 |
| Православие и Мир | Священник Михаил Михайлов | 17.03.2006 |
Поезд был ночной. В купе с нами ехали два семинариста — Валентин и Юрий. Валентин ныне архимандрит Мелетий. Юрий тоже священник. Когда мы приехали на станцию Печоры и стали узнавать, как добраться до монастыря, ушел единственный автобус до города. А было около пяти утра. Вот мы и отправились пешочком по морозцу. Еще в поезде я почувствовал себя плохо, заболел, сильно поднялась температура. Но поход по морозу излечил меня.
Пришли в монастырь. Почему-то, особенно в молодости, часто бывает такое отношение: немедленно все подать! Вот и мы думали, что сейчас придем, отстоим службу — и о. Иоанн нас сразу примет, обогреет и все будет хорошо. Так не получилось. Батюшка Иоанн вышел после службы и сказал: «Ой, ребятки, у меня для вас время будет. Не переживайте». И очень живенько побежал.
Кто был в Псково-Печерском монастыре, тот помнит, где находится Михайловский собор. А от него идут в сам монастырь ступеньки с небольшими площадочками для отдыха. А о. Иоанн живенько-живенько по этим ступенечкам в сторону своих келий и скрылся.
Благословения надо было ждать. Мы и ждали: успели осмотреть весь монастырь, везде походить. Переночевали мы в первую ночь не в самом монастыре. Нас приютила одна бабулечка — прихожанка монастыря. Остановились у нее. Домик, конечно, очень бедный, но милостью Божией.
Каждый день мы надеялись на встречу с о. Иоанном. И каждый раз она откладывалась. Два наших друга-семинариста тоже надеялись повидаться с батюшкой. Они нажимали на все возможные кнопки и рычаги, просили… Но ничего не получалось. О. Иоанну было некогда нас принять.
Настал последний день нашего пребывания в монастыре. Вечером автобус идет до станции. Мы уже собираемся, как вдруг нам говорят: «Отец Иоанн ждет вас».
Идем к келье о. Иоанна. Запомнилось, что к батюшке привели бесноватую женщину. Она кричала на него, ругалась, обзывала совершенно жуткими словами. И мы увидели его великое смирение. Старец сказал: «Ну ты что, миленькая, да ну что ты, ну перестань, не надо. Вот я тебя благословлю. Все слава Богу. Вы ее ведите сейчас, пускай помолится, и домой. А потом ко мне придешь». И все. Было видно, как этим смирением, этой любовью он усмирил ярость, которая в ней присутствовала.
Мы заходим в келью к о. Иоанну. Трепет не трепет… Что это было — не понятно. Такое чувство, будто мы сейчас прикасаемся к чему-то великому и безмерно далекому от суеты.
От о. Иоанна исходила такой свет и такая радость духовная, что и мы стали совершенно другими. Вот о. Иоанн как раз и предсказал Валентину, что тот будет в монашестве.
Мы побеседовали и стали передавать подарки от прихожан нашего храма Петра и Павла. О. Иоанн радовался буквально как ребенок. Берет конфеты, говорит: «Ой, конфетки. Они вкусные, наверно?» А это 85-й год. Набор шоколадных конфет? тогда редкость. Мы отвечаем: «Наверно, батюшка, вкусные». — «Ой, радость-то какая, какая же радость. Ну, хорошо. Ну, возьмите их себе». Мы говорим: «Батюшка, так вам передали». — «Нет, нет. Ой, я так рад. А вы их возьмите себе. Вам как раз сладенькое надо кушать». И вот буквально так со всеми подарками. Он так им радовался и все возвращал обратно. Потом он еще немного беседовал с нами.
А мы-то волнуемся: автобус-то должен уходить. До станции идти пешком. Далековато. Да и потом поезд же уйдет. Как нам быть? А он как бы и не отпускает нас. И сказать «Батюшка, простите, нам идти надо — у нас автобус, поезд…» неудобно. А он все что-то говорит нам, наставляет, поучает молитве, поучает жизни. И причем слова все очень просты.
Казалось бы, ничего старец не говорил особенного. Просто: «Не забывайте о молитве, не забывайте о том, что Отец наш Небесный в молитве беседует с вами. Помните об этом всегда. Блюдите себя. Мир тяжел. В миру жить подчас даже тяжелее, чем в монастыре. И радость у человека еще больше, когда он, живя в миру, побеждает все эти страсти». Все говорилось просто, доступно и было так для нас важно.
Мы все волнуемся. Автобус-то уйдет скоро. Уже по времени должен уйти. Да и по морозу чуть ли не двадцатиградусному идти тяжко. И тут-то о. Иоанн говорит: «А вам, наверно, уже надо ехать? Но не переживайте. Вы везде успеете. И на автобус сейчас успеете, не надо волноваться. А я вас сейчас благословлю на дорогу». И выливает на каждого из нас по целому ковшику святой воды — за ворот и, распахивая рубашку, на грудь. Из моря или из озера и то более сухим вылезаешь.
Батюшка говорит: «А теперь вот идите с миром. Все будет у вас хорошо». И мы выходим на мороз, облитые водой. Рубашки, свитера — насквозь. Но мы не чувствуем этого холода. Святая вода нас согревает. О. Иоанн вслед за нами: «Ой, я что-то правда с вами заговорился, а у меня служба. Вы-то не торопитесь. У вас все в порядке будет. А у меня же служба». И мы вдруг видим, как он по этим ступенькам бегом, бегом вверх по крутой лестнице в Михайловский собор. Как-то особенно впечатлил нас этот подъем. Он взобрался легко, будто по Лествице. А мы-то с каким трудом поднимались. Даже остановились на одной площадочке отдохнуть.
И какова духовная сила этого старца, что он по этой лестнице будто возносится. Не обращает ни на что внимания и скрывается в храме. Мы выходим из монастыря — и очередное чудо: автобус стоит, несмотря на то, что по расписанию должен был уйти. Он опоздал, и мы совершенно спокойно успели на поезд, приехали в Москву. По молитвам старца у нас так путь сложился.
Эта встреча не просто оставила огромное впечатление. Для меня это было даже решающим шагом, поворотным моментом жизни. И для каждого из нас. Как я уже говорил, один стал монахом, другой? священником. Мы с другом были медиками, но, как о. Иоанн и предвидел, мой друг оставил медицину и ушел в юриспруденцию, я же, как предсказал старец, оставив медицину, ушел в Церковь. Не то чтобы я следовал тому, что о. Иоанн сказал. Он даже не говорил: «Ты должен то-то и то-то делать». Нет. Он просто сказал как будет, и так оно и получилось.
Вернувшись из монастыря в Москву, я совершенно по-другому смотрел на людей, по-другому посмотрел на жизнь.
Я был человеком верующим, ходил в храм. Но эта встреча дала огромнейший толчок еще и еще раз более внимательно посмотреть на свою духовную жизнь. Сейчас, когда о. Иоанн оставил земную жизнь, скорбь, конечно, присутствует. Потому что великий старец ушел. Нет его рядом с нами. Но радость великая, что он человек такой святой жизни и Господь судил мне с ним пообщаться. Думаю, что по его молитвам многое тогда случилось. Буквально чудеса настоящие.
Сейчас появились младостарцы, которые говорят: «Делай так, делай эдак». А он говорил просто, спокойно, не как судья, а как любящий дедушка, который на самом деле волновался за своих внучат, чтобы они не оступились, ничего чтоб с ними не случилось.
В эти дни мы молимся о упокоении его души. Думаю, не только те, кто с ним общался, но и кто знал и кто слышал о нем. Весь наш православный мир.
Великий старец нас покинул, но завещал нам самое главное. То, к чему он неоднократно призывал, — любовь к ближним. Любовь к человеку ради Господа. Об этом надо нам всем помнить.
Аминь.
