На пути к диктатуре: Л.Г.Корнилов, А.М.Крымов, М.В.Алексеев

Спустя 90-то лет со времени событий конца августа 1917 года в распоряжении исследователя имеется огромная литература, посвященная выступлению Лавра Георгиевича Корнилова. При этом многие вопросы, до сегодняшнего дня оставленные без ответа, заставляют вновь обращаться к этой теме.

Очень важно выяснить, когда Л.Г.Корнилов начал боевые действия против Временного правительства (иначе говоря, отдал приказ о наступлении на Петроград). В 20 часов 30 минут 26 августа 1917 года состоялся телефонный разговор главы Временного правительства с Верховным главнокомандующим. А.Ф.Керенский обещал Л.Г.Корнилову, что 27 августа он вместе с военным министром Б.В.Савинковым прибудет в Ставку для обсуждения нового состава правительства. Вслед за этим по распоряжению А.Ф.Керенского было собрано экстренное заседание Временного правительства, итогом которого был приказ о смещении Л.Г.Корнилова с поста Верховного главнокомандующего и замене его начальником штаба Ставки А.С.Лукомским. Рано утром 27 августа это распоряжение было получено в Ставке, Л.Г.Корнилов приказу не подчинился. А.С.Лукомским была составлена и отправлена Временному правительству телеграмма, в которой он отказывался принять должность, заявляя, что «остановить начавшееся с Вашего одобрения дело невозможно, и это поведет лишь к гражданской войне, окончательному разложению армии, позорному сепаратному миру».[1] Текст телеграммы был разослан командующим фронтами. Неповиновение генералов Ставки приказам Временного правительства уже могло квалифицироваться как мятеж.

Точного времени отдания приказа о выступлении кавалерийских дивизий на Петроград никто из участников событий не приводил. Лишь директор дипломатической канцелярии Верховного главнокомандующего Г. Н.Трубецкой в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии сообщал, что такой приказ был отдан сразу после телефонного разговора Л.Г.Корнилова с А.Ф.Керенским. По мнению Г. Н.Трубецкого, Верховный главнокомандующий решил, что глава Временного правительства дал полное согласие, подкрепляющее достигнутые ранее договоренности. [2] Любопытно, что комиссар Ставки М.М.Филоненко, в своих показаниях подробно описывавший вечер 26 августа, ни словом не упоминает распоряжение о выступлении кавалерии на Петроград. На обычном совещании, проходившем в 21 час у Л.Г.Корнилова, обсуждался новый состав Комитета министров и будущая деятельность М.М.Филоненко на посту министра продовольствия. [3]

Командир 2-й бригады Уссурийской конной дивизии В.Ф.Железнов свидетельствовал на следствии, что распоряжение о погрузке было получено утром 26 августа (а утром 28 августа бригада была в Нарве). Командир 1-го Амурского казачьего полка заявлял следствию, что приказание о выступлении дивизии было получено в штабе в 11 часов 26 августа. Из Великих Лук головной эшелон вышел в ночь на 27 августа. [4] Командир Уссурийской конной дивизии А.А.Губин так же утверждал, что приказание о погрузке было получено ночью 26 августа. [5] При этом точкой прибытия Уссурийской дивизии ее офицеры называли не Петроград, а Нарву. Приказ двигаться на Красное Село дивизия получила уже в пути, от А.М.Крымова. Командир Черкесского конного полка К.С.Султан-Гирей сообщал, что утром 27 августа им передали приказ о передислокации в район Гатчины. [6] Командир 2-го уланского Курляндского полка, входящего во 2-ю кавалерийскую дивизию Западного фронта, Г. А.Муханов показывал, что первоначально его полк должен был осуществлять погрузку для движения на Петроград 28 августа. Вечером 26 августа была получена телеграмма из Ставки о том, что погрузка назначается на 6 часов утра 27 августа. Утром 27 августа была получена телеграмма: «По распоряжению Ставки дивизия должна начать посадку теперь же, погрузив в первую очередь Уланский полк, направляемый в Гатчину в распоряжение комкора 3-го конного. Пункты назначения остальных частей дивизии будут указаны штасевом». [7]

Получение приказа о выдвижении кавалерийских дивизий на Петроград 26 августа является маловероятным потому, что командир Кавказского туземного конного корпуса Д.П.Багратион и командующий Особой Петроградской армии А.М.Крымов лишь вечером этого дня выехали к своим частям и прибыли на станцию Дно в 6 утра 27 августа. Любопытно, что Д.П.Багратион заявлял, что план ввода дивизии в Петроград и карту города он получил в запечатанном конверте в Орше (по дороге из Могилева). Этот конверт начальник штаба Дикой дивизии пометил датой 25 августа. Приказ об отправлении эшелонов на Вырицу был получен утром 27 августа. [8] О времени отправки приказов кавалерийским дивизиям о выступлении на Петроград говорят показания солдата штаба 1-го кавалерийского корпуса А.К.Цехановича (вестовой командира корпуса А.Н.Долгорукова). А.К.Цеханович утверждал, что А.Н.Долгоруков в двенадцатом часу ночи 26 августа посетил Ставку, а затем расположился на ночлег в штабном вагоне. Ночью поступило срочное распоряжение. В пятом или шестом часу утра командир 1-го кавалерийского корпуса выехал на автомобиле на Псков. [9] Сам А.Н.Долгоруков обстоятельства своего отъезда объяснял крайне невразумительно, но сообщал, что с ним ехал полковник Д.А.Лебедев (Штаб-офицер для делопроизводства и поручений Управления генерал-квартирмейстера). [10] Подобные указания свидетельствуют, что в 5−6 часов утра 27 августа офицеры из Ставки стали разъезжаться в войска. Этим же временем датируется и официальный разрыв Л.Г.Корнилова с Временным правительством.

Еще 25 августа главнокомандующему Северным фронтом В.Н.Клембовскому предписывалось 26 августа отправить на Псков и Нарву Уссурийскую конную дивизию, Кавказская туземная и 1-я Донская дивизии должны были быть готовы к погрузке 27 августа. 26 августа была отправлена следующая телеграмма главнокомандующему Северным фронтом В.Н.Клембовскому предписывающая Кавказскому туземному корпусу и 1-й Донской дивизии начать утром 27 августа погрузку для движения в Царское Село и Гатчину. Начать погрузку Уссурийской конной дивизии предписывалось так же с утра 27 августа, но ее перевозка на Красное Село должна была осуществляться в спешном порядке. [11]

В 2 часа 40 минут 27 августа Л.Г.Корнилов направил Военному министру Б.В.Савинкову телеграмму: «Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру 28 августа. Я прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа» [12] (объявление Петрограда на военном положении было заранее условленным сигналом для начала ввода войск в город). Позднее эта телеграмма использовалась генералами Ставки для того, что бы подтвердить согласованность их действий с Временным правительством. В 5 часов 50 минут состоялся телефонный разговор Л.Г.Корнилова с Б.В.Савинковым, в котором Верховный главнокомандующий заявил, что не намерен оставлять свой пост. [13]

Многие лица, привлеченные по «Делу Корнилова» сознательно старались запутать следствие. Главнокомандующему Северным фронтом В.Н.Клембовский ни словом не обмолвился о полученных им приказах по выдвижению кавалерийских частей на Петроград. Полковник Генерального штаба Д.А.Лебедев, вопреки показаниям других свидетелей, заявлял, что выехал из ставки вечером 27 августа. Наконец, сам Л.Г.Корнилов в своих показаниях ничего не говорил о своем приказе кавалерийским дивизиям выдвигаться на Петроград. Все приказы А.М.Крымова 3-му Кавалерийскому корпусу и Кавказской туземной дивизии были датированы 25 августа. В своих показаниях Л.Г.Корнилов заявлял, что 25 августа А.М.Крымов отбыл к своим частям (другие свидетели сообщали, что отъезд произошел 26 августа). На все эти не состыковки Чрезвычайная следственная комиссия внимания не обратила. В ее итоговом докладе просто значилось, что Л.Г.Корнилов решил открыто выступить 27 августа, его целью была реорганизация правительства и создание твердой власти. [14] Дата выезда А.М.Крымова из Могилева в докладе первый раз указывалась 25 августа (из показаний Л.Г.Корнилова), а второй раз 26 августа (из показаний М.К.Дитерихса).

Предвидя возможную неудачу, участники выступления с одной стороны старались притянуть выступление на Петроград к совещанию в Ставке с участием военного министра Б.В.Савинкова 25 августа (таким образом, выступление санкционировалось Временным правительством). С другой стороны на следствии были предприняты попытки, отнести время выступления на 27 августа, чтобы придать ему вид ответных действий. В действительности введение войск в Петроград ставилось в зависимости от начала выступления большевиков и объявления города на осадном положении. Сам Л.Г.Корнилов назначил это событие на 29 августа.

Проблема разгрузки Петрограда от потерявших боеспособность и зараженных большевизмом запасных полков встала сразу же после поражения июльского выступления большевиков. Запасной батальон Гренадерского полка, 1-й, 3-й, 176-й, 180-й пехотные и 1-й пулеметный полки подлежали полному расформированию. В результате к 1 августа Петроградский гарнизон сократился со 100 до 70 тысяч человек. Однако уже 21 июля солдатская секция Петроградского Совета приняла резолюцию против расформирования частей гарнизона. [15]

Особенно остро необходимость разгрузить Петроград встала в связи с взятием немцами Риги и прямой угрозой десанта на Балтийском побережье. 25 августа штаб Петроградского военного округа издал приказ об отправлении на фронт семи наиболее революционно настроенных подразделений (около 25 тысяч человек). Солдатская секция Петроградского Совета отказалась утвердить это решение. [16] Стало очевидно, что у Временного правительства просто нет сил, чтобы справится с солдатами запасных полков и матросами Кронштадта. В этой ситуации было решено собрать под Петроградом кулак из еще не затронутых разложением кавалерийских частей под руководством решительного генерала.

В своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии бывший верховный главнокомандующий генерала Л.Г.Корнилова сообщал, что необходимость перевода кавалерийских частей на Северный фронт обозначилась с началом операций немцев против Риги.[17] Планировавшийся на должность начальника штаба Особой Петроградской армии М.К.Дитерихс рассказывал, что новая армия создавалась на случай оставления Венденских позиций (куда отошли русские войска после падения Риги). Было намечено два пути отступления войск — Псково-Новгородское и Нарвско-Петроградское. На последнем направлении возникала задача обороны Финского побережья и подступов к Петрограду. Образование Особой армии влекло за собой упразднение Северного фронта и Управление снабжения Северного фронта, что должно было сократить расходы. Среди задач ставившихся перед Особой армией была и «разгрузка Петрограда» — эвакуация правительственных учреждений и музеев, разоружение рабочих, мобилизация гарнизона на возведение и укрепление фортов. [18]

В состав Особой Петроградской армии было решено включить войска расположенные в Финляндии, Петроградский гарнизон, войска Ревельского укрепленного района, два правофланговых корпуса XII армии и конные части, направленные на усиление армии с Юго-Западного фронта — Кавказскую туземную конную дивизию и 3-й конный корпус. Распоряжение о перевозке Кавказской туземной дивизии из XII армии было отдано 7 августа. 10 августа с Юго-Западного фронта отправился первый эшелон. В районе Великих Луг и станции Дно дивизию планировалось переформировать в Кавказский туземный корпус, с прибавлением Осетинской пешей бригады и 2-й конной Кавказской дивизии. Вслед за последним эшелоном Кавказской туземной дивизии должен был быть отправлен и 3-й конный корпус. Кроме того, на Юго-Западном фронте было приказано подготовить к отправке две пехотные дивизии. [19] В случае выступления большевиков в Петербурге, предполагалось вызвать из Финляндии (г. Усикирки) 5-ю Кавказскую казачью дивизию, для действий которой выделялся участок Петрограда. [20] Лично военный министр Б.В.Савинков настоял на усилении 3-го Конного корпуса 2-м уланским Курляндским полком. Включение этого подразделения мотивировалось тем, что взятие Петрограда только силами «туземцев» не желательно. Местом сосредоточения полка указывалась Гатчина. Впоследствии к Петрограду была вызвана все 2-я Кавалерийская дивизия, в которую входил полк (место базирования Западный фронт, район Молодечно). [21]

Перед началом выступления Л.Г.Корнилов позаботился об обороне Ставки. Кроме уже находившихся в Могилеве 1-го ударного революционного полка, Георгиевского батальона и Текинского конного полка туда 27 августа прибыл Корниловский полк и были вызваны Польский уланский и Польский стрелковый полки. [22]

Ставка провела огромную работу для создания под Петроградом ударного «кулака» из «прочных» частей. 21 августа А.С.Лукомский передавал начальнику штаба Юго-Западного фронта С.Л.Маркову приказ о переброске на Северный фронт Корниловского ударного полка. [23] 23 августа Л.Г.Корнилов отправил телеграмму командующему Западным фронтом П.С.Балуеву о переброске на Северный фронт одной пехотной и одной кавалерийской дивизии (в виду тяжелого положения там).[24] В тот же день А.С.Лукомский передавал командующему Юго-Западным фронтом А.И.Деникину приказ о направлении на Северный фронт 83-й пехотной дивизии. [25] 24 августа А.С.Лукомский передавал А.И.Деникину приказ направить на Северный фронт два-три ударных батальона (так называемых юнкерских).[26] 25 августа генерал-квартирмейстер Ставки И.П.Романовский передавал приказ начальнику штаба Северного фронта Н.Н.Духонину о переброске в Царское Село Ревельского Батальона смерти. [27] В тот же день А.С.Лукомский передавал атаману Войска Донского А.М.Каледину приказ о срочном направлении через Москву в Финляндию конной казачьей дивизии, а И.П.Романовский предписывал Н.Н.Духонину начать отправление предназначенных для Петрограда дивизий, 2-й уланский полк отправить на Гатчину, начальник штаба Юго-Западного фронта должен был отправить 1-й Омский ударный батальон на Северный фронт. [28]

Солидарно со Ставкой действовало и Временное правительство. 24 августа был издан указ запрещавший проведение манифестаций в Петрограде в связи с полу годовщиной свержения самодержавия. [29] 25 августа было принято постановление Временного правительства о порядке разгрузки Петрограда, предписывалось удалить из столицы лиц не связанных по роду своей деятельности с Петроградским районом, предусматривался вывод из города учреждений и предприятий. [30] 27 августа М.И.Терещенко извещал дипломатических представителей в Париже, Лондоне, Вашингтоне, Токио, Стокгольме о проводившихся в Петрограде мероприятиях по разгрузке, объясняя ее нехваткой продовольствия в столице. В телеграмме отмечалось, что работа Ставки и Временного правительства по военной программе вполне налажена. [31] Таким образом, международное мнение подготавливалось к введению в Петрограде военного положения и возможным «эксцессам» с социалистами. Еще 23 августа в Ставку было передано отношение начальника Морского штаба А.С.Максимова об упразднение крепости Кронштадт и выводе ее гарнизона на материк с последующем распределением по пехотным частям. 25 августа соответствующий приказ был передан командующему Особой Петроградской армии. [32]

«Разгрузку» Петрограда в Ставке планировали начальник штаба Верховного главнокомандующего А.С.Лукомский и генерал-квартирмейстер и С.И.Романовский. Намеченные части должны были выдвинуться к Петрограду, обезоружить части Петроградского гарнизона, обезоружить население Петрограда и разогнать Советы. Затем выдвинуть одну бригаду с артиллерией к Ораниенбауму и потребовать от Кронштадского гарнизона разоружения крепости и перехода на материк. [33]

Подготовленные ими мероприятия отразились в приказе А.М.Крымова об объявлении Петрограда, Кронштадта и Эстляндской губернии и Финляндии на осадном положении. Приказ датировался 25 августа, но должен был быть опубликован лишь после начала выступления большевиков в Петрограде. Л.Г.Корнилов просил Б.В.Савинкова объявить Петроград на осадном положении 29 августа, а А.М.Крымов передал копии приказа командирам дивизий идущих на Петроград 27 августа. В местностях объявленных на осадном положении приказывалось учредить военно-полевые суды из трех офицеров. Вводился комендантский час. Предписывалось закрыть все частные торговые учреждения, кроме торгующих продуктами. Запрещались митинги, собрания и забастовки. Жители должны были сдать оружие. А.М.Крымов предупреждал, что войскам запрещено стрелять в воздух. [34]

Назначенный командиром 3-го Конного корпуса П.Н.Краснов, смог прибыть к своим частям уже после начала военной операции. В своих воспоминаниях он пытался оценить шансы на победу наступающих на Петроград войск. При условии того, что 3-й корпус будет собран воедино и нанесет удар, опираясь на свои батареи и пулеметы П.Н.Краснов считал, что успеха можно добиться. [35] К сожалению уже 27 августа А.Ф.Керенский издал приказ всем железным дорогам не исполнять приказания мятежного Верховного главнокомандующего, вслед за этим была прервана и связь. «Кулак» из различных частей двигавшихся на Петроград так и не успел собраться. Некоторые из них так и не смогли начать движение, другие остановились на самых подступах к городу.

Рассматривая вопрос о движении войск Л.Г.Корнилова на Петроград исходной точкой операции можно считать телефонный разговор Л.Г.Корнилова с А.Ф.Керенским. По первоначальному плану войска должны были выдвинутся в ближайшие к столице населенные пункты. После условленного сигнала (объявление военного положения) кавалерия должна была войти в Петроград. Однако, Верховный главнокомандующий решил ускорить события и в ночь на 27 августа разослал в войска директиву наступать на Петроград. Можно предположить, что Л.Г.Корнилов пытался оказать дополнительное давление на А.Ф.Керенского, заставить его прибыть в Ставку и принять условия заговорщиков.

Уже 27 августа Временный военный комитет, созданный в Петрограде, для противодействия наступлению Л.Г.Корнилова, начал рассылать своих эмиссаров в окрестные гарнизоны. Младший унтер-офицер М.П.Булычев был направлен в Лужский гарнизон, «для принятия мер на случай появления Корниловских войск». В 20 часов 27 февраля М.П.Булычев выступил перед Лужским Советом Р. И СД и призвал остановить корниловские войска, так же как 1 марта были остановлены эшелоны Бородинского полка, направляющиеся в Петроград. Войска Л.Г.Корнилова начали прибывать в Лугу около 22 часов 27 августа. В первых трех эшелонах находился штаб корпуса во главе с А.М.Крымовым. [36] На следствии начальник штаба Особой Петроградской армии М.К.Дитерихс показывал, что первая остановка эшелонов произошла в 14 часов 27 августа на станции Новоселье за Псковом. А.М.Крымов смог добиться продолжения движения. Ночью на 28 августа эшелон со штабом корпуса прибыл в Лугу. В городе А.М.Крымов связался со штабом округа, откуда ему было предложено приостановить движение частей. Затем было получено распоряжение Л.Г.Корнилова, переданное через штаб Северного фронта, продолжать движение на Гатчину и Царское Село. Около четырех часов ночи пришел письменный приказ А.Ф.Керенского остановить движение на Петроград. Затем был получен следующий приказ из Петрограда, направить эшелоны на Нарву. В этом направлении прошло лишь два эшелона Донской дивизии, затем солдаты Лужского гарнизона разобрали дорогу. [37]

Г. З.Иоффе рассматривавшей в своем труде продвижение Корниловских войск отмечал, что большая часть эшелонов Донской дивизии стояла в Пскове. Оттуда они могли двигаться к Петрограду по Варшавской железной дороге. Часть эшелонов Туземной дивизии находилась на станции Дно (центральный пункт продовольственного снабжения Северного фронта). Их путь на Петроград должен был проходить по Витебской железной дороге. Уссурийская конная дивизия стояла возле Великих Лук, что бы не загружать путь ее было решено направить к Петрограду через Псков и Нарву. Уссурийской дивизии предстояло пройти самый длинный маршрут — 600 км. [38]

Еще на марше 27 августа части 3-го Конного корпуса и Кавказской туземной дивизии получили планы своих действий в Петрограде. Тогда же командирами дивизий был получен приказ Л.Г.Корнилова о том, что если частям не удастся следовать по железной дороге, то движение производить походным порядком. [39] Полученные приказы не были доведены командирами дивизий до офицеров. Командующий Уссурийской конной дивизией А.А.Губин сообщал на следствии, что приказы из Ставки он получил, когда эшелоны дивизии проходили Псков. Командиру дивизии эти приказы показались странными и он решил их никому не показывать. [40]

В литературе посвященной выступлению Л.Г.Корнилова часто встречается сообщение о том, что связь между войсками наступающими на Петроград и Ставкой была потеряна, что сам А.М.Крымов не знал, где находятся его части. Это было не совсем так. На следствии А.С.Лукомский показывал, что связь между Ставкой и наступающими частями поддерживалась через полковника В.М.Пронина. [41] Это был один из основателей Союза офицеров, связываться с наступающими частями В.М.Пронин мог через офицеров гарнизонов и крупных станций, через которые проходили эшелоны корниловских частей. Связь между Ставкой и наступающими частями осуществлялась и через штаб Северного фронта в Пскове, оттуда рассылались нарочные и там командиры дивизий могли получить информацию. Например, утром 28 августа в штаб Северного фронта был направлен М.К.Дитерихс. Он получил последнюю информацию и узнал о расположении эшелонов 3-го Конного корпуса и Кавказской туземной дивизии. После того, как М.К.Дитерихс поговорил по телефону и со Ставкой, он связался с А.М.Крымовым в Луге и передал ему полученную информацию. [42] Сохранился разговор 28 августа по прямому проводу между командиром Кавказской туземной дивизии Д.П.Багратионом и генерал-квартирмейстером Ставки И.П.Романовским. Д.П.Багратион сообщал, что получает указания А.М.Крымова и ориентирован по продвижению частей 3-го Конного корпуса. В это время эшелону Туземной дивизии еще отправлялись от станции Дно, а передовые ее подразделения уже достигли Вырицы. Ставка отдала приказ следовать на Петроград походным порядком. [43] В таких крупных населенных пунктах, как Нарва и Ямбург у командования Уссурийской дивизии так же была возможность связаться со Ставкой. Остановка в продвижении дивизии как раз и объяснялась изменением политической ситуации, информация о которой до дивизий доходила.

Уссурийская конная дивизия и часть эшелонов Донской дивизии 28 августа добралась до Нарвы. Прапорщик Донской дивизии К.К.Краснухин показывал на следствии, что 26 августа в 9 часов утра полк пошел на погрузку. Погрузив фуража и продовольствия на три дня дивизия отправилась в путь. Место назначения никто не зал, но были выданы карты местности между Петроградом и Ревелем. Утром 28 августа эшелон Краснухина оказался под Нарвой, фураж у лошадей кончился. У эшелонов Донской дивизии были уведены паровозы. В том же районе находились эшелоны Уссурийской дивизии, которые продвигались свободно. Офицеры Донской дивизии добились выделения им паровоза и добрались до Ямбурга. Здесь повторно были получены телеграммы А.Ф.Керенского и сообщение о том, что в Петрограде все спокойно. Было решено отправить делегацию в союз казачьих войск в Петроград. [44] Командир 1-го Амурского полка Уссурийской дивизии Г. П.Полковников сообщал, что он отбыл 27 августа из Великих Лук с головным эшелоном дивизии. Двигаясь через станции Дно и Псков эшелоны дивизии прибыли в Нарву 28 августа. На станции у локомотивов была выставлена охрана. 29 августа, когда на станции собрались офицеры нескольких эшелонов было решено отправить депутацию в Петроград. 29 августа 3 эшелон 1-го Амурского полка прибывший в 13.30 привез приказ следовать на Ямбург и Красное Село. Если железнодорожная администрация откажет в паровозах, то брать их силой или следовать походным порядком. Так как дальнейшее движение было не возможно полк расположился в Ямбурге. [45] Войсковой старшина 1-го Нерчинского полка П.Е.Кудрявцев показывал, что 28 августа в Ямбурге сосредоточились четыре эшелона их полка и два эшелона Донского полка. 29 августа прибывшие из Петрограда представители Совета рабочих и солдатских депутатов утроили митинг, куда были приглашены и офицеры. 30 августа из Петрограда вернулись посланные туда представители полка и П.Е.Кудрявцев был арестован, как организатор Офицерского союза в дивизии. [46]

Подразделениям Донской конной дивизии, с которой шел командующий Особой Петроградской армией А.М.Крымов, удалось продвинуться к Петрограду гораздо дальше чем Уссурийской конной дивизии. По приказу А.М.Крымова части корпуса находившиеся в Луге в середине дня 28 августа были отведены от города на 20 верст. Около 19 часов 29 августа А.М.Крымов издал приказ № 128 где были помещены телеграммы А.Ф.Керенского и Л.Г.Корнилова. Генерал сообщал казакам, что в Петрограде начались беспорядки, но он ни при каких обстоятельствах не поведет их против правительства. [47] Было решено выступать в сторону столицы, но избегать столкновения с частями ее гарнизона. А.М.Крымов планировал объединить наступавшие части на подступах к Петрограду. Под Лугой в его распоряжении было лишь 8 сотен Донской конной дивизии.

А.М.Крымов хотел пройти Лугу в ночь с 29 на 30 сентября и выйти к станции Вырица, где находился начальник Туземной дивизии. Но чтобы избежать столкновения с частями лугского гарнизона решил обойти город и выйти на Оредеж. Начальник 1-й Донской дивизии генерал Греков на следствии показывал, что ночью с 29 на 30 августа он зачитал казакам приказ А.М.Крымова о движении на Петроград походным порядком. После этого Греков потребовал от казаков, чтобы те, кто согласны выполнять этот приказ должны выйти из строя. Сперва, вышли все офицеры, а после повторного призыва и все казаки, кроме двоих отказавшихся выступать. 13-й полк дивизии идти на Петроград отказался. В полк приехали А.М.Крымов и Греков. Собравшимся представителям полковых комитетов А.М.Крымов объявил, что прощает их на первый раз, при повторении будет поступать, как с не выполнившими боевой приказ. После этого А.М.Крымов принял решение идти в обход Луги. [48] Этот маневр был выполнен 30 августа. В это время к А.М.Крымову прибыли посланцы из Петрограда. Им удалось убедить его выехать в столицу.

К 30-му августа стало очевидно, что до намеченных рубежей удалось добраться лишь подразделениям Кавказской туземной дивизии. Часть войск предназначенных для похода на Петроград в это время уже была возвращена в места своей дислокации. Так и не выступила из Финляндии 5-я Кавказская казачья дивизия, для действий которой отводились несколько районов Петрограда. Части 2-го Уланского Курлянского полка, направлявшиеся в Гатчину, смогли продвинуться лишь немного дальше Двинска. [49] Командир 2-го Уланского Курлянского полка полковник Г. А.Муханов показывал, что эшелоны полка доехали до Острова откуда были направлены на станцию Крейцбург. [50] Были остановлены в пути Осетинский и Дагестанский полки, вызванные для доукомплектования Кавказской туземной дивизии до корпуса. [51]

На «Дикую дивизию» заговорщики делали особую ставку. В штабе походного атамана Казачьих войск П.Н.Краснову, назначенному командиром 3-го Конного корпуса, заявили: «Туземцам все равно, куда идти и кого резать, лишь бы их князь Багратион был с ними». [52] Опасался «Дикой дивизии» и А.Ф.Керенский. Среди его условий поставленных при выдвижении войск к Петрограду был отказ от включение в Особую Петроградскую армию «Дикой дивизии» и персонально генерала А.М.Крымова, так как он считался «правее Временного правительства». [53] При этом Кавказская туземная дивизия была «слабого состава», поэтому ее было решено переукомплектовать в корпус, дополнив частями 2-й Кавказской туземной дивизии, но эта задача так и не была выполнена. Кроме кавалерии в состав «Дикой дивизии» входили подразделения пулеметчиков, укомплектованное балтийскими моряками и команды связи из лиц славянских национальностей.

Исследователь Н.Я.Иванов писал, что 28 августа эшелоны Ингушского полка достигли станции Вырица (61 километр от Петрограда). Дальнейшее продвижение прекратилось, так как железнодорожники разобрали путь и завалили его вагонами. Посланные на разведку конные группы приблизились к позициям, занимаемым войсками Петербургского гарнизона. Завязалась перестрелка. В то же время ингуши приступили к восстановлению поврежденного пути. На ближайшем отрезке железной дороги скопилось 29 эшелонов. [54] 28 августа командир Кавказской туземной дивизии Д.П.Багратион рапортовал в Ставку о том, что «Туземцы исполняют долг перед родиной и по приказу своего верховного главнокомандующего, верховного героя, любящего больше всего на свете святую Русь, прольют последнюю кровь». В ответ на это дивизии было приказано двигаться от Вырицы до Царского Села походным порядком. [55] Начальник штаба Кавказского туземного конного корпуса В.Н.Гатовский показывал, что 29 августа в штаб корпуса, находившийся на станции Дно, прибыл П.Н.Краснов. В 17 часов вечера штаб начал переезд через станцию Оредеж на станцию Чолово, куда прибыл уже 30 августа. [56] В докладе Чрезвычайной следственной комиссии указывалось, что дальше всех продвинулся Татарский полк и достиг станции Семрино 30 августа. Первая встреча с войсками Петроградского гарнизона имела место 29 августа в Царском Селе. Офицеры-квартирьеры обменялись приветствиями с солдатами, после чего всадников начали качать на руках. [57]

Утром 29 августа на станцию Вырица прибыли депутату Всероссийского мусульманского союза. Часто этому визиту исследователи предают ключевое значение, считаю, что после этого настроение горцев изменилось. В действительности депутаты смогли выступить лишь перед Черкесским конным полком. Его командир К.С.Султан-Гирей был одновременно членом полкового и дивизионного комитета. Он приказал никакой депутации никуда не посылать и ждать когда соберутся все части дивизии. [58] Лишь 1 сентября на станции Чолово состоялось совместное заседание всех комитетов Кавказской туземной дивизии с участием петроградской делегации. [59] Вопреки сложившемуся мнению исследователь Н.Я.Иванов отмечал, что многие питерские делегаты были арестованы (ими были заполнены 4 товарных вагона). Были случаи даже расстрела делегатов. [60]

29 августа А.М.Крымов издал приказ, по которому Кавказская туземная дивизия должна была следовать походным порядком по маршруту Ям-Тесово — Веденское Устье, куда необходимо было прибыть 31 августа. [61] Но к 30 августа судьба выступления Л.Г.Корнилова уже была решена. В этот день команды связистов и пулеметчиков Татарского полка (104 человека) бежали со станции Владимирская в Гатчину, приведя с собой обоз и 150 лошадей. Позднее ряды Туземной дивизии оставили еще 350 всадников. [62] Вслед за ними в Петроград отбыл и командующий Особой Петроградской армией А.М.Крымов.

30 августа, когда провал выступления для А.М.Крымова был уже очевиден, Л.Г.Корнилов отправил ему письмо, в котором предписывал «крепко нажать средствами имеющимися в распоряжении». Верховный главнокомандующий еще рассчитывал на поддержку «организаций» и казаков атамана А.М.Каледина, которого он так же, в письме, просил «надавить». [63]

Из показаний данных на следствии участниками выступления Л.Г.Корнилова следовало, что главными причинами провала выступления был саботаж на железных дорогах и не желание солдат следовать за генералами. Думается, что причины краха похода на Петроград были гораздо сложнее. 27−30 августа информация о продвижении частей Л.Г.Корнилова поступавшая в Петроград была совершенно иного характера, чем позднейшие показания подследственных.

Газета «Русское слово» 28 августа информируя своих читателей о «Походе Корнилова» сообщала: 12 часов — войска Корнилова находятся вблизи Луги; 14 часов — через Оредеж проследовало девять эшелонов с войсками, впереди двигался железнодорожный батальон, разобравший баррикаду и восстановивший путь, головной эшелон пошел на Вырицу, кавалерийские части идут на Петроград по шоссе; 15 часов — Лужский гарнизон разоружен; 18 часов — войска Корнилова вышли на шоссе на Тосно; 11 часов — войска Корнилова находятся в полуверсте от Гатчины на станции Антропшино и вошли в боевое соприкосновение с правительственными войсками; 2 часа ночи 29 августа — поступили сообщения о начале боя, есть убитые и раненные с обеих сторон. [64]

Не менее пессимистичны для Временного правительства были сообщения, поступавшие в Советы рабочих и солдатских депутатов Петрограда. 29 августа комиссар Временного правительства при командующем Балтийским флотом сообщал о том, что между Нарвой и Ямбургом задержаны семь поездов корниловцев (2000 человек). Казаки пытаются исправить путь, на месте нет никаких средств к их задержанию. Предполагается движение на Петроград по Гдовской ветке еще 64 эшелонов. Председатель Гатчинского Совета рабочих и солдатских депутатов сообщал в Петроград 29 августа, что вблизи станции Семрино все забито корниловскими эшелонами. Среди корниловцев колебание. Только кавказцы верны Корнилову. Кавказцы высадились около станции Антропшино, заняли завод и окрестности. При них артиллерия. В тот же день Лужский Совет сообщал, что в Луге уже выгрузилось 14 эшелонов. Настроение прибывших враждебно Временному правительству. [65] 30 августа из Луги телеграфировали, что казаки А.М.Крымова (4 тысячи человек) выступили со станции Заозерье к Петрограду. В тот же день Царскосельский Совет рабочих и солдатских депутатов просил Петроград просил прислать для участия в переговорах мусульманских делегатов. Сообщалось, что «армии стоят друг против друга». Даже в 23 часа 30 августа из Царского Села сообщали в ЦИК Советов, что командный состав казаков на станции Семрино «поставил себе задачей во что бы то ни стало пробиться к Петрограду». В 20 часов 30 августа из Гатчины сообщали, что 11 эшелонов корниловских войск (артиллерия и кавалерия) проследовали пешим порядком в пяти верстах от Гатчины. Комендант города и председатель совета покинули город. [66] Все это говорит о том, что до отбытия А.М.Крымова в Петроград войска находившиеся в его распоряжении, вопреки тому что говорилось на следствии, сохраняли свою боеспособность и решимость продолжать наступление.

Для того чтобы оценить на сколько реальными были шансы войск Л.Г.Корнилова занять Петроград необходимо взвесить соотношение сил наступающей и обороняющейся сторон. Соответствующие данные имеются в отношении Кавказской туземной дивизии. На следствии командующий дивизией князь Д.П.Багратион показывал, что Кавказская туземная дивизия состояла из шести полков: 1-я бригада — Кабардинский и 2-й Дагестанский, 2-я бригада — Татарский и Чеченский полки, 3-я бригада Черкесский и Ингушский полки, кроме того в состав дивизии входил 8-й Донской артиллерийский дивизион и Осетинская пешая бригада, отряд конных пулеметчиков, два перевязочных отряда и команда связи. Перед походом на Петроград боевая сила дивизии составляла 1350 шашек, при этом из вооружения не хватало 600 винтовок, 1000 пик, 500 шашек. Лишь 31 августа командир дивизии получил телеграмму о том, что недостающее оружие необходимо получить в Пскове. [67]

С силой в 1350 шашек Д.П.Багратион должен был разоружить рабочих и запасные полки во вверенном его дивизии районе Петрограда. От А.М.Крымова командующий дивизии получил план района с пояснительной запиской, где указывались силы противостоящие дивизии: «Запасной кавалерийский полк — 600 солдат, Преображенский полк — 4000 солдат, Литовский полк — 8000 солдат, Семеновский полк — 2200 солдат, Запасной пехотный полк — 8000 солдат, Невская бумажная мануфактура — 6000 рабочих вооруженных разным оружием». [68] Даже в том случае если бы Кавказская туземная дивизия была переформирована в корпус с добавлением двух полков (слабого состава) выполнить подобную задачу ей было не по плечу. Даже 6000 рабочих, вооруженных разным оружием, в условиях городских боев, для не знакомых с Петроградом горцев были совершенно не реальным противником. При этом любой из запасных полков мог оказать сопротивление и отказаться разоружаться. Кавказская туземная дивизия должна была повторить судьбу отряда А.П.Кутепова в дни Февральской революции отправленного в район Литейного проспекта и растворившегося в массах восставших.

Зная реальное соотношение сил А.М.Крымов (сам и составлявший планы действий своих частей в городе) все же повел 29 августа восемь сотен Донского полка и Кавказскую туземную дивизию на Петроград. Сведения о том, на кого рассчитывали опереться генералы Ставки во время уличных боев в Петрограде давно имеются в распоряжении историков. Первым на крупномасштабный заговор правых сил в Петрограде указал А.Ф.Керенский, позднее эта тема была разработана советскими исследователями Г. З.Иоффе и В.Д.Поликарповым.

Поход кавалерийских частей Л.Г.Корнилова на Петроград был связан с готовящимся выступлением большевиков. 24 августа на совещании в Ставке Б.В.Савинков сообщил Л.Г.Корнилову, что серьезное выступление большевиков в Петрограде ожидается 28 или 29 августа. Верховному главнокомандующему предписывалось сосредоточить к Петрограду 3-й Конный корпус, а затем объявить Петроградское военное губернаторство на военном положении и «объявить новый закон, устанавливающий целый ряд ограничений». Б.В.Савинков считал, что введение в силу всех этих мер «послужит толчком для выступления большевиков, если последнее почему-либо задержится». [69] В телеграмме, отправленной военному министру Л.Г.Корниловым 27 августа в 2 часа 40 минут верховный главнокомандующий просил объявить Петроград на военном положении 29 августа. Даже в том случае если бы выступления большевиков так и не последовало разоружение рабочих и запасных полков, а так же вывод гарнизона из крепости Кронштадт неизбежно должно было привести к вооруженному столкновению.

Сведения о том, что целый ряд правых и военных организаций Петрограда готовился к боевым действиям были получены уже Чрезвычайной следственной комиссией. В ее отчете указывалось, что с 26 по 29 августа с фронта в Ставку вызывались офицеры для изучения английских бомбометов и минометов. В Ставке с прибывшими офицерами проводили беседу и разъясняли, что они направляются в Петроград, где им придется охранять мосты, телеграфы, банки, для чего под команду каждого из них поступит 5−10 юнкеров. 17 августа почти все офицеры выехали в Петроград получив по 150 рублей суточных на 10 дней. В Петрограде офицерам было приказано явиться по указанным адресам к полковнику Л.П.Дюсеметьеру, генералу И.И.Федорову, подполковнику В.И.Сидорину, а так же в Главное управление воздухоплавания. [70] Установить количество офицеров отправленных в Петроград Следственная комиссия не смогла (по их подсчетам не более 150 человек). В своем докладе Следственная комиссия отмечала, что наиболее решительно заявлял о существовании заговора А.Ф.Керинский, но никаких подтверждений своих слов не представил. Следственная комиссия не нашла связи между Ставкой и «Союзом монархистов». [71]

Поскольку выступления заговорщиков поддерживающих Л.Г.Корнилова в Петрограде не состоялось, не было проведено и расследования подготовки к этому выступлению. В провале плана «правого переворота» современники винили руководителей заговора Л.П.Дюсеметьера и В.И.Сидорина. А.И.Деникин в своем труде писал по этому поводу, что для командированных из Ставки офицеров В.И.Сидорин не подготовил ни указаний, ни квартир, заседания руководителей Петроградской организации устраивались в ресторанах и превратились в товарищеские пирушки. В другом месте, характеризуя отношения заговорщиков к своему делу, А.И.Деникин отмечал, что Л.П.Дюсеметьер не смог наладить связь с войсками А.М.Крымова, а В.И.Сидорин скрылся в Финляндию с деньгами организации. Подытоживая деятельность заговорщиков в Петрограде А.И.Деникин замечал, что после имена некоторых из них он встречал в списках растратчиков денег конспирации и косвенно содействовавших большевикам. [72] Вторил А.И.Деникину и П.М.Милюков. В «Истории второй русской революции» он замечал, что «петроградские руководители в надлежащий момент не оказались на высоте положения и не проявили достаточной решительности». Ссылаясь на воспоминания Ф.В.Винберга П.М.Милюков писал, что Л.П.Дюсеметьер и В.И.Сидорин скрылись именно тогда когда от них ждали решительного сигнала. [73]

В.Д.Поликарпов в своей книге «Военная контрреволюция в России 1905−1917» реконструировал планы заговорщиков. Автор считал, что замысел мятежа был разработан во всех деталях. Из Ставки в Петербург были командированы подполковники Генерального штаба Л.П.Дюсеметьер и В.И.Сидорин. Они должны были осуществлять военное руководство деятельностью Военной лиги и «Республиканского центра». В Петрограде заговорщиками была организована специальная контрразведка под началом полковника Дикой дивизии Геймана, для наблюдения за настроением и действиями петроградского пролетариата. За несколько дней до мятежа заговорщики должны были разослать по заводам и фабрикам своих агитаторов, которые бы возбуждали рабочих и подбивали на выступление. Если рабочие не поддаются на провокацию, то переодетые офицеры и юнкера должны были сами имитировать выступление большевиков. После этого в целях «водворение порядка» начинали действовать отряды заговорщиков: их делом было разгромить большевицкие и близкие к ним организации, разогнать Совет, арестовать Временное правительство. Ссылаясь на воспоминания Ф.В.Винберга В.Д.Поликарпов отмечал, что к приходу войск А.М.Крымова главные силы революции должны были быть уже сломленными, уничтоженными или обезвреженными, так что А.М.Крымову оставалось бы дело водворения порядка в городе. [74] Г. З.Иоффе приводил свидетельство одного из руководителей заговорщиков П.Н.Финисова, считавшего, что к 20-м числам августа подготовка к перевороту была завершена. Предполагалось захватить важнейшие пункты города, «арестовать Смольный» и ждать прибытия войск из Ставки. [75]

К выступлению Л.Г.Корнилова в Петрограде вели подготовку целый ряд военных и полувоенных организаций, участвовали в подготовке восстания и монархисты. Г. З.Иоффе писал, что в ноябре 1917 года большевиками был арестован Б. Доблер, член Военной лиги. Среди его документов был обнаружен план монархического заговора во главе которого стояли «члены Государственной Думы, великие князья и большое количество генералов». Целью заговорщиков было свержение Временного правительства, созыв Учредительного Собрания и провозглашение конституционной монархии. Во главе стояло лицо «с большим характером и с большой популярностью при старом режиме». Силы заговорщиков оценивались в 8000 человек офицеров, готовых к выступлению в Петрограде. Кроме того планировалось привлечь сербские части, готовившиеся к отправке в Месопотамию. Выступление должно было быть скоординировано с «движением Корнилова». [76]

На кого могли рассчитывать заговорщики в Петрограде? 1) офицеры вызванные с фронта; 2) военные училища; 3) офицерские кадры Петрограда; 4) казачьи и кавалерийские полки Петрограда.

А.И.Деникин писал в своем труде о том, что в первой половине августа началась тайная переброска офицеров из армии в Петроград. «Одни направлялись туда непосредственно — по двум конспиративным адресам, другие через Ставку… Киевской организации было указано по частям перебрасываться в Петроград». [77] Данных о количестве офицеров тайно переброшенных в Петроград в нашем распоряжении нет.

22 августа генерал-квартирмейстер И.П.Романовский направил телеграмму начальнику штаба Западного фронта Н.Н.Духонину. Ставка требовала срочно прислать в Могилев по три кадровых офицера от каждой дивизии и по одному офицеру-инжинеру от каждого корпуса, для ознакомления с новейшими системами минометов и бомбометов. [78] Штаб Западного фронта выполнил приказ и 26−29 августа командированные офицеры прибыли в Ставку. 27 августа прибывшие офицеры были проинструктированы и направлены в Петроград. 28 и 29 августа часть офицеров выезжать из Ставки отказалась. 29 августа из 15 офицеров ехать в Петроград согласились только четверо. Офицеры отправлялись группами в особых вагонах прицепленных к пассажирским поездам. В докладе Чрезвычайной следственной комиссии указывалось, что все офицеры командированные в Петроград были задержаны, большая часть на станции Вырица, другие в Витебске, третьи в Орше. [79] По подсчетам следственной комиссии из Ставки 26−29 августа в Петроград выехало не более 150 человек. При этом два свидетеля показывали, что в Ставку прибыло от 3000 до 4000 офицеров, затем отправленных в Петроград. [80] Следственная комиссии на эти показания внимания не обратила. В действительности следуя приказу Ставки штаб Западного фронта мог выделить не более двух сотен офицеров. При этом в Петроград прибыли офицеры и с других фронтов, а так же члены «Крымовской организации», участвовала в заговоре и часть офицеров Петроградского гарнизона. Можно встретить упоминание о том, что во время Октябрьской революции в распоряжении генерала М.В.Алексеева в Петрограде было 5000 офицеров. Эта цифра дает представление о том, на что могли рассчитывать заговорщики.

Несколько тысяч штыков могли выставить военные училища Петрограда. В их распоряжении были и несколько орудий артиллерийских училищ. Юнкера, поставленные под управление фронтовых офицеров могли представлять реальную силу во время городских боев. Кроме того, заговорщики рассчитывали на казачьи и кавалерийские части. В действительности к 29 августа, когда было необходимо начать выступление в Петрограде, силы заговорщиков несколько поредели.

О настроении личного состава военных училищ во время Корниловского выступления можно узнать из книги Г. Л.Соболева (известную поправку надо делать на то, что сведения получены автором из советских источников). О своей верности Временному правительству заявили 3-я Петергофская школа юнкеров, 2-я Ораниенбаумская школа прапорщиков. 29 августа Владимирское пехотное училище даже предложило выделить «ударную группу» для действий против войск Л.Г.Корнилова.

С началом выступления Л.Г.Корнилова командный состав и большинство юнкеров Павловского пехотного, Константиновского и Михайловского артиллерийских, Николаевского кавалерийского училищ занял выжидательную позицию, не решаясь на выступление. В Николаевском инженерном училище оружие было выдано только сторонникам Корнилова, в Константиновском училище в боевой готовности находились две скорострельные батареи. Около 300 юнкеров Михайловского училища были вооружены карабинами и ожидали команды вступить в бой. Назначенный в Павловское училище комиссар не был допущен к исполнению своих обязанностей. Юнкера Николаевского училища пытались агитировать в пользу Л.Г.Корнилова казаков 1-го Донского полка. [81]

Не оправдали надежд кавалерийские части Петрограда. 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки приняли резолюцию осуждающую выступление Л.Г.Корнилова. В 9-м Кавалерийском полку резолюцию о поддержке Л.Г.Корнилова принял только офицерский состав. [82]

Силы защитников Временного правительства в Петрограде были ограниченны. К 29 августа Петроградский гарнизон смог выделил для борьбы с Л.Г.Корниловым отряд в только 12 000 человек (распыленных на подступах к городу). Дополнительно к этому 29 августа из Кронштадта прибыло свыше 3000 матросов, а на следующий день 1500 солдат из Выборга. [83] Если бы события 26−29 августа развивались по сценарию написанному в Ставке, то даже поредевшие силы заговорщиков вполне могли взять верх над активной частью Петроградского гарнизона. Именно так оценивал соотношение сил в Петрограде А.И.Деникин в своем труде «Очерки русской смуты»: «Казалось необыкновенно легким с ничтожными силами овладеть столицей, так как в ней не было войск, искренно преданных Временному правительству». [84]

По мнению А.И.Деникина ведущую роль среди военных корниловского направления в Петрограде играл М.В.Алексеев. Его главной задачей было добиться образования нового правительства с собой в первенствующей роли. [85] Г. З.Иоффе отмечал, что вплоть до 29 и даже 30 августа на А.Ф.Керенского был сильный нажим с целью склонить его к уступкам Л.Г.Корнилову. «Выход из положения некоторые министры готовы были видеть в замене А.Ф.Керенского генералом М.В.Алексеевым». [86] А. Рабинович на основании интервью П.Н.Финисова опубликованного в газете «Последние новости» в 1937 году отмечал, что когда утром 29 августа В.И.Сидорин получил сигнал о начале выступления генерал М.В.Алексеев пригрозил самоубийством если заговорщики не откажутся от своих планов. [87] Характерно, что А.М.Крымов получивший от Л.Г.Корнилова четкие указания как ему действовать до 31 августа и обязанный «крепко надавить всеми имеющимися средствами», 30 августа оставил свои войска и выехал в Петроград. Первый с кем встретился А.М.Крымов в столице был генерал М.В.Алексеев. Все эти отзывы заставляют более внимательно взглянуть на ту роль, которую играл генерал М.В.Алексеев в выступлении Л.Г.Корнилова.

Судя по речи сказанной М.В.Алексеевым на Государственном совещании в Москве, он был горячим сторонником мероприятий предлагаемых Л.Г.Корниловым. М.В.Алексеев требовал от Временного правительства «провести все те меры, которые оздоровят наш пока больной организм». [88] При этом М.В.Алексеев был самым реальным соперником Л.Г.Корнилова в борьбе за ключевой пост готовящейся военной диктатуры. По мнению Г. З.Иоффе особую опасность для революции представлял наметившейся летом 1917 года процесс «левения монархистов и правения либералов». При этом меняющие свои взгляды левые и правые сходились на необходимости конституционной монархии. [89] В этот период легальной силой на которую делали ставку монархисты стала партия кадетов. Г. З.Иоффе упоминал, что летом 1917 года кадет В.А.Маклаков убеждал генерала М.В.Алексеева возвести на престол великого князя Михаила Александровича. [90] Исследователь считал, что «Корниловщина» была поддержана монархистами, надеявшимися с ее помощью произвести «реставрацию». Это движение началось еще до того, как во главу его был выдвинут Л.Г.Корнилов. Первые признаки корниловщины появились еще в марте-апреле 1917 года в ходе секретных совещаний с участием контрреволюционных офицеров, крупных промышленников и представителей правой прессы. На них обсуждались варианты установления военной диктатуры и подыскивались кандидаты в диктаторы. Наряду с именем Л.Г.Корнилова произносились и имена М.В.Алексеева и адмирала А.В.Колчака. [91]

Весной 1917 года в Ставке верховного главнокомандующего был создан «Союз офицеров армии и флота». Эта организация создавалась, как противовес солдатским комитетам. Первый съезд организации прошел с 7 по 22 мая 1917 года, на нем присутствовали 300 делегатов. Управлял «Союзом» Главный комитет из 26 человек, председателем которого был Л.Н.Новосильцев, его заместители полковники В. Пронин и В.И.Сидорин. «Союз» состоял из отделов и подотделов, создававшихся при штабах воинских частей. Вскоре внутри «Союза» сформировалось ядро (примерно 10 человек) вынашивавшее идею провести генерала М.В.Алексеева в диктаторы. [92] Другой крупнейшей организацией ставивших своей целью «восстановить порядок» в стране стал основанный в середине мая 1917 года «Республиканский центр». Главой центра был инженер К.В.Николаевский, его заместители П.Н.Финисов, А.А.Богаевский, Л.Л.Рума. Главным условием для вступавших в организацию была готовность бороться с большевизмом и Советами. В недрах «Республиканского центра» возник военный отдел, первым его главой был полковник В.Н.Доманевский, затем адмирал А.В.Колчак. В состав отдела входили помощники военного министра В.Л.Барановский и Н.Е.Туманов. [93] Военный отдел связывал между собой офицерские организации: «Военная лига», «Союз георгиевских кавалеров», «Совет союза казачьих войск», «Союз инвалидов», «Комитет ударных батальонов», «Союз воинского долга», «Лига личного примера» и т. д. Летом 1917 года с «Республиканским центром» сотрудничали будущие лидеры Белого движения А.И.Дутов, П.Р.Бермонт-Авалов. [94]

В начале лета 1917 года Главный комитет «Союза офицеров армии и флота» установил связи с «Республиканским центром» и организацией генерала А.М.Крымова на Юго-Западном фронте. В нее входили главным образом части 3-го конного корпуса и Киевский гарнизон. Исследователь Г. З.Иоффе называл организацию Крымова «самой правой в составе всего фронта будущей корниловщины». [95]

В среде российских военных авторитет М.В.Алексеева был не сравнено выше авторитета Л.Г.Корнилова. Последний не скрывал своих республиканских взглядов и был не приемлем для монархистов. По свидетельству А.И.Деникина трения между М.В.Алексеевым и Л.Г.Корниловым начались еще при назначении последнего главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. [96] Г. З.Иоффе в своем труде более подробно рассматривал ситуацию первых мартовских дней. Вечером 2 марта М.В.Родзянко в своей телеграмме просил назначить на должность командующего Петроградским округом Л.Г.Корнилова. В след за этим, с той же просьбой обратился начальник Генерального штаба П.Аверьянов. После совещания с А.А.Брусиловым (считавшим кандидатуру «малоподходящей») М.В.Алексеев нашел возможным допустить Л.Г.Корнилова лишь ко временному командованию округом. [97] 25 апреля 1917 года после отставки Н.В.Рузского освободилась должность командующего Северным фронтом, А.И.Гучков предложил М.В.Алексееву назначить туда Л.Г.Корнилова. Верховный главнокомандующий не согласился и предложил своего кандидата — А.М.Драгомирова. Через некоторое время в Ставку был прислан официальный запрос Временного правительства о назначении Л.Г.Корнилова. М.В.Алексеев ответил, что назначение Л.Г.Корнилова командующим фронтом неприемлемо так как: подрывает иерархические взаимоотношения, вызовет обиду заслуженных начальников, кандидат не имеет опыта руководства крупными соединениями, авторитет А.М.Драгомирова на Северном фронте выше. При этом М.В.Алексеев заявлял, что армию Л.Г.Корнилов может принять любую. В случае назначения его на Северный фронт М.В.Алексеев грозил своей отставкой. Вскоре освободилась вакансия в одной из армий Юго-Западного фронта и Л.Г.Корнилов был назначен туда. [98]

А.Ф.Керенский свидетельствовал, что сам добивался перед А.А.Брусиловым назначения Л.Г.Корнилова командующим 8-й армии, так как нужен был решительный человек «с именем». Все командующие Л.Г.Брусилов, М.В.Алексеев, Н.В.Рузский к назначению Л.Г.Корнилова относились очень отрицательно. А.Ф.Керенскому пришлось оказать на А.А.Брусилова «всевозможное давление, чтобы он не сомневался». [99]

Очень важно, что главный практический исполнитель «выступления Корнилова» А.М.Крымов был гораздо ближе к М.В.Алексееву, чем к Л.Г.Корнилову. По свидетельству А.И.Деникина А.М.Крымову принадлежала ключевая роль во всей подготовке к выступлению. Описывая отношения А.М.Крымова и Л.Г.Корнилова А.И.Деникин замечал, что первый был «мечом», направлявшим руку его поднявшую. [100] А.М.Крымов председательствовал на секретном совещании в Могилеве, где согласовывались действия 3-го Конного корпуса и офицерских организаций в Петрограде. Вынужденный отправиться к своим войскам и оставить Могилев А.М.Крымов переживал, боясь, что в Ставке «начнется не сообразное». [101]

А.М.Крымов имел стойкую репутацию монархиста. Реакционный настрой присутствовал и в 3-м Конном корпусе, который под руководством своего командира графа Ф.А.Келлера уже после отречения Николая II направил царю телеграмму: «3-й конный корпус не верит, что Ты Государь, добровольно отрекся от Престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя». [102] Вслед за этим А.Ф.Келлеру приказано было сдать корпус и его место занял А.М.Крымов. В дальнейшем части корпуса были затронуты «разложением». На смотр некоторые полки выезжали с красными флагами. Но настроения офицерского состава остались прежними. Еще более реакционными считались части Кавказской туземной дивизии. Глубокое почитание великого князя Михаила Александровича, командовавшего дивизией в первые годы войны, всадники Кавказской туземной дивизии сохраняли еще долгие годы. Даже во время Гражданской войны, когда офицеры А.И.Деникина проводили мобилизацию в горных поселках Чечни, во многих саклях они видели портреты великого князя.

Командовавший в 1916 году 1-м Нерчинским полком в составе Уссурийской конной дивизии А.М.Крымова П.Н.Врангель так характеризовал своего командира: «Выдающегося ума и сердца человек, один из самых талантливых офицеров генерального штаба, которых приходилось мне встречать на своем пути». По свидетельству П.Н.Врангеля А.М.Крымов уже в 1916 году считал необходимым сместить Николая II при помощи дворцового переворота. О причастности М.В.Алексеева и А.М.Крымова к заговору против Николая II вспоминал А.И.Гучков. [103] Конкретней всего писал об этом в своем дневнике офицера Ставки М. Лемке: «Я уверен, что в конце концов Алексеев будет просто диктатором. Очевидно, что-то зреет, что дает основание предположить такой исход… не даром есть такие приезжающие о цели появления которых ничего не удается узнать, а часто даже и фамилии их не установить… Около Алексеева есть несколько человек, которые исполнят каждое его приказание, включая до ареста в могилевском дворце… Имею основание думать, что Алексеев долго не выдержит своей роли около набитого дурака и мерзавца; что у него есть что-то, связывающие его с генералом Крымовым, именно на почве политической, хотя и очень скрытой деятельности». [104] М.В.Алексеев и А.М.Крымов были сторонниками конституционной монархии. Выступая против Николая II, они критиковали его личные качества, монархический способ управления их вполне устраивал. Они желали видеть на престоле брата царя Михаила Александровича или его дядю Николая Николаевича. Но в ходе Февральской революции генералы оказались обмануты своими сообщниками по заговору.

По свидетельству П.Н.Врангеля вскоре после революции А.М.Крымов совершил поездку в Петроград. «Генерал Крымов, повидавши Гучкова, Родзянко, Терещенко и других своих политических друзей, вернулся значительно подбодренный. На казачество возлагал он огромные надежды, и прямо объявлял, что «теперь надо делать ставку на казаков» — писал П.Н.Врангель. Характерно, что именно на территории Войска Донского в ноябре 1917 года начал формирование Добровольческой армии генерал М.В.Алексеев. А.И.Деникин описывал практические планы А.И.Крымова так: «он считал войну уже проигранной для России и надеялся остановить немцев хотя бы на Юге. Предполагалось создать из Киева центр будущей борьбы. Крымов надеялся, что русские войска отступив в глубь страны отвлекут на себя большие силы австро-германцев и позволят союзникам выиграть войну. С назначением командующим Юго-Зпадным фронтом Л.Г.Корнилова появилась возможность осуществить планы Крымова в обще фронтовом масштабе». [105] Любопытно, что в 1918 году схожий план использовало военное командование Антанты при помощи Чехословацкого корпуса пытавшиеся восстановить Восточный фронт на Волге.

Будучи близок по политическим взглядам и по дореволюционной заговорщической деятельности с М.А.Алексеевым А.М.Крымов имел очень мало точек соприкосновения с Л.Г.Корниловым. А.М.Крымов был по возрасту на год младше Л.Г.Корнилова, при этом Николаевскую академию Генштаба А.М.Крымов закончил на четыре года позже, в 1902 году. Звание полковника они получили с разницей в три года. В 1-ю Мировую войну Л.Г.Корнилов вступил командиром 48-й пехотной дивизии, за бои под Львовом был произведен в генерал-лейтенанты и затем попал в плен. А.М.Крымов начал войну в штабе 2-й армии и в декабре был произведен в генерал-майоры. В дальнейшем его служба была связана с Уссурийской конной дивизией. Не смотри на то, что дивизия постоянно участвовала в боях и А.М.Крымов сыскал себе славу отличного кавалерийского командира звание генерал-лейтенанта он получил только при Временном правительстве.

Главная разделительная линия между генералами должна была пролечь после Февральской революции. Благодаря своим республиканским взглядам Л.Г.Корнилов легко сделал карьеру и по решению А.Ф.Керенского стал Верховным главнокомандующим. Монархист А.М.Крымов напротив отказался принять пост военного министра и стал всего лишь командиром 3-го Конного корпуса (в августе 1917 года ему наконец дали армию). При этом взгляды Л.Г.Корнилова и А.М.Крымова на пути выхода страны из кризиса во многом совпадали. Об этом в своем труде писал А.И.Деникин: «Общее политическое положение Корнилов определял так же, как и Крымов: отсутствие власти у правительства и неизбежность жестокой расчистки Петрограда». [106] Но А.И.Гучков отказался принять предложение А.М.Крымова «в два дня расчистить Петроград одной дивизией — конечно, не без кровопролития…» и генерал оставил столицу.

Свет на отношения Л.Г.Корнилова и А.М.Крымова летом 1917 года проливаются в исследовании Г. З.Иоффе. Ссылаясь на воспоминания начальника штаба Уссурийской дивизии Г. Дементьева Г.З.Иоффе писал, что А.М.Крымов неоднократно говорил о ничтожестве А.Ф.Керенского и высказывался «за необходимость возвести на престол великого князя Михаила Александровича». Летом 1917 года А.М.Крымов побывал в Ставке Л.Г.Корнилова и вернулся раздосадованный. Его раздражала медлительность Л.Г.Корнилова и он некоторое время не сообщал командующему о своей организации «не исключая возможности самому возглавить движение». Только после того, как Л.Г.Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим, А.М.Крымов признал его первенство. [107] Все что известно о деятельности А.М.Крымова позволяет предположить, что в случае успешного завершения похода на Петроград он не стал бы спешить с передачей власти Л.Г.Корнилову. Для А.М.Крымова на роль диктатора более приемлема была фигура М.В.Алексеева.

Впервые мысль о введении в России диктатуры была высказана М.В.Алексеевым в докладной записке Николаю II в июне 1916 года. М.В.Алексеев во избежание надвигающегося кризиса планировал: 1) объединить тыл под властью Верховного министра государственной обороны, подчиненного только императору; 2) привести в порядок транспорт; 3) провести милитаризацию заводов работающих на оборону; 4) использовать на оборонных заводах труд национальностей освобожденных от призыва на службу. [108] Николай II предложение своего начальника штаба не поддержал. Тогда, по свидетельству В.В.Вырубова в 20-х числах октября 1916 года М.В.Алексеев подготовил план дворцового переворота. В Ставке состоялась встреча Г, Е. Львова и М.В.Алексева, на которой генерал сообщил, что готов арестовать императрицу Александру Федоровну и потребовать от царя назначение нового правительства во главе с Г. Е.Львовым. Единственным условием М.В.Алеквеева была безопасность для Николая II (генерал не был сторонником передачи престола Алексею Михайловичу). Исполнение задуманного было намечено на 30 октября. Однако, вскоре после встречи М.В.Алексеев тяжело заболел и уехал на лечение в Крым. [109] Необходимо заметить, что с этого времени начали собираться заседания общественных деятелей на которых вырабатывались списки нового правительства (пока без всяких реальных предпосылок). Вся эта работа в конце 1916 года вылилась в новый план дворцового переворота осуществить который должны были войска А.М.Крымова.

После Февральской революции М.В.Алексеев оказался обманутым своими соратниками по заговору. Николай II потерял престол, но не его сын, не брат и даже дядя великий князь Николай Николаевич этот престол не получили. На посту верховного главнокомандующего М.В.Алексеев пытался противостоять развалу армии и внедрению демократии в войска. В конечном итоге А.Ф.Керенский, видя неприятие М.В.Алексеевым «Декларации прав солдата», оказал давление ан Временное правительство и генерал был заменен А.А.Брусиловым. [110] Отставку сопровождала компания в печати, где отмечались огромные заслуги М.В.Алексеева на посту Верховного главнокомандующего. Генерал был назначен «в распоряжение правительства». Будучи не у дел М.В.Алексеев совместно с Л.Г.Корниловым начал борьбу за оздоровление армии.

Воспоминания об участие М.В.Алексеева в выступлении Л.Г.Корнилова оставил В.В.Вырубов. В то время В.В.Вырубов (один из крупнейших русских масонов) исполнял обязанности уполномоченного по реформированию военных управлений и слиянию общественных организаций на фронте на правах помощника военного министра. М.В.Алексеева и В.В.Вырубова связывала совместная работа на Западном фронте, где последний заведовал земскими делами при ставке командующего. В.В.Вырубов писал, что в первых числах августа 1917 года во Временном правительстве обсуждался вопрос об отставке Верховного главнокомандующего. Самым реальным кандидатом на этот пост был признан М.В.Алексеев. По распоряжению А.Ф.Керенского В.В.Вырубов и Г. Е.Львов отправились на квартиру М.В.Алексеева с целью уговорить его принять пост. В состоявшемся разговоре М.В.Алексеев заявил, что Л.Г.Корнилов не справляется со своей должностью и его необходимо понизить до командующего фронтом. Было решено, что в 20-х числах М.В.Алексеев приедет в Петроград для переговоров с правительством. [111]

После Государственного совещания М.В.Алексеев вернулся к семье в Смоленск, но уже через несколько дней 22 августа генерал был вновь вызван в Петроград. В эти дни немцы захватили Ригу и положение на Северном фронте обострилось. Официально в столицу М.В.Алексеева вызывали, как свидетеля по делу бывшего военного министра В.А.Сухомлинова. Сам генерал считал это формальным поводом, так как у следователя он пробыл не более 10 минут. 23 августа, в день приезда в Петроград, М.В.Алексеева посетило доверенное лицо А.Ф.Керенского В.В.Вырубов, судя по записной книжке генерала речь на этой встрече шла о диктатуре. В своих воспоминаниях В.В.Вырубов указывал, что на переговорах с М.В.Алексеевым в 20-х числах августа речь шла о замене Верховного главнокомандующего.

24 августа В.В.Вырубов вторично посетил М.В.Алексеева, затем состоялась беседа с М.И.Терещенко «об общем положении». В тот же день произошла встреча с главой Временного правительства А.Ф.Керенским. В письме жене генерал утверждал, что вместо откровенного разговора, А.Ф.Керенский попросил его как можно скорее выехать в Могилев и на Северный фронт, для выяснения истинного положения дел (А.Ф.Керенский настаивал на отъезде 25 августа). [112] В.В.Вырубов утверждал, что М.В.Алексеев согласился принять пост Верховного главнокомандующего. По распоряжению А.Ф.Керенского генерал должен был выехать в Ставку и принять дела у Л.Г.Корнилова. Причиной замены объявлялась давление «левых кругов». [113] Можно предположить, что планы М.В.Алексеева и его друзей кадетов простирались и дальше, вплоть до военной диктатуры.

26 августа М.В.Алексеев, судя по его дневнику, выехал домой в Смоленск (а вовсе не в Ставку, как от него требовали). Однако, уже в час ночи 27 февраля в его купе явился начальник станции и сообщил, что получена телеграмма в которой А.Ф.Керенский просит его срочно вернуться в Петроград. Не смотря на то, что железнодорожники предлагали прицепить вагон генерала к скорому поезду М.В.Алексеев отказался. В письме жене он мотивировал отказ следующим образом: «Трудно предположить, какие неотложные дела требуют меня, если 24 часа не хватило силы воли говорить откровенно, а было отдано предпочтение «дипломатическому разговору"… Быть может, назрел кризис власти уже окончательно?». [114] Очевидно, что телеграмма А.Ф.Керенского была отправлена М.В.Алексееву, не после его исторического телефонного разговора с Л.Г.Корниловым, а позднее во время экстренного заседания Временного правительства. Возможно, это было сделано под давлением кадетов-министров заявивших о своей отставке.

В час ночи на 28 августа М.В.Алексеев прибыл в Петроград, где на вокзале его встречал В.В.Вырубов. Здесь генерал узнал о новой политической ситуации. [115] Список предлагаемого Л.Г.Корниловым нового комитета министров должен был поразить М.В.Алексеева (списки найденные у В.С.Завойко и В.Н.Львова несколько отличались, в том и в другом М.В.Алексеев предлагался лишь как один из кандидатов, в первом на должность заместителя председателя Совета министров, во втором военного министра). По поводу этого списка министров А.И.Деникин писал, что когда он был прочитан на заседании Временного правительства «даже у лиц, искренне расположенных к Корнилову, опустились руки». [116]

Ночь с 27 на 28 августа (до семи часов утра) М.В.Алексеев провел в Зимнем дворце. В его дневнике осталась запись о том, что он был поражен совпадению этой ночи с ночью с 27 на 28 февраля, когда Николай II покинул Ставку. 28 августа М.В.Алексеев встречался с кадетами и А.Ф.Керенским.[117] Исследовавший выступление Л.Г.Корнилова В.И.Старцев писал, что в ночь на 28 августа А.Ф.Керенский сделал предложение М.В.Алексееву принять пост верховного главнокомандующего, но генерал не дал своего согласия, пожелав ознакомится с ситуацией. В 4 часа утра в Зимнем дворце состоялось совещание с участием А.Ф.Керенского, М.В.Алексеева, М.И.Терещенко и Б.В.Савинкова. Участники убеждали А.Ф.Керенского отозвать ультиматум Л.Г.Корнилову. А.Ф.Керенский в итоге согласился, но отзывать сообщения из газет оказалось уже поздно. 28 августа министры кадеты заявили А.Ф.Керенскому о своем выходе из Временного правительства. Вслед за этим состоялась новая встреча в Зимнем дворце А.Ф.Керенского, М.В.Алексеева и П.Н.Милюкова. А.Ф.Керенский отказался идти с Л.Г.Корниловым на какие либо переговоры. Затем кадеты на своем совещании приняли решение, что правительство должен возглавить М.В.Алексеев. Керенский был оповещен об этом решении. В 6 часов вечера 28 августа в своем вагоне на Царскосельском вокзале М.В.Алексеев ответил согласием на предложение П.Н.Милюкова возглавить новое правительство. Провести отставку А.Ф.Керенского кадеты попытались на вечернем заседании Временного правительства (куда они были приглашены, хотя и заявили об отставке). Не смотря на то, что на этом заседании и левые и правые министры сошлись на том, что отставка А.Ф.Керенского необходима, но провести голосование министры заявившие об отставке не могли и А.Ф.Керенский прекратил заседание. А.Ф.Керенский «не сдал» власть и обратился за помощью к Советам. [118] В книге П.Н.Милюкова было подробно описано это ночное заседание: «Была далее высказана тут — и встречена сочувствием и правой и левой части кабинета — мысль о включении в состав директории генерала Алексеева. С этого момента имя генерала Алексеева называлось уже при всякого рода комбинациях реорганизации власти, и он намечался на различные посты. Ф.Ф.Кокошкиным была высказана мысль о том, что в настоящих тягостных условиях, генерал Алексеев бы поставлен во главе правительства». [119]

В отличие от современных исследователей А.Ф.Керенский в существовании заговора с участием М.В.Алексеева не сомневался. Истоки этой конспирации он видел в создании в Ставке М.В.Алексеева Союза офицеров (20 мая 1917 года). «Направленные на фронт специальные эмиссары Центрального комитета Союза офицеров старательно занимались вербовкой сторонников среди офицеров действующей армии… руководителей заговора в Ставке сильно разгневало смещение генерала Алексеева…, поскольку Алексеев с самого начала был в курсе деятельности Новосильцева с его ближайшими сподвижниками, помогал им советами, своими связями в обеих столицах. Генерал Алексеев был первым кандидатом в диктаторы…» [120] - отмечал А.Ф.Керенский много лет спустя. В комментариях к своим показаниям Чрезвычайной следственной комиссии А.Ф.Керенский писал, что когда в 15 часов 28 августа встретился в Зимнем Дворце с М.В.Алексеевым и П.Н.Милюковым, то генерал все время молчал. «В 3 часа дня 28 августа, мне в голову не приходило, что передо мной сидят не только единомышленники, но еще единомышленники, являющиеся ко мне с некоторого собрания» [121] - писал А.Ф.Керенский.

Восстание заговорщиков (большевиков) в Петрограде было намечено на 29 августа. Но именно в этот день М.В.Алексеев заявил руководителям «организации», что если они не откажутся от выступления он покончит самоубийством. 28 августа, в случае согласия А.Ф.Керенского передать власть М.В.Алексееву, развитие событий было бы легко предсказать. Новый глава Временного правительства, получив диктаторские полномочия, провел бы запланированные мероприятия по зачистке Петрограда. Утром 29 августа должно было начаться восстание, движение по железным дорогам по приказу правительства было бы восстановлено и войска А.М.Крымова вступили в город. В этой ситуации Л.Г.Корнилов был бы вынужден смирится и довольствоваться той ролью, которую бы ему отвел новый диктатор (Г.З.Иоффе, ссылаясь на В. Алексееву-Борель, писал, что М.В.Алексеев, став главой правительства, оставил бы Л.Г.Корнилова на посту Верховного главнокомандующего). [122] Насколько бы оказалась эффективной диктатура М.В.Алексеева и кадетов судить очень сложно. Вместе с провалом выступления в Петрограде рухнул и план захвата власти правыми группировками. А.Ф.Керенского не удалось запугать и убедить уйти мирным путем. Брать на себя ответственность за разжигание Гражданской войны М.В.Алексеев не захотел.

Чем был занят М.В.Алексеев 29 августа не известно, этот день не отразился в его записной книжке и был пропущен в показаниях данных Чрезвычайной следственной комиссией. Очень сложно поверить рассказу А.И.Деникина, что 29 августа ротмистр лейб гвардии Кирасирского Его Величества полка А.Г.Шапрон (один из членов организации А.М.Крымова) застал генерала плачущим. М.В.Алексеев просил его найти руководителя восстания и связаться с А.М.Крымовым, что бы вызвать в Петроград хотя бы один полк. [123] Исследование Г. З.Иоффе показывает, что связь у М.В.Алексеева с А.М.Крымовым была. Более того, М.В.Алексеев имел возможность передавать указания наступающим на Петроград войскам. 28 августа А.М.Крымов приказал полковнику Данильчуку пробраться в Петроград и разыскать полковника Самарина (бывший начальник штаба Уссурийской дивизии, друг А.М.Крымова). В марте 1917 года А.М.Крымов провел Самарина на должность начальника кабинета военного министра А.И.Гучкова (прочная связь между А.М.Крымовым, А.И.Гучковым и М.В.Алексеевым была установлена еще в 1916 году). Самарин остался в кабинете и после того как министром стал брат жены А.Ф.Керенского В.Барановский. Вечером 28 августа Данильчук хорошо знавший Самарина нашел его и рассказал о состоянии войск А.М.Крымова и попросил ориентировки. На другой день А.М.Крымову была отправлена зашифрованная телеграмма, содержание которой неизвестно. Что передал для А.М.Крымова М.В.Алексеев легко понять из того, что 29 и 30 августа А.М.Крымов направил в штабы Туземной и Уссурийской дивизий доверенных офицеров с требованием уничтожить все документы, содержащие его приказы о действиях после вступления в Петроград. [124]

Лишь 30 августа получив санкцию М.В.Алексеева и А.Ф.Керенского Самарин в сопровождении Данильчука выехал к А.М.Крымову и привез его в Петроград. Позднее Самарин заявлял А.И.Деникину о том, что если бы такой генерал, как А.М.Крымов, хотел взять Петроград, он не «топтался бы около Луги», а уже сидел бы в Зимнем дворце. [125] В соответствии с этим заявлением очевидно, что телеграмма отправленная А.М.Крымову 29 августа предписывала ему воздержаться от активных действий, вопреки прямому предписанию Л.Г.Корнилова «надавить всеми средствами». Таким образом, судьба выступления Л.Г.Корнилова решалась не в Могилеве, а Петрограде.

По рассказу А.Ф.Керенского: «Генерал Алексеев «санкционировал» мой приказ доставить Крымова в Петроград, добавил, что перед этим желал бы переговорить с Крымовым. В течение всей ночи 30 августа Крымов консультировался с Алексеевым». [126] В записной книжке М.В.Алексеева осталась лаконичная запись: «31-го авг. Отъезд. Разговор с Крымовым». [127] Часто дневник Николая II упрекают в излишней лаконичности и краткости. Но в этом случае генерал превзошел царя. 31-го августа решалась судьба А.М.Крымова. Было очень вероятно, что его ждет суд и расстрел или самосуд солдат Петроградского гарнизона (и в действительности в этот день А.М.Крымов погиб). Видимо для М.В.Алексеева судьба выступления была уже окончательно решена, а его активные участники были внесены в число неизбежных жертв. На повестке дня уже стояли иные задачи.

Что заставило М.В.Алексеева капитулировать перед А.Ф.Керенским и отказаться от борьбы, фактически выдав на расправу генералов, принимавших активное участие в выступлении (впрочем, главные заговорщики в Петрограде были вовремя оповещены и успели скрыться)? Важнейшим фактором является то, что А.Ф.Керенский не последовал примеру Николая II и не сдал власть (дальнейший ход событий показал, что этим он подписал смертный приговор демократии, которую защищал). Два других момента нашли отражение в записной книжке генерала: «бунт в Выборге» и «Запросы Главнокомандующих — получены повиноваться». В телефонном разговоре со Ставкой М.В.Алексеев расшифровывал эти записи: «От всех главнокомандующих в Военном министерстве получены запросы, кому они должны подчиняться? Юго-западный фронт лишился всех старших чинов своего штаба и снабжения. Все они арестованы, управление фронтом находится в слабых неорганизованных руках. Управление Северного фронта, по-видимому, не в лучшем положении. В Выборге на почве безначалия солдатский бунт. Орановский, по-видимому, погиб». [128] Русской армии дальнейшем продолжение противостояние грозило опасностью окончательно погрузиться в хаос. Ставка была изолирована от управления войсками, а немцы могли в любой момент начать выступление.

Кроме того, силы заговорщиков таяли. Застряли под Нарвой Уссурийская конная и часть Донской дивизии. Объявили о лояльности временному правительству казачьи полки Петрограда. В то же время активизировались левые силы, из Кронштадта прибыли матросы, запасные части выставили 12 тысяч бойцов и начали перекрывать дороги идущие к городу. С 28 на 29 прошли аресты и обыски в гостинице «Астория» «там было задержано сорок человек, с корнетом Сумороковым во главе». [129] Именно эти последние аргументы считал решающими А.Ф.Керенский. В своих воспоминаниях он писал о соглашении М.В.Алексеева стать начальником штаба: «его упорные отказы в течение нескольких дней, пока не выяснилось соотношение сил». [130]

В этой ситуации М.В.Алексееву пришлось согласится принять должность начальника штаба верховного главнокомандующего. Позднее он рассказывал своему адъютанту ротмистру А.Г.Шапрону о том, что М.И.Терещенко поставил его перед выбором или должность примет он или ее передадут генералу В.А.Черемисову. М.В.Алексеев был уверен, что в случае назначения В.А.Черемисова «на другой же день корниловцев расстреляют». Чтобы спасти Л.Г.Корнилова и его сподвижников от самосуда М.В.Алексееву пришлось согласиться на предложение А.Ф.Керенского. [131] М.В.Алексеев принял должность и в 13 часов 30 августа уже разговаривал по прямому проводу со Ставкой. В течение нескольких дней М.В.Алексееву удалось устранить наиболее опасные последствия корниловского выступления. Доверие А.Ф.Керенского к М.В.Алексееву было таково, что на следующий день после его вступления в должность Л.Г.Корнилову было возвращено оперативное управление войсками и контроль над железными дорогами.

В исторической литературе подробно прослежена история с князем В.Н.Львовым, ставшая поводом к началу конфликта между А.Ф.Керенским и Л.Г.Корниловым. При этом совершенно недостаточно освещены события, параллельно развивавшиеся в Ставке. Форсировать операцию по стягиванию кавалерийских частей к Петрограду Л.Г.Корнилова заставил звонок главы Временного правительства, обещавшего прибыть в Ставку вместе с военным министром. Даже после того, как выяснилось, что это была провокация, а в действительности А.Ф.Керенский отстранил от должности верховного главнокомандующего, Л.Г.Корнилов не остановил операции. Этот акт неповиновения Временному правительству и стал началом «Мятежа Корнилова». Вечером 26 августа офицеры из Ставки стали разъезжаться в свои части, а дивизиям, двигавшимся к Петрограду, были разосланы конкретные указания по поводу их действий в столице.

В 20-х числах августа 1917 года план по «расчистке» Петрограда был, наконец, согласован. Ставку на эту операцию делали руководители различных противоборствующих сил. А.Ф.Керенский хотел усилить свою власть и избавиться от влияния Советов, военные желали наведения порядка в стране и армии, правые пытались добиться реставрации монархии. Практически для всех была привлекательна диктатура, которая позволит «успокоить страну», закончить войну и провести Учредительное собрание. При этом представители различных политических сил вовлеченных в заговор не доверяли друг другу.

А.Ф.Керенский не желал введения в Петроград «Дикой» дивизии под командованием М.А.Крымова. Генералы Ставки не доверяли А.Ф.Керенскому и Б.В.Савинкову. Правых не устраивал Л.Г.Корнилов на роли диктатора. Для большинства политических сил страны были неприемлемы лица из окружения Л.Г.Корнилова предлагаемые в министры — А.Ф.Аладьин, М.М.Филоненко, В.С.Завойко. Планировавшие поход на Петроград А.С.Лукомский, С.И.Романовский и М.А.Крымов были обязаны предусмотреть возможность предательства со стороны главы Временного правительства и военного министра. На этот случай был предусмотрен альтернативный вариант. С началом продвижения кавалерийских частей к Петрограду в столице должно было начаться восстание заговорщиков (как ответ на выступление большевиков). Силами юнкеров возглавляемых фронтовыми офицерами, казачьими и кавалерийскими полками планировалось занять все важные объекты Петрограда, разогнать Совет рабочих и солдатских депутатов, блокировать временное правительство. После подхода к городу кавалерии планировалось приступить к «разгрузке» Петрограда и ликвидации крепости Кронштадт. Лишь при такой схеме слабые по численности кавалерийские части могли выполнить возложенную на них задачу по разоружению запасных полков и рабочих.

О подготовке выступления правых сил в Петрограде известно очень мало. Организаторами и техническими руководителями выступления были: Л.П.Дюсиметьер, В.И.Сидорин, П.Н.Финисов, А.И.Дутов, И.И.Федоров. Но никто из этих людей не имел достаточно авторитета, чтобы возглавить движение или претендовать на роль диктатора. О том, кто в действительности стоял за подготовкой выступления можно судить по косвенным свидетельствам. Из трех кандидатур выдвигавшихся на роль диктатора военными и полувоенными организациями летом 1917 года в то время в Петрограде находился только М.В.Алексеев. Это был один из самых авторитетных российских военных, к тому же имеющий прочные до февральские связи с одним из главных действующих лиц заговора М.А.Крымовым. Именно М.В.Алексеев стал официальным кандидатом на роль диктатора от партии кадетов, оказавших беспрецедентное давление на главу правительства А.Ф.Керенского. Все это заставляет предположить, что в случае смены А.Ф.Керенского на М.В.Алексеева последний должен был «запустить маховик» восстания и провести мероприятия запланированные военными (расчистка Петрограда). Поскольку А.Ф.Керенского не удалось запугать, и уходить он отказался, все тот же М.В.Алексеев выступление в Петрограде отменил. Не получившие сигнала к штурму города кавалерийские части остановились на подступах к столице.

Главной проблемой российского генералитета летом 1917 года был страх Гражданской войны. Наиболее прозорливые из военных понимали, что вооруженного конфликта во время демобилизации армии избежать не удастся. Но большинство разделяло уверенность в том, что начало Гражданской войны необходимо любыми мерами отсрочить до победного окончания войны с Германией. Логика в таком подходе, несомненно, была. Не опасаясь удара с западных границ и получая помощь от союзников, военные могли надеяться «успокоить» страну. Подобные настроения разделяло и большинство политических партий. Призывавший к немедленному вооруженному восстанию В.И.Ленин в сентябре 1917 года оказался в изоляции даже среди большевиков. Именно опасения развязать во время Мировой войны войну Гражданскую заставили М.В.Алексеева добиться отречения Николая II, а затем способствовать провалу «Корниловского мятежа».
Юрий Евгеньевич Кондаков, д.и.н., профессор (С.-Петербург)

Примечания:

1 — Телеграмма А.С.Лукомского Временному правительству// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 555.
2 — Показания Г. Н.Трубецкого// Там же. С. 327
3 — Показания М.М.Филоненко// Там же. С. 354.
4 — Там же. С. 386.
5 — Там же. С. 387.
6 — Там же. С. 369.
7 — Доклад Чрезвычайной комиссии// Там же. С. 310.
8 — Там же. С. 394.
9 — Там же. С. 397.
10 — Там же. С. 405.
11 — Революционное движение в России в августе 1917 г. М. 1959. С. 437−440.
12 — Показания Л.Г.Корнилова Чрезвычайной следственной комиссии// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 195
13 — Там же. С. 198
14 — Доклад Чрезвычайной комиссии// Там же. С. 272.
15 — Соболев Г. Л. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. Л. 1985. С. 179−181.
16 — Там же. С. 188.
17 — Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 199.
18 — Там же. С.63−64.
19 — Показания Л.Г.Корнилова// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 200.
20 — Показания М.К.Дитерихса// Там же. С. 64.
21 — Доклад Чрезвычайной комиссии// Там же. С. 309−310.
22 — Показания А.С.Лукомского// Там же. Т. 2. С. 227.
23 — Телеграмма А.С.Лукомского начальнику штаба Юго-Западного фронта// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 419. № 415.
24 — Телеграмма Л.Г.Корнилова командующему Западным фронтом// Там же. С. 423. № 420.
25 — Телеграмма А.С.Лукомского командующему Юго-Западным фронтом// Там же. С. 423. № 421.
26 — Там же. С. 423. № 424.
27 — Телеграмма И.П.Романовского начальнику штаба Северного фронта Телеграмма А.С.Лукомского командующему Юго-Западным фронтом// Там же. С. 437. № 432.
28 — Телеграммы А.С.Лукомского и И.П.Романовского Телеграмма А.С.Лукомского командующему Юго-Западным фронтом// Там же. С. 437−438. № 433−435.
29 — Постановление Временного правительства о запрещении манифестаций// Там же. С. 185. № 164.
30 — Постановление Временного правительства о порядке разгрузки Петрограда// Там же. С. 185. № 165.
31 — Телеграмма М.И.Терещенко дипломатическим представителям// Там же. С. 185. № 176.
32 — Отношение начальника Морского штаба к А.С.Лукомскому// Там же. С. 424. № 422.
33 — Показания Л.Г.Корнилова// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 200.
34 — Приказ А.М.Крымова// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 433−434.
35 — Краснов П.Н. На внутреннем фронте. Архив русской революции. Т. 1. М. 1991. С. 150−152.
36 — Показания младшего унтер-офицера М.П.Булычева// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 2. С. 41−42.
37 — Показания М.К.Дитерихся// Там же. Т. 1. С. 66−68
38 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 131−132.
39 — Телеграмма И.П.Романовского начальнику штаба Северного фронта// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 453.
40 — Показания командира Уссурийской конной дивизии А.А.Губина// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 388.
41 — Показания А.С.Лукомского// Там же. С. 234.
42 — Показания М.К.Дитерихса// Там же. С. 68.
43 — Запись разговора по прямому проводу Д.П.Багратиона и И.П.Романовского// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 458.
44 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 298−299.
45 — Показания Г. П.Полковникова// Там же. С. 385−386.
46 — Там же. С. 390.
47 — Там же. С. 278.
48 — Показания начальника 1-й Донской дивизии Грекова// Там же. Т. 2. С. 443.
49 — Протокол допроса военнослужащих 2-го Уланского Курляндского полка// Там же. С. 482.
50 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Там же. Т. 1. С. 310.
51 — Показания А.С.Лукомского// Там же. Т. 1. С. 227.
52 — Краснов П.Н. Указ. Соч. Т. 1. М. 1991. С. 150.
53 — Стенограмма допроса министра-председателя А.Ф.Керенского// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 149.
54 — Иванов Н.Я. Контрреволюция в России в 1917 году и ее разгром. М. 1977. С. 187.
55 — Запись разговора по прямому прводу Д.П.Багратиона и И.П.Романовского// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 459.
56 — Показания В.Н.Гатовского// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 2. С. 368.
57 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Там же. Т. 1. С. 309.
58 — Показания К.С.Султан-Гирея// Там же. Т. 2. С. 370.
59 — Иванов Н.Я. Указ. Соч. С. 189.
60 — Там же. С. 188.
61 — Приказ А.М.Крымова// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 461.
62 — Иванов Н.Я. Указ. Соч. С. 189.
63 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 271−272.
64 — Мартынов Е.И. Корнилов (попытка военного переворота). М. 1927. С. 124.
65 — Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 507−508.
66 — Там же. С. 520−521.
67 — Показания Д.П.Багратиона// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 2. С. 390.
68 — Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 436.
69 — Показания Л.Г.Корнилова// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 194.
70 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 198−199.
71 — Там же. С. 268−269.
72 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. М. 1991. Т. 2. С. 40, 65.
73 — Милюков П.Н. История второй русской революции. М. 2001. С. 407−408.
74 — Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России 1905−1917. М. 1990. С. 252.
75 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 111.
76 — Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. М. 1977. С. 81.
77 — Деникин А.И. Указ. Соч. Т. 2. С. 40.
78 — Телеграмма И.П.Романовского// Революционное движение в России в августе 1917 года. Разгром Корниловского мятежа. Ред. Д.А.Чугаев. М. 1959. С. 420.
79 — Доклад Чрезвычайной следственной комиссии// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 1. С. 199.
80 — Там же. Т. 1. С. 201, Т. 2. С. 364.
81 — Соболев Г. Л. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. Л. 1985. С. 195.
82 — Там же. С. 196.
83 — Там же. С. 195−196.
84 — Деникин А.И. Указ. Соч. Т. 2. С. 64.
65 — Там же. С. 64.
86 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 133.
67 — Рабинович А. Большевики приходят к власти. М. 1989. С. 171.
88 — Алексеева-Борель В. Сорок лет в рядах русской императорской армии: Генерал М.В.Алексеев. СПб. 2000. С. 556.
89 — Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. М. 1977. С. 68−69.
90 — Там же. С. 72.
91 — Там же. С. 78.
92 — Там же. С. 54−58.
93 — Поликарпов В.Д. Указ. Соч. С. 205.
94 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 52−54.
95 — Там же. С. 62.
96 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. М. 1991. С. 146.
97 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 37.
98 — Мартынов Е.И. Корнилов (попытка военного переворота). М. 1927. С. 18.
99 — Т. 2. С. 130−131.
100 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. М. 1991. С. 37.
101 — Там же. С. 38.
102 — Шкуро А.Г. Записки белого партизана// Белое дело. Добровольцы и партизаны. М. 1996. С. 91.
103 — Гучков А.И. Воспоминания. М. 1993. С. 9, 15−22.
104 — Лемке М. 250 дней в царской ставке. Петербург 1920. С. 215.
105 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. М. 1991. С. 25−26.
106 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. М. 1991. С. 77.
107 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 62.
108 — Алексеева-Борель В. Указ. Соч. С. 562−566.
109 — Вырубов В.В. Воспоминания о корниловском деле// Минувшее. Исторический альманах. Т. 12. М.-СПб. 1993. С. 10.
110 — Катков Г. М. Дело Корнилова. М. 2002. С. 31.
111 — Вырубов В.В. Воспоминания о корниловском деле// Минувшее. Исторический альманах. Т. 12. М.-СПб. 1993. С. 9−10.
112 — Алексеева-Борель В. Указ. Соч. С. 443−444.
113 — Вырубов В.В. Воспоминания о корниловском деле// Минувшее. Исторический альманах. Т. 12. М.-СПб. 1993. С. 12.
114 — Там же. С. 566.
115 — Показания М.В.Алексеева// Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 2. С. 22.
116 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. М. 1991. С. 41.
117 — Алексеева-Борель В. Указ. Соч. С. 576−577.
118 — Старцев В.И. Крах керенщены. Л. 1982. С. 34−36.
119 — Милюков П.Н. История второй русской революции. М. 2001. С. 403.
120 — Керенский А.Ф. Русская революция 1917. М. 2005. С. 264.
121 — Милюков П.Н. Указ. Соч. С. 402.
122 — Иоффе Г. З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М. 1989. С. 145.
123 — Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. М. 1991. С. 64−65.
124 — Иоффе Г. З. Указ. Соч. С. 137−138.
125 — Там же. С. 138.
126 — Дело генерала Л.Г.Корнилова. Под ред. Г. Н.Севостьянова. М. 2003. Т. 2. Примечания. С. 541.
127 — Алексеева-Борель В. Указ. Соч. С. 581.
128 — Там же. С. 579.
129 — Милюков П.Н. Указ. Соч. С. 415.
130 — Керенский А.Ф. Дело Корнилова. М. 1918. С. 175.
131 — Алексеева-Борель В. Указ. Соч. С. 578−579.