«ЕГЭ — фактически модифицированный вид коррупции»

Профессор Владимир Миронов уверен, что рано или поздно единый госъэкзамен будет отменен

Накануне выпускники российских школ только начали сдавать ЕГЭ, но эксперты уже сейчас полны скептицизма — столько минусов как у единого госэкзамена, пожалуй, не отыщешь ни у одной чиновничьей инициативы последних лет, ведь речь идет не о деньгах или производстве — речь идет о новом поколении граждан, пишет издание «Накануне.ru».

«В Московском университете мы всегда были противниками ЕГЭ и считаем, что госэкзамен может быть способом оценки знаний учащихся в школе, но не может быть единственным критерием отбора абитуриентов в вузы. Сейчас, к сожалению, такое решение уже принято, и мы обязаны его выполнять», — сказал в интервью интернет-изданию декан философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, профессор Владимир Миронов.

Заметив, что Министерство образования и науки и конкретно А. Фурсенко постоянно ссылаются на то, что ЕГЭ — это мировой опыт, В. Миронов сказал: «практически нигде в мире аналогов единому госэкзамену нет, кроме совсем уж „экзотики“ вроде Китая и Египта. В Европе же ничего подобного нет. И ведущие вузы вводят самые разнообразные испытания: и тесты, и собеседования, и устные экзамены. Так что в данном случае ссылка на мировой опыт не оправдана».

«Во-вторых, — продолжил свой комментарий декан философского факультета МГУ, — все немножко забыли, что основной идеей введения ЕГЭ была борьба с коррупцией. Подразумевалось, что априори во всех вузах царит коррупция. Если вы помните, ЕГЭ „дополнялся“ еще одной аббревиатурой — ГИФО: государственные именные финансовые обязательства. Тогда в госэкзамене была хоть какая-то логика. Предполагалось, что ребята, которые сдадут ЕГЭ, целевым образом финансируются, и вуз, зачисляя к себе этих выпускников, получает деньги. Но про ГИФО быстро забыли, так как денег как всегда выделили мало. Остался один ЕГЭ — фактически модифицированный вид коррупции. Мы понимаем, что ЕГЭ во многом отдан на откуп чиновникам, а их вряд ли можно назвать самой антикоррупционной категорией».

Рассуждая о том, что ожидает российское общество в результате внедрения ЕГЭ, профессор В. Миронов сказал: «К сожалению, очень неприятные вещи. Первое — неизбежное падение уровня образования. Думаю, в течение уже ближайших трех лет мы почувствуем его. Второе — у нас и так уже явные проблемы с грамотностью. Единый госэкзамен же приведет к тому, что школа из института, который дает образование, деформируется в чистую подготовку для ЕГЭ. Не надо будет хорошо знать литературные тексты классических авторов, упадут знания по математике. Перед нами классический пример того, как может резко упасть качество образования, прибавьте к этому переход на болонскую систему бакалавр-магистр. И третье. Это создаст жуткую неразбериху, ребята смогут подавать документы в разные вузы на разные факультеты — внешне это выглядит хорошо, но это означает, что если я зачислю сто человек, то в сентябре ко мне придет, к примеру, 82. В одном из интервью я сказал следующее: практически полностью уверен, что ЕГЭ в сегодняшнем виде будет отменен — через два, через три года. Также как в свое время при Хрущеве отменили кукурузу. Только кому-то все равно пришлось ее сеять, пришлось ее есть. И ребята, которые заканчивают школу сегодня, пострадают».

«Есть и еще одна дикая вещь. Представьте, ребята уходят в армию, отслужили, вернулись, а им надо сдавать ЕГЭ! Разве можно было допускать, чтобы ЕГЭ вводился в том числе и для людей, которые уже закончили школу? Это уже ведет к социальной несправедливости», — добавил ученый.

«При всем этом хочу оговориться, что мы будем выполнять все подписанные документы, попытаемся минимизировать те негативные последствия, которые несет ЕГЭ при поступлении абитуриентов. Получается вот какая цепочка: ребята поступили по ЕГЭ, а преподаватели остались старые, у них требования высокие. У преподавателя выбор: или отчислять ребят и потерять бюджетные места, или снизить уровень образования. Поэтому, к сожалению, у меня такое, не очень радужное мнение об этой аббревиатуре из трех букв», — заключил Владимир Миронов.
Русская линия