О живом опыте Церкви. Часть 2

— Часто в сознании многих Христос рисуется таким «слащавым, паточным», как Его сектанты изображают — с овечками, с детьми, но какие страшные слова Он произнес: «Я не мир вам принес, но меч» (Мф.10, 34), «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мф.12,30). Христос лишен этой слащавости, этой паточности.

— Да, в Рождество это непонимание особенно чувствуется. Вот Николай-угодник в сознании многих пришел как Санта Клаус, подарки принес. Он, действительно, и спасатель, и помощник великий, но ведь и наказатель тоже. Всем, конечно, хотелось бы, чтобы Христос дал все, чтобы не нужно было трудиться, приносить что-то рождающемуся Христу в дар. Но Господь не случайно говорит: «кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф.16,24). Нужно понести свой крест. Всем хочется быть со Христом, но только так, как они понимают — «Господь дал бы побольше богатства, здоровья, прожить бы без несчастий, чтобы все было благополучно, чтобы быть со Христом в радости». Но Господь призывает пройти и через скорби, Он говорит, что многими скорбями надлежит нам войти в Царство Небесное. Многие этого не понимают и не хотят принять скорби. Не все, конечно, кто-то воспринимает правильно свои болезни — «так мне и надо, через это я получаю очищение», а слабые верой при первых испытаниях отворачиваются от Христа. Идти со Христом они готовы только в комфортной обстановке.

— Такая же история была с ветхозаветными иудеями. Они столько лет ждали Христа, ждали, что Он бросит к их ногам все народы, а Он принес любовь, милосердие, сострадание, и они не приняли Его, предали на распятие.

— Когда мы говорим о любви, о сострадании, о милосердии, многие просто этого не понимают. Не случайно сегодня возникает много проблем среди верующих христиан, когда они хотели бы прийти, получить благо, счастье именно при храме и когда они слышат какие-то конкретные наставления, видят не то, что ожидали увидеть, они даже обижаются. Часто говорят: вы должны быть милосердны, вы должны это сделать — пригреть и накормить человека, взять на воспитание бездомного ребенка. Хотели бы, чтобы Церковь выполняла все функции, делала все добрые дела. Но с другой стороны, Господь говорит: «Оставьте мертвецам погребать своих мертвецов» (Мф.8, 22). А нас спрашивают: где ваше милосердие, почему вы не улыбаетесь, почему вы меня радостно не встречаете?

На все нужно время. Есть время, когда что-то объясняется, поясняется, а есть время, когда помолиться надо. Сегодня и от Христа, и от Церкви Его все больше требуют комфортности. Прямо какое-то комфортобесие. «Почему вы не освящаете мой притон, где продается вино-водка, идут ночные концерты?». Или приходишь освящать квартиру, а там — изображения непотребные. Говоришь: «Надо снять, освящать нельзя». — «Почему нельзя? Это моя квартира — освятите». Также требуют благословить текущие дела.

Человек не спрашивает благословения на само свое занятие, не просит помощи у Бога, не задумывается: «Полезно ли мне это? Будет ли мне это во спасение? Буду ли я доволен своим делом, когда его завершу?» Нет, все ищут временный результат, конкретный, а об итогах не думают. Как говорит премудрый Сирах: «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7, 39). Действительно, нужно помнить, что будет с тобой потом. Нужно задавать себе почаще этот вопрос, тогда и Христос будет всегда с нами, потому что Господь всегда вел человека к главной цели его жизни — к спасению. Путь этот тернистый, сложный и искать на нем какой-то благости, слащавости, «блаженных состояний» не стоит. Конечно, Господь дает испытать радость внутреннюю, духовную от тех трудов, которые человек совершает. Нужен и пост, и молитва, и труд на служение ближним. Господь за это награждает здесь, на земле.

Первые слова Господа были: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие» (Мф. 4,17) и «Царство Божие внутри нас есть» (Лк. 17,20), но все хотят царства Божьего на земле, внутреннего вечного царства не ищут.

— Разговаривал недавно с одним знакомым, который работает сейчас на телевидении. Он мне говорит: «Не нужно снимать старые дегенеративные программы про Крещение, Венчание, я снимаю другие фильмы — про православный бокс, про православное карате, про православную моду, про православных байкеров». Я спрашиваю: «Что же, следующим шагом у тебя будут православные блудницы?». Сегодня две тенденции в Церкви: одна — попытка освятить мир, вторая — мир притащить за уши в Церковь. Мир меняется. Вот женщине в брюках не принято в церковь входить, а с другой стороны — в древней церкви вообще никто в штанах не ходил — ни мужчины, ни женщины. И множество других внешних проблем. Главные вопросы и недоумения возникают вокруг каких-то запретов, почему не возникает самой главной проблемы — чтобы человек перед Христом встал, перед распятием Его, перед этой Кровавой Жертвой? Сын Божий — это уму непостижимо — стал человеком, был распят за наши грехи, воскрес в третий день по Писанию.

— А нам навязывают решать социальные проблемы, которыми должны заниматься госорганы. Нам говорят: «Мы согласны, что вы в Бога верите, мы не будем разбираться, кто Он такой. Нам не важно, что там у вас. Вы нам главное расскажите, как нам офис, квартиру, машину, рождение ребенка, свадьбу, похороны освятить».

Был свидетелем разговора в одном учреждении. Пришла женщина верующая что-то просить на храм, а ей охранник говорит: посмотрите на Патриарха, в каких он одеждах красивых служит, сколько монастырей по России, все с золотыми куполами, что вам еще надо, вы и так богаче всех.

Сложилось два мира: мир церковный, в котором все пока очень сложно из-за 80 лет безбожия, с другой стороны — мир внешний, который на нас смотрит как на богатого мещанина: «Смотри, у отца Симеона на доме Божьем купол золотой, а у меня на избе — жесть: почему так?» И не объяснишь, что отец Симеон это никуда с собой не утащит, что на этот купол собирали еще пять-семь поколений, что монастыри и храмы строились столетиями. Где найти ту грань, чтобы мы не были социально-просветительным объединением людей, какой раньше была партия? Нас ведь теперь постоянно с партией сравнивают: «раньше была одна идеология, теперь другую насаждают». Как сделать, чтобы момент идеологии разорвался, чтобы посреди людей встал Христос живой, воскресший?

— Надо просто вспомнить то время, когда Господь пришел в Иерусалим, когда Он появился на земле, когда Он родился — не в богатых палатах, а в пещерке убогой. Когда с первых Его дней убивают 14 тысяч младенцев за Христа. Они никогда не видели Христа, но их маленькие черепа, главы этих святых отроков находятся и по сей день в Вифлеемском храме. Вспомните жизнь Самого Христа, когда Господь встречался и не разделял богатство и веру, он видел веру и у богатых, и у бедных. Господь всегда спрашивал, когда творил чудеса: «Имеешь ли ты веру?» (Мк. 9,23). Господь всегда ставил веру выше всего, а вера всегда имеет перед собой Бога. Каким тебя Господь наградил талантом, кем ты работаешь — аптекарем, пекарем — это неважно. Какие тебе Господь послал испытания — дай Бог, чтобы ты их выдержал, пронес. Какие тебе Господь послал богатства, как ты ими управляешь — главное, чтобы никогда не ставил богатство или идеологию на первое место, вместо Бога. Как некоторые сегодня пытаются присвоить Бога себе или даже стать на место Бога, пытаются Церковь переделать. Христу ведь тоже предлагали — стань нашим царем. Он сказал: «Я вам принес Царство не от мира сего» (Ин 18, 36). Это понимание для каждого человека, наверное, должно сообразовываться с изучением Истины, жизни Самого Христа. Зачем Он пришел на землю, что Он принес? Когда человек целует доллар, а ему предлагают помолиться, переосмыслить свою жизнь, он не понимает. Он думает, что все сможет себе заработать, но забывает, что не будет жить вечно.

То, что храмы люди строили и золотые оклады делали на иконы — это было украшение, жертва. Например, купец всю жизнь болел, его уж и смерть ждет, и вот поехал он на Афон помолиться. У иконы Божией Матери, которая висела над источником, он захотел водицы испить, наклонился, поморщился от боли, согнулся, и так ему плохо стало, подумал, что вот сейчас умрет. Но попил воды из источника и почувствовал, как ему стало легко. Выпрямился, еще выпил, и вернулся домой совершенно здоровым. В благодарность он сделал золотой оклад к иконе. Большая часть его богатства досталась сродникам, которые растранжирили его, перестроили мир, а на иконе в Пантелеимоновском монастыре до сих пор этот золотой оклад, и все, кто приезжает, вспоминают эту историю. Они не поклоняются золоту, они поклоняются образу Матери Божией, Которая исцелила этого человека.

Нам говорят: «Вы просите церковь строить, а у нас еще программа жилья не решена». Надо понять, что люди строили храм, чтобы служить Богу, Который все наши нужды знает.

Некий корреспондент пришел на строительство храма, люди возили на тачке песок. Одного останавливает:

— Скажи пару слов, что вы делаете?

— Да что делаю? Песок вожу.

Другому задает тот же вопрос.

— У меня семья большая, я при церкви работаю, меня кормят и хлеба еще дают моим детям, они сыты, вот так спасаюсь.

Третьего останавливает, он отвечает:

— Храм Богу строю.

Одна и та же работа. Один храм строит и надеется через это спастись. Другой только в землю смотрит, третий — хлеб насущный ищет.

Сегодня на нас могли бы навесить любые проблемы и даже сделать ответственными за спасение мира. Почему мой ребенок заболел? Почему мы умираем? Спасайте мир! Почему Бог не возьмет нас за шиворот и не поставит куда нужно? Сам человек не понимает происходящих вещей. Что такое смерть, как к ней относиться? Что такое лицемерие? Что Богу — Богово, а кесарю — кесарево. А когда человек начинает от своих богатых земных даров входить в высшую степень гордости, ему кажется, что он может править миром.

«Вы должны, потому что вы имеете». Мы ничего не имеем. Как апостол Павел говорит: «Мы нищие, но мы обладаем всем». Все Божие, весь мир.

Хотел бы привести в пример житие апостола Фомы. Он взял богатство царя, раздал людям, но тем самым построил ему дом на небесах. Строя храмы, мы не возводим что-то лишнее, а возводим тем самым чертоги небесные.

Еще нам говорят — посмотрите, какие богатые одежды у священника. А почему черный цвет? Почему попы ходят, как на кладбище при погребении? Просто черный цвет — строгий. Когда идешь к царю, к начальнику, надеваешь строгую одежду, а у священников один царь — Бог. Когда они надевают разные цветные одежды в алтаре, люди не видят, потому что в храм не ходят. А в храме есть вся радуга цветов — и голубое одеяние, и белое, и красное.

Дополняет отец Зосима: Черный цвет одежды у священника связан с образом покаяния. Священник является грешником и носит черный цвет, он осознает свою немощь, свои болезни, ему нужен Врач, Спаситель. Черная одежда — символ для мiра. А когда священник входит в храм, то теперь он символ служения Богу — радости. Произносить имя Божие — это уже радость, поэтому в храме все празднично и одежды праздничные. Даже в Великий пост черный, фиолетовый цвет — это не то, что печаль, уныние, это покаянное делание. Печаль по Богу содержит спасение. Все в храме должно располагать к радости, к Богообщению. Какая разница между храмом, его благолепием, потому что здесь вечная жизнь проповедуется, и священниками в черной одежде, олицетворяющими призыв к покаянию! Несопоставимый переход из града Божия в грешный мир. Священник несет суд мiру — не мир, а меч. Меч, который поражает грех, дьявола.

— Батюшкам приходится выслушивать разные щепетильные вопросы относительно финансовой стороны. Почему Церковь все время ходит, чего-то просит, почему вы так живете, что у вас все время чего-то не хватает? Как вы отвечаете людям? Задают такие вопросы?

О. Николай:

— Конечно, задают и не просто задают, но с упреками, с претензиями. Что вы опять хотите, у вас есть свой дворик, там и сидите, зачем вы выходите в мир, зачем вам нужно больше? Вы же верующие, вы должны быть смиренными, кроткими.

— Это один из самых интересных вопросов. Так и тыкают — вы же должны быть смиренными, молиться, тебя должно быть не видно и не слышно.

— Но мы посещаем и просим, и будем просить. Наша задача — не стяжать средства земные. Наша задача — пробудить совесть у людей, чтобы содержать то имущество, которое Господь вверил Церкви в чистоте и исправности. Представьте себе храмы наши, церковные комплексы и вдруг мы решили не пойти, не попросить. Отключится тепло в храме, не будет благолепия в нем, человек придет, увидит все и будет упрекать нас в другом — что вы все запустили, вам было дано, а все растеряли.

Но дело не только в этом. Церковь всегда была своеобразным аккумулятором средств, которые она распределяла куда нужно. Сегодня Церковь работает по многим социальным направлениям с администрациями области, города. Когда происходят бедствия, катаклизмы в России, Церковь быстро откликается, отправляет вещи. Просто она это делает не напоказ. Иногда нужно помочь не только словом, но и делом. Бывает множество случаев, приходит человек и ему нужны в первую очередь кусок хлеба или медицинская помощь, крыша над головой, билеты, чтобы доехать домой. Церковь это делает молча. Священники, прихожане никогда не отпустят человека, пока не дадут ему какого-то приюта. Конечно, открыть настоящие приюты однодневного или многодневного пребывания тяжело, тем не менее, люди в сложной ситуации приходят именно в храм, хотя никогда до этого туда не ходили, и получают помощь. Поэтому церкви, монастыри, Лавры и в древние времена имели свои земли, свои угодья, озера и могли защищать людей, помогать им.

— А что самое главное в священнике вообще?

— Мы должны опираться на Священное Писание. Священники — это служители Бога. Это прежде всего. Потом уже по воле Бога они служат и ближним своим. В звании священника заключается отрицание земного, временного, греховного, суетного, ложного, нечистого, скверного, непотребного, безобразного. По-богословски, священник — тот, кто совершает богослужение, молится. Служитель Богу и проповедник Евангелия…

— Во времена первых христиан священники были просто служителями, тогда все знали о Христе в равной степени. Священник стал учителем только в 4 веке, когда христианство стало общей религией, имперской, и многие пришли в Церковь, не зная Христа, просто потому что император стал христианином, стало выгодным быть христианином. А в нынешней ситуации в Церковь люди пришли в 90-х годах, и получается, что и священники, и прихожане в своем возрастном опыте стоят на равных. Как вы думаете, для мирянина как определяется образ священства?

— Он должен быть апостолом прежде всего для самого себя. Он ответственен за себя и за свою семью.

— А за общину?

— Смиренный справляется со своими обязанностями… Раз он уже имеет навык общения с ближними своими в семье, он несет мир духовный и в окружающий мiр. Он будет свидетельствовать о Христе в любой ситуации. Святой апостол Петр всех призывает к духовному миссионерскому труду.

— То есть надо сначала стяжать церковь домашнюю, в семье, потом в храме своем, потом выходить на поприще служения Христу, в мiру…

Сейчас всего 3−4 процента населения России постоянно ходят в Церковь Божию. Как вы думаете, изменится когда-нибудь ситуация или так все и будет? Церковь так и останется малым стадом?

— Все в воле Божией. Мы молимся, чтобы была полнота, чтоб все были в мире и любви с Христом.

В разных общинах, в разных городах ситуация разная. Очень много зависит от детей. Надежда на тех, кто ходит в монастырскую школу, в Воскресные школы. Дети постарше, бывает, отходят от Церкви, но залог Духа они все равно получили, Господь может в любое время их призвать, и они придут. А кто далек от Церкви — только особая воля Божия может привести закоренелого, заблудшего грешника в Церковь Божию.

— То есть, перспектив никаких нет?

— Почему? Церковь всегда жила, и живет, и будет до скончания века. Все зависит от того, насколько будет возрастать благочестие среди народа, с другой стороны — насколько будет противоположная сторона поражать все на своем пути.

— Как человека перед Богом поставить?

— Дело в том, что Бог дает человеку, младенчику, все необходимое, чтобы он жил свято, непорочно, закладывает в него все нужное, но то, что находится рядом, — родители, другие люди, окружающий мир, обстановка — вносят свои изменения, как в компьютер вносят заразу — вирус и поражают его. Бог дает человеку все, чтобы он веровал и жил по заповедям, и Богу служил.

— А если у человека не возникло ситуации стояния перед лицом Господним? Например: «Вот, я человек русский, патриот своей Родины, все русские были православными, я тоже буду православным. Если надо, я брошу курить, стану поститься, ходить в церковь». Он согласен с вероучением, но Христос не касается его души.

— Это скрыто и ведомо одному только Богу. Где умножается грех, там преизобилует благодать Божья. Как бы сегодня грех не ополчался против людей, благодать Божия всегда поддерживала и будет поддерживать их. Все в руках Божиих. А у нас есть вера и надежда.

— Зарубежные пастыри используют интересную методику. Они привлекают в свою церковь людей, оказавшихся в сложной, тяжелой ситуации — переживших болезнь, разлуку, развод, смерть близких. Это для них наиболее продуктивная паства.

— Что такое покаяние? Внутренний плач, внутренняя скорбь. Чем глубже скорбь, тем ближе к Богу.

— А мы можем пользоваться такими методами?

— Как заповедал Господь: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 35−36). Мы должны нести слово утешения всем.

— Почему о семинарии говорят, что это место «системы», где сложней всего веруется в Бога?

— Я бы так не сказал, все зависит от личности человека. Какая там «система»?! Ты в вертограде Божием находишься.

Ты сможешь оценить эту обстановку и это слово — «система» — через некоторое время. Понятно, что где-то тебе было тяжело. Вот, например, я вспоминаю многих людей, которые с радостью говорили о прошлой службе в армии. Тоже тяжело было, рядом мамы нету. Но посмотришь на человека — он весь подтянутый, выстроенный. На него по-другому невесты даже смотрят.

Если говорить о семинариях, Духовных школах, даже Воскресная школа, гимназия православная — они человека выстраивают. Какие-то грубые места в человеке отбивают. Вот камни лежат в реке, наступишь — приятно ходить. Они все обточенные, гладкие, углов острых нет. На берегу же лежат камни острые, ходить больно. Духовные школы находятся в реке благодати Божией, большую роль в них играют не священники, не воспитанники, а Господь. Возьмите спортивную школу: если воспитанник жалуется, что тренер его нагружал, заставлял расти в спортивном плане, а он хотел остаться на прежнем уровне, то какой из него спортсмен?

Отец Зосима: Нужно быть камнем — перекатом. Если стоишь на месте — останешься таким же грубым, шишковатым, острым. А кто катается, тот становится гладким. В семинарии о тебе полностью заботятся — обувают, одевают, кормят, учат, ты должен заботиться только о своей внутренней греховности, несовершенстве духовном. Любой мелкий грех должен тебя глубоко задевать, ты должен раскаиваться, что чего-то даже простого от ближнего потерпеть не мог. Должен в сердце своем сразу каяться и при удобном случае приходить на исповедь. Тогда ты этот грех «собьешь». Один раз сбил, другой раз он возник — опять сбил. Вот и не стоишь на месте, перекатываешься и перекатываешься — сбиваешь грехи. Внутреннюю скорбь несешь и совершенствуешься. Как пончик в кипящем масле варишься, варишься. Ага, зарумянился, покраснел — готов, вытаскиваешь его. А другой варился-варился да и разварился, выбросили его. Не мог «округлиться», сбить грехи. Потому что не в ту сторону были направлены мысли, дух. Святые отцы говорят — надо каяться. Даже самый малый грех не должно оставить без внимания, тогда понесешь скорбь, труды, очистишься, победишь. Ты победил грех, победил скорбь, невежество свое, злобу свою, роптание, осуждение, неуспеваемость даже свою. Ну, приложи все силы, помолись Господу. Тогда получается благостно.

Интернет-журнал «Русская неделя»