 |
| Православие и Мир | Н. Сухинина | 04.05.2005 |
В преддверии Светлого Праздника Воскресения Христова
Закончились семь недель долгого и нелегкого Великого поста. Канун праздника — Светлого Христова Воскресения. Сердце затаилось в преддверии его, а в мыслях беспокойство: ведь надо так много сделать и так много успеть…Старый глиняный кувшин на столе. Я давно не ставила в него цветы — больно непригляден. Но веточки вербы на роль цветов не претендуют, и в старом кувшине им вольготно и весело. Пушистые комочки, как высыпавшие на лужайку цыплята.
Медовый запах, легкая дымка, праздник… В транспорте никто не будет браниться и толкать друг друга. Хрупкие веточки в руках сделают нас галантнее. «Давайте поддержу, осторожнее, проходите вперед. Чудо какое…» Уверена ли я, что будет именно так? Почти…
Вербное воскресенье. Испокон веков праздник, когда дремавшая душа россиянина, уставшего от поста, промозглой весенней сырости, однообразия разбитых дорог, вдруг спохватывалась и принималась праздновать весну, праздновать очередную свою надежду. Торопились в храмы, крепко зажав в руках веточки вербы, которые, вчера еще голые, вдруг выстреливали в просиневшее небо веселым салютом и тоже, будто встряхнувшись от спячки, распушались важно, церемонно, празднично.
Знаю, иерусалимское небо намного синее нашего, русского. Солнце жарче, камень городских мостовых древнее, а потому более стерт и гладок. И ворота те самые, нареченные Золотыми, даже самая седая наша старина удостоит почтением. Они заложены сейчас, эти ворота, но если спуститься осторожно за стены старого города, можно увидеть их и постоять, представляя…
Пальмовые ветви в руках. Восторг на лицах. Нетерпеливое поглядывание вдаль, едет ли? Дети, путающиеся под ногами, весело сносят легкие шлепки. Над Золотыми воротами, вокруг них, на подходе к ним колышется зеленое море, пропитанное зноем, терпким тропическим духом. Пальмы, пальмы, пальмы…
Едет? Едет! Едет…
— Осанна в вышних! Осанна!
Молодой ослик опасливо прядает ушами и тянется к зеленой пальмовой веточке. Малыш смеется и гладит ослика по спине.
— Осанна!
Иудея, ты счастлива сегодня. Ты встречаешь Царя Израилева, как и подобает, по-царски. Народ, ты любишь поклоняться царям. Ты скидываешь с себя дорогие одежды и бросаешь их под ноги ослу, на котором восседает Спаситель.
— Осанна!
Прекрасное лицо Иисуса печально. Он знает цену людскому поклонению. Его вход в Иерусалим — начало крестных мук.
В Страстную неделю (седмицу) мы шаг за шагом проживаем вот уже в который раз великие события великой истории. Последняя неделя поста для нас трудна и ответственна. Трудна, потому что сказывается слабость весеннего недомогания, усталость от строгих правил воздержания. А ответственна… Как всегда, у нас много, очень много дел, которые, как обычно бывает, по одному не образовываются.
Да, еще. Надо непременно сделать дома уборку. Пасха должна прийти в наши чистые, ухоженные, принаряженные дома. И мы стараемся сделать то, на что обычно не хватает времени. Выстирать занавески, накрахмалить салфетки, заглянуть в самые дальние и уязвимые уголки. И, конечно, окна! Раскрыть, избавиться от зимней обклейки, отмыть от грязи и белесых подтеков и — не закрывать сразу. Пусть торжествующая победу весна обдаст своим свежим дыханием нашу застоявшуюся в зимовье мебель, разнообразный домашний скарб. А еще хорошо сделать некую ревизию. Ведь за год мы много всякого наносили.
Скоро — Пасха. Хорошо бы помыть лампаду, коли есть она в доме, налить в нее до краев масла, ведь гореть ей на Пасху и гореть… Многие, я знаю, стараются сделать к Пасхе крупную покупку: холодильник, стиральную машину, что-то из мебели. В некоторых семьях это традиция. Ведь и правда хорошо сказать: «Этот сервиз мы купили к позапрошлой Пасхе, а эти настенные часы с кукушкой — к прошлой». Если нет возможности одолеть крупную покупку, можно обойтись и маленькой. Кто осудит? Главное, чтобы в доме сложилась традиция, вот и надо дать ей ход. Особенно это важно для детей. Ведь все заложенное в них нами они понесут своим детям, это как раз тот случай, когда «что посеешь…» А поэтому главное, соблюсти традицию: пойдем купим новую скатерть к Пасхе, сам будешь выбирать. И идут, и выбирают, и расстилают на столе с наступлением Светлого Христова Воскресения. Или вот что-то еще нехитрое: новую чашку, кофемолку, розеточки для чая… Маленькие радости большого праздника. А вот еще одна, немаловажная, существенная после долгого, строгого поста. Конечно, трапеза. Разговляться на Руси было принято после ранней службы. Приходили ко Всенощной в страстную субботу вечером, всю ночь стояли на службе, а утром шли разговляться. Впрочем, почему приходили и почему шли? И сейчас идут, и сейчас приходят. Вот здесь и кроется некая опасность. Бывает, хозяйка взвалит на себя такой груз предпасхальных забот, что к субботней Всенощной ни ногой, ни рукой пошевелить не может. Какая уж тут ночная служба, до подушки бы… И получается до слез обидная ситуация: подготовка к празднику не оставила сил на сам праздник. Приход Пасхи важен сам по себе. Он должен толкнуться в наше сердце ярким светом нездешнего торжества. Только в храме можно по-настоящему ощутить этот свет. Только в храме под громогласное «Христос Воскресе!» возликует наша душа, и это будет апогей, это будет самая высокая точка прожитой за год жизни. Недаром ведь Пасха — весенний праздник. Именно торжеством весны пронизаны все радостные дни светлой пасхальной седмицы, — так что наша мудрость — в разумном сочетании в себе труда и праздника. А еще в постоянном памятстве: есть главное (Пасха) и есть приготовление к главному.
И все-таки трапеза. Обязательно на русском столе в этот день были куличи. Рецептов их великое множество. В каждом доме есть свой, фирменный. А мы предлагаем вам свой, редакционный. С вечера замесите достаточно крутое тесто. Потребуется вам килограмм муки, полтора стакана теплой воды, пятьдесят граммов дрожжей, два яйца, 125 граммов сливочного масла, 100 граммов сахарного песка, 100 граммов изюма, горсть мелко нарезанных цукатов, корица. Все это хорошо выместить, покрыть полотенцем и оставить до утра. Утром выложить тесто на стол, долго и хорошо его месить, потом разделить на две части, посадить в смазанные маслом невысокие формы, дать подняться. Когда куличи поднимутся и их поверхность покроется сплошными пузырями, растереть одно яйцо, смешать его с двумя-тремя ложками молока, смазать куличи, посадить в духовку и выпекать минут сорок.
Кроме куличей, конечно же, красят яйца, делают творожные пасхи с изюмом, орехами. Помню, у моей бабушки была такая деревянная формочка для творожной пасхи с буквами ХВ (Христос Воскресе) по бокам. Старенькая была формочка и рассыпалась, вот уж бабушка горевала. Каким только умельцам не носила — почините, заплачу, а они важно кивали головами, снисходительно отговаривались: «Легче новую купить…» Да где купить-то? Так и умерла бабушка, не справив себе новую пасочницу. А теперь в храмовых лавках покупай — не хочу. Каких только нет, и пластмассовые, и деревянные, и маленькие, и большие. Удобство. А при таком удобстве как не порадовать домашних жирной творожной пасхой, тем более после семинедельного поста.
Ну, вот квартира прибрана, куличи напечены, яйца пестрой горкой красуются, всякие разносолы припасены. Усталость, конечно, дает о себе знать, но ведь надо еще и себя в порядок привести, и детей намыть и облачить их «в ризы новы», чтобы ко Всенощной шли они нарядные да пригожие, и сами радовались и вас радовали. Нет, не поведете их ко Всенощной? Устанут? Измотаются? Вас измотают? Не бойтесь. Пасхальная ночь особая, в ней сокрыт непостижимый для нас смысл. В ней особая благодать, питающая наши немощные души. Пожалуйста, возьмите ребенка в храм. Ведь потом, когда он вырастет большой и важный, эти воспоминания о Пасхе, встреченной им в церкви с родителями, не раз согреют его в душевную непогоду. Пусть постоит с зажженной свечой, пусть славословит вместе со всеми во всю силу легких: «Воистину Воскресе!», пусть стукнется расписным яичком с таким же, как он, подрастающим христианином и обнимется с ним как брат во Христе с братом во Христе. Устанет, конечно. Но разве такая это беда? Однажды я видела, как одна мама во время Пасхального богослужения постелила четырехлетнему сынишке пальто на церковный пол, он и спал себе сладко под песнопения. Спросите, какой смысл спать ребенку в храме? А такой смысл, что тысячи ангелов легкокрылых летают вокруг малыша, и сон его в храме обязательно легок и прекрасен. И все-таки был на Пасху в церкви! Не все же узнают, что спал. А наутро… Наутро можно сделать ему царский подарок. Когда он заспанный, пригревшийся под теплой курткой выйдет в прохладу пасхального Воскресения, он услышит колокольный звон. Звон будет частым, нестройным, веселым. Вы спросите его: «Хочешь позвонить в колокол?» — «Хочу», — скажет он и посмотрит на вас с недоверием. А вы его на колокольню! А вы его к колоколу! Звони, сын, не бойся. Сегодня никто тебя не заругает. Строгий церковный устав сегодня не так строг. Дозволяется звонить в колокол всем желающим, особенно детям. Ты желаешь? Вот и звони. Радость будет безмерной. Не лишайте ее ребенка, возьмите в храм, не жалейте, от этой жалости никакой пользы.
А потом разговляться. Все будет несказанно вкусно за праздничной трапезой. А потом поздравить близких по телефону — Христос Воскресе! А уж потом можно и поспать. В подкрепление сил, так необходимых на светлой седмице. Ведь издревле на Руси была традиция навещать в этот день больных, старых, скорбящих. Конечно, прежде всего пусть перепадет от ваших щедрот. Старенькой маме, живущей на другом конце города, загремевшему накануне Пасхи в больницу племяннику, соседу, недавно схоронившему жену. Мало ли: у кого — что… Нехитрый гостинец, добрый взгляд, обязательное «Христос Воскресе!», и вы желанны в каждом доме, в каждой семье. А если (и такое бывает) все у вас здоровы и благополучны, вспомним о тех, кому не сладко. Вот и еще одно доброе зерно в душу ребенка. Ведь он обязательно будет вспоминать через много лет:
— Когда я был маленьким, мы ходили с мамой в Дом престарелых. Там одной старушке мы подарили платок и кулич с изюмом, а другой отнесли банку варенья к чаю…
Не счесть у нас возможностей осветить этот день светом пасхальной радости для других. Можно, конечно, и без этого. Без всего можно. Но так устроено, что не оскудевает рука дающего, и в конечном итоге дающие приобретают. Одна из загадок, одно из чудес, один из парадоксов.
А вот на кладбище в этот день не ходите. Пусть вам говорят: всегда ходили, пусть ссылаются на вековую традицию предков. Не ходите. Если, конечно, «православный христианин» для вас не формальное название, а серьезное слово с серьезным смыслом. Горько смотреть, как в пасхальное Воскресение, когда ликует и почивает вся тварь, едут с лопатами, ведрами, рассадой, сумками с провизией на кладбище к родным наши простодушные соотечественники. Как на субботник, с энтузиазмом. Кесарю кесарево отдают? А может, Богу Богово? Вряд ли. Никакой вековой традиции в этом нет. Мы получили эту традицию от богоборческого недавнего времени, когда в храмы ходить запрещали, а на кладбище как запретишь? И — шли. И сорили яичной скорлупой. И ставили рюмку на сырую, непрогретую землю и (нельзя чокаться, нельзя) выпивали, присев на корточки вокруг бугорка, под которым лежит дорогой человек. Поминали этого дорогого человека наспех собранной, неопрятной трапезой. А еще сыпали крошки от кулича вокруг могильной ограды (птичка, птичкам). И уходили. Будто дело сделали, с облегчением. Так облегчаются, когда отдают, наконец, долг. Не ходите на кладбище на Пасху! Отцы Церкви не благословляют делать это не только в светлое Христово Воскресенье, но и в светлую седмицу. Почему? Потому что Пасха — особый праздник. Пасха — это жизнь. Это избавление от смерти. Вот поэтому и ликовать нам сегодня с живыми и радоваться, что живы.
Говорят, душа того, кто умирает на Пасху, сразу возносится к Горним высотам, не проходит мытарств, сразу идет в жизнь! Вспоминаю трех монахов, убитых на Пасху в Оптиной пустыни. Один их брат хорошо сказал тогда:
— По земным меркам это скорбь. А по духовным — торжество жизни.
А хорошо знакомый одного из убиенных — отца Василия — вспоминает, что, когда его однажды спросили, чего бы он желал более всего, тот ответил: «Умереть на Пасху».
Во вторник второй недели Пасхи, настанет день, именуемый православными Радоница. Радоница от слова радость, радоваться. Вот в этот-то день по церковному уставу мы и должны пойти на кладбище к усопшим родным и разделить с ними радость пасхального торжества. Отпраздновав с живыми, порадоваться с мертвыми. И совсем не к месту здесь радование с водкой. Без нее радость будет чистой, не надуманной, а с ней может обернуться и печалью…
В Пасхальную ночь раскрываются Царские врата во всех православных храмах, чтобы быть открытыми всю неделю. Перед Царскими вратами выносят и ставят артос — особый хлеб с изображением Христова Воскресения. Он стоит всю неделю, а потом дробится и раздается прихожанам. Как необходимо иметь кусочки артоса в каждом доме! Целый год в немощах, печалях, непредвиденных жизненных неприятностях он будет помогать нам, давать силу. Маленький кусочек артоса с глотком святой воды — лучшее лекарство и для православного малыша.
Радость Пасхи особая. Ее надо заслужить строгим постом, благочестивой жизнью, добрыми нелицемерными делами. Некоторые приходят в Пасхальную ночь в храм как на некое действо, в коем много любопытного и мало понятного. Постояв чуток, они быстро утомляются, потому что «действо» не задевает их и уж, конечно, не веселит. И они уходят. Недоумевают только, почему так много людей остается в храме до утра. У них несонные глаза, светлые лица. Невдомек им, что люди, остающиеся в храме, не наблюдают, а живут. Они проживают вновь события седых тысячелетий, и сегодняшняя живая боль пронизывает их сердца, когда распятый на кресте Спаситель говорит последние слова: «Отче, отпусти им, не ведают, что творят».
«Укажите мне край, где светло от лампад…» Действительно, где этот край, кто обозначит его на карте нашей? Там война, там эпидемия, там лицемерие, там фальшь, там суета, там вообще никакого света. Так надо ли отправляться в бесполезные поиски? Пасха не врывается в наши дома пестрым фейерверком. Ее поступь особая: тиха и деликатна. «Христос Воскресе!» — говорим мы своим родным, знакомым, друзьям, даже недругам. «Воистину Воскресе!» — ответят нам. И никаких длинных речей и витиеватых тостов. Все предельно ясно. Пришла Пасха, Дождалась наших гостеприимных домов с куличами, накрахмаленными занавесками, сияющими чистотой окнами. С лампадами в красном углу перед иконами. А мы дождались ее. Слава Богу.
02.05.2005
