Выборы Патриарха: какие проблемы встают перед Церковью?

Предметом этой статьи является не поддержка или критика кандидатов на Патриарший престол, а то, как отображаются в церковном сознании выборы нового Предстоятеля. Анализ дискуссий накануне Поместного Собора РПЦ указывает в основном на две темы: достоинств и недостатков Местоблюстителя митр. Кирилла (Гундяева) и процедуры избрания — голосованием либо жребием.

Пример крайне негативного прочтения дает статья Г. Северова «Местоблюститель из Ватикана». Читатель оказывается в унылом мире, где Церковь представлена букетом пороков, стремится к деньгам, власти, роскоши, где иерархи и представители только и мечтают, что продать родную веру католикам. Теперь, как апофеоз, митрополит Кирилл, отличающийся особым аморализмом и являющийся по слухам агентом КГБ, имеющий гражданскую жену, становится наиболее вероятным претендентом на Патриаршество. Разгромная критика плохо сочетается с пафосом, который редакция разместившей статью «Правой.ru» питает к памяти почившего Патриарха Алексия II. Сама собой возникает мысль об ответственности его и Синода за немыслимый масштаб нарушений.

Мироощущение автора не выходит за пределы компрометирующего ряда, не дает ответа о доказательствах, причинах и возможных решениях. Неизбрание митр. Кирилла остается, по-видимому, единственной надеждой, и в случае, если во главе РПЦ окажется стоящим «Патриарх из Ватикана», ряды «истинно-православных» по логике должны будут пополниться единомышленниками Северова (скорее всего, псевдоним).

В ответ с отповедью выступает иеромонах Никон (Белавенец). В статье, опубликованной «Русской линией», разбираются многочисленные передержки критиков. Патриарший Местоблюститель митр. Кирилл рекомендуется как человек больших способностей, искренний и преданный Церкви, отстаивающий ее интересы. Публикация задает высокий тон дискуссии и выводит вперед проблему ответственности за церковный мир, ущерба, наносимого скандалами и сенсациями. Действительно, вне зависимости от того, кто будет избран преемником, следует противостоять угрозе распространения в Церкви отчуждения и недоверия к иерархии, попыткам делегитимировать последнюю в глазах паствы, в т. ч. посредством спекуляций на понижение.

Использованный о. Никоном метод личных воспоминаний, свидетельств весьма кстати. Таковой выгодно отличается от отвлеченностей, взятых из сомнительных светских источников и без разбора и собственного расследования повторяемых Г. Северовым. В то же самое время назвать личные свидетельства исчерпывающими невозможно. Защита митр. Кирилла от наиболее вызывающих выпадов не охватывает всего круга вопросов. Кипучая деятельность и положительный образ не объясняют результатов и особенностей работы ОВЦС в целом ряде моментов. Другой крайностью стало бы отрицание ошибок и брезгливое, сквозь пальцы восприятие действительности. Инсинуации бульварных изданий возмутительны. Однако, домысел «желтой прессы» касается систематического и злостного уклонения ОВЦС в нелегальные коммерческие операции, а не самого факта так называемого «сигаретного скандала». Безосновательно и огульно митр. Кирилла обвиняют в проведении интересов католиков, тогда как закрытые контакты ОВЦС с Ватиканом в самом деле имелись и были предметом серьезного разбирательства Патриархией. Сам митр. Кирилл публично признавал факт получения и продажи в средине 1990-х по гуманитарным каналам партий табачных изделий [1], соглашение же с католиками в Баламанде (1993), это также известно, готовилось кулуарно, с ведома главы ОВЦС, и сохранялось в тайне около 4-х лет. Оно отражало довольно неоднозначную дипломатическую тактику и впоследствии, несмотря на критику, оправдывалось митр. Кириллом: «мы имели ситуацию полного разгрома Православия на Западной Украине со стороны греко-католиков… Это (Баламандское соглашение), в свою очередь помогло нам локализовать и ограничить деятельность униатов, которые, лишившись официальной поддержки, были вынуждены искать мирные формы сосуществования с православными». [2]

Итак, взамен утешительной апологии: «Главное, чтобы человек был хороший», — действительный интерес составляет нынешняя позиция владыки Кирилла и возможность церковной общественность ознакомиться с его ответами на острые вопросы, вероятными планами контактов с инославными, суждениями относительно дипломатии и методов работы: подотчетности, прозрачности и т. п., выраженных в форме открытой программы.

В последнее время имя митр. Кирилла меньше упоминается в контексте проблем экуменизма и коммерческой деятельности. Председателю ОВЦС и Местоблюстителю удается выдерживать взвешенную позицию, сохранять контакт с представителями разных церковных групп. В кругах авторитетного московского священства, в частности, сложилось мнение, что громкие дела, связанные с деятельностью ОВЦС отошли в прошлое, и митр. Кирилл выступит убежденным центристом в политике и поборником традиционных основ. Сложность его кандидатуры, однако, состоит в большем, нежели в отношении остальных, внимании к прошлому и настороженности со стороны православного сообщества. Неосмотрительные шаги осложнят церковную ситуацию и возможное служение митр. Кирилла в Патриаршем сане. Тем более, что определенная неурегулированность, шаткость у представителей РПЦ в экуменических контактах остаётся. Не далее, как в прошедшем, 2007 году, Синодальная богословская комиссия вынесла негативное заключение по результатам 13-го, Братиславского заседания Православно-лютеранской комиссии по богословскому диалогу «Тайна Церкви: Святая Евхаристия в жизни Церкви» (ноябрь, 2006).[3] Подписанные на ней документы вызвали тревогу ведущих богословских школ РПЦ: Московской духовной академии и Свято-Тихоновского богословского университета. [4] Прямого отношения к встрече с лютеранами в Братиславе Отдел внешних церковных связей, к счастью, не имел. Однако повторение казусов, напоминающих этот, в случае избрания новым Патриархом вл. Кирилла вызовет резонанс и наверняка будет отождествляться с его не вполне удачной экуменической линией в прошлом, почему в дальнейшей работе потребуется сугубая аккуратность. С точки зрения системного анализа тема остается потенциально взрывной. Кроме того, детали закрытой коммерческой деятельности ОВЦС в 1990-е могут послужить почвой к давлению извне.

Непростую задачу ставит перед митр. Кириллом и его роль оратора, полемиста, участника актуальных дискуссий. Очевидно, что в общественном реноме подобная деятельность митр. Кирилла имеет важное, едва ли не главное значение. Необходима она и для Церкви. Однако мнения, высказываемые уже не главой Синодального отдела, а лицом в сане главы Церкви, приобретают иной политический вес и контекст. Таковые процеживаются сквозь сито экспертного анализа, с тщательностью фиксируются и разбираются критиками, получают многочисленных подражателей, служат сигналом к развитию, к действиям, иногда весьма произвольным, в среде наиболее эмоциональных последователей.

«Разговорное богословие» в этом значении представляет проблему. Оно обладает сниженным догматическим уровнем и чаще всего отражает ситуативное видение, спорное в иных аспектах. Пример: «Слово пастыря» — печатный сборник телевыступлений митр. Кирилла, изданный двумя тиражами совместно ОВЦС и Издательским советом РПЦ в 2006 и 2007 гг. Речевая форма и низкое качество редактирования придают книге противоречивое содержание. Имеются замечания со стороны специалистов по богословским дисциплинам, священства и просто читателей. Многочисленные неточности и оговорки сближают опубликованные тексты митр. Кирилла с опровергнутыми Церковью учениями: о непорочном зачатии Девы Марии, о безличном Св. Духе, тождестве Божественных природы с энергиями и пр. [5] Также и в последних выступлениях, например, в проповеди после литургии в Николо-Угрешском монастыре, 19 декабря с. г. (цит.: по сообщению «Интерфакса»): «По убеждению патриаршего местоблюстителя, „если слова отрываются от дел — слова становятся пустыми: слова становятся убедительными тогда, когда за словами стоят дела, и тогда правило веры становится правилом жизни“. Митрополит Кирилл напомнил, что Бог каждому человеку дал возможность свободно поступать, но далеко не все правильно руководствуются свободой выбора».

Мы не имеем намерения входить в казуистику, и уровня упомянутого «разговорного богословия», психологических объяснений духовной жизни, по-видимому, вполне достаточно для рядового приходского или монастырского богослужения. Но на будущее, для главы РПЦ, в качестве его общей позиции этого будет наверняка недостаточно. Слушателю, мало-мальски знакомому с историей догматических споров о спасении делами или благодатью, о свободе человеческой воли, нетрудно уловить повторение пелагианства. Напомним, что православные антропология и сотериология, не принимая крайностей августинова учения о предопределении, тем не менее, решительно расходятся с учением V в. еретика Пелагия. Они утверждают спасение благодатью, а не делами, и признают поврежденность, отсутствие у человека свободы воли, оставляя лишь «произволение ко спасению» — способность положительно отзываться, следовать Божественным призывам.

Другой пример того, когда «разговорное богословие» влияет на церковную ситуацию, — широко распространившаяся в 2000-е идеология социализации православных, весьма смелая и еще не осмысленная в своих последствиях, берущая начало также с митр. Кирилла, его интереса к современности, к эффективной политике и, соответственно, критического образа «Церкви, заключаемой в гетто». В предыдущий период 1990-х ведущей являлась, напомним, идея православного образа жизни, где главной была забота об устройстве духовной жизни и церковных форм. В контексте социализации важнейшим начинает считаться место, которое православные занимают в обществе. Боязнь «гетто» — отъединения от процессов, происходящих в современном социуме и понимаемых как актуальные, довлеет над церковным сообществом. Этим в значительной степени обуславливается переоценка церковных процессов и ценностей как периферийных и архаично устроенных. С возникновением концепции социализации, с ее развитием и продвижением связываются секуляризация православной конфессиональной общины и рост реформистских настроений в 2000-е. Акцент на церковно-государственных официальных контактах в последние годы также представляет плод осуществления социализаторских установок.

Сказанное — часть большой темы и требует всестороннего и взвешенного анализа. Пока же заметим, что передача высшей церковной власти в Русской Православной Церкви в свете доктринальной неопределенности получает особый драматизм. В выборах Патриарха на поверхность выводится ряд специфических церковных проблем, для разрешения которых понадобятся большая мудрость и устойчивые духовные критерии. Угроза оформления внутри РПЦ противоборствующих идейных фракций и, в конечном итоге, раскола остается на перспективу одной из серьезных. Кем бы ни был новоизбранный Патриарх, помимо представительской, миссионерской и прочих ролей, в первую очередь, это Патриарх (букв. «старший отец») для Церкви. Предстоит непростая работа по прояснению догматически целостных вероисповедных начал, по поддержанию единства Церкви и элементарной преемственности.

Примечания:

1 — «Действительно, среди товаров были сигареты, которые посылали нам какие-то фирмы. Когда впервые такой „подарок“ был получен, люди, которые этим занимались, не знали, что же делать: сжечь эти сигареты или отправить их обратно? Мы обратились к правительству, и оно вынесло решение: признать это гуманитарным грузом и предоставить возможность его реализовывать. Поскольку Церковь не занимается торговлей, то этим ведал благотворительный фонд „Ника“. Средства, которые были получены в результате продажи части гуманитарных грузов, поступили в церковный бюджет».
2 — Данные не подтверждены. Греко-католические церкви ранее отказались участвовать в диалоге и провозгласили Баламандские документы не имеющими силы.
3 — Выдержки из Заключения: «Документ содержит целый ряд богословских положений, близких древним евхаристологическим заблуждениям….имеет параллели в несторианском учении о Евхаристии. В осужденном Пятым Вселенским Собором диалоге блж. Феодорита Кирского „Эранис“ содержится утверждение о сохранении у хлеба и вина их природы и сущности вопреки тем, кто говорит о „преложении в другую природу“. Следует обратить особое внимание на то, что для блж. Феодорита отказ от веры в изменение природы Святых Даров тождественен отказу от веры в преложение… Вышеупомянутые и многие другие положения документа выражены весьма расплывчато и допускают взаимоисключающие толкования разными участниками диалога. Документ выдержан в духе конвергенции и компромисса, он создает иллюзию единства и согласия за счет игнорирования и замалчивания реальных различий… Резюмируя сказанное, следует заключить, что изложение православной позиции, представленное в Совместном заявлении православно-лютеранской комиссии по богословскому диалогу „Тайна Церкви: Святая Евхаристия в жизни Церкви“, по ряду важнейших вопросов богословия Евхаристии не соответствует традиционному учению Православной Церкви».
4 — Из Отзыва на документ православно-лютеранской комиссии, представленном Московской Духовной академией: «Православные участники совещания в догматическом плане сделали очень большой шаг навстречу лютеранским теологам. Компромисс православных участников совещания сколь велик, столь и неожидан и явно заступает за грань догматических положений Православной Церкви. Позиция православной стороны выглядит непоследовательной и дискредитирует Православную Церковь. Сравнительно недавно на подобных встречах православные богословы заявляли противоположные взгляды».
5 — Некоторые цитаты из книги митр. Кирилла. С. 90. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1, 1.) Это было сказано о Сыне Божием, Которого апостол называет Словом (по-гречески — «Логосом»), о Втором Лице Святой Троицы — о Божественной Мысли и Божественной Премудрости, о «печати равнообразной», рождающейся от Бога Отца вне времени, несущей в Себе всю полноту Божественной жизни и Божественной природы. А что же тогда Бог Дух Святый? Это Божественная энергия, предвечно исходящая от Бога…"
С. 397. «Как свидетельствует церковное предание, еще до Своего рождества Дева Мария была предочищена Духом, так что последствия первородного греха на Нее не распространились. Это особое действие Божией благодати одновременно сочеталось и с особыми нравственными усилиями Самой Девы Марии».
С. 398−399. «Ни в церковном Предании, ни в евангельских повествованиях Она не выступает в качестве Той, на Которую направлена спасительная миссия Ее Сына, ибо Она уже предочищена Духом Святым от влияния первородного греха. А иначе и быть не могло, ибо безгрешный Бог не мог соединиться с помраченной грехом человеческой природой».

(Продолжение следует)