Пришедшие из-за моря

В Европе на наших глазах происходит формирование совершенно новых наций

Унесенные ветром, или гибель заморской Европы

Закат Европы

«Нация — это ежедневный плебисцит!» — говорил известный французский писатель и политик позапрошлого века Эрнест Ренан. Во многом был неправ этот француз, но все же надо признать, что нация действительно существует лишь тогда, когда ежедневно и ежечасно отстаивает свою независимость, свою идентичность и исполнена осознанием своей миссии. Нация есть не столько состояние, сколько процесс. Нация рождается, живет и стареет, как и отдельный человек. И когда нация отказывается от борьбы за свою идентичность, то она исчезает. Нет, редко когда в истории народы истреблялись поголовно (такое было только при распространении «европейской цивилизации» в колониях). Чаще всего усталые нации становятся «этнографическим материалом», как образно и справедливо заметил великий русский мыслитель Н. Я. Данилевский. Рим гибнет только тогда, когда исчезают римляне, исчезают не физически, но именно как представители того народа, который был способен стать великим.

Не надо думать, что такое бывало лишь в прошлом. Развитие наций продолжается и в наше время. Условимся только использовать впредь вместо сложного и затертого от частого употребления термина «нация» научный термин «этнос». Под этносом понимается исторически сложившаяся на определенной территории межпоколенная кровнородственная общность людей, обладающих общими стабильными особенностями языка, культуры, психики, самосознания и территории.

В начале XXI века мы можем своими глазами наблюдать рождение новых этносов, потенциально способных превратиться в новые политические нации, и при этом можно наблюдать закат и падение прежних великих наций, надорвавшихся в своем развитии. Особенно следует отметить, что эти процессы проходят в Европе, где основные этносы сложились еще в Средние века. На сегодняшний день можно наблюдать развитие нового европейского национализма, присущего как «старым» нациям, так и новым европейским этносам. Все более увеличивающееся цветное население европейских стран все больше ощущает себя новыми этнокультурными общностями, уже не связанными с исторической родиной, зато имеющее множество родственных черт с другими цветными общностями. Одновременно вновь поднимается «классический» национализм европейских наций, носящий характер самозащиты коренной нации.

Хотя исследованиям европейского национализма уже много веков (по крайней мере, изучение этого феномена не прекращается со времен Великой Французской революции), но сам национализм никогда не может быть полностью исчерпанной темой. Национализм является «вечной» научной темой философских и политологических исследований, но вряд ли, учитывая объемность всего, связанного с национализмом, когда — нибудь будет дано ему исчерпывающее объяснение. В этом смысле, все классические теории национализма неизбежно устаревают и нуждаются в научном обновлении.

В странах Европы, в условиях интеграции, национализм считался чем — то устаревшим. Увлеченные процессом интеграции, исследователи считали, что Европа перешла уже в «постнациональную стадию» развития. Можно вспомнить статью М. Догана с программным названием «Угасание национализма в Западной Европе», датированную еще началом 90-х гг. ХХ века! [1]. М. Леонард в книге «XXI век — век Европы», вышедшей в 2006 году, с воодушевлением перечислив достижения единой Европы в области экономики и социального развития, обошел красноречивым молчанием этнический фактор, грозящий взорвать Евросоюз.

К числу наиболее значимых этносоциальных и этнокультурных феноменов второй половины прошлого века можно отнести радикальное изменение этнического состава ведущих стран Запада под влиянием массовой иммиграции уроженцев прежней колониальной периферии. Под влиянием иммиграции с «Юга» на фоне демографического кризиса богатых стран «Севера» происходит «замещение» коренного населения пришельцами из иных стран и континентов.

Провозглашение независимости Косово, является не только и не столько правовым или политическим вопросом. На деле речь идет о прецеденте в международном праве, который грозит подорвать весь мировой порядок. Косовские албанцы — это иммигрантская диаспора. Фактически это означает, что теперь с полным одобрением международного права пришельцы могут выгнать хозяев с их земли и создать свое общество.

Можно заметить, что в основном пришельцы побеждают только там, где прежние хозяева находятся в расслабленном состоянии, лишены воле к борьбе и не способны оказать сопротивление. В странах Запада как раз и отсутствует воля не только к борьбе, но и даже к жизни. Богатые и расслабленные жители Запада предпочитают не служить в армии, не выполнять грязную работу и не иметь много детей, чтобы те не мешали наслаждаться жизнью. При этом благодаря хорошему развитию системы здравоохранения продолжительность жизни в странах приблизилась к 80 годам. Особенно поражает демографический упадок таких стран, как Италия, Испания, Греция, которые еще 30−40 лет тому назад отличались быстрым ростом населения и сами поставляли сотни тысяч эмигрантов в богатые страны северной Европы. Теперь же Италия и Греция превратились в самые «дряхлые» страны мира. Цифры непреклонны и в католической Испании. Здесь рождаемость упала с 2,86 детей в 1970 году до 2,21 в 1980 и сейчас составляет 1,28, то есть страна по этому показателю входит в последнюю десятку мира.

Необходимый для сохранения численности населения уровень рождаемости составляет 2,1 ребенка на одну женщину. В некоторых странах он заметно выше: в Сомали — 6,91, в Нигерии — 6,83, в Афганистане — 6,78, в Йемене — 6,75.

В конце этого списка показателей рождаемости США — 2,07, примерно на уровне, необходимом для сохранения численности населения, но значительная часть рождающихся в США детей имеют цветных родителей. В Ирландии такой показатель составляет 1,87, в Австралии — около 1,76. Канада с ее показателем 1,5 занимает место уже заметно ниже необходимого уровня. Германия и Австрия, у них показатель — около 1,2 — находятся в конце смертельной спирали. В России и Италии (1,2), в Испании (1,1) показатель примерно в два раза меньше, чем это необходимо для поддержания численности населения. До 2025 года численность населения Италии сократится на 22 процента. К 2050 году на 100 миллионов будет меньше европейцев.

Одновременно с сокращением уровня рождаемости идет, как никогда раньше быстро в истории человечества, старение общества. Этих стран с далеко зашедшим постарением населения скоро не будет, разве что они найдут мужество, чтобы пойти на изменения. Кажется, еще не так далек 1970 год, и все же мир с той поры кардинально изменился. В 1970 году доля промышленно развитых стран в населении планеты была в два раза больше, чем у мусульман: 30 к 15. В 2000 году их доли сравнялись: примерно 20 к 20. То есть, сегодня мир стал больше исламским, чем тогда. С той поры мусульман стало больше на 20 миллионов человек (по официальным данным).

Постарение Европы выглядит так. В Германии количество пенсионеров в 2010 году составит более 20% населения, в Великобритании — 16%, во Франции — 20%. Заметим, что практически все пенсионеры являются представителями коренных национальностей стран Европы, в то время как все увеличивающаяся доля детей имеют хотя бы одного родителя из иммигрантов.

В 1900 году, по оценкам ООН, каждый четвертый человек на планете — 24,7% - жил в Европе. Сегодня население Европы составляет чуть больше 10%. К 2025 году — при том, что в Европейском Союзе средний показатель рождаемости 1,48 ребенка на одну женщину, — доля европейцев в населении планеты составит 7%.

Население Европы в 1995—2000 гг. уменьшилось бы на 4,4 млн. (-1,2%), если бы не приток приблизительно 5 млн. мигрантов на протяжении этого периода. Население Германии сокращалось бы, начиная с 1970 г., если бы не приток иммигрантов. В конце 1990-ых гг. иммиграция обеспечивала не менее трех четвертей прироста населения в Австрии, Дании, Греции, Италии, Люксембурге, Испании и Швейцарии. Количество иностранцев, проживающих в Финляндии, Ирландии, Италии, Португалии и Испании, в 1990-ые гг. удвоилось. Но, даже с учетом ежегодного прибытия в Европу 600 000 иммигрантов на период 2000—2050 гг., население континента все равно уменьшится за указанный промежуток времени на 96 млн. человек.

Обойтись без притока иммигрантов Европа не может. В самом деле, кто-то должен все же делать ту работу, которую не хотят выполнять пресыщенные аборигены западных стран, и не могут представители старшего поколения. И вот на Запад ринулись гастарбайтеры из голодных стран, чаще всего бывших колоний стран Европы. В результате происходит постепенное замещение населения стран, испытывающих демографический кризис и принимающих иммигрантов. Рано или поздно «замещающая» иммиграция приводит к переходу всей полноты экономической, культурной и политической власти в руки пришельцев. Судьба же прежних хозяев печальна. Процесс их вытеснения выглядит так: сначала пришельцы начинают робко требовать себе равных прав с коренными жителями, затем требование равенства приводит к требованию создания особых преимуществ для них («право на неравенство»), затем пришлые жители начинают навязывать свои культурные и религиозные предпочтения. Наконец, пришельцы просто выгоняют или превращают в угнетенное меньшинство прежних хозяев.

В настоящее время Европа прошла уже несколько стадий этого процесса. Сначала ведущие страны континента привлекли к себе для выполнения «грязных» работ гастарбайтеров. Быстрота заселения старинных европейских государств новыми жителями не может не впечатлять.

Исламский Аль-Бион

Так, в Великобританию цветные стали прибывать в 1948 году. В 1951 году их было на туманном Альбионе 74 тысяч, в 1961 году — 336 тысяч, в 1981 году — 2, 2 милл., 1991 г. — 3 милл. 2001 г — 6,6 мил. Только за 2001−2003 гг цветное население увеличилось с 6, 6 мил, до 7, 1 мил, в то время как белое население за тот же период сократилось на 100 тысяч человек. В первые годы нового века в Великобританию прибывало до 200 тысяч иммигрантов в год. В 2006 году прибыло уже 235 тысяч иммигрантов. Население Великобритании в 2004 году достигло 60 миллионов человек. Но практически весь прирост населения обеспечивают иммигранты. По доле лиц, родившихся за границей и постоянно проживающих в стране, Великобритания уступает только Австралии и Израилю. Однако, помимо данных по иммиграции, необходимо также учитывать данные рождаемости. Большинство пенсионеров Англии — обычные англосаксы, но в числе родившихся на Британских островах цветных около трети, а в Лондоне — свыше половины. И вот что показательно — вторым по популярности именем, который получили младенцы мужского пола, родившиеся на Британских островах в 2006 году, стало имя Мухаммед [2]. Первое место в именах маленьких британцев занимает имя Джек, но надо учесть, что в Англии проживают сотни тысяч негров с Карибских островов, для которых имя Джек является самым популярным. В свое время всех афро-карибцев в Англии именовали «черными Джеками». В Англии легально проживает около 3 миллионов индусов, свыше 250 тысяч китайцев. После 1989 года на берега Альбиона устремились сотни тысяч выходцев из Восточной Европы и прежнего СССР. Сейчас одни поляки дают 12% всех легальных иммигрантов на Британские острова. Считается, что в Лондоне проживает не менее 300 тысяч русскоязычных граждан прежнего СССР. Впрочем, «новая белая» иммиграция уже подходит к концу по причине исчерпания эмиграционного потенциала восточноевропейских и постсоветских государств, и цветная волна вновь накрывает Великобританию.

Новые британцы в основном концентрируются в больших городах. Лондон уже давно получил прозвища типа «Лондонабад», «Лондонистан», или «Вавилондон».

Увеличение численности новых британцев, уже достаточно укоренившихся на берегах туманного Альбиона приводит к серьезным изменениям в их самоидентичности. Еще недавно цветные жители Соединенного Королевства демонстрировали британский патриотизм и «истинно английские» настроения. Не случайно даже в британской литературе и кинематографе 60−70-х гг. постоянно присутствовали комические персонажи негров или индусов, постоянно восклицавшие «Мы, британцы!». Но теперь, в условиях размывания английской идентичности и утраты веры в исконные британские ценности, часть цветных жителей Англии мусульманского вероисповедания уже склонна считать по-другому.

В августе 2003 года в Бирмингеме более 10 тысяч человек проводили съезд «Исламской партии освобождения» под лозунгом «Ты британец или мусульманин?». Ответ однозначный — мусульманин, проживающий в эмирате Аль-Бион. В настоящее время в Великобритании проживают 1,5 миллиона мусульман — как выходцев из так называемых исламских стран, так и коренных британцев. Они объединены в 250 организаций, входящих в ассоциацию «Мусульманский совет Британии» (Moslem Council of Britain), лояльный по отношению к государству, полноправными гражданами которого британские мусульмане являются. Впрочем, точная численность британских мусульман неизвестна никому. Сами исламистские лидеры считают, что в Соединенном Королевстве мусульман уже 4 миллиона человек. Вероятно, эта цифра преувеличена, но, во всяком случае, ненамного.

В условиях быстрого роста мусульманской диаспоры британские власти уже не решаются задевать чувства мусульман. Пресловутая «политкорректность» на Британских островах принимает уже американские черты, в результате чего возникают такие вещи, как «альтернативное Рождество» 2006 года, когда с приветствием к нации выступила мусульманка в чадре. А как оценить предложение главы англиканской церкви Роуэна Уильямса ввести «элементы» шариата в британское право? Между тем, когда речь идет о шариате, то невозможно взять только его «элементы». Как нельзя быть «немного» беременным, так нельзя и вводить «элементы» шариата.

Черно-зеленая Франция

Во Франции коренные французы близки к превращению в нацменьшинство в собственной стране. Эта страна стала страной иммиграции еще в конце XIX века, успешно ассимилируя новых жителей. Сотни тысяч бельгийцев, итальянцев, испанцев, поляков, румын и югославов влились во французскую нацию. Но с 60-х годов ХХ века среди иммигрантов стали преобладать цветные уроженцы прежних французских колоний, неспособные, да и не желавшие интегрироваться во французское общество. На рубеж тысячелетий Франция вышла, имея, согласно переписи 1999 г., 3 260 тысяч иммигрантов (5,6% населения), плюс 550 тысяч натурализованных иммигрантов. Уже к 2005 году иммигрантов было 4,9 миллиона (8% населения), а с натурализованными иммигрантами, уроженцами оставшихся французских колоний, жители которых имеют французское гражданство, и лицами, состоявшими в браке с иностранцами — 6,7 миллионов человек. Но дети и внуки иммигрантов юридически являются «французами». Считается, что из 60 миллионов граждан Франции примерно 45% являются иностранцами, потомками иностранцев или имеющих до четверти «иностранной крови».

Во Франции начала XXI века насчитывается не менее 500 тыс. алжирцев, марокканцев — 450 тыс., югославов — 460 тыс., сенегальцев — 390 тыс., поляков — 370 тыс., малийцев — 360 тыс., конголезцев — 250 тыс. Иностранное население концентрируется в больших городах. В одном Париже проживает не менее 120 тысяч выходцев их Индокитая. Выходцев из Алжира, Марокко и Туниса во французской столице соответственно 196, 129 и 48 тысяч. В некоторых кварталах французских городов иммигранты воссоздают свое прежнее общество с клановыми войнами, кровной местью, многоженством, похищением невест.

В целом в иммигрантских кварталах французских городов сложилась «этническая экономика», то есть такая экономическая система, в которой производитель, продавец и потребитель принадлежат к одному этносу, не являющемуся коренным для страны. При этом в госбюджет от этой «этнической экономики» практически ничего не поступает.

Впрочем, после расовых беспорядков в парижских пригородов в 2005 и 2007 годах о «почерневшей» в расовом, и «позеленевшей» в религиозном отношениях, писали уже много, и не будем повторяться.

Затурканный Германистан

В Германии, которую уже окрестили Германистаном, также можно видеть формирование германотурецкого мусульманского этноса.

Население ФРГ сейчас составляет 82,5 миллиона человек. По разным оценкам, к 2050 году его численность уменьшится до 75−60 миллионов. За минувшие 30 лет число жителей страны сократилось на 5,5 миллиона. Ситуацию спасает только приток мигрантов из мусульманских стран, где традиционно популярны многодетные семьи. По официальным прогнозам, в немецкой семье в среднем по стране будет воспитываться не более 1,4 среднестатистического ребенка. Для обеспечения жизнеспособности государства необходимы 2,5. К 2007 году более 50% берлинцев в возрасте до 20 лет будут мусульмане.

Мечети растут во всех городах Германии. В Кельне, например, сооружается самая крупная на сегодняшний день в Европе мечеть. В Кельне с его миллионным населением уже действуют 27 мечетей, в которых регулярно молятся 4, 5 тыс. мусульман, поэтому особой нужды в возведении еще одной, да к тому же столь грандиозной, видимо, нет. Тем не менее, несмотря на многочисленные протесты горожан, бургомистр города Кельна Эльфи Шо-Антверпес все-таки дала разрешение на это строительство.

История с мечетью — событие, скорее всего, знаковое. Кельн — четвертый по численности и третий по территории город Германии — представляет собой один из мировых центров католицизма: 43% его жителей — католики, 18% - протестанты и 39% исповедуют другие религии либо являются людьми нерелигиозными. Город знаменит не только известным на весь мир Кельнским собором, где находятся мощи трех волхвов, но и двенадцатью старинными романскими церквями, в которых хранятся великие православные святыни.

В настоящий момент в Кельне проживают 120 тыс. мусульман (12% населения), и в угоду именно им к 2009 г. всего в километре от устремленных ввысь шпилей Кельнского готического собора планируется возвести 37-метровую Кельнскую мечеть с 55-метровыми минаретами, которая будет вмещать 2 тыс. молящихся.

То, что гигантская мечеть появится именно на германской земле, тоже не случайно. В общей сложности в стране, по разным оценкам, проживают от 3, 5 до 4, 3 млн мусульман (в основном турок) и насчитывается около 2800 мечетей, число которых увеличивается по мере роста численности, религиозности и богатства мусульманской общины, в том числе и за счет перехода в ислам этнических немцев (как правило, женщин).

До недавних пор мусульманские общины в Германии были относительно разобщены. Теперь ситуация заметно изменилась. В апреле этого года руководители четырех крупнейших объединений немецких мусульман объявили в Кельне о создании Координационного совета мусульман Германии, который будет поднимать вопрос о введении изучения ислама в немецких школах и выражать общую позицию мусульман перед федеральным правительством.

Уже сегодня мусульмане — заметный элемент немецкой жизни. Есть целые районы и даже города, например Оффенбах, в которых возникает ощущение пребывания скорее в Турции, чем в Германии. Даже в столичном Берлине половина молодых людей в возрасте до 20 лет являются мусульманами. Мусульмане составляют 12% населения Франкфурта-на-Майне, христианское население которого за последние 50 лет уменьшилось почти наполовину. Схожая ситуация наблюдается практически во всех крупных городах Германии. Недавно скончавшаяся итальянская журналистка Ориана Фаллачи в связи с этим назвала Германию «филиалом святой памяти Оттоманской империи».

В Нидерландах с 15-миллионным населением уже проживает свыше миллиона мусульман, несколько сотен тысяч китайцев, негров, индонезийцев и прочих цветных. Город Роттердам уже получил репутацию первого в Европе крупного города, в котором белые стали расовым меньшинством. В Амстердаме и Гааге цветные составляют уже свыше трети населения. Цветное население Голландии растет с невероятной быстротой. Так, число мусульман за 1980−2000 гг. выросло в 7 раз. Такова демографическая парадигма Европы.

Только в одной Дании в период 1990 — 2000 гг. ислам приняло, по самым скромным подсчетам, от 3000 до 5000 европейцев. Первый канал датского телевидения начал в 2004 году трансляцию пятничных проповедей из мечети Копенгагена. На датском языке проповедует имам Абдольвалид Бедарссен, датчанин. В Германии число обращенных в ислам этнических немцев составляет от 13 000 до 60 000 человек, причем число обращенных за 2003 год вдвое увеличилось в сравнении с 2002 годом".

Новый европейский этногенез

Итак, пришлые жители, многих из которых объединяет ислам в фундаменталистском истолковании, становятся влиятельным и быстро растущим меньшинством в европейских странах.

Затем следует новая стадия. По мере того, как иммигрантов становилось в результате продолжающейся иммиграции и высокой рождаемости все больше, началась «политкорректность» и политика «мультикультурализма». Между тем, именно рассуждение об уважении ко всем культурам является именно свидетельством того, что теперь западные культурные ценности уже отторгаются цветными жителями Европы. Это просто признание того, что западная культура уже не впечатляет многих жителей самого Запада. Словесные рассуждения о «правах меньшинств», «уважения к разнообразию» и прочие лозунги, которые используют западные политиканы, не могут скрыть того факта, что на Западе просто из нужды пытаются делать добродетель.

Самым же главным показателем упадка Запада является почти полное исчезновение главной основы национальной и культурной идентичности европейца — христианства. Современная Европа, (за отдельными исключениями типа Польши или Ирландии) стала «постхристианским» континентом.

Но когда в обществе нет духовных скреп, то такое общество рассыпается. Вот и сейчас во многих странах Запада уже, в сущности, нет нации, есть только совокупность различных меньшинств — расовых, этнических, конфессиональных, гендерных, корпоративных, и пр., до сексуальных включительно. При этом в богатых странах Европы нет стимула чего-либо менять. Увы, большинство европейцев живет согласно девизу французского короля Людовика XV — «Après nous le deluge» («После нас хоть потоп»), или говоря голливудским языком, «Show must go on». Зато в жизнь вступает весьма многочисленное молодое поколение цветных граждан, готовое к борьбе за наследство умирающей Европы. Они не идентифицируют себя со страной проживания, равно как и с исторической Родиной, откуда приехали их родители. Это уже новая потенциальная нация.

Но ослепленные мелкими интересами, западные политики предпочитают ничего этого не видеть. И, разумеется, в современной Европе не хотят помнить о том, как исчезли целые нации из европейцев, живших за пределами Европейского континента, о чем говорилось ранее. Да, когда-то европейцы открыли и освоили все континенты. Многие европейцы расселялись за морями и океанами, создав заморскую Европу. Но теперь уже многих стран той заморской Европы нет. Исчезли алжирские французы, белые родезийцы, египетские греки и итальянцы.

Последние дни переживают белые южноафриканцы. Героические буры, некогда в одиночку сражавшиеся против всей Британской империи, и полвека жестко правившиеся черным большинством в условиях мировой изоляции, теперь расслабились. Город Кейптаун уже стал одним из международных центров гомосексуализма. В городе создается целая гей-индустрия — специальные клубы, бары, кафе, рестораны, сауны и пляжи. Хитом нынешнего летнего сезона в Кейптауне обещают стать гей-скачки на лошадях, первые из которых прошли в феврале 2005 года на всемирно известном ипподроме Кенилуорт. Не правда ли, удивляться тому, что белые южноафриканцы уступили власть черным и постепенно смиряются с тем, что вскоре разделят судьбу родезийцев.

В самом ближайшем историческом времени исчезнет Израиль, основанный европейскими евреями, выигравший все войны у арабов, но задавленный их демографическим давлением и собственным гедонизмом.

И вслед за тем придет очередь старушки Европы. За 40 лет, начиная с 2010 года, «даже если мусульмане в романской Европе будут составлять 20−25% населения, их доля в трудоспособном взрослом населении может достичь или даже превысить 40%», утверждает он. «Эта эпоха, 2010−2050 годы, может изменить природу европейской цивилизации» [3].

«При нынешних тенденциях, — говорит ведущий американский специалист по исламу Бернард Льюис, — мусульмане станут большинством европейского населения к концу XXI века». [4]

Итак, к рубежу тысячелетий на густонаселенных землях ряда европейских государств формируются новые этносы из числа потомков иммигрантов из прежних колоний. Арабы во Франции, пакистанцы и индусы в Англии, турки в Германии — это все уже новые этносы, утратившие многие черты коренных этносов своей исторической Родины, в частности, язык, но и не влившиеся в состав принявшей иммигрантов нации. Не случайно самоидентификация цветных европейцев носит характер «возвращения» к своей исконной религии, для большинства — ислама. Заметим, что «исламский ренессанс» более характерен для цветных уроженцев западных стран, в то время как их собственные родители обычно не проявляют религиозного рвения. Матери большинства мусульманок, выходивших на уличные демонстрации в Париже в защиту хиджаба, сами хиджаб никогда не носили.

Удивляться этому не приходится. В форме защиты мифологизированной традиции проявляется национализм новых этносов. Как отмечает Э. Смит, «национализм — совсем не то, чем он кажется самому себе. Культуры, которые он требует защищать и возрождать, часто являются его собственным вымыслом или изменены до неузнаваемости» [5]. При этом сама западная цивилизация уже не может привлечь к себе многих собственных граждан заморского происхождения. Ведь ранее западная цивилизация несла христианство, железные дороги, демократические принципы. Теперь же в основном западная культура ассоциируется только с массовой культурой, однополыми браками и «биг-маками».

По мнению крупного немецкого ученого-этнолога Карла Дойча, национализм играет компенсаторскую функцию, создавая чувство единства и защищенности маргиналов во враждебной среде чужого общества. Теперь новых европейцев, весьма многочисленных и укорененных в европейских странах, продолжающих при этом ощущать себя маргиналами, сплачивают новые мифы (например, экзальтированное восприятие колониального прошлого исторической Родины) и традиционная религия в фундаменталистской обертке, резко противопоставляющей «высокую мораль» разложившемуся в результате «сексуальной революции» Западу.

Все это означает только то, что Европа стоит накануне новых «национально-освободительных» движений с религиозным оттенком. Во время расовых беспорядков во Франции в 2005 и 2007 гг. бунтари не выдвигали никаких политических требований, но это не значит, что в скором времени они не последуют. Прецедент Косово только подхлестнет создание очередных «армий освобождения». Так закат Европы из образного определения становится реальностью.
Сергей Викторович ЛЕБЕДЕВ, доктор философских наук, профессор (Санкт-Петербург)

Примечания:

1 — Социс, 1993, N 3, с. 34 -42
2 — The Times, 06.06.2007
3 — «The Washington Times», 25.11.2005
4 — Там же
5 — Смит Э. Национализм и модернизм" М, 2004, с. 74