Ленина — на аукцион!

Граждане России в очередной раз выразили свои чувства по отношению к бесчисленным памятникам Ленину, оставшимся в наследие от советского прошлого. Теперь это произошло в Калининграде. Скульптура Ленина работы народного художника Грузии Валентина Топуридзе долгое время стояла в центре Калининграда, на площади Победы. После завершения строительства кафедрального собора Христа Спасителя дальнейшее её пребывание там было признано неуместным. Скульптуру демонтировали в 2004 году, капитально отреставрировали за бюджетные средства, выделенные на культуру, а в марте 2007 года установили напротив Дома искусств Калининграда.

И вот, в ночь на 5 мая сего года неизвестные написали около монумента на тротуарной плитке аршинными буквами чёрной краской фразу: «Помни о жертвах красного террора!» Рядом были нарисованы обведённые «милицейским» трафаретом контуры мёртвых тел со следами крови. С утра 5 мая место события было оцеплено милицией. Факт «вандализма» был запротоколирован, а затем вызванные работники ЖКХ долго мучались, стирая следы протеста российских граждан против коммунистического эксперимента. В местных СМИ событие довольно вяло обсуждалось. При этом оставшихся неизвестными авторов протеста традиционно именовали вандалами.

Акции против памятников Ильичу в последнее время участились. География их расширилась. Можно сказать, что они проходят по всей России: Рязань, Пятигорск, Санкт-Петербург, Калининград… Можно говорить о сравнительно широком народном протесте против бесчисленных бронзовых, чугунных, гранитных и гипсовых Лениных, стоящих на площадях и улицах наших градов и весей. Силовые акции типа стрельбы из гранатомёта происходят потому, что легальных способов ликвидации этих «копий» на сегодня практически нет. Уже на уровне постановки вопроса о демонтаже памятника или бюста сама идея резко пресекается железобетонными доводами типа: «Недопустимо воевать с памятниками!», «Это — наша история!», «Нельзя уподобляться вандалам!» и т. п. Большая часть российских граждан сразу начинает думать в указанном направлении и предложение, как говорится в компьютерном сленге, «зависает».

Между тем, доводы защитников памятников Ленину отнюдь не железобетонные. У них есть уязвимые места. Предлагаю определить их, начав с выяснения элементарного вопроса: как сам Ильич-то относился к памятникам? Считаю, что при этом наиболее убедительными должны быть свидетельства не врагов, а именно соратников Ленина, то есть тех людей, которые клеветать на вождя не станут, а напротив, покажут его лучшие качества, пусть даже несколько их приукрасив. Сам я заранее соглашаюсь на эти условия, хотя для противника Ленина они, как понимаете, невыгодны. Вот, в моём архиве сохранилась книга Павла Дмитриевича Малькова «Записки коменданта Кремля», напечатанная в 1967 году издательством ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» (третье издание) тиражом 100 000 экземпляров. Это, уже третье издание напечатано «к 50-летию Великого Октября» в целях воспитания молодёжи. Бывший комендант Кремля Мальков написал её в творческом содружестве с Андреем Яковлевичем Свердловым, сыном вернейшего соратника Ленина. Личные воспоминания автора, как указано в предисловии, «подкреплены и проверены целым рядом подлинных документов прошлого, архивных материалов, газетных полос тех лет и тех дней». Полагаю, что для защитников памятника Ленину свидетельства этой книги должны быть более чем убедительны. Это же не «Голос Америки» из Вашингтона, а вполне своя, родная коммунистическая пропаганда.

Итак, открываю страницы, посвящённые первым месяцам пребывания советского правительства в Москве. Оно (правительство это) перебралось в Москву из Петрограда и жило в Кремле, как в осаждённой крепости, под охраной латышских стрелков. За неделю до 1 Мая революционеры-победители вдруг вспомнили о своём празднике и решили отметить его с небывалым размахом. Яков Свердлов вызвал к себе Малькова и приказал подготовить к празднику Кремль. Тот и постарался: обвил все кремлёвские башни, здания и даже монастыри и соборы красной материей, завесил флагами и плакатами. Цитирую его воспоминания: «В эти дни мне пришла мысль избавиться от икон, торчавших на Кремлёвских башнях и соборах и постоянно мозоливших глаза. Решил, однако, спросить Владимира Ильича или Якова Михайловича, а тут и случай представился. В канун праздника Владимир Ильич и Яков Михайлович вместе пошли по Кремлю осматривать украшения. Пригласили и меня. Выйдя из подъезда Совнаркома, мы миновали Царь-колокол и поравнялись с Благовещенским собором; тут я спросил Владимира Ильича, не следует ли убрать иконы.

 — Правильно, — отвечает Ильич, — совершенно правильно. Обязательно следует. Только не все: старинные, представляющие художественную или историческую ценность, надо оставить, а остальные убрать.

Вдруг Владимир Ильич всплеснул руками и звонко расхохотался.

— Товарищ Мальков, только вот эту не вздумайте трогать, — и он указал пальцем на икону, вделанную в стену Благовещенского собора, — а то так от Луначарского попадёт, так попадёт, что и не говорите. Не только вам, и мне заодно достанется. Так что уж вы меня не подводите!»

Лично меня в этой сцене коробит не слишком культурное поведение вождя. С хохотом тычет пальцем в икону. Видимо, его слова про художественную и историческую ценность были не очень искренни. К тому же мы знаем, что было впоследствии сделано с культурным и историческим наследием России. В том же московском Кремле были уничтожены многие памятники истории и культуры, например, Чудов монастырь. Был разрушен, например, Казанский собор, построенный возле Кремля князем Пожарским в честь освобождения Москвы от иностранных интервентов в 1612 году. Разве он исторической ценности не имел? А ведь верные ленинцы уничтожили и его. Но всё же примем слова вождя, как некую исходную установку для его последователей. Но в таком случае и сами они не должны претендовать на сохранение мозолящих глаза прохожим памятников Ленину, не имеющих художественной и исторической ценности. А много ли таких памятников по стране наберётся? Да желательно ещё и старинных, двухвековых, трёхвековых, четырёхвековых… Предвижу возражение, что речь шла об иконе, а не о памятнике. Хорошо, сейчас дойдём до памятника.

В своих «Записках коменданта Кремля» Мальков далее рассказывает о самом праздновании 1 мая 1918 года в Москве. Цитирую:

«Члены ВЦИК, сотрудники ВЦИК и Совнаркома собрались к 9.30 утра в Кремле, перед зданием Судебных установлений.
Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся. Когда я подошёл, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником, а потом внезапно шутливо погрозил пальцем:
 — Хорошо, батенька, всё хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уж нехорошо, — и указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича.
Я сокрушенно вздохнул.
 — Правильно, — говорю, — Владимир Ильич, не убрал. Не успел, рабочих рук не хватило.
 — Ишь ты, нашёл причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как, товарищи? — обратился Владимир Ильич к окружающим.
Со всех сторон его поддержали дружные голоса.
 — Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите верёвки.
Я мигом сбегал в комендатуру и принёс верёвки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул её на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан верёвками со всех сторон.
 — А ну, дружно! — задорно командовал Владимир Ильич.
Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в верёвки, налегли, дёрнули, и памятник рухнул на булыжник.
 — Долой его с глаз, на свалку! — продолжал распоряжаться Владимир Ильич.
Десятки рук подхватили верёвки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду.
Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам. Он не раз говорил, что победивший народ должен снести всю эту мерзость, напоминающую о самодержавии, оставив в виде исключения лишь подлинные произведения искусства, вроде памятника Петру в Петрограде. По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру 2-му в Кремле, Александру 3-му возле храма Христа Спасителя, генералу Скобелеву. На месте памятника Скобелеву против Моссовета был воздвигнут обелиск Свободы».

Повторяю, что всё, процитированное выше, не является плодом американской пропаганды. Это отнюдь не «Голос Америки» из Вашингтона. Это «Записки коменданта Кремля», напечатанные в 1967 году Издательством ЦК ВЛКСМ тиражом 100 000 экземпляров в пропагандистско-воспитательных целях. Напечатанные с призывом к советской молодёжи учиться жить и бороться на примерах этой книги. Каково?

Активных разрушителей памятников Ленину стандартно именуют вандалами. Но вандалом является сам Ленин. Он не только указы издавал, он лично разрушал памятники. Вернёмся к уничтоженному 1 мая 1918 года лично Лениным памятнику на месте убийства великого князя Сергия Александровича. На сохранившихся фотографиях можно видеть, что он из себя представлял. Несчастная вдова убитого великая княгиня Елисавета Фёдоровна поставила на месте убийства супруга очень искусно сделанный бронзовый крест-распятие на постаменте, с неугасимой лампадой перед ним. Можно наглядно представить, как Ильич «ловко сделал петлю и накинул её на памятник», как «Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в верёвки, налегли, дёрнули, и памятник рухнул на булыжник». На Распятие Ленин ловко накинул петлю! Точнее, на помещённый над Распятием образ скорбящей над Крестом Сына Божией Матери! К этому следует прибавить, что автором проекта памятника был Виктор Васнецов. Поклонникам «Чёрного квадрата» Малевича это имя, возможно, ничего не говорит, но кое-кто и в наше время может понять, что памятник такого автора имел не только историческую, но и несомненную художественную ценность.

Да что там памятники?! Через неполные три месяца те же разрушители сбросили в шахту под Алапаевском и саму Елисавету Фёдоровну. А убийца великого князя Сергия террорист Каляев был новой властью прославлен: в Ленинграде в его честь была названа улица. Такая вот история…

Памятники вандалу Ленину в градах и весях России в своём абсолютном большинстве ни художественной, ни исторической ценности не имеют. Значение их можно определить, как ритуальное: тот же идол для поклонения верующих в коммунизм. В условиях нынешней веротерпимости лучше было бы, чтобы поклонники Ленина отказались от своих объектов поклонения добровольно. Предлагаю такой довод: обилие памятников вандалу Ленину вредит России в международных масштабах. Иностранные политики, агитаторы и пропагандисты тыкают пальцем в эти «народные святыни», как в доказательство агрессивности и кровожадности нашей страны. Примера одного Бжезинского было бы достаточно, так ведь он не один. Памятники вандалу Ленину на центральных площадях наших городов помогают разным Бжезинским создавать из России образ «империи зла». Ради любви к родине коммунистам стоило бы самим убрать эти кумиры.

Получается нелепая ситуация. Например, Латвия требует от России многомиллиардную компенсацию за ущерб, причинённый советской «оккупацией». Латвия была бы права, если бы россияне были родом из Октября. Но, если мы родом из России, созданной Рюриком и святым Владимиром, если мы исповедуем, что Ленин и большевики в 1917 году завоевали и разрушили эту тысячелетнюю Россию, то Латвия своих «железных» доводов лишается и автоматически получает статус мятежного региона, самопровозглашенной республики. Претензии в нанесении ущерба можно предъявлять уже ей: материальную компенсацию за ущерб, нанесённый России сепаратистским движением в Лифляндской и Курляндской губерниях и участием в разрушении Российского государства, отторжением от Витебской губернии латгальских уездов, вооружённой помощью врагам России. Наконец, за зверства латышских стрелков в России, а конкретно — в Москве. Последний вопрос следует поставить особо. Без латышских стрелков молодую советскую власть представить невозможно. Эта гвардия революции и Смольный охраняла, и переезд Ленина в Москву, и Кремль. Советское правительство в Кремле конкретно охранял 4-й латышский стрелковый полк, затем на смену ему был назначен 9-й латышский. В тех же «Воспоминаниях» Малькова работа латышских стрелков описана неплохо. Кое-что следует, конечно, читать между строк.

Так, Мальков вспоминает: «В боевых операциях действовали они энергично, самоотверженно, караульную службу несли превосходно, хотя порою кое-кто из латышей и пошаливал. Невзлюбили, например, латышские стрелки ворон, которых действительно возле Кремля была тьма-тьмущая… Латыши объявили вороньему племени войну не на жизнь, а на смерть и действовали столь энергично, что в дело вмешался сам Ильич… Сначала по воронам постреливали отдельные часовые с Кремлёвских стен, потом начали стрелять и с других постов. День ото дня больше, того гляди, пулемёты выкатят. Я пробовал было урезонить некоторых, говорил, чтобы прекратили стрельбу, но особых строгостей не проявлял, всё руки не доходили».

Заметьте: это пишет комендант Кремля! Комендант!!! А прикидывается малым дитём: руки не доходили до ружейной канонады в Кремле! Далее он вспоминает звонок Ленина: «Позвольте узнать, по чьему распоряжению в Кремле ведётся стрельба по воронам, расходуются драгоценные патроны, нарушается порядок?» Мальков оправдывается, как ребёнок: «…ребята балуются… я говорил… они не слушаются…» По требованию Ленина он «тут же отдал строжайший приказ, и стрельба прекратилась, хотя одиночные выстрелы изредка ещё и раздавались, только тут уж с виновников стали спрашивать как следует».

Любопытная история, не правда ли? В центре Москвы латыши в течение долгого времени ведут стрельбу, и унять её не может даже комендант Кремля! Так вот, сдаётся мне, что не по воронам расходовались тогда драгоценные патроны. Просто москвичи во время написания книги Малькова ещё помнили подлинную суть происходящих весной 1918 года событий, и бывшему коменданту пришлось взять на себя роль дымовой завесы. А что происходило на самом деле? Об этом можно догадаться по событиям 21 апреля 1918 года, описанным всё тем же Мальковым во всё тех же «Воспоминаниях». События вроде бы рядовые — облава на Сухаревском рынке. Мальков пишет: «Сухаревка тогда жила бурной, но весьма неприглядной жизнью. По воскресеньям и праздничным дням она превращалась в бушующее человеческое море, так и кишевшее мелкими и крупными хищниками: спекулянтами, шулерами, проститутками, карманниками и налётчиками. На Сухаревке продавали и покупали всё, что только можно было продать и купить, причём процветала в основном меновая торговля: шубу из соболей меняли на полмешка пшена, серебряные ложки — на сало, золочёные подсвечники — на керосин. Деньги утратили свою ценность».

При государственном капитализме (а Ильич в конце концов определил социализм именно как государственный капитализм) свободная торговля на рынке, конечно, недопустима. Хотя от нынешнего калининградского рынка Сухаревка 1918 года отличалась лишь меньшим порядком. Спекулянтом-то можно обозвать каждого продавца. Но как назвать то, что будет описано ниже? «Московские рынки решительно очищали от спекулянтов, воров и всякой нечисти. Систематически организовывали облавы, оцепляя рынок и проводя поголовную проверку документов». Мальков описывает облаву 21 апреля 1918 года: «В то утро из Кремля выехало несколько грузовиков. Подъехав к Сухаревке с разных сторон — с Садовой, Сретенки, Мещанской, — грузовики остановились, сидевшие в них латыши слезли, рассыпались в цепь, сжали рынок в стальное кольцо и начали облаву. Задержали свыше трёхсот человек.

Задержанных, как обычно, посадили в кузова грузовиков; латыши, держа винтовки наперевес, уселись по бортам, и грузовики, по мере того как наполнялись, отправлялись один за другим в казармы, где уж тщательно разбирались с каждым задержанным и либо передавали милиции, либо отпускали на все четыре стороны». Вот здесь следует вспомнить и «стрельбу по воронам». Можно пофантазировать и представить и подобную картину применительно к Калининграду: в здании правительства области, на Дмитрия Донского, 1 обосновался латышский полк. По воскресеньям латыши выезжают на грузовиках, берут калининградский рынок в железное кольцо, хватают торговцев (простите, спекулянтов) и покупателей и увозят в свои казармы. А там уже разбираются с каждым задержанным отдельно. И всё это на фоне звуков выстрелов… по воронам, конечно, по воронам. Сегодня это выглядит фантастично, но в апреле 1918 года в Москве это происходило в реальности. Предисловие книги Малькова прочитайте: «сверено с архивными документами».

Так вот, 21 апреля у латышей произошло относительно случайное столкновение с московскими милиционерами, охранявшими здание 2-го Дома Советов (бывшая гостиница «Метрополь»). Проезжая мимо милицейского поста на грузовике с задержанными, латыши от избытка чувств пальнули из винтовки по «Метрополю». Милиционеры, не разобрав сразу, с кем имеют дело, подняли тревогу. Милицейский отряд залёг на площади, выкатил пулемёты и попытался остановить второй грузовик, несущийся на бешеной скорости. Латыши, естественно, проигнорировали презренную милицию завоёванного города, вскинули винтовки… Но, пулемёты есть пулемёты. В перестрелке один латышский стрелок был убит. Грузовик, наконец, остановился. Мальков пишет: «Прошло несколько минут, пока разобрались, и смущённые милиционеры, стараясь загладить свою вину, попытались оказать помощь раненым, но тщетно. Молча отстранив милиционеров, латыши забрались в кузов, и грузовик медленно тронулся к Кремлю».

Весь 9-й Латышский стрелковый полк был поднят по тревоге: «От казарм стремительно бежали латыши, катя грохочущие по булыжнику станковые пулемёты… К плацу подъезжали грузовики, латыши с ходу кидались в них, втаскивая друг друга…
— Идём на „Метрополь“.
— Громить милицию».

Малькову с Берзиным и Озолом с трудом удалось убедить латышских стрелков провести митинг перед выступлением. Послали делегацию в Моссовет, а оттуда — «…в отдел милиции Городского округа, к виновникам происшествия. Едем. На улицах ни одного милиционера, как в воду канули. Нет милиционеров и возле „Метрополя“, и на Петровке, а в отделе двери настежь, и тоже ни души. Даже часового нет. Оказывается, как только распространилась весть о столкновении с латышами, милиционеры Городского района разбежались кто куда».

Интересная картина? Это надо же так затерроризировать Москву, что при слухе о случайном убийстве одного латыша красная милиция, вооружённая даже пулемётами, в панике разбежалась, страшась неминуемой мести! А сегодня потомки латышских стрелков требуют у России компенсацию за «оккупацию» Латвии. При этом грандиозный памятник латышским стрелкам в центре Риге продолжает стоять. Каково? Но, сохранив памятники Ленину на главных площадях российских городов, сегодняшняя Россия берёт на себя чужие грехи и оказывается в нелепом и безвыходном положении.

Следует учесть, что памятники неизбежно несут и мистическую нагрузку. Когда случилась трагедия в Беслане, по России прошли митинги с осуждением терроризма. Пришлось выступить на одном из них и мне. Я напомнил собравшимся, что в нашей стране именами террористов до сих пор называются города и посёлки, улицы и площади. Не отказавшись от этого, терроризм не победить. Нельзя жить по двойным стандартам. Нельзя безнаказанно восхищаться всеми этими Камо и Катовскими… Нельзя безнаказанно восхищаться «Неуловимыми мстителями» и «Красными дьяволятами"… Сказано: «Каждому воздаётся по вере его!» Кстати, помните сцену из фильма «Катовский»? Красные внезапно заняли Одессу, и Катовский явился в городском театре во время спектакля, вышел на сцену в окружении своих головорезов, обвёл зрителей жутким взглядом (в фильме в роли Катовского снялся Мордвинов) и скомандовал: «Встать!» Кого-то из зрителей тут же и пристрелили, а для остальных наступило светлое будущее. Советские люди смотрели этот фильм с достаточно положительными эмоциями, а главным героем гордились. Ведь это — наш террорист, а значит — и вовсе не террорист, а борец за народное счастье! Детишки мечтали: а вот бы и нам так! Но почему же тогда осуждаются чеченцы, вылезшие на сцену во время спектакля «Норд-Ост» и повторившие в сущности то, чему могли научиться в рядовом советском фильме? От Катовского «со товарищи» они отличились только количеством жертв в театре.

Само обилие памятников организаторам «красного террора» (при отсутствии памятников жертвам террора — тому же Столыпину) выглядит подозрительным и небезобидным. Каждому воздаётся по вере его. Как написал Станислав Куняев:

«…Сын за отца не ответчик, но всё же,
Тот, кто прославил кровавое ложе,
Некогда должен запачкаться сам.
Ежели кто на крови поскользнулся,
Или на лесоповале очнулся,
Пусть принесёт благодарность отцам…»

Лучше бы памятников террористам и вандалам было меньше. Но как это сделать? Уподобляться дружной команде разрушителей (Ленину, Свердлову, Аванесову, Смидовичу…) христианину вроде бы и нельзя. Что же делать? Ликвидацию памятников Ленину и другим революционерам я бы возложил на… их последователей. Сторонники Ленина по самоопределению являются материалистами. Поэтому доказывать им что-либо бесполезно, и пишу эти строки я не для них. Единственный довод, хорошо им понятный — довод сугубо материальный — деньги. Из личного опыта: один уважаемый издатель-«патриот» честно мне ответил на просьбу скинуть цену за издание книги: «Я — коммунист, поэтому я — материалист. Значит, для меня главное — прибыль!» Так вот, я бы предложил переписать всех защитников памятников Ленину (или предложить им переписаться самим), составить такой вот реестр по типу казачьего, и возложить на них материальную ответственность за уничтоженное ленинцами национальное достояние России: храмы, монастыри, исторические здания (например, Сухареву башню в Москве), исторические города, затопленные водохранилищами и т. д. Ввести особый налог. Хочешь, чтобы на главных площадях городов продолжали стоять памятники Ленину — ладно! Но тогда восстанови за свой счёт всё уничтоженное Лениным и его последователями! Определить на это сроки, более-менее реальные. А так, как ни Ленин, ни его соратники честностью не отличались (Ильич обещал на 3-м съезде Союза молодёжи построить коммунизм уже при жизни ещё того поколения, Хрущёв в 1961 году обещал коммунизм через двадцать лет), то процесс восстановления разрушенного должен жестко контролироваться. Присвоить включённым в реестр «хранителей памятников Ленину» особые ИННы и вживить микрочипы, чтобы не разбежались и не укрылись от налога. А если в установленный срок им не хватит собранных денег на восстановление всего уничтоженного и разрушенного (а их явно не хватит) — тогда обязать «хозяев» продать памятники своему кумиру на аукционе! И проблема достаточно быстро и относительно мирно будет решена сама собой.
Протоиерей Георгий Бирюков, настоятель Свято-Духова прихода, г. Нестеров Калининградской области