 |
| Православие и Мир | Священник Алексий Колосов | 13.04.2006 |
Писание свидетельствует о Христе так: Он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2, 8) — в этом и заключалась Его жертва. Православное понимание искупления чуждо терминов «расплата», «возмещение» или «удовлетворение». Говоря о спасении, мы говорим об исцелении от греха, ибо грех в человеке — это болезнь души, возникшая из-за непослушания Богу «ветхого» (первого, древнего) Адама. Адам нарушил Божью заповедь и так грех вошел в жизнь человека, человек подпал власти греха.
Грех вошёл в человечество через непослушание, через нарушение заповеди, и только послушанием мог быть уничтожен — так и свершилось. «Новый Адам» — Христос — для того, чтобы дать человеку возможность возрождения и вечной жизни исполнил волю Отца «даже до смерти», крестной смерти. Смерть была Ему, как Богу, несвойственна — Он принял человеческую природу и даровал нам возможность спасения (исцеления) от греха и следующих за ним проклятия и смерти.
Христос, явив послушание Отцу, в своей плоти умертвил господствовавший над человечеством грех. Его Воскресение в третий день стало знаком нашего освобождения, знаком того, что мы теперь можем выбирать: быть ли нам по-прежнему рабами греха (что влечёт за собой вечное мучение) или стать чадами Божиими (что есть путь к вечному блаженству). Если мы выбираем освобождение и стараемся жить по воле Божией, то при посредстве Церкви, наставляющей нас на путь Евангельской правды и укрепляющей Таинствами, спасение становится для нас реальностью.
Что значит, что Христос на кресте умер вместо нас?
Слово Божие свидетельствует нам, что «возмездие за грех — смерть» (Римл.6,23). Это значит, что каждый, кто повергает себя власти греха, приходит в состояние отлучения от Бога и, как следствие, в состояние вечной смерти: вечное пребывание вне Божественной любви, что по сути своей есть вечное мучение. Это — естественное следствие Божественной справедливости, следствие гармоничного мироустроения. Однако наш Создатель не захотел оставить нас перед лицом справедливости без милости. Эта милость была явлена в воплощении Единородного Сына Божия, в совершенстве исполнившим волю Небесного Отца «даже до смерти» (Флп.2,8). Эта жертва стала жертвой искупления — той жертвой, которую человек сам за себя принести не мог, а с другой — умерщвлением смерти, господствовавшей над человеком через грех. По закону справедливости, греху последует отлучение от Бога и смерть — Безгрешный Христос взял на себя наш грех и крестной смертью исполнил в себе этот закон: Его смерть разрушила стену греха между Богом и человеком и совершилось примирение между творением и Небесным Отцом.
Но ранее Вы сказали, что православное понимание чуждо понятия «возмездие» и вот тут цитата — «возмездие за грех"…
Во-первых, возмещение и возмездие — разные вещи. Во-вторых, здесь мы имеем дело со смысловой неточностью русского перевода — если мы обратимся к славянскому тексту Нового Завета, то увидим приведённую цитату в следующем виде: «Оброцы бо греха — смерть: дарование же Божие живот вечный о Христе Иисусе Господе нашем». Смысл её более точно отображён в современном переводе епископа Кассиана (Безобразова) — «Ибо плата за грех — смерть, а дар благодати Божией — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем». Диавол платит своим рабам смертью, а Бог дарит нам вечную жизнь.
Разве же Бог не мог без Креста спасти человека и раскрыть врата ада, призвав всех к спасению?
А Бог и призывает к спасению всех! Но вспомним — при сотворении Господь даровал человеку свободную волю: это значит, что наше спасение не в том, что Бог делает нас другими («правильными») помимо нашего желания, а в том, что Он помогает нам такими стать (помогает исцелиться от греха), если мы сами этого захотим. Соответственно каждый из нас, живших, живущих или тех, кому ещё надлежит придти в мир, выбирает: примет он данную Богом возможность спасения или нет. Господь предлагает нам выбор — добро и зло, жизнь и смерть. Он ждёт, что мы выберем жизнь и если мы последуем этому выбору, то и подаёт необходимую благодатную помощь. Повторюсь ещё раз: Бог дал человеку свободную волю: «автоматическое» спасение всех было бы насилием над ней и исказило бы образ и подобие Божии в человеке. Иными словами, человек перестал бы быть человеком.
Разве мы виноваты, что рождаемся грешными? Почему нельзя было спасти людей сразу, чтобы другие рождались уже чистыми?
Грехопадение стало свободным выбором человека (человек захотел противного воле Божией), и спасение должно было стать желанным. Первые люди не высказали такого желания, наоборот: они стали перекладывать вину друг на друга и на Бога. Когда Бог зовет Адама после преступления заповеди, Адам вместо того, чтобы со слезами раскаяния и просьбой о прощении броситься к своему Создателю, обвиняет жену, «которую, — говорит он, — Ты мне дал». Человек отказывается от своей ответственности, перекладывает ее на жену и, в конечном счете, на самого Бога. Нет покаяния — нет спасения. Нужно было пройти многим столетиям, чтобы пришло время осознания меры этой беды, время спасения. Можно сказать по-другому: человечество — не скопище индивидуумов, не груда разнородных камней: человечество — единый организм, существующий сквозь века и расстояния, а поэтому и беды и радости у нас одни. Одним человеком грех вошёл в мир, но в силу этого онтологического, существенного единства причастны ему стали все люди.
Нет ли здесь противоречия — всё, что сотворил Бог, совершенно, «добро», как говорит Слово Божие, значит, таким был и человек? Как же мог совершенный человек отступить от заповеди своего Создателя?
В человеке надо различать два совершенства — совершенство плотского устроения, и высшее духовное совершенство. Адам и Ева были сотворены совершенными по плоти, но их совершенство было совершенством образа Божия — фундаментом истинного совершенства. Чтобы достигнуть совершенства Богоподобия, раскрыть в себе подобие Божие, и в нём обрести вечное блаженство, людям нужно было через свободную волю (Бог не программирует человека на добро!) достигнуть его трудом послушания Богу. Этого-то труда и не понесли Адам и Ева — они свернули на тот «простой» путь «богоуподобления» («… и будете как боги»!), который предложил им диавол. В этом и была суть искушения: зачем ждать непонятно сколько, непонятно чего, зачем трудиться, если достаточно просто протянуть руку и взять то, что кажется таким доступным? Протянули, взяли, познали добро и зло. Познали, что добро — это послушание Богу, а зло — нарушение Его святой воли.
Почему Бог создал Ад? Разве Ему не жалко людей, которые туда попадут?
Богу не просто жалко людей — Он любит нас гораздо сильнее, чем мы можем себе представить. Но как любовь родителей не может воспрепятствовать боли от ожога, ставшего следствием игры ребёнка с огнем, так и Бог любовью не ограничивает нашу свободу — Он сотворил нас свободными по Своему образу и подобию: вопрос только в том, как мы распоряжаемся этой свободой? Человек сам выбирает путь, конец которого — Геенна огненная. «Исчезнуть» же человек не может — образ Божий неуничтожим: небытие для него будет тем же Адом.
Диакон Андрей Кураев
Для нас очень дороги слова апостола Петра: «Мы спасены воскресением Иисуса Христа». То есть то, что происходит в связи со страданиями Христа, — это путь к Пасхе, это средство, но это не главное. Главное не в том, чтобы еще одна боль появилась в мире, в данном случае боль Христа. Вот с западной точки зрения получается, что именно страдания Христа собою в глазах Бога заслоняют грехи всего человечества. И поэтому боль Христа и есть то, что оказывается выкупом, который удовлетворяет божественную жажду правосудия. >
Православие не приемлет такую юридическую, холодную схему, по сути, бухгалтерского учета, зачета чьих-то грехов, страданий. Для православия важнее органическое переживание всех этих событий. Человек, скорее, заболел. Грех — не столько вина, не столько преступление, нарушение закона какого-то, сколько рана и болезнь души. И вот для того, чтобы эту болезнь нашу врачевать, — а имя этой болезни то, что мы смертны, то, что у нас коррупция тления, коррупция распада и смерти вошла, — для того, чтобы ее преодолеть, для этого сам Бог вовлекается в нашу человеческую плоть и затем как бы пережигает в Себе ее, проводя через распад для того, чтобы восстановить в изначально чистом виде.
Страдание — это добровольное вхождение в смерть не ради того, чтобы умилостивить Бога, а ради того, чтобы пересоздать вот это тридневие смерти, чтобы в него пересоздать и перестроить человечество и уже затем воскрешенное, пасхальное человеческое естество Христа в Причастии раздать всем православным христианам.
