Михаил Леонтьев: Гаагский трибунал — это учреждение, созданное для оправдания преступлений

Известный журналист и политолог уверен, что гаагское судилище не вправе определять вину Караджича

«История с арестом известного сербского патриота Радована Караджича дурно пахнет. Точнее говоря, дурно пахнет сам Гаагский трибунал и его организаторы. По сути, имеет место суд над побежденными, который устроен организованным агрессором. Такое не имеет прецедента. И сравнение с Нюрнбергским процессом неуместно. Потому что, хотя последний и организовывали победители, но они были жертвой агрессии», — заявил в интервью сайту KM.ru известный тележурналист и политолог, главный редактор журнала «Профиль» Михаил Леонтьев.

Подчеркнув, что Нюрнбергский процесс выходит за рамки классической юридической логики, Леонтьев отметил, что его отличительной чертой была именно беспрецедентность: «Моральные, нравственные и политические основания Нюрнбергского процесса были сформулированы таким образом, что они полностью исключали возможность распространения на обычную судебную практику. Однако учредителями Гаагского трибунала были именно страны-агрессоры. Они не просто принуждали бывшую Югославию и ее народы к миру, но и открыто вступили в войну на стороне одного из участников. Поправ тем самым основы международного права. Я уже не говорю о том, что страны НАТО, принявшие участие в этой операции, совершали те самые преступления против гражданского населения, которые они предписывают обвиняемым».

«Единственное, что меня радует, — сказал Леонтьев, — это российская дипломатия, которая начала ясно, четко и откровенно формулировать свое отношение к этому процессу. Правда, я не совсем понимаю то, каким образом мы все-таки продолжаем участвовать в нем. По крайней мере, де-факто мы признаем юрисдикцию этого суда. То есть мы, конечно, говорим всякие неприятные вещи про Гаагский трибунал. Но при этом почему-то по-прежнему его признаем. И, более того, даже финансируем. Представляется, что после всего, сказанного нами про этот суд, было бы логично выйти из соблюдения тех соглашений, которые привязывают Россию к этому сомнительному мероприятию».

Вместе с тем, аналитик заметил, что его поражает «неприличность поведения сербского руководства». «Изначально было ощущение, что Тадич не является предателем, а всего лишь циничным прагматиком. Понятно, что это прозападнонастроенный политик. При этом Тадич все-таки отличается от Джинджича, который вообще был выпестован западной разведкой и курировался ею в течение всего времени нахождения у власти. Однако сейчас эти иллюзии развеиваются. Время, выбранное для ареста Караджича, говорит о том, что это не „неожиданный успех сербских спецслужб“, а „расчетное время“. Прозападные сербские власти решили, что настал момент, когда возможно и уместно сдать Караджича своим европейским партнерам для того чтобы получить взамен какие-то уступки. Понятно, что они ни в коем случае не касаются возвращения Косово или, например, обеспечения прав сербов, которые проживали на отторгнутых от Сербии территориях. Таким образом, речь идет об уступках, которые касаются собственных позиций сербского руководства по интеграции страны в любезную их сердцу Европу», — сказал Леонтьев.

Что касается вопроса вины или невиновности Караджича в инкриминируемых ему преступлениях, то, заявил журналист, «мы знаем, что его вина возникала «по обстоятельствам»: «В свое время, когда Караджич позволил западным «миротворцам» завершить урегулирование в Боснии и Герцеговине, с товарищем Холбруком была заключена сделка. Первый обязался уйти из политики в обмен на гарантии собственной безопасности. То же самое потом было с его преемницей Биляной Плашич, которая в течение долгого времени жила под охраной британского спецназа (поскольку ее соотечественники считали ее предателем). В итоге она все равно оказалась в Гааге. История с Милошевичем такая же. Подписывая Дейтонские соглашения, он, безусловно, пошел на огромные уступки американцам, будучи абсолютно уверенным, что он получил гарантии невмешательства в суверенные дела Сербии (как минимум). Это говорит даже не столько о «последовательности» наших западных «партнеров» в своих позициях, сколько о том, что с ними вообще нельзя ни о чем договариваться (ни в Грузии, ни на Украине). Это очень хороший урок. Когда достаточно слабые аналоги Милошевича и Караджича (например, предприниматели из «регионов») думают, что если «американские братья» им что-то пообещали, то они непременно это получат, то это большое заблуждение. Ребята, вас просто истребят. В тот момент, когда задача будет уже решена, никто ни про какие гарантии никогда не вспомнит», — предостерегает эксперт.

Вместе с тем, подчеркнул Леонтьев, считать Караджича виновным в тех преступлениях, которые ему инкриминируются, нет оснований. «Как нет и уверенности в том, что он полностью невиновен», — добавил журналист. «Главное не в этом. Просто то место, куда он попал, — это не суд. Даже если оставить за скобками вопрос, кто может судить участников чужой гражданской войны, виновность или невиновность Караджича Гаагский трибунал установить не может (…) Можно представить, что будет, если начнем судить участников гражданской войны в США. Хотя на самом деле это была самая зверская война за всю историю гражданских войн. Даже более зверская, чем наша. Однако ее участники в Америке считаются героями. И памятники им стоят по всей стране», — считает Леонтьев.

«Еще раз повторю, вопрос о виновности в данном случае вторичен. Гаагский трибунал — это не суд, а учреждение, созданное для оправдания преступлений. Единственный способ сделать это юридически — осудить жертв агрессии Запада против Югославии в лице вождей сербского народа Гаагский трибунал запросто может позволить себе оправдать албанских боевиков, потому что НАТО воевало именно на их стороне. А вот оправдать Караджича он себе позволить не может. Потому что, если Караджич и Милошевич невиновны, то тогда преступлением следует считать то, что совершили организаторы этого суда. Представьте себе судью, который судит человека, против которого он лично совершил насилие. Как он его может оправдать? Тогда он должен будет посадить сам себя. Но таких судов в природе не бывает. Это нонсенс и абсурд», — заключил Михаил Леонтьев.
Русская линия