Андрей Кобяков: «Мы присутствуем при рождении нового глобального института»

Известный экономист считает, что саммит БРИК нащупал пути формирования новой глобальной архитектуры XXI века

«Это некое продвижение по пути создания действующей структуры. Потому что до сих пор в институциональной форме аббревиатура БРИК о себе никак не заявляла. Она возникла всего лишь для обозначения крупных, масштабных и быстрорастущих экономик, которые могут собой представлять важную геополитическую и геоэкономическую силу в расчете на определенную перспективу, скажем, через 20−30 лет. До этого момента БРИК был некой умозрительной конструкцией, но кризисные явления, появление общей позиции между Бразилией и Китаем на переговорах в рамках ВТО и Дохийского раунда, привели к тому, что стало появляться все больше и больше свидетельств, что подобная структура имеет все шансы институционализироваться», — заявил в интервью «Русской линии» известный экономист, соучредитель Центра динамического консерватизма, кандидат экономических наук, доцент МГУ Андрей Кобяков, подводя итоги прошедшего 16 июня в Екатеринбурге первого саммита БРИК (организации, в которую входят Бразилия, Россия, Индия и Китай).

«Я думаю, что прошедший сейчас сдвоенный саммит, по большему счету, говорит о том, что процесс пошел. Другое дело, куда он приведет, и кто будет его координировать, и до какой степени будут согласованы линии между основными участниками. Я думаю, что это как раз тот самый процесс, когда вживую происходят согласования и нащупываются дальнейшие пути развития. Мы присутствуем при рождении этого нового глобального института», — полагает аналитик.

«Для меня совершенно очевидно, что в мире существует определенная сложившаяся структура власти в самом высоком смысле этого слова, финансовой, экономической, политической, идеологической власти, которая была создана в рамках англо-саксонской цивилизации и всех ее производных. Надо сказать, что эта цивилизация сама по себе ни хороша, ни плоха, но, дело в том, что те принципы, которые провозглашаются в рамках этой структуры власти как универсальные, далеко не всегда универсальны. Ранее голос представителей других цивилизаций тонул, был не слышан, напоминал тонкий едва уловимый писк, на который можно было не обращать внимание, но когда начинают появляться такого рода мощные, сплоченные группировки, то они смогут заявить свою систему ценностей, которые они хотели бы видеть в основе глобального устройства, и предъявить определенные претензии на свою долю в глобальной власти, включая мировые финансы, мировую экономику, мировую политику и идеологию», — отмечает эксперт.

«Я бы хотел видеть в БРИК действенный инструмент, который более полно учитывал бы интересы многополярного мира. Предпосылки и потенциальные возможности для этого есть, один только Китай чего стоит. По большому счету, Китай мог бы на себя взять в одиночку эту функцию, как минимум, через некоторое время. Но, я думаю, правильнее было бы не порождать некий новый отдельный центр силы, а сразу найти структуру, которая учитывала бы многогранные интересы — это было бы гораздо более значимым явлением. И здесь нащупываются пути формирования новой глобальной архитектуры, с которой мы будем жить в XXI веке», — заключил Андрей Кобяков.
Русская линия