Русская неделя | Евгений Петровский, Диакон Михаил Першин | 01.11.2006 |
М.П.: который ожидает апостолов своих. Уже сколько веков эта страна ожидает, когда придут православные миссионеры. А они не пришли. До китайской революции там была миссия, сотни православных храмов, потом все было погублено, остался один храм в Харбине. Но ожидание есть.
Е.П.: Хотя существует Китайская автономная православная церковь — дочь по отношению к Русской Православной Церкви, но у этой церкви сейчас нет ни своих священников, ни епископата, ее возглавляет Святейший Патриарх всея Руси Алексий, управляющий делами — митрополит Кирилл.
М.П.: В то же время в России уже живут миллионы китайцев, нелегально. Значит, наша задача — не гнать их, не истреблять, а привести к вере, чтобы в свой Китай они вернулись православными людьми.
Е.П.: Меня удивляет, что, например, в Москве, где живет полмиллиона китайцев, большинство из них становится протестантами, а не православными. Если они становятся христианами, то именно протестантами.
М.П.: То есть они готовы стать христианами, но никто с ними не работает. Они идут на черный хлеб протестантизма вместо того, чтобы участвовать в роскошном пире Православия.
Е.П.: В складывающейся геополитической ситуации многие старцы считают, что Китай, наверное, дойдет-таки до Уральских хребтов. Многие специалисты геополитики разделяют это мнение, давно прогнозируют, что так или иначе — путем ли военных действий или ползучей экспансией — Китай все-таки Россию захватит. На Дальнем Востоке уже каждый третий житель — китаец. Если учесть, что в Сибири за Уральским хребтом — десять миллионов населения, а за границей в северных провинциях Китая — пятьсот миллионов, то возникают некие объективные законы, по которым эти полмиллиарда могут двинуться на нас. Мы должны быть к такому повороту готовы. Русская Православная Церковь (может быть, не все об этом задумываются) осталась единственным связующим звеном на территории постсоветского пространства, она сохраняется как единый целостный организм и в России, и на Украине, и в других республиках. Так что если оправдаются самые пессимистические прогнозы, если Сибирь так или иначе отойдет к Китаю, мы останемся целостными только благодаря Русской Православной Церкви, если сумеем подготовить миссионеров.
— Переработать в духовном смысле, как это произошло с татаро-монголами? Получится ли?
М.П.: Получится. Мы были гораздо хуже китайцев в своем язычестве. Однако маленькая Греция сумела привести нас к вере, территория Византии была крохотной по сравнению с Россией. Православную эстафету они передали нам. Нам нужно ее сохранить и передать дальше, в Китай.
Е.П.: Святитель Иннокентий Московский, выдающийся миссионер, сказал, что может быть, по его наблюдению, русский народ уже недостоин нести ковчег святой православной веры и, может быть, китайцы, благодаря своему трудолюбию, высоким моральным качествам, обеспеченным конфуцианской этикой, может быть, именно китайцы воспримут от нас этот ковчег и понесут его в истории дальше. Такие он удивительные слова сказал. Может быть, они окажутся пророческими. Их миллиард, хотим мы того или не хотим. Каждый четвертый человек на земле — китаец.
Отец Андрей Кураев тоже пишет, что с его точки зрения, было бы лучше, если бы каждый человек, поступающий в семинарию, сначала окончил востоковедческий вуз или факультет, а потом уже со знанием восточных языков получил церковное, богословское образование. Задача Церкви в настоящее время в земном плане — миссионерская. Здесь непочатый край работы среди нашего собственного населения, но нельзя забывать и о внешнем.