Государство «НЕ»

Россия и Украина могут преодолеть конфликтную динамику, и
существовать в гармонии, но это будет весьма необычным развитием ситуации
Дж. Мирсхаймер, 1993 г.

В свое время бывший президент Украины Л. Кучма написал книгу «Украина — не Россия». Название символично, поскольку с головой выдает направление поиска национальной идентичности всей современной украинской элитой. Эта идентичность пока что исключительно с приставкой «не» и в пределе сводится к отрицанию всего российского: русской культуры, идеала Святой Руси и Третьего Рима, величия Российской империи и достижений Советского Союза. При этом не выдвигается никаких «за» и не объясняется, что же такое Украина, если рассматривать ее не на противопоставлении с Россией, а так сказать автономно. Какая такая отличная от русской у нее вера, что за культура и каковы ее достижения, какие ученые и нобелевские лауреаты прославили эту страну, и, наконец, какова идея ее дальнейшего существования, если отбросить идею нынешнюю — навредить России?

Перелистав горы современной украинской националистической литературы, получить ответ на эти вопросы невозможно. Там везде присутствует Россия — как тень, как демон, как античастица, но нигде нет позитивной, созидательной идеи, если не считать надоевшую до зубной боли мантру про «вхождение в общеевропейский дом». Чтобы в какой-то дом войти, необходимо иметь приглашение от хозяев; за пятнадцать лет незалежности такого приглашения для Украины не последовало, из чего можно сделать вывод: «хозяевам» Украина если и нужна, то только как «противотанковый ров» между Россией и Западом.

Да, при удивительной пассивности Востока страны, западенцам удалось навязать всей Украине смысл существования государства, единственная отличительная черта которого — навредить России. Именно так и можно охарактеризовать украинский проект. Более того, если бы Украина располагалась на другом континенте, например в Латинской Америке, то туда же следовало бы поместить и Россию, ибо без последней Украина несостоятельна. Она представима либо как вечный оппонент России, либо как ее составная часть. Украинская элита понимает двойственность этого положения, и не желая быть частью России, жмет на педали русофобии.

А как же колядки, горилка, Гоголь — спросит меня оппонент, — не часть ли это той самой украинской самобытности? Да, часть! Но такого же порядка, как вологодский говорок по отношению к говору центральной России, или как ворчание франкоязычной Канады на Канаду англоязычную, или как высокомерие изысканной Барселоны по отношению к «простецкому» Мадриду…

Региональные различия есть и будут, но никогда они не дотянут до уровня цивилизационных разногласий, поэтому Каталония, сколько бы не писала вывесок на своем языке, по настоящему не захочет отделиться от остальной Испании. А Украина захотела, и получила кризис идентичности, который и прикрывает воинствующей русофобией.

Ну как же, — вновь оживится мой оппонент, — вы отрицаете линии цивилизационного разлома, игнорируете труды Тойнби, Хантингтона, Бжезинского, в которых черным по белому написано, что линия раздела проходит по центру Украины, а Русской цивилизации (то есть в пределе — России) принадлежит только Восток, Юг Украины и Крым.

Нет, сие отрицать невозможно, однако пристальное изучение вопроса показывает, что по настоящему «антироссийская» Украина — это не более трети населения страны. Не всем даже Западный областям свойственна русофобия; например, центр Западной Украины Тернопольская область религиозно принадлежит Русской церкви Московского патриархата, там находится святыня — Почаевская лавра. В церквях поминают патриарха Московского, князя Александра Невского, Ксению Петербургскую…, говорят проповеди на русском языке. Я бы назвал настроения на этих территориях так: за самостоятельную, независимую Украину, но не против России. Согласитесь, есть разница с политикой, проводимой нынешними ультра националистами от власти.

Отдельный вопрос, почему всего одной трети населения страны, да еще из наименее развитых регионов удалось навязать свою идеологию государству. Ответ и на него найти нетрудно, причем ответ этот не будет совпадать с превалирующим мнением современных российских политологов. Обычно в качестве причин торжества национализма на Украине называют субъективные, а стало быть, второстепенные причины, как то: значительное число выходцев из Западной Украины в эшелонах власти; нерешительность и непоследовательность умеренных политиков, идеологическая слабость Востока страны…

В действительности же, и в этом беда современной Украины, у национализма просто нет серьезной конкурирующей идеологии. И не потому, что все украинцы националисты — отнюдь нет, националистов решительное меньшинство, но это меньшинство имеет свою идеологию, а большинство — нет. Я думаю, нет нужды доказывать, что часть общества, объединенное идеей всегда сильнее другой его части — безыдейной.

Да, существует в стране мысль, что Украина должна быть с Россией, однако в секулярном обществе, для которого единая вера или славянское братство — ценности отнюдь не первого эшелона, она выродилась просто в популистские призывы, за которыми не стоит реальных действий. Кроме того, как данность мы должны воспринимать и тот факт, что лозунг «быть с Россией» ныне воспринимается многими политиками на Украине как отказ от суверенитета. А этого ярлыка в политической элите страны бояться более всего. И понятно: самостоятельное государство в принципе не может существовать на отрицании своей независимости. По этой причине идея «интеграции» конкурентоспособна только на региональном уровне (Крым, Восточная Украина, Закарпатье), но никак не на государственном.

Вот и побеждает национализм за отсутствием соперника, вот и востребованы при любом президенте политики — западэнцы, как носители единственной серьезной украинской идеологии. К сожалению эта ситуация сложилась объективно, а потому трудно преодолима в ближайшее время, независимо от того, кто придет к власти в 2010 году.

Единственной конкурирующей идеей (да и то, при определенных условиях) может стать идея конфедерации, идея большей независимости регионов. Но такой идее нужна серьезная поддержка извне, поскольку именно подобного сценария больше всего боятся местные националисты и готовы противостоять ей всеми средствами. ЕС идею дробления Украины категорически отвергает, а Россия, увы, пока не способна на хорошо серьезные «мозговые» операции где бы то ни было.

* * *

Итак, какая же политика должна быть у России по отношению к государству «НЕ», именующего себя Украиной?

Если бы Украина проводила умеренную комплиментарную политику, то она могла бы жить долго и счастливо рядом с Россией, как живет Словакия рядом с Чехией после развала ЧССР, или как существует Черногория рядом с Сербией. Возможно, когда-то подобное и случится, но пока Украина твердо встала на конфронтационный путь «не» и трудно предположить, что в ближайшее время этот путь будет ею отвергнут. По объективным, как уже было сказано причинам. Конечно, какая-то мимикрия в политике возможна, но только временная, тактическая, ведь украинское руководство твердо уверовало: сближение с Западом обязательно должно происходить параллельно с охлаждением отношений с Россией. На такую позицию, скажем откровенно, на Западе долгое время был спрос.

Почему стремление в Европу не может сочетаться с одновременным налаживанием отношений с Россией, думаю, объяснять не надо — как быть тогда с идентичностью? Она, ведь, пока лишь с приставкой «не».

Вообще-то история знала немного стран, строивших свою идеологию и политику на конфронтации с другим государством. Из современных — это часть исламского мира, например Хамас, отрицающих Израиль. Опыт показывает, у государства, которому по всему кругу вопросов создают проблемы небольшой выбор средств ответа; пример: действия того же Израиля по отношению к Хамас. Не будет ли преувеличением утверждать, что Ющенко для России немногим лучше, чем лидеры Хамас для Израиля? Если да, то соответственной должна быть и политика по отношению к государству на благо которого они трудятся. Какая же именно?

Логика показывает — сила Украины только в том, что она выступает в качестве «рва» (редко моста) между Россией и Западом. Этот ров нам не удается пока ни объехать, ни оплыть, что и подтвердила «газовая война» января 2009 года. Идеи Бжезинского на этом направление живут и побеждают.

Однако все изменится, если удастся оставить препятствие в стороне; ценность Украины мгновенно девальвируется как в глазах Запада, так и в ее собственных глазах. Убежден, и градус русофобии в никому не нужной Украине спадет сам собой. Вот только как обойти Украину?

На мой взгляд, существует два пути: эволюционно- экономический и радикальный. Эволюционно-экономический ныне осуществляется российским руководством: строятся проекты морских газопроводов, снижается кооперация с украинскими предприятиями, особенно военного назначения, оплата за энергоносители переведена на рыночные рельсы…

Нельзя сказать, что эти действия неверны в принципе — нет, они не результативны в нынешних обстоятельствах. Если Запад столько усилий потратил на «оранжевые перемены» в Украине, если написано столько трактатов и диссертаций о том, что такое Россия с Украиной и что такое Россия без Украины, то неужели кто-то думает, что нам дадут так просто обойти Украину газопроводом «Южный поток»? Да еще вблизи экономической зоны этой страны или экономической зоны Турции, члена НАТО и прямого конкурента по доставке газа. Надеющиеся, отбросьте иллюзии — на согласование проекта уйдет сто лет и газ к тому времени в России закончится.

Неэффективны и меры экономического давления на эту страну, Запад и дальше будет пичкать Украину кредитами, затыкая дыры бюджета, и попутно закабаляя ее. Отключение же газа, как мы видели, больше бьет по России, нежели Украине.

Еще у нас остается маленькая надежда на кризис, на то, что народ на выборах откажет в доверии нынешнему политическому тренду на Украине. Я в это не верю, но допустим откажет, что тогда? Имеется ли на Украине хоть один пророссийский политик? И на какую идеологию он сможет опереться, если на Украине состоятелен только национализм? Если же нет, то что нам с этой перемены? Вместо Ющенко придет более мудрый президент (или президентша), но политика «рва» продолжится.

Тем более что между Украиной и Россией стоит одна неразрешимая проблема, которая с течением лет нисколько не притупляется. «Украденный» Крым всегда будет незримой тенью стоять за всеми последующими действиями украинского руководства, отравляя его существование фобиями. С другой стороны, Россия, как показал опыт 15-ти лет, также никогда не успокоится и не смирится с потерей Крыма, сколько бы заверений не раздавалась из Кремля о «нерушимости границ», «исторических реалиях» и об «однажды сделанном выборе». Всегда найдется очередной Лужков, ставящий под сомнение принадлежность Севастополя Украине. Очевидно, проблема будет только усугубляться с приближением 2017 года — даты вывода российского флота из Севастополя.

Таким образом, без перерешения вопроса принадлежности Крыма, Россия в лице Украины всегда будет иметь змею за пазухой, а Украина в лице России потенциального агрессора, притворяющегося другом.

Возникает правда вопрос, а разрешатся ли российско-украинские проблемы с изменением статуса Крыма или наоборот усугубятся? На первый взгляд, присоединение Крыма (или даже одного только Севастополя) к России радикально ничего не меняет, кроме улучшения ситуации с российским флотом. Однако учитывая настроения Востока и Юга, которому только и нужен сигнал к активным сепаратистским действиям, можно утверждать — любое сильное действие России в Крыму, автоматически ставит крест на единой Украине. Она распадется без всяких дополнительных усилий, без войн и стрельбы, как распадается сгнивший деревянный каркас от сильного удара топора.

При этом не будет никакой Западной и Юго-Восточной Украины, как уверяли нас некоторые политологи, а будет дробление по примеру Югославии. По той причине, что в реальности Центральная Украина во главе с Киевом не имеет ничего общего с Западной Украиной, а Одесса имеет мало общего с Донбассом. Некоторые современные украинские политологи наиболее вероятным считают дробление на три части: Восток и Юг; центр во главе с Киевом; и Запад Украины. Я бы назвал четыре-пять самостоятельных регионов: Западная (без Закарпатья), Центральная, Восточная и Крым. При этом русины Закарпатья, возможно, получат серьезную автономию.

В любом случае, как показывает исторический опыт СССР и Югославии, если государство рушится, то самостоятельных частей может оказаться сколь угодно много. Это не должно ни пугать, ни удивлять.

Однако на сколько частей разломится Украина, и какие союзы окажутся устойчивыми гадать сейчас бесполезно; для нас важно, что раздробленная Украина, во-первых, потеряет государственную русофобскую идеологию, а во-вторых, перестанет играть роль непреодолимого для России «рва». С Западной Украиной мы по-прежнему будет в ужасных отношениях, но это неважно, ибо нашими естественными союзниками станут Одесса, Крым, Днепропетровск, Харьков, Запорожье, Полтава., а значит и маршруты доставки нефти и газа, и порты.

Тема отдельной статьи, как создать подходящий момент и из чего он может вылиться, однако в чем я уверен — подходящий случай будет. Да, сейчас он кажется маловероятным, однако приближение 2017 года и вероятное укрепление мощи России будет вновь и вновь ставить Крым во главу российско-украинских разногласий. Кстати, замечу попутно, реформа армии, переход на бригадную основу — это как раз для войн возле своих границ, то есть в СНГ. Понимаю, что пою в диссонанс с многочисленными критиками военной реформы, однако считаю ее своевременной и впервые за двадцать лет — конкретной.

Вопрос только в том, настанет ли подходящий момент прежде чем процессы этногенеза и демографии изменят ситуацию и в Крыму и во всей Украине.

* * *

Конечно, возможен и даже вероятен не столь радикальный ход событий. Запад после августа 2008 года серьезно переосмыслил свое отношение к России и постепенно отказывается от навязчивой доктрины, будто проигравшая в холодной войне Россия никогда не станет теперь равным партнером. С приходом Б. Обамы очередное «новое мышление» в международных отношениях может стать положительным трендом. В этой связи, спрос на нынешнюю конфронтационную политику Украины резко снизится. Как представляется, В. Ющенко это уже ощущает на себе, а Ю. Тимошенко, пару лет назад написавшая статью о необходимости «остановить Россию», быстро перестроилась и говорит чаще о сотрудничестве, нежели о конфронтации.

Однако мы должны понимать, что за возможной нормализацией отношений между нашими странами будут стоять проблемы, обостряющиеся время от времени как обостряется хроническая болезнь в зависимости от времени года. Украина никуда не денется от вопроса о смысле своего существования, а потому будет продолжать сочинять басни о «чистоте украинской расы», которые по-прежнему будут строиться на мифах о «порабощении» и «голодоморе», а значит унижении России. Кроме того, она и дальше будет считать Россию единственным источником своей безопасности, а значит, инстинктивно отдаляться от нее.

Для России же проблемы будут только обостряться: базирование Черноморского флота, проблема русского языка, потенциальное членство Украины в НАТО…

В этой связи, вероятность того, что все закончится, в конце концов, радикальным исходом, о котором я сказал выше, в долгосрочной перспективе очень высока. Если конечно Россия, как цивилизация не превратится в «потухшее светило» со всеми вытекающими последствиями.
Сергей Юрьевич Петров, кандидат технических наук