Россия после них

Россия никак не ответила на оскорбление, размещенное политологом Белковским в газете «Завтра»

«Мы не смеем забывать исторических уроков:
народ, не заслуживший законного Государя, не
сумеет иметь его, не сумеет служить ему верою
и правдою и предаст его в критическую минуту.
Монархия не самый легкий и общедоступный вид
государственности, а самый трудный, ибо душевно
самый глубокий строй, духовно требующий от
народа монархического правосознания. Республика есть
правовой механизм, а монархия есть правовой организм».
Иван Ильин

Опус «Жизнь после России», опубликованный в нескольких частях газетой «Завтра» должен был, очевидно, начать дискуссию на тему монархии. Кому и зачем это понадобилось, можно лишь догадываться. Однако, дискуссии не случилось. Больше того, после смачного плевка в лицо всей России, чем и являются заметки политолога Белковского, редакция «газеты государства российского» не сочла возможным ни сама, ни предоставив кому-либо такого права, ответить на наглый антироссийский глумеж.

Перелопатили отвалы угасшего коммунизма — «Перестройка». Отравили до изблевания мерзостью либерализма — «Реформа». Самую богатую страну в мире все дальше тянут в нищету и кризис — «Либерализм». Нечего сказать, премудро ведут «рулевые» российский корабль последнюю четверть века. Лишь чудо позволило до сих пор не разбиться о скалы, не перевернуться и не сесть на мель.

Полное идейное банкротство ознаменовано обращением к последней из неопошленных и самой табуированной идеологии. Точнее к верткому политологу, которому выдали разрешение публично пошебуршиться в «монархизме».

До сих пор не решались. Побаивались. Ведь придется выпустить на волю сакральные энергии русского народа, и чем столь смелый эксперимент закончится, неизвестно.

Именно по этой причине на дело подписали одного из самых отъявленных циников и постмодернистов. Разумеется, для профессионала словесной эквилибристики, чей источник энергии — трупные яды, никакой ценности русское самодержавие, монархия и все, что с этим связано не представляют. Еще одна увлекательная игра в краю пуганых и непуганых идиотов, всех этих совков и постсовков. В этой до смерти надоевшей, но столь щедро откармливающей «Раше».

Политолог с вполне подходящей фамилией (или пвсевдонимом?), как кажется, не случайно столь нагло и вместе с тем саморазоблачительно назвал свои рассуждения «Жизнь после России». Ведь ему и ему подобным кажется, что именно «после России», то есть когда Россия будет убита, уничтожена и начнется их подлинная, полноценная, полнокровная жизнь.

Здесь типичное заблуждение и самообман, когда источник внутренней беды пытаются искать во внешнем объекте. Выбрав же оный, обрушивают на него накопившуюся злобу и неудовлетворенность. Одни примитивно, Белковский изощренно.

Вряд ли поможет «постмодернистскому» легиону гибель России. Ведь она не снимет с повестки дня факта их уже давно совершившейся личной духовной смерти. У постлюдей нет никакой позитивной веры, нет идеалов, нет того, ради чего можно жертвовать, хотя бы мечтать о том, что ты можешь пожертвовать.

Постлюди изменили своим мечтам, своей сущности, убедили себя, что постчеловесчское состояние лучше и удобнее. Но совершив ментальное и духовное самоубийство, они обнаружили ужасный холод и пустоту. Ее можно заполнять игрой смыслов, но при виде живых людей им невыносимо.

Так вот, Россия — страна живых людей. Грешных и не очень, глупых и умных, страдающих, обманутых, с кучей недостатков, болезней. Но живых.

Чтобы избавиться от подобного дискомфорта, надо как можно скорее убрать всякое напоминание о возможности живого человека в нашу эпоху. То есть «убрать» Россию и уже навсегда отправиться в чистенькую мертвецкую Запада.

В этом смысле интересы мучающихся собственной внутренней мертвечиной «постмодернистов» (дурацкий термин, конечно) совпадают с интересами тех глобальных сил, что давно имеют цель полного порабощения России. Это системная, стратегическая цель. Ее достижение — залог возможности иметь самое настоящее мировое господство с сопутствующим мировым правительством марионеток.

Есть и другое весьма неприятное «совпадение» фантазий Белковского с иными интересами. Некоторые группы влияния внутри самой России, похоже, всерьез считают, что и дальше можно подменять созидание государства разнообразными игрищами. Они уверовали как в бесконечность природных ископаемых, так и в бесконечный ресурс России, как феномена мирового значения, «без которого никуда». А поэтому можно трансформировать и разделывать при помощи белковских сколько угодно. Сияние дворцов на Рублевке и в Ницце будет только ярче. Почему бы и не поиграть в монархию. Ксении Собчак уже не терпится стать фрейлиной, а может даже и фавориткой липового «самодержца».

Тем более, период вакуума в государственном и общественном строительстве затянулся, а делать что-то надо. Абсолютно очевидно, никакой позитивной идеологией и никаким скрепляющим внятным мотивом сегодняшнее российское общество не обладает. Экономический кризис, который не стал фатальным для многих стран, но резко перевел Россию в состояние «штопора» — здесь лишь следствие. Следствие самого Кризиса, выраженного в отсутствии цивилизационной модели и стратегического целеполагания.

И уже с этой стороны единственным способом спасения видится обращение (конечно же, лживое и лицемерное) к подлинно традиционным формам народной жизни. Все это немного похоже на то, как Сталин во время Великой Отечественной, увидев бесплодность упования на коммунистические идеалы, обратился не к советскому, а к Русскому народу и его истории. Только Сталин в некоторых вещах убедился на деле и был несколько более искренен.

То, о чем так долго говорили «религиозные православные фанатики» они же «монархисты-черносотенцы» становится предметом «просвещенного дискурса». Так кто же и в каком контексте позволяет себе во всеуслышание коснуться темы исторической государственности на Руси?

Контекст, напомним, означен просто и без затей — «после России». В так названных заметках может плести какие угодно кружева: от ярких и остро-сатирических, до глумливых и едко-слюнявых. Ничего это не меняет. Позиция заявлена — Россию нужно убить, вернее, как видится Белковскому, добить.

Весь бред про последующую «жизнь после смерти» с импортированной элитой и заморским принцем — наполовину постмодернистский глумеж, наполовину — озвучка элитным пишущим шудрой циничного пожелания мирового правительства.

Что ж, весьма симпатичная картинка — дикая, экологически чистая, но богатая углевородами и водой колония «Русь» под протекторатом британского принца. Королева, возможно даже его наделит каким-нибудь особым титулом. Типа «Король Истландии» (от англ. слова «восток»). Ну, а русским, как уже задумывалось много раз, предложат давно чаемую роль «остарбайтеров». Вот где понадобится самодельный принцип «четырех П», а главное его пункт «Принуждение».

Конечно, не стоило бы и говорить о политологическом «труде» и самой совокупности бешено прыгающих белков, оформленных в субъекта-политолога, если бы не две позиции. Первая — истеричное накликание гибели нынешнего режима под соусом заботы. Второе — принц Кентский Майкл.

Принц Майкл — это вам не Белковский. Фигура серьезная. Курирует Всемирный Фонд Дикой природы (WWF) — общественную организацию, занявшуюся проблемой «изменением климата» (а стало быть, регуляцией мировой экономики). Один из «столпов» королевской семьи, представитель самого центра британской и мировой аристократии, находящейся как все более очевидно в тесном симбиозе с банковским финансовым мировым правительством.

Принц Майкл «любит Россию», он иногда приезжает сюда и путешествует по просторам. Внешне он очень похож на последнего русского Государя. Больше того, он, ни много ни мало, его внучатый племянник. Казалось бы, что здесь плохого. Уж не хуже Жоры Гогенцоллерна, триумфальное «возвращение» которого вот уж давно лелеет княгиня Мария Кирилловна.

Однако, если вспомнить поведение английской монаршей семьи в то время как Царская Семья России встала на Голгофский путь, все встанет на свои места. Английские родственники фактически отреклись от брата, соблюдая собственный интерес.

«Русский царизм» всегда рассматривался в Британии враждебно. В ходе переговоров с Временным правительством о предоставлении убежища Царской семье англичане в самый последний момент дали отказ. Король Георг в апреле 1917-го года дал указание своему министру иностранных дел подготовить телеграмму о невозможности предоставления убежища.

Исчерпывающим штрихом служит позорная коммерческая расчетливость, проявленная помимо прочего британцами: они потребовали справку о материальном положении гонимого Государя («Весьма желательно, чтобы Его величество и его семья имели достаточные средства»). А ведь король Георг V приходился двоюродным братом и Николаю, и Александре Фёдоровне.

Ранее же при помощи английского агента (или самим агентом) был убит приближенный к императору представитель простого русского народа, оклеветанный крестьянин старец Григорий Распутин-Новый. Историческую сенсацию недавно вызвала в мире работа двух бывших британских специалистов в области разведки Ричарда Каллена и Эндрю Кука, которые установили, что Григорий Распутин был убит секретным агентом Скотленд-Ярда Освальдом Райнером.

В документах утверждается, что работавший в Зимнем дворце английский шпион застрелил Распутина на квартире князя Феликса Юсупова. Причина: Райнеру стало известно о попытках духовника императорской семьи убедить Николая II в необходимости скорейшего заключения сепаратного мира с Германией. Чего стоило империи и монархии (не только российской, но и германской) продолжение войны мы все теперь очень хорошо знаем.

Известно, что британские тайные и явные агенты активно участвовали и в подготовке самого Февральского путча. Британия аплодировала, когда власть захватило масонское Временное правительство и настоящая русская государственность была прервана. С точки зрения англосаксов — наконец-то была прервана — ведь с мировой арены сходил их основной и единственно реальный геополитический соперник.

После подобного участия британской короны в судьбе Русского самодержавия стоит ли кому-либо заикаться о каких-то правах принца Кентского на Престол? Приехать на Ганину Яму, постоять там покаянно на коленях — вот чем бы стоило заняться английским монаршим особам.

Но главное — рассмотреть вопрос по существу. Ведь Белковский предлагает ни что иное как конституционную монархию. То есть то, на что обречены династии Испании, Голландии, Дании, других стран, ну и конечно же самой Британии. Правда, в последней конституционная монархия имеет негласные особенности, позволяющие правящей фамилии оказывать самое непосредственное влияние на управление страной, а главное на стратегические мегапроекты. Теме не менее, ни о каком христианском самодержавии речи быть не может.

Известно, что Николай II погиб на войне именно за православное самодержавие, которую в последние годы своей жизни он вел фактически в полном одиночестве. Он упорно и по откровению Свыше не видел себя в роли декоративно-совещательного элемента «демократической процедуры». Ведь в этом случае монарх просто легитимизирует власть олигархических группировок и все процессы, запущенные ими для манипулирования массами и увеличения собственной прибыли.

Монарх в этом случае легитимизирует перерождение, вырождение и смерть христианского общества в нечто уродливо-сытое, растленное, а на последнем этапе абсолютно мертвое. Монарх становится дорогим украшением на гробе христианской Европы. И именно под его скипетром глобальные элиты, на деле уже переподключившиеся к противоположному источнику духовных энергий идут к своей заветной цели — полностью подчинить всех и вся — от русского президента до китайского кули. И президенты, и кули — всего лишь источник сверхприбыли-благоденствия.

Русский царь провидчески не пожелал силой оставаться на троне с тем, чтобы вскоре стать всего лишь еще более ненавидимой мишенью со стороны «либерально-социал-демократических кругов» и одурманенной ими страны. Отравленно-воспаленное сознание общества, еще не испившее горькой чаши ХХ века, забыло о Боге и отвергало царя, болезненно требовало «избавления» от него.

На этом пути царь в конце концов стал бы кроваво поверженным и проклинаемым в веках диктатором. Но главное, проклинаем был бы не только он как личность, а сам институт, названный Иваном Солоневичем «Народной монархией».

Разумеется, не захотел он стать и «конституционным». Символом, а еще хуже одной из управляющих сил сатанизированного мирового сообщества, где России милюковых, керенских и прочих февралистов указали бы на постыдно-служебное место.

Занять его, только еще на гораздо более унизительных и уничтожающих условиях зовет нас сегодня Белковский. Вернее те, кто дает ему «вектор». Оказывается, импортировать мы будем не только монарха, но и всю элиту, всю знать, всех управленцев. Такого в современном мире не позволяют себе даже африканские государства.

Ничем иным, кроме как откровенным глумежем подобные предложения назвать нельзя. Другое дело, мы столь основательно одрябли, что теперь не способны воспринимать адекватно отрытые и пространные насмешки над собой. В этом смысле публикация фантазийных и глумливых «политологических» фрагментов несет в себе несомненную и большую пользу. Она отрезвляет. Она показывает, на каком уровне сегодня собираются говорить с Россией. В этой связи совсем не отвлеченным, но справедливым выглядит «подверстывание» изреченного Белковским «полероссийскомоанрхического» полубреда под откровения Байдена о наших перспективах.

Но и Байдену и Белковскому стоит успокоиться — Россия бессмертна. По крайней мере, в масштабе земной исторической перспективы. «После России» означает — после всей мировой истории.

Белковский действительно озвучивает желание части элиты избавиться от России, как от надоедливой ограбленной жертвы, которую по неким соображениям долга, гуманности, патриотизма, «сыновних обязанностей» все же нужно «тащить». Куда-нибудь, как-нибудь. Ну не позволяют остаточные фантомы человеческого бросить ее на перроне мирового вокзала и скорее уже сесть в свой «мягкий вагон», отбывающий в «жарки страны, где кафе да рестораны». А потом… ведь не дограбили же! Вот где мерзость-то, как сказал бы устами какого-нибудь своего героя Ф.М. Достоевский.

На авансцену выдвигается интеллектуальный Смердяков. Его идея модифицирована — нам нужны «импортные русские», то есть русаки, переделанные «умной нацией» и импортный монарх. Завоевание «глупой нации» «умной нацией» в софт варианте.

Допустим несколько иной вариант развития событий. Например, «назначение» монарха из тех же кирилловичей или даже невесть как сохранившихся «рюриковичей» на конституционно-оформительскую должность. В любом случае это будет страшнейшим предательством по отношению к Царю-мученику Николаю, ко всем новомученикам, ко всей российской истории.

Подобный контекст все случившееся с 1917 года превращает лишь в подготовку и прелюдию к бесславному падению в небытие, которого, как это не парадоксально, не допустил Николай II. Он отверг как саму возможность конституционной монархии, так и силовой вариант удержания личной власти, что сразу же выродило бы монархию в тиранию. Мы еще не можем вполне до конца осознать, какого личного мужества ему это стоило.

Впереди была жертвенная кровь, многие круги страданий народа и Церкви, но никогда и никто не сможет употребить ни по отношению к России, ни по отношению к русскому православию приставку «псевдо».

Иная по отношению ко всему остальному миру, наша страна не уклонилась от выполнения миссии. Разгром нацизма — лишь самое зримое и заметное, что нами было даровано миру в минувшем веке. У православной России на этой планете по определению христианская миссия. Во многом благодаря ей до последнего времени сохраняется человечность и сама возможность живого человека.

Теперь вопрос вновь стоит ребром, только человеконенавистничество вместо нацизма обрело форму либертарианского деления людей на «высших» и «низших» в том же варианте Гавриила Попова.

«Учение» о том, что период великого страдания и великой Победы был лишь исторической «петлей», и теперь мы в более податливом виде вернулись в Синедрион, чтобы подло (даже не из страха смерти, а «за колбасу») сказать «да», следует считать преступным.

Стоит также предупредить, что в случае с монархическим вопросом, который у нас естественным образом имеет религиозное наполнение, всем, кто изволяет к нему прикасаться стоит быть осторожными. Лукавство, нечистоплотность помыслов, неискренность будут «в осуждение», так же как и лукавое, неискреннее, нечистое религиозное обращение.

В РФ давно и многие делают бизнес на Государе, его близких и монархической идее. На память сразу приходят психопатические с грязнотцой «изыскания» Э.Радзинского. Кстати, один из изуверов расстрельной команды тоже, кажется, звался Радзинским. Театральный разодетый в пух и прах карлик рассказывает, будто сам был свидетелем. Теперь вот подключился Белковский. Вскоре, будьте уверены, найдется много радетелей трона — и ахнуть не успеем.

Появятся более благообразные и благонамеренные на первый взгляд «приличные господа» и не шатко не валко «расфасуют» обомлевшему народонаселению необходимость «возвращения к историческим формам».

Прямо как в старинной песенке «Роллинг стоунз» про дьявола «респектабельные и при деньгах» господа толкуют нам, что к чему, и том, что все-то они видели и все-то знают.

Между тем, имена последовательных и бескорыстных монархистов вряд ли вспомнят, если поднимется фарисейский гвалт «общественной дискуссии». Разве фарисеям будет нужен тот же Владимир Осипов, почти 15 лет проведший в позднесоветских лагерях именно за приверженность русско-патриотической монархической идее?

Не станут вспоминать и о теоретиках русского монархизма — Константине Леонтьеве, Льве Тихомирове, Иване Солоневиче. А зачем вспоминать, когда «после России»? Ведь вполне наверное можно «восстанавливать монархию» в стране где до сих пор власти по непонятным причинам сохраняют в названиях улиц (в т.ч. и столичных), городов и целых областей имена цареубийц?

То, что «соломинка монархизма» вынута из загашников манипуляторов, изощренно дурачащих доверчивых «дорогих россиян» — в принципе неплохой признак. Пришло время, и крыть им уже больше нечем. До прозрения народа, народа Божия, как называет свою пасту Церковь остается немного.

После этого Россия начнет медленно выздоравливать и переходить в новое состояние. Навряд ли в ней найдется место никчемным интерпретаторам накопившегося шлака. Чуждые всему здоровому и живому, они в лучшем случае для себя найдут коврик в доме заграничных хозяев. Там им разрешать тихо доковылять, забавляясь привычными «mind games» и прочими безделушками.

На каком-то из этапов восстановления народа и государства естественным образом возникнет потребность в возрождении православного самодержавия — никакой другой монархии в настоящей России быть не может.

Все иные вариации подходят лишь к вымороку «постРоссии», существующему в машинизированных головах смысловых жонглеров. Сами они превратились в цифру и тщетно пытаются «оцифровать» неисчерпаемость божественного творения, в котором России, как новому Израилю, предстоит нести Свет до самого окончания земной истории.