Николай Коняев: «Надо сменить вектор политики»

Известный писатель рассуждает о проблемах русской литературы и книгоиздания

«Интерес к чтению книг действительно снижается, спорить с этим трудно, и вполне вероятно, что 40% наших сограждан действительно ни разу за год не брали книгу в руки. Немалую роль в этом играют различные „забойные“ сериалы, идущие по телевидению, которые ни о чем не рассказывают, но забирают все внимание человека. Но первопричина-то не в этом, а в том искривлении духовно-информационного пространства, которое осуществляется нынешними политтехнологами. Это пространство организовано сегодня таким образом, что можно легко узнать о полете „Булавы“ или о нижнем белье какой-нибудь эстрадной „дивы“, но узнать, как сегодня выживает человек в русской глубинке невозможно — это, видимо, является самой важной государственной тайной. А если человек не может найти ответов не на ту жизнь, которой живут Пугачева или Киркоров, а на ту, которой живут миллионы русских людей в неогламуренной русской глубинке, то естественно, что читать книгу уже, как бы и не обязательно», — заметил в интервью «Русской линии» известный русский писатель, главный редактор журнала «Аврора» Николай Коняев, говоря о проблемах, поднятых на встрече Владимира Путина с писателями.

«Зачем нормальному человеку узнавать подробности о том, как живёт Киркоров? — недоумевает Н.Коняев. — А вот о том, как живет в глубинке русский человек, литература не пишет. Это не попадает на страницы тех изданий, которые обладают достаточной широтой, достаточной доступностью для читателя. Нет книг о том, как живет молодежь. Ведь в основном телевидение и Интернет поясняют, что молодежь должна быть толерантной в сексуальном отношении, заниматься всем, чем ей хочется, и вообще, всё прекрасно. И современная литература тоже не дает никакой прививки против того зла, которое вторгается в нашу жизнь. И где-то интуитивно молодежь понимает, что читать современные книги это даже не всегда безопасно для внутреннего здоровья. Но самое главное, что книг, которые говорят о реальной жизни, проблемах, которые бы предлагали выход для молодого человека, таких книг сегодня нет».

Писатель согласился с тем, что подавляющее большинство книг издается в Москве и Петербурге, но при этом добавил: «не просто 80% книг издается в этих городах, это было бы еще и ничего, так было и при советской власти, но эти 80% книг дальше Москвы и Петербурга никуда не идут. Стоит отъехать в какой-нибудь городок, даже Ленинградской области, и вы обнаружите, что в магазине нет никаких книг, кроме детективов, выставленных в рыбном отделе. И это чрезвычайно важная проблема. При советской власти действовал „Книготорг“, он худо-бедно способствовал распространению книг. При всех ошибках, которые там были, изданные в Москве и Петербурге книги можно было найти даже в очень небольших сибирских городках и в селах. Книга с одной стороны становилась доступной, а с другой — повышалась ее рентабельность. Сейчас, издав книгу тиражом в 10 тыс. экземпляров, издатель имеет проблемы с ее распространением. А между тем, когда приезжаешь в маленькие города, всегда ощущаешь жажду людей, которые хотели бы читать хоть какие-нибудь книги, но там невозможно найти никакой книги, ни хорошей, ни плохой. Так что проблема это важная, но Владимир Владимирович, как всегда, немножко лукавит. „Книготорг“ ведь разрушился не сам собой, он был разрушен с совершенно определенными целями. Одна из этих целей — разрушение страны. То есть жителя провинции лишили возможности одновременно читать какую-то книгу с жителем столицы. Раньше, когда они одновременно читали одну и ту же книгу и при этом испытывали одинаковые чувства, это объединяло Алтайский край и Ленинградскую область, Москву и Брянск. Страна становилась более монолитной, более единой. Для чего было разрушено это единое духовное пространство? Для того, чтобы подготовить страну к расчленению на отдельные территории».

«В школе литература преподается очень плохо, — согласился Николай Коняев с писателем Валентином Распутиным. — Но здесь тоже есть объективные причины. Сокращаются часы на преподавание, сокращается объем авторов, которые предлагаются для обязательного чтения, причем сокращение идет за счет изъятия классики, золотого фонда русской литературы, вместо которого вводятся весьма проблематичные в литературном отношении произведения. Например, введение «Архипелага «Гулаг» для школьного чтения мне кажется именно таким проблематичным шагом. Как литература это произведение не является той золотой классикой, как Пушкин, Гончаров, Гоголь. Это политическое произведение, о котором надо знать, что оно существует, надо знать о его влиянии и значении для страны, но какое отношение оно имеет к художественной литературе? Возможно, не надо было спешить с введением его в школьную программу. А если мы вводим такое огромное произведение, то естественно должны быть изъяты Пушкин, Гоголь, Лермонтов, ещё кто-то, чтобы освободить время для чтения «Архипелага». В результате преподавание литературы осуществляется очень неэффективно. А самое главное, конечно, это само отношение к литературе, к духовности, как к чему-то неглавному, если уж просто не сказать — ненужному. Это необходимо исправить. Потому что с таким отношением к духовности мы никогда не сможем сделать в нашей стране ничего хорошего», — уверен писатель.

«Сейчас абсолютно все писатели находятся на отшибе, — продолжил Н.Коняев. — У нас главная столбовая дорога — это перекачивание национальных богатств за рубеж, а всё остальное на отшибе. Вся Россия находится на отшибе от большой московско-петербургской жизни. А писатели, у нас, безусловно, есть. Люди пишут, пытаются осмыслить происходящее в нашей жизни. Жизнь нуждается в этом осмыслении и понимании. Но должен быть процесс создания литературы. Если мы его не возродим, то ждать, что будут появляться гении подобные Гоголю, не приходится. Во времена Пушкина литературный процесс налаживался, он был востребован, ждали его произведений. Он стих печатает — ему платят деньги, идет постоянное принятие и ожидание произведения. К сожалению, у нас этого нет. Кстати, при Сталине этот процесс, при всех издержках той жизни, был, безусловно, налажен и тогда могли появляться гениальные произведения Пастернака, Ахматовой, Булгакова, не говоря уже про официальных писателей, таких как Шолохов. А сейчас этого процесса нет, потому и не появляется видных писателей, а если они и появляются, то оказываются неуслышанными, незамеченными. Но русская литература всё равно существует и будет существовать. Всё равно тот же журнал «Современник» лидирует по тиражам, и серьезные книги появляются».

«Я думаю, что после этой встречи никаких реальных изменений не будет. Для того чтобы что-то сделать, надо сменить вектор политики. Речь ведь идет не об умении замыкать энергетические или денежные потоки, а о том, чтобы заниматься воспитанием гражданина, патриота, духовно и нравственно зрелого человека. А вся наша политическая система нацелена, «заточена» на другое. Наша страна единственная в мире, где воспитание патриотизма, духовности, нравственности сделано сугубо частным делом каждого человека. Более того, к этому выработано такое отношение, что если я говорю, что надо быть патриотом, быть нравственным, воспитанным человеком, то я считаюсь неприличным. Вот если говорить, что надо быть гомосексуалистом, то в современных условиях это будет выглядеть приличным, будут слушать, везде приглашать. Так у нас сегодня построено общество. Во всяком случае, элита общества именно так и воспитана. Преодолеть это просто так будет невозможно. Но правильный посыл Путиным сделан: сказано, что надо думать о литературе, о нравственности, про патриотизм он не сказал, но думаю, что это он тоже имел в виду», — заключил Николай Коняев.
Русская линия