23 февраля — наше новое Бородино!

Нужно ли отмечать этот праздник?

В современной постсоветской культуре сформировался такой стереотип, что 23 Февраля — это мужской праздник, своеобразный аналог женскому. Причем, сегодня уже мало кто знает, что для Красной Армии это был день ее рождения, причем, если разобраться, то вроде бы и не совсем удачный. Ведь в этот день красногвардейцы потерпели поражение от немцев, и лишь потом, уже под Псковом, поставленные на регулярную основу части сумели взять реванш, подтвердив, тем самым, что регулярная армия, построенная на железной дисциплине, должна иметь место при любой власти, а, нахрапом, по принципу — ура, закидаем шапками, ничего не проходит. Так было с санкюлотами во время революции французской, когда революционный сброд разбежался от первых выстрелов интервентов. Аналогичным образом дело произошло и в 1918 году.

Для православного сознания эти размышления оказываются сомнениями, а нужно ли вообще отмечать этот праздник? Не стоит ли от него отказаться также как и от 8 марта?

И хотя доводом против отмены праздника 23 февраля для многих является тот факт, что это деяние оскорбит старшее поколение, отменить праздник уже вряд ли удастся по абсолютно не зависящей от этого факта причине. Праздник слишком прижился среди молодежи, стал неотъемлемой частью молодежной субкультуры, наряду с 8 марта и днем св. Валентина.

Итак возникает резонный вопрос, а имеется ли у 23 февраля какой-нибудь, смысл, который делает его оправданным с точки зрения православного мировоззрения?

Автор данной статьи считает, что есть, но прежде, чем обосновать этот тезис, хотелось бы задаться вопросом, а почему у этого праздника сегодня так выхолостился его смысл?

Мне резонно скажут следующее: праздник коммунистический и вместе с отказом от коммунистической идеи отказаться следует и от «красного» праздника. Но я бы возразил: а неужели после разочарования в идее коммунизма нам не нужна стала и армия?

Кстати, забыть этот праздник пытались. В начале 90-х годов прошлого столетия когда под сурдинку о том, что это день рождения красной армии, хотели похоронить нашу армию вообще. Рассуждали по принципу — а зачем нам вспоминать про советскую армию с ее тоталитаризмом? Пусть это лучше будет день мужчин, как 8 марта — женский день.

Однако календарь это не просто консервативная, но в буквальном смысле упрямая вещь, ведь в связи с 23 Февраля неизбежно, как феникс из пепла возникает вопрос о всеобщей воинской обязанности. Ведь этот праздник только потому и может быть праздником всех мужчин, если все мужчины в России обязаны служить. Если же нет, тогда это чисто корпоративный праздник красноармейцев. Но, могут ли быть красноармейцами те, кто служит за деньги?

Попытка переакцентировать смысл 23 февраля как день славы русского оружия, а не только красноармейцев и предложить взамен что-либо иное тоже потерпело очевидную неудачу. Куликовская битва — была слишком давно, 9 мая — и так всеми любим и в дополнительном почитании не нуждается. Таким образом, 23 февраля выдержало проверку на прочность.

Но тогда волей-неволей приходится возвращаться к чисто историческим истокам праздника и честно признать, что да, 23 февраля — это день поражения и позора. А этого-то как раз и не хочется. Оттого праздник стал каким-то мутным и замыленным. Неясным.

Так может быть на самом деле именно христианское мировоззрение, именно православный подход к смыслу праздника позволит вдохнуть в него новую жизнь, восстановить истинное содержание?

Если мы православные христиане, то должны ли мы бояться воспоминаний о своем поражении? Ведь именно день позора зачастую порождает потребность в ответной реакции, заставляет работать сознание. Ведь мы чаще всего и мобилизуемся, когда получаем вызов извне. Как и в данном случае. Да, зимой 1918 года имело место жалкое поражение.

Но оно привело к тому, что на него был найден абсолютно адекватный ответ — была создана армия. И эта армия стала армией Победителей. Можно ее конечно обзывать армией победителей в Гражданской войне, но если смотреть объективно, то, очевидно, что она восстановила Государственность.

Ведь с кем воевала Красная армия? С армией Белой, которая во многом финансировалась за счет Антанты. Сейчас уже ни для кого ни секрет, что самое главное, чего боялись большевики, того что кто-нибудь поднимет знамя царизма, не произошло, а потому Белое движение, вдохновляемое идеей демократической Учредительного Собрания, оказалось обреченным на поражение. А поражение Красной Армии 1918 года — победой.

Таков может быть христианский взгляд на этот праздник.

Но тогда следующий вопрос об отношении к Красной Армии и, в частности, к ее символике. И тут, как оказывается, история хранит еще больше пищи для размышлений, поскольку, например, форма, в которую были одеты красноармейцы, была изготовлена по эскизам знаменитого нашего художника-сказочника Виктора Михайловича Васнецова в стиле древней Руси, поэтому и головной убор красноармейцев называли в те годы богатырками — за их древнерусскую шлемовидность. Ставшая впоследствии столь знаменитой форма была пошита для одного единственного парада Царской армии — для парада по Берлину (!), который хотя и не в годы I Мировой, а в 1945 году, но все-таки состоялся.

Кстати, и в календарной сетке 23 февраля тоже располагается очень удобно — оно предшествует 9 мая, то есть соблюдается все та же логика, что и в истории. Сначала, 1918 год — удар немцев по России. Затем, уже в 1945 году, — адекватный русский ответ.

Впрочем, чтобы быть абсолютно объективными, скажем и том, что именно в этой, васнецовской форме изображены мучители на иконе Новомучеников и исповедников Российских, прославленных в 2000 году на Архиерейском соборе в возрожденном храме Христа Спасителя. А потому говоря о том, что примирение красных и белых перед лицом общего врага было в 1945 году еще не окончательным, следует сказать, что, наверное, и возможно это примирение, только по молитвам новомучеников и сугубо — Царственных Мучеников.

Не им ли в 1945 году принадлежала и Победа?

В связи со всем сказанным мне вспоминается один круглый стол, который был организован в Нижнем Новгороде в 2004 году в честь 100-летия Цесаревича Алексия. Назывался этот круглый стол «Работа с молодежью — опыт регионов» и проходил при стечении нижегородской монархической общественности и гостей из Москвы во Всемирной академии самбо в городе Кстово Нижегородской области.

В ходе обсуждения на этом круглом столе столкнулись противоположные принципы. С одной стороны, принципы молодежной организации «Витязей», вынесенные из русской эмиграции, из того лучшего, что было в белом движении. На других позициях стояли хозяева — руководство Всемирной академии самбо — представители подлинно советской культуры, люди дела, которое, без сомнения, выдержало проверку на прочность в лихолетье перестройки. Когда в 1990-е годы все вокруг рушилось, Академия не только стояла бастионом, но и строилась, хотя при этом, так и не стала коммерческой организацией.

Диалог между представителями белой и красной идеи в стенах такого заведения, как Всемирная академия самбо был особенно символичен, поскольку самбо (самозащита без оружия) — это та борьба, которая незадолго до начала Великой Отечественной войны была официально принята на вооружение Советской армии.

Но не менее символичным мне представляется и воспоминание об этом разговоре в контексте разговора о 23 Февраля — Дне рождения Красной Армии. Цесаревич Алексий и Академия борьбы, принятой на официальное вооружение Красной Армией. Еще двумя десятилетиями назад такое было вряд ли представимо.

…Современное общество истосковалось по подлинно свободной, проясняющей взаимные позиции, а, следовательно, в каком-то смысле примиряющей дискуссии. Истосковалось, потому что в современной государственной идеологии присутствует безысходная двойственность.

Так, на фуражках наших военных мы сегодня видим Двуглавого Орла и Звезду. Пятиконечная Звезда — это, конечно же, символ не только не православный, но и вообще не русский. Но ведь и Двуглавый Орел при том положении, в котором сегодня оказалась наша армия и территориально наша страна, смотрится не менее тоскливо и больше похож на общипанную курицу, ведь окружавшие Императорского Орла гербы были символическим воплощением тех территорий, которых сегодня у России больше нет.

Самое же главное, что рационально военным сегодня непонятно, за что же им умирать. Доводы рассудка неубедительны. Хотя, как однажды справедливо выразился Игорь Шафаревич, отличие современной России от Рима периода упадка в том, что, во-первых, в России имеется слой образованных людей, а, во-вторых, и это показала Чечня, коренной — русский народ — умирать за Родину все еще не разучился. Тогда как в Риме эта участь, по мере ослабления державообразующей нации, постепенно переходила к варварам.

С этой точки зрения хотелось бы рассматривать данную и любую другую современную дискуссию: как проверку той или иной идеологии, ценности на прочность — действительно ли тот праздник, та или иная идея достойна нашей будущей идеологии и армии в ее новом, возрожденном формате? Ведь очевидно, что возвращения к старому — ни к императорско-абсолютистскому, ни к советскому режиму уже невозможно.

Сегодня в свете Косовского прецедента вопрос о нашей армии вновь встает в ряд первоочередных задач. Мы не можем себе позволить такой роскоши, чтобы отказываться от символов, дорогих миллионам граждан. Тем более, когда эти символы на поверку оказываются подлинно созвучными православной культуре, в основе которой крест — наша главная победа и поражение.

Какое же геополитическое поражение сегодняшнего дня (потеря Грузии, Украины, Косово) обратится для нас для нас новым 23 Февраля? Бородино! Битвой за Москву!
Сергей Валентинович Чесноков, кандидат исторических наук, пресс-секретарь Нижегородского Союза Православных граждан