Дымовский не без огня

«Сорвавшегося» майора используют, но его и не выдумали

То, что придумал Дымовский или Дымовский вместе с теми, кто ему помогал, слишком похоже на направленный удар. Видеообращение майора к Путину, с которого все началось, изначально производит двойственное впечатление. Особенно в том фрагменте монолога, где разоблачитель рассказывает, как получил майорские погоны за обещание преследовать невиновного человека. Вопрос: он это обещание сдержал? Или просто принял нечистоплотное предложение, получил звание, а потом решил «кинуть» «коррупционеров» из новороссийского ГУВД?

Конечно, не стоит безоглядно доверять всем тем обвинениям, что посыпались в адрес бунтаря с милицейского Олимпа. Трудно вот так сразу представить обычного российского опера «на подкормке» у иностранных фондов. Там и до спецслужб недалеко, и до ЦРУ, до «английских шпионов».

С другой стороны, незачем и радикально отмахиваться от подобных утверждений, как от «параноидального бреда», выдуманного «ментами в больших погонах». Истина, возможно, находится где-то посередине.

Главным признаком неслучайности «казуса Дымовского» вовсе не в том, что именно он говорит.

Дымовский не случаен в первую очередь с точки зрения «механики», тенденций и особенностей масс-медийных процессов. Ведь буквально за 2- 3 дня никому доселе неизвестный милиционер из провинции стал «звездой» медийного пространства. И это при том, что ничего принципиально нового о коррупции в милиции он не сказал. А, как известно, если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно.

В интернете ежедневно выкладывают тысячи каких-то роликов, статей, видеосюжетов. Тонны писем приходят в редакции телевидения, радио и газет. Как много мы о них знаем?

Ясно и то, что направленная на разоблачение структур МВД пресс-конференция, проводимая 10 ноября, то есть в День милиции не может быть организована друзьями этого ведомства. Заметим, пресс-конференция и все информационное сопровождение (пиар до, во время и после ее проведения) организован, разумеется, не одиночкой Дымовским, живущим, как он утверждает на 14 тысяч рублей в месяц. Информационное событие создано хорошо и слаженно действующим медийным сообществом, ведущую роль в котором играют либеральные СМИ (например, «Эхо Москвы»).

Я никогда не был особенным любителем милиции. И до короткого замыкания, произошедшего в голове перегретого майора Евсюкова, некоторые представления о милиции у меня водились. Скажу прямо: они выходили за пределы михалковского дяди Степи и Глеба Жеглова. Уверен, то же самое может сказать любой житель России.

Впрочем, утверждать, что у подавляющего большинства люди в серой форме вызывают стойкий панический ужас нелепо. Но столь же нелепо говорить о сохранении пиетета к «сотрудникам органов» — очень уж они сами постарались за последние годы. Майор Евсюков, впавший в безнадежную страсть к певичке-жене открыл пальбу по людям в продуктовом магазине. Одновременно это была стрельба по остаткам доверия к милиции.

Вольно или невольно офицер Дымовский сегодня упорно превращается в информационного «троянского коня». И его могут умело направить на полный погром российского правоохранителя как такового.

Проблема, которая теперь обострена до предела, очень серьезна. Может произойти и уже происходит крайне опасный для любого общества процесс. Институт правоохранительного учреждения теряет остатки легитимности в глазах слишком многих людей. Причем речь идет не о той легитимности, что описана в школьных учебниках по правоведению, и уж тем более не о той, что связана с законодательством и правоприменительной практикой. От нее никуда не денешься при всем желании.

Есть легитимность другого рода — та, что укоренена в массовом сознании. Она основана на очень многом, в том числе исторической памяти, коллективном бессознательном, древнейших представлениях о допустимом и недопустимом и т. д.

Несмотря ни на какие перипетии ХХ века восприятие сотрудника, как это сейчас называют, силовых ведомств в российском обществе было до последнего времени скорее положительным. Знали о коррупции в том же МВД, нещадно ругали «ментов» и гаишников, говорили и писали о беспределе, однако всегда перевешивало следовавшее за обвинениями увесистое «но». Тот, кто произносил это «но» указывал на пользу милицейской работы. И не просто пользу, а фундаментальную необходимость.

Разумный человек слишком хорошо понимает, что наступит сразу же после того как — случись подобное — прекратят патрулирование городов милицейские наряды. Что начнется, когда преступник во всем его диапазоне от современного невротика раскольниковского типа до матерого рецидивиста будет знать, что никакого жандарма больше нет.

Начнется хаос. А в условиях порядком одичавшего в ходе реформ российского общества та самая «война всех против всех». Причем в самом натуральном своем выражении. Конкретно — убивать, грабить и насиловать будут каждый день и повсеместно. И те, в чьих карманах не лежат привычным грузом оружие и наркотики станут объектами тотального террора со стороны «другой половины человечества». Та, о которой известно, что первой половине о ней ничего не известно. Неизвестно по большей части заметим, до тех пор, пока «коррумпированный», «беспредельщик», «мент» каждые новые сутки заступает на дежурство.

Однако, вопрос «Что делать с милицией?» поставлен, и после Евсюкова и Дымовского отмахнуться от него невозможно. На данный момент существует два отличающихся как по исходному посылу, так и по смыслу ответа на него.

Первый озвучен адвокатом Макаровым в одном из телевизионных ток-шоу и обозревателем Альбац на московской «разговорной» радиостанции. Его общую суть можно свести к тому что, во-первых, «любой, завидев людей в серой форме сразу же перебегает на другую сторону улицы», во-вторых в нынешнем виде система МВД существовать не может. Ее, по выражению Альбац, нужно то ли «громить», то ли «долбать» (ручаюсь исключительно за точность передачи смысла). Одним словом никакой реформе структура не подлежит.

Что же возникнет на месте «раздолбанной» милиции? Нет сомнений, у московских либералов есть привычный ответ, знакомый своей глубиной: «нормальное ведомство», как во всех «нормальных странах». Ничего более конкретного, кроме, пожалуй, фонового и конъюнктурного (ведь об этом говорит президент) заклинания об исправлении судебной системы услышать не доводится. Прикидывыясь доверчивыми обывателями конца 80-х, сделаем вид, что верим в наивную инфантильность альбац-построений.

Однажды на волне подобных настроений во главе столичной милиции уже появлялся некто Мурашов. Инженерно-технический работник из «демократов первой волны». То, что в считанные месяцы случилось с безопасностью в столице, заставило схватиться ее руководителя за голову и срочно избавиться от горе-правопорядчика.

Существует, конечно, и иной подход. Он связан с такой «перезагрузкой» российской милиции, когда будут в корне пересмотрены как кадровая политика, так и приоритеты работы. Когда на смену количеству придет качество, будут введены более объективные критерии оценки эффективности, прозрачные для общества.

Никому не нужны излишне многочисленные группы плохо оплачиваемых и хорошо вооруженных людей, не представляющих как прокормить собственные семьи на выделяемое жалованье.

Уходя из зыбкой области фантазий на тему «до основанья, а затем» следует признать: даже среди коррумпированных сотрудников милиции есть профессионалы. Которые одновременно с должностными преступлениями совершают и все то, что входит в «защиту граждан от посягательств». И преступников ловят, и на задержания ездят, и в усилениях дежурят, и командировки в Чечню прошли.

Многие даже из числа «оступившихся» с радостью станут служить в новых условиях. Что же говорить о тех, кто и сейчас честно тянет лямку, не помышляя ни о каких левых" доходах! Ведь существование подобных сотрудников не миф.

Положение в обществе и, как это модно сейчас говорить функционал, значимость, а вместе с тем ответственность российского милиционера должны соответствовать современной и сильной стране, каковой хочет быть Россия.

Конечно, провести результативную реформу, сохраняя в ходе ее хотя бы существующий уровень общественной безопасности — задача не из легких. Казусом Мурашова здесь не отделаешься.

Здоровые силы в самой милиции, ее высшее руководство сегодня должны понять: сбесившийся майор стал спусковым крючком. Не выдержавший тягот службы другой майор становится тараном.

Процесс начат — чем быстрее они, а вместе с ними и все государство будут действовать, тем больше шансов на возможность и сохранение в РФ института МВД, а значит по большому счету и самого государства.
К
стати, как никто другой значимость этого института понимают недруги и вечные антагонисты российской государственности.

Бездеятельность или пассивная имитационность государства на сегодня будет означать неадекватность и расчищает путь к легкому формированию массового социального запроса на разрушение его несущих конструкций.

Мудрая Екатерина II отозвалась о «крамольном» Радищеве, что он для государства «пострашнее Пугачева будет». Дымовский, несомненно, для МВД пострашнее Евсюкова будет. Речь не о том, чтобы МВД заняло уныло оправдательную и заранее проигрышную позицию. Надо начинать серьезную работу. Лучше поздно, чем никогда. Успеть еще можно. Иначе майоры так и будут падать «из окна» словно бабушки в той страшноватой сказке.