«Николай Сванидзе не специалист в области русской истории. Он болтун, поэтому серьезно относиться к его высказываниям, связанным с русской историей, нельзя. Это пропагандист, человек, который озабочен демократической, в худшем смысле этого слова, идеей. Он русофоб и ненавистник России. Вот так я охарактеризовал бы господина Сванидзе», — заявил в интервью «Русской линии» известный русский историк, автор фундаментальной исторической монографии «Драма русской истории: На путях к Опричнине» профессор Санкт-Петербургского университета, доктор исторических наук
Игорь Яковлевич Фроянов, комментируя высказывания либерального журналиста Николая Сванидзе о личности первого Русского Царя Иоанна Грозного.
Напомним, что 3 ноября в вечернем эфире радиостанции «Русская служба новостей» в передаче «Своя правда» прошел диспут между главой Союза православных хоругвеносцев и Союза православных братств Леонидом Симоновичем-Никшичем и известным политическим обозревателем, членом Общественной палаты Николаем Сванидзе. Темой дискуссии стало изображение личности Царя Иоанна Грозного в фильме Павла Лунгина «Царь», премьера которого состоялась на днях.
Говоря об Иоанне Грозном, Николай Сванидзе заявил, что Царь «был совершенно параноидальный человек, и вместо объединения Руси, о котором он же так часто говорил, он просто уничтожал Русь, он уничтожал русское крестьянство, уничтожал Русскую Православную Церковь. Считается, что он был врагом бояр. Ничего подобного! Вместе с боярами он уничтожал тысячи и тысячи простых людей».
По мнению Сванидзе, Иоанн Грозный был «садист и параноик». А опричники, по его словам, это «банда убийц, садистов и развратников». «Если же говорить об Иване Грозном, — продолжил он, — это не тот пример, который нужен для подражания, потому что он был крайне жестоким и крайне непозитивным человеком, мягко говоря. На самом деле он был больным преступником, и ужасно, если с него будет наше государство брать пример».
«Что касается психических свойств Царя Ивана Грозного, — отметил в интервью РЛ Игорь Яковлевич Фроянов, — то это не новый вопрос, он дебатировался ещё в ХIХ веке. Причем, все сколько-нибудь серьезные ученые никогда не задавались этим вопросом, потому что невозможно на таком огромном временном расстоянии делать какие-либо медицинские заключения. Это в принципе невозможно».
«Другой вопрос, — продолжил маститый историк, — как оценивать деятельность Ивана Грозного. Здесь нужно быть специалистом в отечественной истории не только ХVI века. Для того чтобы по-настоящему понять эту эпоху, вникнуть в неё, оценить масштаб личности Ивана Грозного, нужно знание как предшествующей, так и последующей истории. Нельзя заниматься вкусовщиной или вырывать отдельные события из исторического потока и, как говорил сам Грозный, „перекладывать так и эдак“ факты и события».
«Время было такое, и оно диктовало средства борьбы. И, прежде всего, надо ставить вопрос так: чем была обусловлена эта борьба. Даже многие представители академической науки заблуждались, начиная изучать эпоху опричнины лишь с момента ее учреждения. В лучшем случае они уходили к началу 50-х годов ХVI века, чтобы подойти потом к моменту учреждения опричнины и объяснить это явление так или иначе. Я же убедился в том, что невозможно понять причины введения опричнины, не удалившись на значительное расстояние от середины ХVI века. Нужно начинать ход исследования предпосылок опричнины с конца ХV века. Если с этой точки зрения подойти, а она мне представляется наиболее эффективной и плодотворной, то тогда надо вести разговор о том, какие угрозы возникли к середине ХVI века существованию Русского государства и Святой Руси. На мой взгляд, можно говорить о трех основных угрозах: православной вере, православной Церкви и русскому самодержавию, только возникшему и юридически оформленному актом венчания Ивана Грозного на царство. И когда эти опасности обозначились, Иван Грозный вступил в борьбу за веру, за Церковь и за самодержавную власть. Он не мог не вступить в эту борьбу ещё и потому, что все три названные мною явления тесно и органически соединены. Не могли существовать Православие и Церковь без самодержавия и наоборот. Это три органически соединенных явления. И когда били по русскому самодержавию, то выступали против Русской Церкви и Православной веры. Так что опричнину надо воспринимать как форму борьбы, как институт, как учереждение, обеспечивающее государственную безопасность», — отметил историк.
«Иван Грозный был в высшей степени религиозным человеком, искренним, всей душою и телом преданный Христу. Всякие попытки посеять сомнения в этом вопросе безнравственны и бесперспективны», — выразил уверенность И.Я.Фроянов.
Отвечая на вопрос, почему в общественном сознании образ Императора Петра I, обладавшего не менее крутым характером и совершившего не менее казней, чем Иван Грозный, формируется в сугубо положительном ключе, в то время как из Грозного Царя делают некий «жупел», историк сказал: «Петр Первый иначе ориентировал Россию, он её ориентировал на Запад. Он, можно сказать, первый западник на русском престоле. А Иван Грозный — это национально ориентированный государь. Если для Ивана Грозного католичество, с которым сейчас цацкаются, было ересью, не говоря уже о протестантизме, то Петр Первый был весьма склонен к протестантству и ввел даже некоторые его элементы в свою практику. На мой взгляд, Иван Грозный напоминает Сталина, деятеля национально ориентированного, отвергающего Запад (ведь Сталин опустил „железный занавес“). Именно поэтому, на мой взгляд, Грозный и Сталин до сих пор подвергаются ожесточенным нападкам. Оба они были людьми, понимавшими всю глубину опасности, которая шла со стороны Запада по отношению к России, к её существованию как страны и к существованию русского народа».
«К сожалению, тема Ивана Грозного, сейчас является темой для политических спекуляций, — продолжил профессор. — Не случайно ведь вышло два фильма подряд. Бездарный жалкий фильм Андрея Эшпая „Иван Грозный“ и нынешний фильм Павла Лунгина. Лунгин воспользовался тем дутым авторитетом, который приобрел фильмом „Остров“. С этой точки зрения он более опасен идеологически, чем Эшпай. Но это люди одного идейного помета, люди настроенные, несомненно, антирусски, я в этом не сомневаюсь. Иначе они не оценивали бы эпоху Иоанна Грозного так однобоко и односторонне. Название фильма „Царь“, безотносительно к личности, обязывает создателей фильма показать, кем Царь как политическое явление является для России и для русского народа, как складывалась история становления самодержавной царской власти, какое значение имела царская власть в русской истории. Но то, что я видел — это примитивные вещи. Казни, жестокости, убийства, кровь, лица, искаженные яростью и похотью. Это говорит о многом».
«Хочу процитировать Ф.И.Шаляпина, который потрясал исполнением ролей Иоанна Грозного и Бориса Годунова. Великий русский певец писал: „Надо уметь играть царя. Огромной важности, шекспировского размаха его роль. Царю, кажется мне, нужна какая-то особенная наружность, какой-то особенный глаз. Всё это представляется мне в величавом виде. Если же природа сделала меня, царя, человеком маленького роста и тёмного, даже с горбом, я должен найти тон, создать себе атмосферу — именно такую, в которой я, маленький и горбатый, производил бы такое впечатление, как произвёл бы большой и величественный царь“. Полезно сравнить эти слова нашего великого артиста с тем, что делается в кино. Вертлявые, ничтожные фигуры выползают на киноэкран, а между тем, нужна величавость, понимание того, что есть царь», — заключил Игорь Яковлевич Фроянов.
Русская линия
