Соборность Церкви

Начну с рассказа о нашем центре. Нам уже 12 лет, мы начинали одни из первых, в 1989 году, как воскресная школа. Город у нас небольшой, 45 тысяч жителей, но нам удалось объединить 600 детей, юношей, молодежи. Сегодня, я думаю, это один из самых больших центров в провинциальной России, у нас работает 90 педагогов. Это удалось сделать именно потому, что с самого начала была избрана правильная финансовая, организационная политика. С самого начала мы пытались войти в городской бюджет, осознать себя не только как православную организацию, но и как государственное внешкольное учреждение. Это нам удалось сделать, семь лет назад мы сначала вошли в городской бюджет, а теперь — в областной. Конечно, сами подумайте: наши педагоги ежемесячно получают на зарплату 140 тысяч рублей — даже московскому приходу это нелегко. Это позволило нам привлечь хороших педагогов.

Мы берем детей с шести лет. Многие наши юноши и девочки выросли до 20 лет. Они пришли к нам 10−12 лет, прошло 11 лет, они выросли, многие женились, вышли замуж. Возникла та самая молодежная среда, которая нас сегодня и питает. В работающих коллективах мы не ограничиваем возраст вообще. Есть, скажем, казачий коллектив, там девочка, певшая у нас в хоре, привела своего папу, которому сорок пять лет, он раньше на эстраде пел. Один из принципов нашей работы — соборность, принцип детского и взрослого братства. В этом казачьем хоре «Станица» есть мальчик без отца, а этот сорокапятилетний папа как-то проецируется на отца или даже дедушку, создается семейная обстановка. На мой взгляд, разновозрастные хоры очень многообещающи. Еще один принцип в нашей работе — однополые хоры. Мы знаем, как только среди 20 девочек появляется мальчик, возникает так называемое сексуальное поведение, которое не способствует работе. В однополых хорах возникает братство или сестричество. Хотя те и другие хоры общаются между собой, совместные праздники, недостатка в общении нет. Еще одна важная идея, о которой сегодня уже говорили, — о радости. Праздничная стихия должна превалировать над скучно-угрюмым менталитетом.

Еще есть Библейская история, или Закон Божий. Одно дело — гимназии православные, где регулярно читается Закон Божий. Другое дело — внешкольный центр, куда приходят дети утомленные, усталые, после школы. Тут мы должны подумать, как нам выстроить работу по воцерковлению и знакомству детей с Библией. Я считаю, что как самостоятельный предмет он не нужен. А вот начинается, скажем, урок хорового пения. 15 минут до этого наш преподаватель и рассказывает очень короткий сюжет о Давиде, или Иисусе Христе, или об иконе Божией Матери «Казанская», и так далее. У ребенка должен образ возникнуть. Должны быть такие рассказы, которые будут просто вспоминаться в основном сердцем. Ребенок должен знать, что Христос пришел ради нас, ради нашего спасения, пострадал на кресте, воскрес из мертвых и будет иметь суд над всеми людьми.

А с 8−9 класса мы вообще упраздняем Библейскую историю и просто можем видеть перед собой церковного ребенка, который ходит в церковь, поет и слушает проповеди. Конечно, когда у нас есть детские литургии, мы примеряем их к детям. Там тоже есть и поучительная часть, и информационная, и так далее.

Хотел бы отметить несколько моментов. По поводу воспитания мальчиков много говорили. Правильно говорили о спорте. Мы сейчас турнир великомученика Георгия организовали, там дети не церковные, но архиепископ Виктор приезжал туда и Никита Михалков, они вручали детям подарки, сувениры. И мальчики запомнят, что награду они от архиепископа получали, что вообще этот турнир Церковь устроила. Также мы организуем для города бардовские фестивали, куда включаем те церковные песни, которые все знают. Эта культура обладает положительным пространством, состоящим из взрослых и детей, собственно церковных и не очень. Это создает такую ситуацию, что нет места или мало места злу, сектам и так далее.

Есть такая история, как два близких друга пошли в пустыню подвизаться, все было успешно, хорошо, но потом вдруг один из них сказал: «Все, не могу я больше, ухожу опять в город. Буду жить в городе, как все». Друг ничего ему не сказал, просто вернулся с ним. Тот идет в притон, друг ничего ему не говорит, молится, тот выходит, идет в другой притон, друг сидит у входа, молится. Не плачет, ничего не изображает, просто он есть. О чем-то говорят. Нагулялся парень и говорит: «Больше не могу, хочу опять в пустыню». И пошли в пустыню. Это сопутствие пастыря. В молодежной среде бывает такая стихия — молодежно-дискотечная, которую нельзя переломить сразу. Если мы будем обличать, если будут лобовые атаки, тогда мы можем, действительно, потерять молодежь. А надо так: «Чего, еще не нагулялся? Ну пойди, что с тобой делать». Но при этом не терять контакта, ниточки, за которую потом мы все-таки притянем ребенка. Ну, перебесится, прости, Господи, это где-то от 17 до 21 обычно. 22 года — прекращают обычно. Но ты-то был с ним в это время, мы же его не потеряли, не потеряна дорога в храм. Они в это время пели в хоре, молились, причащались. Необходимо со-путствие молодого человека, со-присутствие, молитва за него. Надо очень много терпения. Хочется порой сказать ему в глаза, но чувствуешь: скажешь — отвернется, уйдет. Он даже не в секту уйдет, в никуда. На мой взгляд, сегодня совершенно ясно, что православная гимназия как частное, негосударственное учреждение не является эффективным: в ней 60 детей учится, и мы довольны, а в каждой школе — по 1200. Но нас туда не пускают, как правило. Поэтому сегодня должна быть концепция финансовой политики Церкви, надо лоббировать наши интересы прежде всего в министерстве образования, в Госдуме. Менять закон или делать подзаконные акты, надо вводить Православие в школы, входить в большие школы. И мы должны добиться от государства, чтобы платили за так называемый светский компонент в православных гимназиях. Они должны платить за все — мы учим их детей. Это что, дети — не государственные? Пока мы опираемся только на негосударственные силы прихода, мы не сделаем ничего. А есть и негосударственные учреждения, например, спортивные.

Будешь духовником для огромной школы борьбы, если это возможно. Ремонтировать не надо, занимайся только детьми. Этого нужно добиваться. Мы создали большое учреждение, не потому что такие великие педагоги, а просто с самого начала была заложена эта идея.

Бабушки и молодежь — об этом говорили сегодня. Идея Церкви — соборность. Она состоит не в молодежном движении, и не в старшем инвалидном. И то, и другое неправильно. В Церкви должны быть старые люди, которых мы должны уважать и любить, и молодые. Радуется сердце священника на литургии, когда взросло-детская соборность присутствует, когда мать, дедушка и бабушка, и маленький мальчик — все мы вместе. Правильно, надо порой этих бабушек ставить на место, но не исключая их психологически — «Я теперь с молодыми, слава Богу, а этих, куда их». Мы не должны разрывать связи, и возрастные в том числе.

Насчет теологических факультетов. Я хотел еще сказать, что многие священники имеют светское образование. Кто-то психолог, кто-то педагог. Надо священникам идти в вузы — преподавать эти светские предметы.

Справка об авторе:

Отец Борис родился 23 октября 1953 г., в г. Пензе, в неверующей семье. Только лишь став взрослым, он узнал, что его дед был священником Пензенской епархии, в семье этот факт тщательно скрывали. Борис Нечипоров был замечательным спортсменом: выступал за сборную России по баскетболу. В 1977 г. он закончил психологический факультет Московского госуниверситета. Работал в Университете Дружбы Народов, защитил кандидатскую диссертацию, руководил научной лабораторией. Но блестящей карьере он неожиданно для своих родственников и коллег предпочел другое служение.

В 1980 г. Борис Нечипоров принял Крещение. В дальнейшем он оставил научную работу и стал сотрудником Издательского отдела Русской Православной Церкви, где в продолжение двух лет трудился под руководством митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева, +2003 г.). По благословению своего духовника — отца Георгия Бреева — он решает стать священником. 5 декабря 1984 г. состоялась его диаконская хиротония, а 10 марта 1985 г. — священническая.

Всю жизнь протоиерей Борис Нечипоров прослужил в церкви с. Селихово, что на окраине города Конаково в Тверской области. Здесь проявились самые выдающиеся качества отца Бориса как духовника, педагога, учителя. При своем приходе он создал ныне знаменитый на всю Россию центр «Новая Корчева», который стал поистине уникальным явлением в духовной, социальной и культурной сфере. Сотни подростков маленького провинциального городка получили здесь возможность приобщиться к игре на фортепиано, керамическому делу, дзюдо и самбо, хоровому пению и многому другому. Деятельность центра привела многих ребят и в храм, воцерковила их. Труды отца Бориса и его духовно-просветительского центра стали ярким примером православного миссионерского служения.

Заслуги отца Бориса были высоко оценены и Церковью, и государством: в 1992 г. он был удостоен сана протоиерея, в 1995 г. — награжден крестом с украшениями, он был также удостоен церковных орденов св. Даниила Московского, III ст., преп. Сергия Радонежского, III ст., свт. Иннокентия Московского, III ст., в 1999 г. ему было присвоено звание «Заслуженный учитель России».

Отец Борис скончался в расцвете сил, так и не придя в сознание после проведенной хирургической операции. Отпевание протоиерея Бориса Нечипорова было совершено 27 декабря 2003 года в церкви с. Селихово (г.Конаково).

Помяни его и ты, благочестивый читатель.

Доклад 2001 года, ранее не публиковавшийся

Интернет-журнал «Русская неделя»