К полемике вокруг православного учения о Божией Матери

Причиной написания этой статьи послужила интереснейшая полемика между Николаем Кавериным и Епископом Венским и Австрийским Иларионом (Алфеевым) в вопросе отношения Божией Матери к первородному греху. Всех так взволновала и заинтересовала эта полемика, что РЛ даже поместила на своих страницах проповедь святителя Игнатия (Брянчанинова) «Изложение учения Православной Церкви о Божией Матери», действительно содержащую православное учение по этому сложному догматическому вопросу и отрицающую католическое учение о непорочном зачатии Божией Матери. Чувствуется, что все вдруг захотели за 1,5 дня, оставшихся до собора решить догматический вопрос, который наше богословие не смогло решить за почти 1,5 века.

И действительно, обратимся к православному учению, которое предлагает святитель Игнатий. С одной стороны, он, в противовес католикам, совершенно определенно говорит о том, что «Богоматерь по зачатию и рождению Своему соделалась причастницею первородного греха и греховного яда, которым в праотцах заразился весь род человеческий». Но, с другой стороны, святитель также совершенно определенно называет Ее Второй Евой: «Как Богочеловек для племени спасающихся избранников заменил Собой Адама, и соделался их родоначальником: так Божия Матерь заменила для них собою Еву, соделалась их матерью… Как ветхая Ева в раю соделала ветхого Адама участником своего преступления; так Новый Адам соделал новую Еву причастницей страданий, искупивших преступление праотцов. Богоматери во время страданий Господа и по причине этих страданий была попущена ужаснейшая скорбь. Скорбью было поражено ее сердце, как бы смертоносным оружием… Соделавшись таким образом Родоначальником обновленного человечества, заменив для него Собой праотца, не способного по причине падения рождать чад во спасение, рождающего их единственно в погибель, Господь обращается внезапно к предстоящей Ему Богоматери, к участнице Его искупительных за человечество страданий, вводит ее в права ее относительно человечества, в права, доставленные ей Богочеловеком и всеми отношениями ее к Богочеловеку. Он объявляет ее Матерью возлюбленного ученика, а в нем и всего обновленного человечества, по разумению и объяснению Отцов. Как заменил Господь Адама Собой: так заменил Он Еву Богоматерью».

Кстати, заметим из последней цитаты, что учение о Божией Матери как о Второй Еве — это не личное мнение святителя Игнатия, оно имеет твердое основание в Св. Писании (Ин.19,26−27) и Св.Предании. Но это учение, очевидно, противоречит мнению, что Пресвятая Дева соделалась причастницею первородного греха подобно нам во всем. Ведь в Православной Церкви есть учение о Втором Адаме, Господе нашем Иисусе Христе, Который не только не виновен в грехе первого Адама, но, наоборот, искупил этот грех и прочие грехи и даровал нам всем спасение: «Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека Иисуса Христа, преизбыточествует для многих… Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем боле приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа. Посему как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим.5,15.17−19).

Итак, если таково учение о Втором Адаме, как искупившем грех первого, то по аналогии таковым должно быть и учение о Второй Еве — Деве Марии, не только не виновной в грехе Евы первой, но послужившей Помощницей для Искупителя этого греха, иначе это наименование (Вторая Ева) будет не более, чем пустым звуком. Как же связать это православное учение о Ней с православным же учением о том, что Она восприняла при зачатии и рождении первородный грех? Как видим, здесь возникает богословская дилемма, которую наше богословие не смогло решить в течение почти 1,5 века — со времен 1-го Ватиканского собора, когда оно вступило в полемику с католическим учением о непорочном зачатии Божией Матери, принятом на нем. Так что здесь все не так просто, хотя некоторые пытаются упростить эту богословскую проблему, игнорируя учение о Деве Марии как о Второй Еве и лишь приписывая Ей общее нам участие в первородном грехе. Но это умаляет славу Пресвятой Богородицы, а в своих крайних проявлениях является хулой на Нее.

Поэтому возникает необходимость богословского рассмотрения этого догматического вопроса, для ответа на который необходимо сначала прояснить православное учение о первородном грехе. Кстати сказать, состоявшаяся полемика между Николаем Кавериным и Епископом Венским и Австрийским Иларионом дает прекрасный материал для иллюстрации этого учения. Так, Владыка Илларион говорит: «Православной традиции, основанной на богословском наследии восточных Отцов, чуждо понимание первородного греха как наследственной вины. Более соответствует православному пониманию грехопадения взгляд Максима Исповедника, согласно которому предосудителен только тот грех, который Адам совершил по своему свободному произволению, то есть грех непослушания, тогда как последствия греха, выразившиеся в тленности и смертности человеческого естества, не являются предосудительными. Потомки Адама наследуют от него тленное и смертное естество, то есть непредосудительные последствия греха. В этом контексте трудно и даже невозможно говорить о том, каким образом, с православной точки зрения, вина за грех Адама может передаваться другим людям. Каждый человек виноват только в своих собственных грехах — тех, которые совершены по его добровольному согласию, а не в грехах родителей, прародителей или первозданного Адама. Именно личный грех человека является предосудительным, а не общая греховность человеческого рода, к которой причастен каждый человек по факту рождения, но за которую он не может нести личную вину».

Это мнение о нашей невиновности в грехе прародителей сейчас довольно распространено в определенных богословских кругах нашей Церкви. Посмотрим, что из него следует. Если мы невиновны в грехе Адама, то возникает интересный вопрос — а почему же мы за этот грех наказываемся? Если мы не согрешили вместе с Адамом, то почему вместе с ним изгнаны из рая, вместе с ним унаследовали тленное и смертное естество? Оно хотя и (согласимся с Владыкой) не предосудительно, но весьма обременительно. Таким образом, это мнение выставляет Бога несправедливым, ибо Он, якобы без всякой нашей вины, наказал нас изгнанием из рая, испорченностью природы и смертью. А ведь даже мирские суды не наказывают детей за преступления родителей. Поэтому, согласно вышеприведенному мнению, Судия мира оказывается менее справедлив, чем мирские судии. Ссылка на то, что мы при рождении воспринимаем природу, поврежденную грехов, отнюдь не отвечает на этот вопрос, но выставляет Бога еще и слабым, не способным сотворить нас иначе, чем путем рождения от падших прародителей. Т. е. сторонники этого мнения часто говорят, да, понимаете, это не совсем справедливо, что нас наказывают за грехи Адама и Евы, но иначе же нельзя, мы же от них рождаемся. А почему иначе нельзя? Рождение человека от родителей, на мой взгляд, не является настолько важным свойством его природы или ипостаси (как, например, свобода), чтобы при ином способе его происхождения они были бы существенно повреждены. Отними у человека свободу, он перестанет быть человеком и превратится в какое-то разумное животное. Отними у человека его рождение от родителей, он все равно останется человеческой ипостасью с полноценной природой. Так, например, сам Адам был сотворен из персти земной, а Ева — из его ребра, и ничего страшного — вполне нормальные люди получились. Считать, что Бог не мог сотворить таким образом и остальное человечество — это значит умалять Его всемогущество. Но Господь так не поступил, а произвел всех нас от падших прародителей, заключив всех нас под грех. Почему? Очевидно, по причине нашей не совсем понятной вины и какого-то таинственного соучастия в грехе Адама.

Но прежде, чем говорить об этом, посмотрим какие аскетические последствия учения о том, что мы невиновны в грехе прародителей. Они ужасны. И это я говорю не понаслышке, а по собственному духовному опыту. Эту школу я прошел давным-давно, и она стала для меня элементарной азбукой, которой могу поделиться с каждым, кто желает слышать. Современный подвижник, сталкиваясь в своей аскетической жизни с многообразием и силой зла, царящего в мире, очень часто подвержен грехопадениям. Он очень быстро обнаруживает, что, как сказал об этом ап. Павел: «В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим.7,23). Очевидно, что этот закон греховный в моих членах берет свое начало от следствия первородного греха, который делает нас удобопреклонными ко греху.

Итак, если я не виновен в грехе Адама, то выходит, что Бог без всякой моей вины вложил в меня удобопреклонность ко греху, а когда я по причину этой удобопреклонности впадаю в последний, Он меня еще за это и наказывает! Разве это не причина для бунта против Бога?! Именно так я и поступал в начале своей так сказать аскезы. По своей гордости я мнил, что не виновен в грехе Адама (меня же так не было!), поэтому удобопреклонность к греху вложена в меня без всяких оснований. Эта мысль после каждого грехопадения вызывала такой бунт против Бога, который был намного страшнее самого грехопадения. Постепенно я это понял и начал смиряться. Я начал понимать, что также виновен в этом грехе, но при этом хотел понять, в чем же мое соучастие в грехопадении Адама?

Аскетический ответ на этот вопрос довольно прост. Ведь, как уже выше говорилось, для того, чтобы избежать последствий первородного греха, мне надобно было бы родиться не от прародителей, а произойти каким-то иным способом, например, как и Адам, из персти земной. Но в таком случае я, точно так же, как и Адам, должен был бы находиться в раю и получить там заповедь о не вкушении плода с древа познания добра и зла. И вот интересный вопрос: а сумел бы я соблюсти эту заповедь, в отличие от Адама, или нет? Если я со смирением признаю, что на месте Адама и я бы не соблюл эту заповедь, то этим косвенно признаю свою вину во грехе Адама и прекращу свой бунт против Бога, как я на деле давным-давно и поступил.

Если же я в гордыне буду утверждать, что на месте Адама не совершил бы этот грех, то я действительно не виновен в грехе Адама. В таком случае я виновен в гораздо большем грехе, в грехе змия, ибо, как и он (Быт.3,4−5)), полагаю Бога либо злым, либо слабым, ведь Он не меня, столь «безгрешное сокровище», а грешника Адама поставил в рай. Значит Он либо зол — не захотел меня, «безгрешного» поставить, либо слаб, не смог меня поставить. Как и змий сказал: «Знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт.3,4−5), — т. е. Бог не хочет, чтобы вы были «как боги», ибо Он либо зол, либо слаб.

Из этих простых аскетических рассуждений вырисовывается догматическая причина нашего соучастия в грехе Адама и нашей вины в нем. Обычно противники учения о нашем соучастии и вине в этом грехе говорят: позвольте, какое соучастие, ведь нас же там не было и не было нашего соизволения на этот грех?! Но дело в том, что есть грехи, в которых человек оказывается виновен именно из-за того, что он не был на месте преступления. Например, страж порядка, который без уважительной причины покинул свой пост, и из-за этого там произошло, скажем, убийство. Или воин, который дезертировал с поля боя. из-за чего его армия проиграла сражение. В обоих этих случаях человек не был на месте преступления или поражения, он не соизволял последним, но именно его отсутствие и делает его соучастником этих преступления или поражения.

Итак, исходя из всего этого, можно высказать определенное мнение о нашем соучастии и нашей вине в грехе Адама, о чем ап. Павел сказал: «В нем все согрешили» (Рим.5,12). Исходя из вышеприведенных аскетических рассуждений, которые применимы к любому человеку, можно сделать следующий догматический вывод: по всей видимости, во всем человеческом роде, т. е. в тех людях, которые были, которые есть и которые будут, а также в тех, которых никогда не было, но которые могли быть (как, например, убитые во чреве младенцы), не нашлось не одной человеческой ипостаси (Иисус Христос Ипостась не человеческая, а Божественная — Второе Лицо Пресвятой Троицы), которая бы на месте Адама не согрешила бы так же, как и он, а, возможно, и хуже. Ибо если бы такая ипостась нашлась бы, то Господь ее бы и поставил на место Адама. Полагать что-то другое, значит вместе со змием (Быт.3,4−5) предполагать, что такие ипостаси есть, но Бог не поставил их на испытание в раю, ибо Он, якобы. либо зол, либо слаб. Итак, отсюда становится ясно, в чем же мое соучастие и моя вина в грехе Адама. Она как раз и состоит в том, что я по своему недостоинству не оказался на его месте. Т. е. наше соучастие в грехе Адама и состоит в том, что нас не было с ним в раю во время искушения. Все мы оказались недостойными на такое дело.

Вот почему Господь Бог и произвел всех нас от согрешивших прародителей, а не творил каждого из нас из персти земной, подвергая нас затем испытанию, как Своих ангелов. Которые ведь не произошли все от Денницы и не испытали все с ним падение, но каждый выбирал, остаться ли ему с Богом в качестве ангела света или стать демоном. В отношении ангелов такое свободное избрание имело смысл, т.к. большинство из них избрало Бога. В отношении нас это бессмысленно, т.к. мы все вместе с Адамом заведомо избрали грех. Поэтому Господь, как я уже сказал, не испытал нас с нашим сомнительным свободным выбором, но произвел нас от падших прародителей, передавших нам свой грех путем зачатия, как говорит Давид, в беззакониях и рождения во грехах. Даровав нам таким образом по Своему милосердию многие блага.

Во-первых, последствием грехопадения Адама было изгнание из рая на землю. Мы же уже рождаемся на земле, а это все же легче, чем такое изгнание.

Во-вторых, такое зачатие в беззакониях и рождение в грехах служит для нас некоторым оправданием, о чем и сам Давид говорит в своем покаянном 50-м псалме.

И, наконец, самое главное, в-третьих, как мы не были в раю с Адамом и вместе с ним там не согрешали, но этот грех перешел на всех нас, так точно мы не были на Кресте вместе с нашим Искупителем, Господом Иисусом Христом, но плоды этого искупления перешли на всех нас. О чем подробно говорит ап. Павел в 5-й главе Послания к римлянам.

Теперь трезво оценим это богословское мнение, подчеркиваю, именно мнение, с позиций Св.Предания. Совершенно очевидно, что в Св. Предании мы не найдем указаний на такое мнение. Святые отцы об этом не учили, т. е. они не ставили дерзновенный вопрос о том, каким образом мы виновны в грехе праотцев, смиренно осознавая за собой такую вину. В этом уязвимость данного богословского мнения, которое я, поэтому и не называю православным учением, а лишь частным мнением, которое может и не соответствовать действительности.

Однако, вне зависимости от своего соответствия или несоответствия действительному положению вещей данное богословское мнение полностью посекает мнение противников учения о нашем соучастии и нашей вине в грехе Адама, мнящих, что раз нас там не было, и раз не было нашего свободного произволения на этот грех, то мы в нем невиновны. Или как говорит Владыка Илларион: «Каждый человек виноват только в своих собственных грехах — тех, которые совершены по его добровольному согласию, а не в грехах родителей, прародителей или первозданного Адама». Оказывается, дело обстоит иначе. Как выше было показано, можно согрешить вместе с Адамом без своего с ним соприсутствия и своего соизволения на этот грех. Вполне возможно, что все это выше показанное не соответствует действительности, но раз такая пусть даже всего лишь мысленная возможность греха без нашего соприсутствия и соизволения существует, то оказываются несостоятельными доводы противников возможности такого греха.

Исходя из этого, можно утверждать, что вне зависимости от правильности или неправильности вышеприведенного моего богословского мнения об образе нашего соучастия и нашей вины в грехе Адама, это наше соучастие и эта наша вина является реальным фактом, как и апостол сказал: «В нем все согрешили» (Рим.5,12), — из чего я и буду исходить в дальнейших рассуждениях.

Итак, заметим, мы все вместе с Адамом согрешили в момент его грехопадения (каким образом — это уже другой вопрос), но вменяется нам этот грех лишь в момент зачатия и рождения, когда мы этим естественным путем получаем зараженную грехом природу. Как и Давид сказал: «Се бо, в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя» (Пс.50,7).

Теперь после всего вышесказанного мы можем прояснить православное учение о Божией Матери. Поставим следующий вопрос: а виновна ли Божия Матерь в грехе Адама, как и все мы, имеет ли она, подобно нам, некое соучастие в этом грехе, согрешила ли она, как мы все, в нем (в Адаме)? Казалось бы, апостол Павел совершенно категоричен — «в нем (Адаме) все согрешили» (Рим.5,12). Но спросим самого апостола, а не делает ли он некое исключение в этом столь строгом утверждении? Оказывается, делает! В 1-м послании к Тимофею, желая показать превосходство мужа перед женой, он говорит: «Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление» (1 Тим.2,13−14). Итак, первая Ева согрешила не в Адаме, как все мы, а до Адама, самостоятельно. Но если по слову того же апостола первый Адам есть образ будущего (Рим.5,14), т. е. есть образ будущего Второго Адама, Господа нашего Иисуса Христа, то и первая Ева есть образ будущей Второй Евы — Владычицы нашей Богородицы. И как первая Ева согрешила не во Адаме, так и Вторая Ева — Дева Мария также не согрешила во Адаме, она, в отличие от нас всех, не имеет вины в первородном грехе.

И делать такое дерзновенное утверждение заставляют два следующих прообраза в земной жизни Богородицы — Благовещение и страдания Матери Божией у Креста. Оба эти прообраза имеют прямое отношение к грехопадению первой Евы. В раю первой Еве солгал падший ангел, а Второй Еве, Деве Марии в храме благовестил ангел Божий. Первая Ева поверила лжи беса, Вторая Ева испытует и благовестие ангела: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк.1,34). Первая Ева проявляет непослушание Богу, вкушая запретный плод, Вторая Ева во всем послушна Господу: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк.1,38).

Еще сильнее второй прообраз, Крест Христов, который святые отцы сравнивают с грехопадением первого Адама. Как, говорят они, ноги первого Адама шли к древу познания добра и зла, а его руки дерзко срывали запретный плод, так руки и ноги Второго Адама — Христа за это были пригвождены к древу Крестному. Первый Адам согрешил, Второй Адам искупил. Каково же было участие первой Евы в грехе Адама, а Второй Евы в Крестной Жертве? Как говорит об этом святитель Игнатий (Брянчанинов): «Как ветхая Ева в раю соделала ветхого Адама участником своего преступления; так Новый Адам соделал новую Еву причастницей страданий, искупивших преступление праотцов. Богоматери во время страданий Господа и по причине этих страданий была попущена ужаснейшая скорбь. Скорбью было поражено ее сердце, как бы смертоносным оружием».

Первая Ева, будучи без всякой скорби, в раю, в достаточно простой ситуации послушалась змия и впала в грехопадение. Вторая Ева у Креста, испытывая страшные страдания и страшное искушение, когда по слову Симеона Богоприимца оружие прошло Ее душу (Лк.2,35), ибо на Кресте был распят Ее Бог и Сын, ни в чем не согрешила. Ни одного слова ропота не сорвалось с Ее уст, ни одна ропотная мысль не вошла в Ее ум и сердце. А ведь большего чем это искушение быть не может — Бог был лишь единожды распят за всю историю человечества. Итак, очевидно, что Вторая Ева, будучи на месте первой в раю, тем более бы не послушалась змия и не согрешила бы, как первая. А это и значит, что Она, в отличие от всех нас, не виновна в этом грехе.

Однако, этот грех был Ей вменен, как и всем нам, в момент зачатия и рождения от святых праведных Богоотец Иоакима и Анны. Как и учит нас об этом Православная Церковь и говорит святитель Игнатий: «Богоматерь по зачатию и рождению Своему соделалась причастницею первородного греха и греховного яда, которым в праотцах заразился весь род человеческий», так что и Она имела необходимость в Искупителе. Ибо как говорит ап. Павел: «Всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим.11,32). Почему же Бог заключил и Ее в, скажем так, «непослушание»? По причине домостроительства Божия. Нам всем этот грех вменяется по нашей вине и соучастию в нем. Деве Марии же он был вменен ради нашего спасения, чтобы Она стала Матерью Божией и послужила великому делу нашего спасения, став Второй Евой, Матерью всех, ищущих спасения. Как и Господь сказал о Себе и о Ней: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин.12,24). Так и Божия Матерь. Если бы ради Ее праведности Господь сотворил бы Ее не от падших прародителей, а, как Адама, из персти земной и поместил бы Ее в рай, то Она там, в отличие от первой Евы, не согрешила бы. Но тогда Она и осталась бы в раю одна, ибо больше некому было послужить тайне воплощения Сына Божия и не было бы спасающихся. А так, ныне Божия Матерь есть Матерь множества спасающихся, ибо и Ее подвиг принес этот многий плод.

Думаю, что именно такое учение о Божией Матери является православным, поскольку и воздает Ей должную славу, и позволяет избегнуть ошибочного католического учения о Ее непорочном зачатии.