А.И.Солженицын — юродивый России

«Господь любит правду» (Пс.10, 7)

«И умирают народы от всякой неправды»
Народная мудрость, приписываемая Аристотелю

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство небесное» (Мф.5, 10)

1. Философ, тем более метафизик, во всем должен видеть логос или главную творческую субстанцию человека и исходящий из нее т.н. «первичный момент» восприятия жизни творцом или руководящую доминанту его жизни. Это то единственное что связывает воедино все многообразие деятельности того или иного художника в широком смысле этого слова и помогает нам выделить в нем глубинное ядро личности, которое может быть, не до конца сознает и сам творец.

Только так мы можем понять смысл явления в мир того или иного человека, будь то философ, писатель, вождь, революционер. И, исходя из этого, оценить: исполнил ли он свое предназначение в жизни или нет. А если исполнил, то принять его творчество, и руководствоваться им.

После такого вступления обратимся к А.И.Солженицыну и попробуем найти логос его творчества и определить его главное призвание и непредвзято оценить его значение для нас и страны не только вчера, но и сегодня и может быть и завтра.

2. У Александра Сергеевича Пушкина есть пророческие стихи о Чуме, если быть точным — гимн Чуме.

«Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы…
Царица грозная, Чума
Теперь идет на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой.
Что делать нам?»

И кончается это пророчество так:

«Итак, — хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма
Нас не смутит твое призванье».

Готовы ли мы к испытанию Чумой? Речь идет о смерти. Их у человека две. Смерть телесная — смерть первая. И смерть души — смерть вторая. Можно потерять тело, но потом воскреснуть и оказаться в раю. А можно потерять душу. Вторая смерть страшнее первой. Мертвые души не наследуют Царства Божия.

3. Чумой XX века стало для соотечественников испытание тюрьмой и лагерем, явное и потенциальное (страх перед ними со всеми последствиями, доносительство, отчуждение от пострадавших и прочее).

Да, это была особая Чума. Хотя она поразила много больше людей, чем во время настоящих эпидемий и длилась бесконечно дольше, о ней было не принято говорить, не то чтобы осуждать, разве что на кухне, наедине с друзьями и близкими людьми. Система исправительно-трудовых лагерей не только несла страдания и смерть миллионам соотечественников, она растлевала души людей. Варлаам Шарламов писал: «В лагерной обстановке люди никогда не остаются людьми, лагеря не для этого созданы». «Все человеческие чувства — любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность — ушли от нас с мясом мускулов. У нас не было гордости, самолюбия, а ревность и страсть казались марсианскими понятиями. Осталась только злоба — самое долговечное человеческое чувство». «Мы поняли, что правда и ложь — родные сестры». «Дружба не зарождается ни в нужде, ни в беде. Если дружба между людьми возникает — значит, условия недостаточно трудные. Если беда и нужда сплотили — значит, они не крайние. Горе недостаточно остро и глубоко, если можно разделить его с друзьями». «Лагерь — отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего нужного, полезного никто оттуда не вынесет. Заключенный обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям. Возвращаясь домой, он видит, что не только не вырос за время лагерей, но интересы его стали бедными, грубыми (А.Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ, т.6, с. 518).

Однако вопреки сказанному Шаламовым, Россия и русский народ это испытание выдержали. Не все люди сломались, нашлись те, которые сохранили верность Церкви и человеческому достоинству. Немногие, но праведников никогда не бывает много. И Россия не погибла и возрождается и духовно и национально.

К числу таких праведников принадлежит и А.И.Солженицын. Он не только выдержал испытание Чумой XX века, но и исполнил особое послушание Матери Родины. Россия это ведь не только страна, не только „месторазвития“ русского народа (евразийцы), но и живой организм, а правильнее Мать, а мы её сыны и дочери. Об этом писали истинные её дети. Лучше всех А. Блок и А.Ф. Лосев.

„Чем больше чувствуешь связь с Родиной, — писал Блок, — тем реальнее и охотнее представляешь Её себе, как живой организм… Мы обязаны уловить дыхание жизни, то есть почувствовать, как живет и дышет то существо, которого присутствие мы слышим около себя — Родину“ (А.Блок. Собр. соч. в 8 тт., т.5, М., ГИХЛ, 1961, с.443). „Родина подобна своему сыну-человеку; органы чувств Её многообразны, диапазон их очень велик… Роль этих органов играют, должны играть все люди… Мы не слепые Её инстинкты, но Её сердечные боли, Её думы и мысли, Её волевые импульсы“ (Там же, с.446).

4. „Волевым импульсом“ Родины был А.И.Солженицын. Какое же послушание исполнил он? Говорить правду, правду обо всем. В этом отношении его можно сравнить с юродивыми.

Юродство это особая форма пророческого служения, соединенная с крайней аскезой. Юродивые всегда говорят суровую правду обо всех, прежде всего о сильных мира сего. Они отказываются ради Христа ото всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе, подчеркивая существующее противоречие между истиной во Христе и т.н. здравым смыслом. Подвиг юродства специфически православный, римо-католики и протестанты не знают подобной формы подвижничества.

Юродивые ради России тоже противопоставляют себя обществу, хотя и другой форме. Они также говорят нежелательную правду обо всех и обо всем. И потому чувство привязанности к людям: друзьям, близким, соратникам у них ослаблено. Это вносит явный диссонанс в отношения их с окружающими людьми и делает их очень одинокими в мире. Но иначе им не исполнить своего предназначения.

5. У нас двоякое отношение к правде. С одной стороны, чувство справедливости, чрезвычайно развитое в русском человеке, стремится к правде, с другой — люди бояться правды и о себе и о других. И потому решиться открыто и публично, сказать правду чрезвычайно трудно. Мы хотим и не хотим знать правду о себе, мы боимся заявить её во всеуслышание, ибо это всегда опасно для нас, для наших близких и родных. Чтобы быть юродивым надо быть во многом внутренне отверженным от общества, в котором мы живем. И только тогда человек может увидеть и объявить правду, да то нередко в иносказательной форме. Слишком не готовы люди и общество к суровой и полной правде обо всем. И потому говорить правду это труднейшее послушание. Возгласить правду и стоять за неё могут только очень большие личности. Но нужно исключительно большое мужество чтобы говорить полную правду о властях. Разоблачения „темных сторон“ государственной жизни всегда используется врагами страны и потому невольно ведет к ослаблению государства. Но это только на время. Без „элемента правды“, без справедливости, на лжи не может долго и прочно стоять ни одно государство. И поэтому разрушение бастионов государственной лжи живительно для страны и должно перевешивать все остальные соображения.

Таким мужественным послушником России и был Солженицын. „Архипелаг ГУЛАГ“ это самая правдивая книга XX столетия, несмотря на явные преувеличения о жертвах репрессий и Отечественной войны. Возвысил голос правды Солженицын и во время ярой русофобии в своих статьях в Вестнике РХСД. Решился сказать правду о русско-еврейских отношениях. Правдой проникнуты и его исторические страницы в „Красном колесе“. Наконец, мы узнали от него и горькую правду о себе. Лишь немногие люди выдержали испытание Чумой в XX веке. Только крепкая религиозная вера или исключительно твердый (алмазный) характер позволили сохранить некоторым свою душу и не капитулировать перед Чумой.

6. Мы можем не ценить или не разделять взгляды Солженицына по многим вопросам, можем не считать его великим и даже значительным писателем, поэтом, драматургом. Это дела не меняет. Не это главное для нас в жизни и творчестве Александра Исаевича. Главное — он всегда и везде говорил правду. У нас, в Европе, в США. И тут никто не может сравниться с ним.

Не надуманы и наши параллели Чумы Пушкина и ГУЛАГА Солженицына. Александр Исаевич писал: „Обращаясь к годам своего заключения, я говорю, подчас удивляя окружающих: — Благословение тебе, тюрьма! Прав был Лев Толстой, когда мечтал о посадке в тюрьму. С какого-то мгновения этот гигант стал иссыхать. Тюрьма была, действительно, нужна ему, как ливень засухе. Все писатели, писавшие о тюрьме, но сами не сидевшие там, считали своим долгом выражать сочувствие к узникам, а тюрьму проклинать. Я — достаточно там посидел, я душу там взрастил и говорю непреклонно: — Благословение тебе, тюрьма, что ты была в моей жизни!“. Добавим — взрастил душу юродивого России.

Сознавал ли Солженицын свое призвание в качестве юродивого? Скорее всего, нет. Он определенно считал себя писателем, историком, публицистом и может быть как Л. Толстой — учителем жизни. Но правду он ценил всегда и во всем, в художестве, эстетике, публицистике, жизни („Жить не по лжи“). И она присутствовала у него во всем. Эта правда и была причиной отчуждения от него даже близких на каком-то этапе его жизни людей. И потому бесплодны обличения В. Бушина, писавшего в газете „Завтра“ № 33: „Примечательно вот что. Ведь „отвернулись“ от Солженицына не только советские патриоты по идейным и литературным соображениям как от антисоветчика с апостольскими задатками (Шолохов, Симонов, Симонян и др.), но и люди очень близкие ему по антисоветским убеждениям (супруги Копелевы, Бакланов — друг Рейгана и Сороса и др.), — тут уж сказалась непереносима его человеческая суть“.

7. Мое понимание творчества Солженицына существенно отличается как от его восхитителей, так и его хулителей.
Заметим, несмотря на принципиальную разницу в оценке его творчества и те и другие сходятся в одном. Приписав ему в своем воображении какое-то одно призвание, в котором они хотели бы его видеть, они потом либо разочаровываются, либо очаровываются без меры. Но Солженицын здесь ни причем. Н.П.Ильин, будучи сначала восхищен явлением Солженицына, мечтал найти в нем „духовного лидера“ или даже „политического вождя нации“. Разочаровавшись, он разразился обличительными статьями, в которых переступил допустимые нормы критики, в частности называя его „паханом“. То же и В. Бушин, написавший книгу „Гений первого плевка“. Такие же крайности, но со знаком „плюс“ находим у В. Бондаренко: „Красное колесо“ равновелико отечественной истории XX века», «После книги „Двести лет вместе“ стал возможным диалог этих двух великих народов», «Национальный русский писатель давно уже стал планетарным писателем, чья фамилия во всех участках земного шара перекликается с именем Россия». Не отстает от В. Бондаренко А.Проханов: «Из рассказа „Матренин двор“ вышла вся великая деревенская проза». Повторяю, Солженицын здесь ни при чем. Некоторые авторы, пишущие о нем укоряли его за то, что он не говорил о правде созидания, правде побед и успехов своей страны. Об этой правде писали другие. У юродивых своя задача — обнажить правду, которую скрывают, прячут, за которую жестоко преследуют и свирепо наказывают.

Всякое служение правде есть служение Христу, ибо Христос есть Солнце Правды. Отсюда и одна из заповедей блаженств. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5, 6).

Жажда правды заложена в каждом из нас, хотя для очень немногих она является доминантой жизни. Еще меньше людей служат ей в течение всей своей жизни. И в этом отношении Александр Исаевич являет удивительный пример беззаветного служения правде России.

Всякий говорящий правду угоден Богу и Господь наградил Солженицына долгой жизнью, детьми и внуками, мирной обеспеченной жизнью на родине, доброй кончиной с отпеванием и похоронами по православному обряду. Это ли не положительная оценка его жизни для нас, кладущая конец, всяким пересудам о нем.

8. Явление Солженицына свидетельствует о том, что не погибла Россия, что жива Её стихия. И Она являет (рождает) из своего материнского лона сынов, исполняющих Её волю. Эти «волевые импульсы» стихии России очищают, обновляют и возрождают Родину. И если новая неправда застелит туманом лжи нашу жизнь и путеводная «Русская Звезда» (Ф.И.Тютчев) снова скроется от нас, неизбежно появиться новый Солженицын и очистит наш горизонт, и снова засияют на нашем небосклоне русские идеалы, смыслы и цели жизни для всех тех, кто считает себя сыном (дочерью) своей Родины и готов к жертве ради Неё.

И самое последнее. Чума не ушла из нашей жизни. Она приняла другие формы. Надвигается диктатура денег, которая страшнее прежнего тоталитаризма. Об этом в Европе говорил покойный папа Павел-Иоанн II. Чума сребролюбия и лихоимства заражает все общество снизу до верху, она не знает границ и почти не имеет противников. И только Церковь в нашей стране противостоит Чуме XXI века, да редкие правдолюбцы из народа. Правду о диктатуре денег, растлевающей душу всех людей, мы не должны скрывать, прежде всего, от самих себя. Ибо почти все носят в себе «бациллы» этой Чумы и пока еще не поздно мы должны нейтрализовать, а лучше убить эту заразу, и этим уберечь свою душу от смерти второй.
Борис Георгиевич Дверницкий, главный редактор журнала «Русское самосознание»