Урай его обращение к пастве, печатаем в городской газете «Знамя». Дай Бог здоровья О.В.Корчевскому. Это его кооператив выделил нам в то время огромную сумму в 1000 рублей. Именно на эти деньги мы и ездили в Тобольск, на эти деньги купили там икону «Достойно есть», из них заплатили за печатание обращения епископа Димитрия в газете, на них же купили многое нужное для общины. Конец декабря. Получаем телеграмму: на несколько дней едет к нам священник из Тюмени отец Иоанн Подворняк. Не знаю, помнит ли отец Иоанн эту поездку, но у меня в памяти эти дни никогда не сотрутся. Главное, конечно же, — личность батюшки. И что особенно меня поразило, так это то, что отец Иоанн по городу ходил в одеянии! Недорогой полушубок распахнут, шапка, ряса. Для светского Урая зрелище непривычное.
Все эти дни от батюшки стараюсь не отходить, беру на работе в больнице отгул, остальные дни «за свой счет». Спрашиваю, спрашиваю… Вопросов много! В том числе: «Как выбрать место под строительство храма?» Центр и все лучшие места в Урае давно застроены. И хотя я в городе с 85 года, своего мнения по этому поводу у меня не было.
Через газету, радио и телевидение незадолго до этих дней обращались мы к горожанам, просили высказать свое мнение. Ответов пришло огромное количество и все совершенно разные. Урайцы писали, звонили, приходили лично, каждый предлагал свое, но не было такого, чтобы большинство мнений совпало. Как тут быть?
Утро 1 января 1991 года. Председатель горисполкома Виктор Федорович Февралев пообещал дать на этот день нам машину. Многие члены общины стары и немощны, нужно священнику ехать к ним на дом. Адресов много. Все в разных концах города. Собираемся в здании Дома Советов, так тогда называлось здание теперешней администрации.
Священник, тетя Нина, тетя Дуня, я. Прости меня, Господи. Не запомнила фамилию, имя и отчество водителя, который весь этот новогодний день безропотно возил нас по городу! Погода на улице теплая, снег хлопьями крупными, под ногами сыро. Бабушки указывают дорогу, нумерация домов в Урае такая, что вовек не разберешься. Подъезжаем. Священник выходит из машины. Бегу за ним вприпрыжку, он-то молодой, высокий, шагает размашисто. Бегу, на ходу задаю вопросы, выслушиваю ответы, наблюдаю, как идет священник по городу. Так сложилась моя жизнь, что много мне приходилось видеть начальников разного ранга, как они ходят, как разговаривают с людьми, но такого видеть не приходилось!
Представляете, читатель, утро 1 января? Всю ночь люди встречали Новый год, ели, пили, веселились. Ночью автобусы не ходят. Урайцы то группами расходятся утром по домам, то компаниями стоят: мужики на лестничных клетках курят, собираясь продолжить гуляние. Стоит такой мужичок, мучается с похмелья, слушает звон посуды из квартиры, предчувствуя скорое продолжение праздника, а тут — что такое?
— «Смотри-ка, поп в рясе, с крестом на груди!»
— «Галлюцинация?»
— «Нет, живой, настоящий!»
А батюшка уже здоровается: «Мир вам, православные!» И светлеют глаза, расцветают улыбки. Ни одного человека батюшка не пропустил! Со всеми поговорил, пожелал здоровья. Завязываются после некоторого замешательства разговоры, многие показывают нательные крестики. Батюшка в ответ: «Крещеный?! Так что же ты куришь? Брось.
Креститься-то умеешь?» И тут же показывает, как совершать правильно крестное знамение. Вопросов задают много, зовут к столу. Но нет времени у священника. И не ругает он человека, что ведь пост идет Рождественский, а так по-доброму поговорит, что многие из урайцев до сих пор помнят эти встречи на лестничных клетках. От адреса к адресу едем по городу. Показываю места, где люди предлагают строить церковь. Батюшка выходит из машины, ходит, смотрит, губы шевелятся — молится? Возвращается в машину: «Нет». Еще одно место. Опять «нет». В одном месте, на берегу реки, которое называли некоторые большие руководители, батюшка даже из машины выходить не стал — «нет». Удивленно спрашиваю: «Почему? Ведь красиво, берег реки!» И слышу в ответ: «Через триста лет берег подмоет и нужны будут большие средства, чтобы храм не обрушился». И я понимаю вдруг, что сейчас, в эти минуты, решается вопрос о здании, которое будет стоять и через сто лет и через триста. От страха и ответственности мурашки бегут по спине. Такие категории — 300 лет! Нас не будет, детей наших не будет, а церковь будет стоять!
Вот и последний адрес, а место не выбрано. И уже от Дома культуры «Нефтяник» предлагаем водителю вернуться на место, которое в Урае называлось «Площадь Победы». Правда, и площади там никакой не было, — так, несколько плит на земле уложено. Был, рассказывают, какой-то памятный камень, но его то ли разбили, то ли украли. С одной стороны от дороги — пятиэтажки, а с другой — ничего, одни самовольно построенные гаражи. Это место никто не называл. Просто у кого-то из нас мелькнула в голове мысль, вот мы и повернули. Выезжаем на занесенные снегом плиты. И… Что это?
Я не знаю, что значит выражение «раскрывается небо». Но в этот миг куда только делись облака? Небо чистое, ясное. Солнце огромное, слепящее. Снег искрится, смотреть больно. А над нашими головами — огромная, яркая, переливающаяся всеми огнями красок радуга!!! Стоит полукругом от земли до земли, полными воротами, солнце почти в центре ее. Я такой радуги сроду не видывала! А вы часто видите радугу в два часа дня первого января? Стоим, смотрим, не верим своим глазам.
Все молчат. Сердце у меня бьется в ушах, слезы то ли от яркого света, то ли от волнения ручьем текут. Отец Иоанн, смотрю, побледнел. Вышел из машины, отошел от нас далеко. Долго стоял спиной к нам. Потом вернулся: «Вот вам место под строительство церкви. И ни на какое другое не соглашайтесь». Едем к тете Шуре Казачковой. Все молчим, потрясенные. Батюшка поворачивается ко мне: «Лидия Михайловна, а вы знаете, что такое радуга?» Понимаю, что ответ из школьного учебника физики здесь не подходит. «Нет», — отвечаю. «Радуга — это завет Бога с человеком», — говорит священник и рассказывает мне о потопе, о Ное, о ковчеге. (Что делать, если я тогда, к своему стыду, Библию не то, что не читала, а и в руках не держала! Не так-то просто было достать Библию. Многие жили при советской власти «иванами, не помнящими родства». А у меня-то, как я потом узнала, в тамбовской родне и чтецы, и певцы, и дьяконы церковные были, да не знала я, молчали мама и бабушка).
Прошло семь месяцев. Помнят многие незабываемые дни первого в истории Урая визита епископа Тобольского и Тюменского Димитрия. Огромная толпа встречающих в аэропорту. Холод, дождь, ветер. 9 августа, а как в октябре. Более двадцати руководителей города и предприятий, во главе с председателем горсовета Виктором Ивановичем Мигуновым, с хлебом-солью. В здании вокзала не протолкнуться, в руках людей цветы и зажженные свечи. Слово владыки. Собравшиеся слушают внимательно, среди них и авиадиспетчеры, которые из-за приезда епископа отложили забастовку. Семинаристы садятся в автобус, епископ Димитрий и игумен Максим — в машину с руководителями города. В сопровождении машин ГАИ длинный кортеж объезжает город и окрестности. Землеотвод не делали, ждали приезда епископа. Осмотрели все. В последнюю очередь приехали на площадь Победы. Владыка утверждает: «Да. Именно здесь нужно строить церковь».
Первая служба епископа Димитрия в Урае — панихида на кладбище. Вечерняя на улице. Возле памятника первооткрывателям сибирской нефти построили помост, наподобие сцены. Дождь к вечеру закончился, но холод — лютый. Ребята-семинаристы одеты явно не по погоде, но никто не ропщет. Народу собралось огромное количество, на исповедь — толпа. Подходит ко мне молодой мужчина, отзывает в сторону: «Я человека убил, к кому мне обратиться?» Подвожу его к игумену Максиму, самой жутковато. В воскресенье литургию владыка служит уже в конторе СМУ-2 (директор В.К.Полиевец). Огромная очередь на исповедь. Идут и идут горожане. Идут те, о которых я и подумать не могла, что они православные. Идут военные, летчики, медики. Сразу же после службы — крестный ход к месту будущего строительства. Несут прихожане и семинаристы деревянный крест. По сторонам улицы — люди, люди. Пристраиваются в конец крестного хода. Вот и площадь Победы. Устанавливают крест. Служат молебен. Потом все прикладываются ко кресту. Видели бы вы, как плакали наши бабушки. Но это были радостные слезы — «Дождались!»
Утром 11 августа встреча с общественностью города. Большой зал заседаний переполнен. Люди слушают очень внимательно. Владыка рассказывает, как в одном из городов епархии он встречался с руководителями, и как они удивились, что живем-то мы в 1991 году от Рождества Христова! Смотрю в зал, многие в Урае удивлены не меньше. Вспомните наши старые учебники. Год четко написан, а вместо «от Рождества Христова» две маленькие буковки Р.Х., а то и их нет. Епископ говорит о необходимости строительства храма в Урае, ведь среди 40 тысяч горожан больше половины по рождению православные. После его слов затягивается молчание. Руководителей учреждений много, но они высказываться не спешат, то ли находятся под впечатлением, то ли денег жалко, то ли ждут, что другие скажут. И вдруг происходит неожиданное. Слово берет Рустам Расулович Юнусов. Министр из Узбекистана. В Урай приехал на 10-летие Уздорстроя. Он десять лет тому назад возглавлял эту организацию, из-за которой самая бойкая улица в городе называется Узбекистанской. Теперь он министр автомобильных дорог. Накануне он дважды встречался с епископом Димитрием. В субботу на торжественном собрании строителей владыка много теплых слов сказал в их адрес, а в воскресенье министр принимал епископа у себя. И вот теперь Рустам Расулович, мусульманин, говорит слова поддержки, объясняет, зачем городу нужна церковь, мало того, обещает помощь! После этого и урайские руководители осмелели, начали говорить слова поддержки, благодарности. Тем, кто активно помогал общине, епископ Димитрий подарил книги «Закон Божий» со своим благословением.
Пока в Доме Советов шло собрание, в доме культуры «Нефтяник» собралась огромная толпа: люди пришли креститься. Я считала потом, записано на крещение было 247 человек — детей и взрослых. И каждый пришел не один, даже взрослые, с детьми же — мамы, папы, бабушки, дедушки, крестные. Люди перепутали время, пришли задолго до начала. Семинаристы растерялись, не смогли до приезда епископа людей успокоить, разместить. Дети плачут, взрослые нервничают, ругаются. Крик, шум, гам.
Приехали владыка с игуменом Максимом (ныне епископ Барнаульский и Алтайский) и как-то быстро все организовали. Кроме записанных, было еще человек 40−50, которые хотели креститься. Владыка сказал: «Заходите все». Крестили в огромном зале. Вместо купели — несколько больших детских ванн, привезли из магазина, быстро поставили ширмы для переодевания, столы для пеленания младенцев. Не знаю, крестил ли где еще владыка Димитрий одновременно такое множество людей. Оператор Урайского телевидения Витя Ильин все дни снимал не отходя, а тут у него кончилась пленка. Так жаль, что самую величественную картину, когда все эти люди с зажженными свечами пошли вокруг купели за епископом, видели только несколько человек с балкона. И какие лица были у людей! Дети притихли, а у взрослых такие глаза, что не описать.
Просветленные, будто они видели что-то такое, чего мы, окружающие, видеть не могли.
Самолет вылетал с опозданием. Урайцы несли и везли продукты, одежду; узбеки привезли много разных фруктов. Провожающих в аэропорту немного, многие подумали, что вылет перенесут на другой день. Семинаристов повезли обедать, а владыка прощается с бабушками. Они плачут, приглашают приехать еще. Начинают работать моторы. В иллюминаторе рука владыки, благословляющая город и провожающих.
Мы так надеялись, что после этого визита строительство храма в Урае быстро начнется и закончится. Помните, как на Руси церковь поднимали за несколько дней? Но впереди было 19 августа. Известное событие. Все начало меняться, сменились руководители в городе, резко полезли вверх цены, в том числе на строительные материалы. Но проект мы успели выкупить, и заплатил за него город. Сделан проект в «Арххраме» в Москве под руководством Михаила Юрьевича Кесслера.
Начало строительства все откладывалось и откладывалось. Крест, освященный епископом Димитрием, многократно подвергался поруганиям: и гвозди в него забивали, и рубили его с остервенением, и жгли, наконец, в 1994 году совсем разломали и сожгли. Рассказывала мне одна знакомая женщина, что накануне освящения места возле ямки, куда должны были поставить крест, всю ночь выла большая черная с проседью собака, выла так громко, что люди даже милицию вызывали, прогоняли ее, а она отходила и возвращалась снова. И выла до утра. Эту собаку раньше никто не видел, не видели и куда она ушла. И эта же знакомая рассказывала, как жгли крест. Собралась толпа подростков, включили магнитофон, прыгали ночью вокруг креста, кривлялись, пили, а потом запалили костер. Милиция, которую вызвала знакомая, приехала не сразу, а после того, как подростки разошлись.
На дворе 2001 год. От момента выбора места под строительство церкви и первого визита епископа Тобольского и Тюменского Димитрия прошло ровно десять лет. Урай не узнать. Стараниями горожан и руководителей город хорошеет на глазах. Немало урайских ребят и девушек поступило учиться в семинарии. Общине в 1992 году выделили здание старого ресторана. Всем миром из него сделали церковь.
5 января нынешнего года от нее к новому храму шел крестный ход. И хотя мороз под 40 градусов, народу немало. Впереди — уже свой, урайский, священник отец Иоанн Юрцун, наверное, не случайно, что он родственник отца Иоанна Подворняка. Идут дети из воскресной школы, с ними занимается матушка, которая учится в Свято-Тихоновском Богословском институте в Москве. Идут с иконами и молитвою бабушки.
Но многих, очень многих уже нет с нами. Нет тети Дуси, тети Матрены, тети Насти Бурцевой, многих других. Несла «Апостол» тетя Нина Лукина. Это она была в общине долгие годы и чтицей, и певцом, и псаломщиком. А вот 16 июня было уже 40 дней со дня ее смерти. Помолитесь о них, читатель! Эти женщины, вырастившие замечательных детей и внуков, всю жизнь работали, не покладая рук, сохранили Веру и Верность Православию, заслужили, чтобы и не знавшие их люди помянули их в своих молитвах. И памятником им всем, названным мною и не названным, стоит в Урае церковь Рождества Пресвятой Богородицы. Разносится над домами и строящимся комплексом Победы колокольный звон. Знаю я, еще не один храм будет в городе, и те, кто издевался над крестом, одумаются, опомнятся, придут на исповедь, если не в Урае, так в другом городе или селе.
Помолитесь и о них, читатель. Имен мы не знаем, но Господь их знает. А если будете в Урае, зайдите в нашу церковь в субботу вечером или в воскресенье. Удивительное пение услышите на службе. Есть, наверное, где-то лучше церковные хоры, но я лично не слыхала. И увидите необыкновенных юношей, которые помогают служить отцу Иоанну. Пойдете в старое здание церкви и увидите рисунки и поделки детей из воскресной школы. Жаль только, что на урайском телевидении православной телепрограммы больше нет, и газета «Голос христиан» уже не выходит.
