Жизнь в кадетском корпусе

К 8 часам утра понедельника приезжают в кадетский корпус детки со всей Москвы, из пригорода и даже из ближнего зарубежья. И живут они здесь до субботы, когда во второй половине дня после уроков и уборки разъезжаются по домам. Не все выдерживают такой безвыездный режим, большинство каждый день уезжает домой.

В этом году санэпидемстанция по этой причине даже не разрешила проводить очередной набор учащихся. Планируется расширить здание кадетского корпуса, чтобы как-то справиться с перенаселенностью.

В 8 часов утра происходит построение, проверка наличия личного состава. В половине девятого ребята идут строем мимо бюста Суворова, установленного при входе в кадетский корпус, отдают ему честь, отправляются завтракать и расходятся по занятиям.

После первых трех уроков, с 11 до 12, у них перерыв и физкультурная пауза. Это общий распорядок дня для всех учебных заведений интернатовского типа. После этого у них еще три часа уроков. Потом опять часовой отдых и с 16 до 18 — самоподготовка. После 18 — кружки. В 6 часов вечера у них полдник и в половине восьмого — ужин. Отбой — в 22 часа.

Ребята к нам поступают в пятый класс в десятилетнем возрасте. Обычно набирают один или два класса, которые называются курсами. Нет классного руководителя, как в обычной школе, есть курсовой методист. То есть одна учительница отвечает за учебу всего курса. Кроме того, у каждого курса есть офицер-воспитатель. И ребята организованы в три роты. Есть командир роты и на каждом курсе свой офицер-воспитатель, который занимается организацией всего учебного дня. Утром офицеры строят и пересчитывают ребят, водят их на самоподготовку, следят, чтобы они занимались, вывозят на экскурсии. Есть ночные офицеры. Они заступают в 7 часов вечера и до 8 утра отвечают за тех, кто здесь остался ночевать.

Из специальных предметов у ребят есть история развития кадетских корпусов, военная подготовка и офицерский час, на котором офицер-воспитатель решает свои воспитательные задачи. Очень много специальных занятий бывает во время каникул. Военно-патриотические сборы весной и летом после окончания учебы 9-го мая. Уже 30-го они едут на месяц в какую-то военную часть, где усиленно занимаются подготовкой, маршировкой, ходят на стрельбы.

В 5, 6, 7 классах ребята очень довольны, что выбрали такую профессию, собираются стать военными. К 8, 9 классам им надоедает ходить строем, надевать форму, делать то, что надо. Ребята курят тайком, но, конечно, господа офицеры все это активно пресекают. И ребятам в 8, 9 классе кажется, что их личная свобода очень ущемлена. Не придешь с длинными волосами и в модных джинсах. Даже за рюкзаки и то их ругает директор. Потому что форма, погоны и рюкзак плохо сочетаются. И носить свои учебники приходится в портфеле. Это тоже ограничение, на которое подросток идет с трудом.

Но зато в 10, 11 классах они уже гордятся, что пережили все эти трудности, что они кадеты. Девочки начинают смотреть на них с уважением. И ребята приучаются к порядку. Форма у них отглажена, ботинки начищены. Кадеты уже щеголяют тем, что они такие опрятные, дисциплинированные, что у них такая хорошая осанка. Они чувствуют, что все это начинает привлекать к ним внимание. И уже сами начинают ценить свой кадетский корпус.

Девиз нашего кадетского корпуса «Долг, честь, Отечество, польза».

На самом деле, то, о чем говорилось выше, — формальная жизнь корпуса. А существует еще неформальная, где у ребят свои лидеры в коллективе, свои правила и законы, которые в каждом детском коллективе организуются. И вот эти же самые полковники в неформальную жизнь коллектива, по-моему, даже умышленно не вмешиваются. Ребята имеют возможность там обтереться. И у них очень сплоченные коллективы. Они друг друга не выдадут никогда.

Такое понятие, как мужская дружба, известно им не понаслышке. Они действительно живут все вместе довольно сплоченным, дружным коллективом. Старших спрашиваешь: «Куда ты пойдешь учиться? — «Я пойду в учебное заведение, где наши с прошлого курса». И он уже идет к «своим».

Кадетский корпус организовался на базе суворовского училища. Отделился от него по той причине, что суворовцы принимают Присягу, выходят уже военными людьми. Из кадетского ребята выходят не военнообязанными. В прошлом году у нас мальчик поступил во ВГИК. Очень настроены на высшее образование, ценят его. Им прививается уважение к образованию, карьере. Это делают те самые офицеры-воспитатели.

Директор и основной офицерский состав сами воспитаны в кадетских корпусах военного времени. После войны осталось много сирот, и кадетские корпуса развивались для их воспитания. У нас был один офицер, его в 11 лет поймали беспризорником в городе Фрунзе (нынешний Бишкек). И кадетский корпус его одел, умыл, обучил.

У нас очень много офицеров, которые были кадетами в 50-х годах. Они как раз и организовывали этот кадетский корпус и стараются внедрять традиции, в которых воспитаны сами. Но не очень получается. Потому что времена были другие, дети были другие. Они голодали и очень ценили даже то, что их регулярно кормят, это был большой подарок. Они плохо писали, у них не было родителей. Кругом война, разруха. А сейчас, конечно, детки наши живут в более лояльных условиях и сами гораздо слабее. Хотя это трудно понять, ведь тогда ребята были голодными, несчастными.

Эти закаленные люди, получившие кадетское воспитание, лет 10 с лишним назад от суворовского училища отделились в кадетский корпус.

Каждый курс несет отпечаток личности своего офицера-воспитателя. Три года назад был очень трогательный случай. Один офицер-воспитатель взял десятилетних пацанов и воспитывал их с 5-го по 10-й класс. А в 11-м, в апреле, умер и до выпуска их не довел. У нас в храме его отпевали. И нужно было видеть, как трогательно ребята с ним прощались, как они ему обещали, что непременно все закончат, не будут пьянствовать, придут на все экзамены, все сдадут и везде поступят, куда готовились. Он им был как отец родной.

У нас есть курс, у которого офицер-воспитатель Виктор Михайлович Крокос. Детишек зовут «крокосятами». «Вот крокосята все время куда-нибудь ездят, а мы почему не ездим? Отпустите нас на экскурсию». Я думаю, если б психологи тестировали детей, то они бы заметили в них черты личности офицера. Как ребенок бывает похож на своих родителей, так и они становятся похожими на своего офицера-воспитателя.

Если ребята свободны, они могут по своему желанию прийти в храм.

Когда они в это время бегают по территории и пришел батюшка, они могут заглянуть в храм. Если ребята не подметают, не моют, если им не дали какое-то задание на эти полчаса, чтобы пораньше отпустить домой. Есть ребята, которые в воскресенье приходят на позднюю службу в Никольский храм. У меня тоже мальчик учился в кадетском корпусе.

Есть очень хорошие дети, очень способные. Каждый год бывают медалисты. Ваня Маленчук у нас чемпион мира по кикбоксингу. Такой у него бойцовский характер. Он на тренировках сломал пальцы, и все равно его не сняли с соревнований. Он продолжал борьбу и победил. И сейчас он с серебряной медалью заканчивает кадетский корпус.

У нас очень хорошие учителя. Преподаватели владеют такими педагогическими приемами, что кадет, и не очень-то понимая, все равно может научиться решать те задачи, которые ему положено.

При кадетском корпусе существует организация «Сыны Отечества», работающая по выходным. Этих ребят мы называем «воскресниками». В субботу они приходят к часу после школы, у них проходят дополнительные занятия. А в воскресенье обычный спортивный день или экскурсия.

Поступить в кадетский корпус сложно. Конкурс очень большой. В прошлом году было 120 заявлений, взяли 20 мальчиков. Некоторым родителям кажется, что тут детей к порядку приучат. Им нравятся парады, как кадеты маршируют. Но все недостатки, которые ребенок вынес из семьи, здесь только расцветут. Потому что нет рядом родителей и ребенок должен сам выкарабкиваться. Сильных, смелых это закаляет. Слабых — может сломать.

Дедовщины у нас нет. Многие ребята приходят с разными недостатками, но офицеры-воспитатели умеют пресекать негативные моменты. Многие выпускники поступают в военные учебные заведения. Не обязательно московские. Уезжают в другие города. Например, в военное училище в Рязань, в Жуковскую военную академию, поступают и в Академию ФСБ.

У нас воспитывается патриотизм. В начале каждого урока дети стоя слушают гимн кадетского корпуса, сдают рапорт. Дежурный дает команду «Встать! Смирно!». Инструкция специальная в журнал вклеена: «Товарищ учитель, классное отделение такое-то для урока информатики построено. Отсутствуют такие-то». Учитель здоровается с ребятами. Они кричат: «Здравия желаю, товарищ преподаватель». И я говорю дежурному: «Садитесь» — а он дает команду своему подразделению. Мы начинаем урок. В конце, наоборот, дежурный говорит: «Встать. Урок окончен». Это мальчишек очень дисциплинирует.

Посвящение в кадеты проходит в Музее воинской славы на Суворовской площади. Все стоят строем, звучит гимн, приносят ордена, вручают награды. Кого-то не посвящают в кадеты за какие-то проступки. Ребята имеют свои воинские звания. Есть суд кадетской чести, на который особо провинившихся вызывают и критикуют. Это формальности.

А так у ребят есть свой собственный закон чести. Покурить за углом — это чести не мешает, хотя ребята знают, что это плохо, и не бравируют, как в обычной школе. Есть такие вещи в кадетской среде, которые все будут осуждать, и никто из ребят себе этого не позволит.

Беседовала Наталья Пронько

http://www.pravmir.ru/article_1220.html