Царское Дело

Необходимые разъяснения. Часть 2

1 часть

Чикагский след

В 1919 году к известному большевицкому историку профессору Михаилу Покровскому, который возглавлял тогда сверхсекретный архив «Истпарт», явился корреспондент чикагской газеты «Дейли Ньюс» Исаак Дон Левин. Очевидно, американский журналист предъявил весьма веский мандат и получил доступ к документам по убийству Царской Семьи в Екатеринбурге.

Уровень засекреченности документации, с которой ознакомился тогда «тихий американец», таков, что до сих пор, к 1993 году, ни один из этих материалов не был обнародован. Однако именно эти секретные сведения дали основания чикагцу Дону Левину передать в «Дейли Ньюс» от 5 Ноября 1919 года следующее безапелляционное сообщение:

«Николая Романова, бывшего Царя, Его Жены, четырех Дочерей и Их единственного Сына Алексея без всякой тени сомнения нет в живых. Все Они были казнены 17-го Июля 1918 года и Их тела были сожжены».

Публикация Дона Левина увидела свет до появления в 1920 году книги «Последние дни Романовых» английского журналиста — корреспондента газеты «Таймс» Роберта Вильтона, по поручению колчаковского правительства лично участвовавшего в официальном расследовании Екатеринбургского преступления в качестве фотографа-криминалиста.

Еще позднее — в 1922 году — вышла книга участника следствия генерал-лейтенанта М.К.Дитерихса «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» (переиздана в России в 1991 году). И только в 1925 году, вскоре после смерти автора, была опубликована книга следователя Николая Соколова «Убийство Царской Семьи» (переиздание — Москва, 1990 год).

Именно из этих книг мiру стало известно, что следствие пришло к выводу: тела Царя и Его близких были уничтожены на двух больших кострах с помощью большого количества бензина, а обугленные останки костей были ликвидированы 178 литрами концентрированной серной кислоты.

Но уже по крайней мере осенью 1919 года американец Исаак Дон Левин из первоисточника — секретных документов «Истпарта» — знал, что убийцы сделали с телами своих жертв — Их сожгли! Конечно, его информация в «Дейли Ньюс» не была газетной «уткой», ибо в дальнейшем его профессиональный престиж никак не пострадал.

Так, в 1923 году Исаак Дон Левин все еще продолжал неофициально курировать «Царское Дело» — тогда он сопровождал группу американских сенаторов, возглавляемую Вильямом Кингом, в их поездке по России. Они посетили и Екатеринбург, где осмотрели дом инженера Ипатьева, в котором было совершено убийство Царской Семьи.

Если бы сообщение от 5 Ноября 1919 года было ошибочным, Исаак Дон Левин не стал бы воспроизводить устаревшую «утку» в своих мемуарах, вышедших спустя пятьдесят четыре года — в 1973 году!

Чикагская «Дейли Ньюс» и потом не ослабила своего внимания к «Царскому делу». Так, в 1933 году ее корреспондент Стонеман узнал, что еще жив один из цареубийц — чекист Ермаков. Он сообщил об этом в Россию своему коллеге Ричарду Халибуртону, который немедленно отправился на Урал, добился свидания с Ермаковым и получил от него детальные показания об убийстве Царской Семьи: вся Семья была расстреляна, а трупы сожжены. Видимо, и Халибуртон обладал внушительным мандатом, если сверхбдительный чекист выложил ему все, что видел, в чем был участником [21].

Чикагская диаспора выходцев из России играла одну из ключевых ролей в организации Октябрьского переворота в 1917 году и в становлении на территории России не власти советов, как это принято называть, а подлинной чекистской диктатуры, послав значительный отряд своих представителей (более сотни) для пополнения кадров РВС и ВЧК.

Тут надо отметить, что название города скотобоен — «Чикаго» и тайный смысл наименования спецслужбы — «чека" — восходят к одному смысловому корню в особом воровском жаргоне — «чик» или «чек», обозначающему забойщика скота. [22]

Конечно же, чикагские мастера кровной мести, пыток и беззаконных убийств не были просто волонтерами, но являлись полномочными представителями теневого чикагского капитала, главари и воротилы которого нуждались в так называемой качественной информации об исполнении их кровавых сценариев в далекой России. Роль их тайного официоза выполняла «Дейли Ньюс». Особо их интересовал вопрос о Царской Семье, с которым неразрывно связана проблема реального могущества в России. Когда профаны путались в потоке противоречивых и часто взаимоисключающих сообщений о судьбе Императорского Семейства, «посвященные» легко ориентировались (да ориентируются и сейчас), где «деза», где «утка», а где «верняк», столь необходимый для гарантированной политической и финансовой деятельности.

И профессор М. Покровский (как потом и Ермаков) не совершил случайную ошибку, не нарушил партийной дисциплины, выдав Дону Левину информацию секретного свойства. Представителю своих подлинных заокеанских хозяев он просто не мог дать «дезу», так как прекрасно понимал, зная их нравы, что эта информация обязательно будет проверяться и перепроверяться… Однако, эту необходимую утечку информации нужно было как-то блокировать ложной версией убийства и сокрытия его следов «дезой» для профанов, которая понадобится тогда, когда придется прятать концы в воду в случае изменения политического курса в России.

Их нравы

Почему-то факт сожжения тел Царской Семьи определенному кругу заинтересованных лиц необходимо было скрывать от широкой общественности, от русского народа и в 1918 году, и в наше время.
Почему? Что за этим стоит?

Уже в двадцатые годы полуофициозная советская история признавала убийство всей Царской Семьи, как это установило колчаковское расследование. Но то же следствие на основании свидетельских показаний, вещественных улик и ряда экспертиз (чему посвящены сотни следственных документов) доказало, что тела убитых сожжены. А именно это и прежний, и нынешний — уже демократический научный официоз ни под каким видом не признает.

Может быть, все дело в том, что, по версии следственной комиссии, 18 Июля перед уничтожением тел головы Царственных Мучеников и Их верных слуг были отделены, помещены в спиртовой раствор (спирт выписывался вместе с серной кислотой) и в тот же день увезены Шаей Голощекиным в Москву. [23]

Если эта версия верна, она дает неопровержимые улики в раскрытии того, как было на «высшем» правительственном и международном уровне организовано цареубийство, кто конкретно и каким образом руководил им, и самое главное — кто является в настоящее время «законным» (с точки зрения теневого, «воровского» закона) наследником высокопоставленных цареубийц.

Кто сейчас хранитель Царственных глав как символа реального «воровского» могущества в России?!

Конечно, для рядового, нормального гражданина Советского Союза, Российской Федерации сия «воровская» символика начисто лишена здравого смысла. О своих явных властителях он знает из средств массовой информации. Но иные, отнюдь не основанные на здравом смысле законы, действуют в теневом мiре.

Вспоминается одна уголовная история семидесятых годов. Зверски был убит директор одного из московских мясокомбинатов — бывших боен на Рогожке. Тело-то его нашли на родном предприятии — в холодильнике, а голова куда-то делась… Видно, влиятельная была голова. Чем не сюжет, списанный с нравов чикагских?!

Что, не похоже на «интеллигентных» революционеров? Очень даже похоже! Когда бывший подпольщик, один из главных организаторов московского восстания в 1905 году Хрусталев-Носарь, скрываясь во время гражданской войны на скоропадской Украине, выпустил брошюру о своем прежнем соратнике «Как Лейба Троцкий-Бронштейн расторговывал Россией», оный Лейба послал своих агентов убить Носаря на «вражеской» территории, а голову обидчика привезти ему лично — члену ЦК, наркому вооруженных сил республики. Все было в точности исполнено. [24]

Что скрывают архивные тайники?

Если же отвлечься от этой уголовной мистики, совершенно очевидно, что по сию пору в недрах управленческих структур, в секретных хранилищах содержится массив документов, освещающих подлинную картину Екатеринбургского преступления. Колчаковскому следствию достались только случайные фрагменты чекистской документации. Одно то, что эти отдельные бумаги не были изъяты чекистами во время проводившейся весьма организованно эвакуации, говорит о многочисленности всей документации, имеющей отношение к Царскому Делу: за некоторыми документами уследить чекистам не удалось, хотя они прилагали громадные усилия для сокрытия следов своего преступления. Не даром ведь цареубийца Войков похвалялся, что «мiр никогда не узнает, что мы с Ними сделали».

Атмосфера взаимного недоверия и подозрительности, царившая в среде «чикагских» революционеров, где каждый товарищ в любой момент мог стать источником смертельной опасности, подразумевает существование строгой отчетности во всех совместных деяниях. Поэтому можно решительно утверждать, что секретное Царское Дело существует и ныне.

Целы катынские протоколы, сохранился подлинник договора Молотова-Риббентропа, существует свод материалов по организации голода на Юге России и Украине в начале тридцатых годов. Хотя это все легко можно было уничтожить и в период хрущевской «оттепели», и в брежневский «застой», и в начале «перестройки», и в Августе 1991 года.

Истина о катынской трагедии требовалась для «освобождавшейся» от социализма Польши, тайный договор о дружбе с фашистами понадобился для объединяющейся Германии, документы по голоду — новой «самостийной» Украине. Правда об убиении законного Главы Русского Государства и Его Наследника нужна для возрождения законности в России, для законопреемственности ее властей — их легитимности… С этим, как видим, не спешат.

Вряд ли можно рассчитывать, что вопрос об обнародовании секретных документов Царского Дела может быть поднят в связи с интересами иностранных и «суверенных» держав. Зачем, например, ворошить прошлое реванширующей Германии, много потрудившейся для разрушения законной российской государственности в 1917—1918 годах (до сих пор содержится в секрете часть документов Брест-Литовских кабальных переговоров), или скажем, Англии и Франции — союзникам Русского Царя, предавшим Его.

Если не принимать во внимание тайных причин, в настоящий момент в декларируемой политике властей Российской Федерации нет никаких препятствий для того, чтобы обнародовать секретные документы «Царского Дела» (например, по неофициальным источникам известно, что в архивах КГБ хранились кинохроника 1918 года, запечатлевшая наружный и внутренний вид дома инженера Ипатьева, фотография одиннадцати трупов во дворе дома Ипатьева, автограф Великой Княжны Татианы Николаевны со следами, похожими на кровь…). [25]

Коли инициатива от нынешних властей не исходит, потребовать этого могла бы общественность. Но она просто не догадывается, что в природе существует свод документов об убийстве Царской Семьи, засекреченных до сих пор.

Поэтому, чтобы вопрос о документации не возник в общественном сознании как бы сам собой, понадобилась широкомасштабная психологическая обработка его с помощью хитроумной пропагандистской кампании с демонстрацией «чудес» современной науки и попутным разрешением некоторых старых щекотливых проблем в большой международной политике. Цель кампании — насаждение новой «правды» об убийстве Императорской Семьи, новый обман Русского Народа, всех честных людей, не утративших совесть и чувство личной ответственности за происходящее вокруг.

Война против Истины

Явным образом регулярные действия этой психологической войны, ведущейся методами спецпропаганды (запрещенной, кстати, в мирное время международными соглашениями, а также специальной статьей Закона о СМИ Российской Федерации), начались 12 Апреля 1989 года с публикации в «Московских новостях» сенсационного интервью с Г. Т.Рябовым.

Единственное, на чем документально основывалась сенсация, была так называемая «Записка Юровского». И до сих пор больше ни одного исторического, юридического документа не было даже названо — документа, который бы свидетельствовал в пользу новой версии, отличной от той, которая излагается в пятнадцатитомном следственном деле колчаковских времен. [26]

Что же это за бумага, которая перевесила сотни документов, результаты многих экспертиз, вещественные улики?

С самой «Запиской» можно ознакомиться в Царском фонде N 601 бывшего Центрального Архива октябрьской революции. Четыре листка сильно порыжевшей бумаги — бледная машинопись с небольшими рукописными пометками, сделанными карандашом. Когда карандашный след стал плохо прочитываться, его обвели чернилами. В конце машинописи кратко от руки записаны координаты некоего места на старой лесной дороге к деревне Коптяки. Известно, что существуют еще два экземпляра аналогичной машинописи, один из которых хранится в архиве бывшего института марксизма-ленинизма в Москве, другой — в бывшем свердловском партийном архиве, но рукописная концовка на тех экземплярах отсутствует. Из одного этого можно сделать вывод, что машинопись и приписка делались в разное время.

В тексте комендант Дома особого назначения (особняк Ипатьева) Янкель Хаимович Юровский называется только в третьем лице сокращенно «ком». Ни подписи, ни даты, ни точной адресовки нет. А ведь все эти реквизиты просто необходимы для определения юридической и исторической ценности документа. Поэтому проблематично само авторство. Конечно, государственный преступник Я. Юровский мог участвовать в составлении этой бумаги, мог быть единственным ее автором, но, не зная цели написания сего документа, однозначно невозможно определить его истинность.

Из текста можно сделать вполне определенный вывод, что неизвестный автор его, описывая обстоятельства убийства Царской Семьи и последующих событий, был знаком с отдельными фактами, выявленными колчаковским следствием. За следствием подпольно велось активное агентурное наблюдение со стороны чекистов. Это описано в книгах участников следствия. (Осенью 1991 года в доме Телешова на собрании Союза «Христианское Возрождение» на эту тему был прочитан Алексеем Широпаевым доклад, основанный на богатом фактическом материале, но, к сожалению, А.А.Широпаев до сих пор так и не издал его в виде статьи.)

Однако ряд подробностей, деталей в «Записке» противоречат документально установленным фактам. То есть, неизвестное лицо не могло ознакомиться ни с книгой Роберта Вильтона (1920 год), ни с книгой М. Дитерихса (1922 год). Поэтому вполне возможно, что помета «20 г.» могла означать год составления бумаги, однако это только одно из возможных истолкований.

Заключительная часть «Записки» посвящена описанию захоронения одиннадцати тел: двух отдельно, после попытки сожжения, а девяти в общей яме, что полностью расходится с материалами официального следствия, и может рассматриваться как попытка дезавуировать кропотливую следственную работу.

В помощь Г. Т.Рябову для легализации в общественном сознании самого акта существования пресловутой «Записки» тогда же выступили — драматург Эдвард Радзинский с очерком «Расстрел в Екатеринбурге» [27], в котором воспроизведен полностью, кроме заключительной приписки, текст «Записки», и доктор исторических наук, ангажированный партией апологет Екатеринбургского злодейства Генрих Иоффе, который в очерке «Дом особого назначения» [28] упоминает «Записку» как документ, заслуживающий доверия — впрочем, без всяких доказательств.

С выходом в свет этих публикаций у ряда специалистов возникли законные сомнения, что система доказательств Г. Рябова убедительна. Уральский историк Игорь Непеин [29] в своем очерке «После расстрела» выдвинул перечень обоснованных вопросов, опираясь на материалы следствия и другие исторические документы.

Так же отреагировал исследователь из Америки, автор книги «Правда об убийстве Царской Семьи» профессор Павел Пагануцци (он наивно обратился в «Огонек» и получил отписку А. Кабакова, того самого, который брал интервью у Рябова для «Московских новостей» — на страницы журнала эта полемика не попала).

Спецпропаганда на то и спецпропаганда, чтобы не допускать в обрабатываемой среде и тени сомнения к внедряемому мифу — особенно на начальном этапе усвоения дезинформации: время — решающий и выигрышный фактор. Все центральные средства массовой информации были практически блокированы — по «царской» теме цензурой разрешалось выступать только названному кругу лиц: Рябову-Радзинскому-Иоффе.

К чести московской русской интеллигенции надо сказать, что к внезапно перекрасившемуся в монархисты Рябову она отнеслась хоть и с любопытством (сигнал перемены политического курса), но вместе с тем и крайне настороженно. С чего бы это — сын революционера-комиссара (по его собственному признанию), певец щелоковской милиции?.. Тут что-то не так, да и грубая фальшь, наигрыш сквозит в его «православности», в его сомнительной приверженности к Царской России…

Все, однако, ограничивалось разговорами среди патриотических писателей, журналистов и историков. И только отдельные мелкие общественные полуподпольные группировки через монархический «самиздат» пытались что-то возражать по этому поводу. Для громадного большинства народов России Рябов и Радзинский на полтора года стали чуть ли не главными специалистами по убийству Царской Семьи.

Только к осени девяностого года у нас увидела свет книга Н. Соколова «Убийство Царской Семьи». Писатель Валерий Родиков тогда же выступил со статьей «Гроб, торжественно внесенный» — в «Инженерной газете» [30], где вкратце давал опровержение версии Рябова и рассказывал о Царственных главах. Ни первое, ни второе событие замечено практически не было.

Год спустя Владимiр Солоухин выступил с очерком «У Ганиной ямы» [31], а у Родикова наконец вышел очерк «Легенда о Царской голове». Оба писателя прекрасно аргументировали убедительность версии Н.А.Соколова и сомнительность рябовской находки. Но было уже поздно. «Выстрелы» шли мимо цели. С Сентября девяностого года Г. Рябов ушел в тень, он не посчитал нужным спорить с законными доводами: мавр сделал свое дело, отыграв первый этап в психологической войне, ушел в резерв.

Эстафету принял другой кинодеятель, сын горбачевского помощника Карен Шахназаров, выпустивший пасквильный фильм «Цареубийца», сюжет которого скроен на основании «Записки».

А 12 Июля 1991 года «официально» был вскрыт тот самый могильник, и тут началось!..

В публикации Э. Радзинского документ начинается так: «Копия. т. Покровскому дан подлинник 20 г.»

Указание: «т. Покровскому дан подлинник 20 г.» предполагает существование некоего «подлинника», к разысканию которого ни Рябов, ни Радзинский, судя по их печатным и устным выступлениям, не предприняли никаких усилий. Они просто заявляют, что рукописные пометы сделаны рукою Я. Юровского, хотя никто графологической экспертизы не проводил, а по внешнему их виду можно, например, предположить, что разные пометы сделаны разными почерками — на полях текста и в конце «Записки».

Следующий вопрос: кто такой «т. Покровский»? Однозначно утверждать, что это историк М. Покровский нельзя, хотя, вероятнее всего, это именно он. Однако смысл этой фразы дает основание полагать, что переданный т. Покровскому «подлинник» попал в некое собрание документов, имеющих отношение к убийству Царской Семьи, причем собрание более важное, чем ЦГАОРовская коллекция, поскольку туда адресовался «подлинник». Что это за собрание документов, где оно находится? Ведь «Записка», хранящаяся в архиве института марксизма-ленинизма, как мы уже говорили, менее полная, хотя именно этот фонд имеет отношение к «Истпарту».

Вопросов много, и все их необходимо раскрыть для того, чтобы установить специальным исследованием исторический контекст появления «темного» документа. Никто из новоявленных специалистов по Царскому Делу таким исследованием себя не утрудил, резонно считая, что для громадного большинства людей обнаружение самого могильника, описанного в «Записке», и станет подтверждением подлинности «Записки». Логический трюк — «Записка» свидетельствует о могильнике, а могильник — о «Записке».
Все гладко, если не задать «шершавый» вопрос:

Когда был сделан могильник?!

В своих устных выступлениях перед массовой аудиторией и Г. Рябов, и Э. Радзинский неоднократно говорили (есть магнитофонные записи), что следователь Соколов весной и летом 1919 года, почти ежедневно ходя к урочищу Ганина Яма (где были сожжены тела), проходил прямо по могильнику, обнаруженному сначала в 1979 году Рябовым и очередной раз вскрытому в 1991 году. Нотка самодовольства, злорадства так и сквозила в этих словах, родственная самодовольной ухмылке цареубийцы Войкова («Мiр никогда не узнает, что мы с Ними сделали») и родственная торжествующей лжи автора «Записки»:

«Часам к семи утра яма аршина два с половиной глубины и три с половиной в квадрате была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой, как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения. Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали — следов ямы не осталось. Секрет был сохранен вполне — этого места погребения белые не нашли». [32]

Все это кого-нибудь и могло убедить, если бы классный криминалист Николай Алексеевич Соколов не исследовал каждый аршин пути грузовиков Юровского и особенно тщательно то место, где застрял «фиат» чекистов, где, по словам автора «Записки», и был сделан могильник.

Будь Н.А.Соколов кабинетным работником, еще как-то можно было бы поверить наглому вранью о нем — там не досмотрел, то не перепроверил… Но он — опытнейший практик, следователь по особо важным делам, раскрывший прежде множество преступлений именно в сельской местности, человек, которому генерал М.К.Дитерихс дает следующую характеристику:

«С детства природный охотник, привыкший к лишениям бродячей охотничей жизни, к высиживанию по часам глухаря или тетерева на току, он развил в себе до максимального предела наблюдательность, угадывание примет и безконечное терпение в достижении цели». [33]

Из чтения книг участников следствия наглядно в запротоколированных деталях видно, что Н.А.Соколов изучил каждый аршин тех мест, учел каждую инородную щепочку, сломанную веточку. И он не смог заметить ямы в три с половиной аршина в квадрате, укрытой шпалами, если ее замаскировали просто ездой грузовика?! Абсурд, глупость!

Коль нынешний могильник действительно находится на трассе, по которой следовали грузовики Я. Юровского, то совершенно очевидно, что до Августа месяца 1919 года на этом месте никакого могильника просто не было, и поэтому Н.А.Соколов не мог его отыскать. Такой специалист как Н.А.Соколов (об этом свидетельствуют многие материалы следствия) просто на ощупь при ходьбе обнаружил бы тронутую лопатой меньше года назад землю, а уж тем более не пропустил бы свежесделанного могильника под шпалами в Поросенковом Логу рядом со 184-м разъездом. О том, что это место было тщательно исследовано им, свидетельствует тот факт, что в Дело была включена фотография за N 76 «Мостик, набросанный большевиками на Коптяковской дороге, где застрял грузовой автомобиль, доставивший трупы Царской Семьи к руднику». [34]

Ни Г. Т.Рябов, ни его сторонники ничего не говорят о действиях чекистов после того, как вернулась их власть на Урал. А ведь известно, что они продолжили работу по сокрытию следов грандиозного преступления, уже опираясь на факты, что твердо установило колчаковское следствие, на факты, известные им через свою агентуру. [35]

В Сентябре 1919 года в «Правде» появилось сообщение о том, что 17 Сентября в Перми состоялся суд над 28 обвиненными в… убийстве Царской Семьи. Среди них — три члена Екатеринбургского совета — Грузинов, Яхонтов и Милютин. Часть обвиняемых, в том числе и Яхонтова, суд приговорил к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение на следующий день. Никто из причастных реально к убийству Царской Семьи тогда не «пострадал». [36]

Как быть с документами по этому странному делу? Они ведь тоже оказываются вне зоны внимания и Рябова, и, увы, общественности, хотя этот процесс контролировался из Москвы, и опять-таки где-то должны быть следы его, в том числе и в Московских архивах. Вполне возможно, что в связи именно с этим процессом было появление могильника и «Записки», но нас особенно привлекает другая, явно не случайная логическая цепь — визит чикагского журналиста Исаака Дон Левина в «Истпарт», его ноябрьская заметка в «Дейли Ньюс» и «Записка», также обращенная к «т. Покровскому».

Очевидно — основные компоненты развернувшейся с 1989 года пропагандистской кампании по рекламированию новой «правды» об убийстве Царской Семьи закладывались в период с Сентября 1919 года, в 1920 году. Вполне возможно, что и в создании «Записки», и в создании могильника лично участвовал преступник Я.Юровский. Косвенно на его причастность указывает тот факт, что его сын Александр Юровский в конце пятидесятых годов передал собственную копию «Записки» в архив Музея октябрьской революции в Ленинграде. Именно в те годы была извлечена из спецхрана и стала доступна специалистам ЦГАОРовская «Записка». По словам Г. Т.Рябова, он впервые познакомился с ее текстом на квартире А.Юровского. Все же довольно странная ревность сына цареубийцы в пропаганде «подвига» отца… [37]

Сейчас газетный шум вокруг коптяковского могильника только набирает новые и новые обороты. Думается, пик кампании придется на Май или Июль нынешнего года. 19 Мая исполняется 125 лет со дня рождения Царя-Мученика Николая Александровича, а 17 Июля будет ровно 75 лет Екатеринбургскому преступлению.

К тому времени несколько «независимых» экспертиз «докажут» идентичность останков Царской Семье [38]. Новые и новые публикации об успехах «независимых» экспертиз будут по-прежнему запихивать истину в топь Коптяковских трясин.

Истина во всей полноте восторжествует только тогда, когда общественное российское мнение обретет самокритичность и способность к самооценке тех реакций, которых ждут от него политики теневого мiра, «воры в законе», тесно связанные с прессой.

Нужно требовать не «независимых» экспертиз, где бы они ни проводились — в Англии, Германии или Японии, а ответственного расследования Царского Дела на высшем Российском государственном уровне — с личной поименной ответственностью в дальнейшем за каждый результат этого расследования.

Пока же круг посвященных лиц может надсадно смеяться над обезглавленным Русским Народом:

«Уголовное дело по факту убийства Императорской Семьи в Екатеринбурге летом 1918 года не может быть возбуждено… Существует срок давности — 15 лет. К тому же в 1918 году не существовало системы законодательства: определить, какой именно закон нарушил Уралсовет, не представляется возможным». [39]

Для преступления такого масштаба нет срока давности, это прекрасно понимали цареубийцы и понимают их прямые наследники, ставшие соучастниками этого преступления, продолжая деятельность по сокрытию его следов. Не прикасайтеся к помазанным Моим (1 Пар. 16, 22). Этот библейский закон не может отменить никакая революция, никакое Учредительное собрание, никакой референдум. А события Июльской ночи имеют именно библейское значение, и они содержат духовное свидетельство, которое одно перевешивает тысячи «аргументов, фактов и экспертиз"…

16 Июля 1918 года после половины одиннадцатого вечера Императрица сделала последнюю запись в своем дневнике — меньше чем за два часа до мученической кончины. Обычно каждый день в Царской Семье читалась Библия. Царица написала о прошедшем дне: «Мы читали Книгу Пророка Амоса…» [40] Эта ветхозаветная книга небольшая — состоит всего из девяти глав. Она в тот день была прочитана вся.

Там и содержится прямое обличение действия цареубийц и страшная Божия клятва возмездия:

…Не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь (Ам. 2, 1).

После этого всякому верующему русскому ясно, что Господь Свою правду утвердит, сколь бы ни громоздило вавилонов лжи каинское отребье богоборцев. Однако терпеливое ожидание воли Божией в утверждении истины об убийстве Царской Семьи требует от нас особого духовного труда постижения этой истины и посильного обличения служителей тайны беззакония.

ПРИМЕЧАНИЯ:

21. Издание книги Н.А.Соколова «Убийство Царской Семьи», осуществленное в 1925 году князем Н. Орловым, вскоре стало библиографической редкостью. К 60-м годам ее оставалось считанное число экземпляров: противники истины весьма потрудились в этом направлении. В 1969 году глава Российского Имперского Союза-Ордена Н. Сахновский предпринял мужественный шаг: репринтно переиздал опальную книгу в Буэнос-Айресе, а спустя девять лет, к 60-й годовщине убийства Царской Семьи, он выпустил еще один тираж книги Н.А.Соколова, снабдив ее собственноручной «Краткой сводкой других показаний, опубликованных за истекшие 60 лет со времени Екатеринбургского убийства», откуда я и почерпнул сведения для главы «Чикагский след».
По поводу линии Исаака Дон Левина Н. Сахновский делает следующие ссылки: «В 1973-м году, известный американский журналист Исаак Дон Левин, выпустил книгу своих воспоминаний, отчет о которой появился в статье Л. Баркалова, в «Свободном Слове Карпатской Руси» («Русское слово» № 584, 14.8.76)».
По сообщению писателя Г. П.Калюжного, Олег Васильевич Волков в начале 20-х годов сопровождал какого-то американского журналиста в его поездке в Екатеринбург, где они посещали дом Ипатьева. А в Москве побывали они у М.Покровского. Возможно, О.В.Волков сопровождал Исаака Дон Левина.
Относительно Ричарда Халибуртона Н. Сахновский в своей сводке сообщает следующее: «В 1972 году мы узнали о появлении на книжном рынке книги известного американского журналиста Ричарда Халибуртона под заглавием: «Семимильные Сапоги"… Несколько глав книги посвящены его поездкам по России (Статья Корчевского в газете «Наша Страна» № 1168)».
22. Вспомним прозвище главы пугачевской «контрразведки» Зарубина, отличавшегося нечеловеческой жестокостью, — Чика! В некоторых источниках фамилия одного из главных цареубийц Шаи Голощекина дается в варианте Голочекин. И совсем недавний пример — ростовский изувер Чикатило.
В этой связи уместно вспомнить некоторые перипетии и так называемой «великой» Французской революции. В книге российского эмигранта Л.Н.Кея (скорее всего псевдоним) «Мiровой заговор» (Нью-Йорк, 1975, Москва — переиздание без указания года) об этом говорится следующее:
«Известный французский историк М. Гоер заметил странный факт, что Дантону поставлен памятник и улицы названы его именем, но нет ничего, что напоминало бы о Робеспьере. Это произошло потому, что в своей последней речи Робеспьер открыл, что революция совершалась не французами, а иностранными агентами; он заключил: «Я не верю этим иностранцам, чьи лица покрыты маской патриотизма и кто старается показаться более республиканцами, чем мы сами… они агенты иностранной силы… Эти агенты должны быть уничтожены, несмотря на их артистическое вероломство и маски, которые они всегда носят». Эта речь стоила ему жизни, потому, что он решился выразить свое презрение агентам Ротшильда, которые стали фактическими управителями Парижа. Будучи сам финансирован из тех же источников, Робеспьер был недоволен, что «Каждый день Комитет Общественного Спасения делает то, что он накануне решил не делать. Есть безпринципная клика, направленная для разрушения, чьих директоров мы не смогли раскрыть». Робеспьер не стал монархистом, но он понял, что предполагаемая «Французская Революция» в сущности, была еврейской для захвата Франции, и не имела ничего общего с благополучием народа, его свободой и равенством» (с. 10).
23. Наиболее полно источники, подтверждающие эту версию, изложены в очерке Валерия Родикова «Легенда о Царской голове», который был впервые опубликован в журнале «Кубань» (№ 11, 1990, с. 39−48; там он назывался «Еще раз о Царской голове»), затем в четвертом выпуске альманаха «Дорогами тысячелетий» (М., 1991), а потом в одноименном сборнике (М., 1992).
Само же извлечение с последующим перезахоронением черепов в Екатеринбургском могильнике, осуществлявшееся Г. Рябовым и А. Авдониным в конце семидесятых годов, вскрытие могильника в Июле 1991 года совершенно непрофессиональными методами создает весьма сомнительную ситуацию, при которой точность экспертизы истории захоронения в Екатеринбургском могильнике сводится к нулю.
24. О.А.Платонов в своей книге приводит характерный пример из послужного списка одного из цареубийц: «П.З.Ермаков по заданию партии еще в 1907 году убил полицейского агента, но не просто убил, а отрезал ему голову» («Убийство Царской Семьи», с. 53). Этот факт с дополнительными подробностями сообщается и в другой главе книги «В 23 года в 1907 году у него (Ермакова) три пистолета, он уже убил, по крайней мере, одного человека — отрезал ему голову. Его арестовывают по подозрению в убийстве, но вину берет на себя другой боевик, которого по суду присуждают к виселице. А Ермаков снова на свободе, участвует в нападениях на транспорт с деньгами, занимается рэкетом» (с. 125). Он же после цареубийства любил хвастаться: «Я впервые на Урале устроил крематорий», — часто повторял Ермаков. Говоря о крематории, он имел в виду сжигание тел представителей Царской Семьи (Сообщение А.И.Антропова)» (с. 127, 189). Это еще одно свидетельство, подтверждающее версию сожжения тел Святых Царственных Мучеников.
Настолько омерзительна была эта категория кадровых партийцев, что некоторые высокопоставленные советские деятели чурались их, как заразных:
«Социолог и краевед Владимiр Борисович Четвериков рассказал в телепередаче «Имя в истории», что на торжественном собрании в тогдашнем Свердловске к маршалу Г. К.Жукову протиснулся подвыпивший старый большевик, участник убийства Царской Семьи П. Ермаков и, протягивая руку для рукопожатия, объявил, кто он такой. Маршал Жуков на это ответил: «Я палачам руки не подаю» («Вся Россия», вып. 1, М., 1993 г., с. 367).
В книге О. Платонова неоднократно поднимается тема о сотрудничестве высшего руководства большевицкой фракции с уголовными объединениями, бандитскими формированиями в период 1905—1907 годов. Целиком этой теме посвящены главы «Революция в черных перчатках» и «Мафия».
«Членов Екатеринбургской организации РСДРП, возражавших против кровавых методов ведения революционной борьбы, Я. Свердлов осенью 1905 года учил, что «революцию в белых перчатках не делают, революции не может быть «без крови, без выстрелов», кто думает иначе, тому с нами не по пути» (Городецкий Е., Шарапов Ю. «Свердлов». — М., 1971. — с. 46. — ЖЗЛ). Конечно, такие представления могли возникнуть только у людей, духовно чуждых народу древней страны, для которых кровь людская просто водица» (с. 52, 187).
На 53-й странице в книге О.А.Платонова воспроизводится фотография, на которой Я. Свердлов сидит в типичной позе «пахана». Фотография снабжена следующей подписью:
«Большевики формировали революционный актив из среды уголовников и убийц, организуя их мафиозными методами. На фотографии Я. Свердлов на тюремных нарах вместе с уголовниками, из которых он подбирал боевиков».
И далее О. Платонов сообщает:
«Уральский социал-демократ Николай Алексеевич Чердынцев просидел несколько лет в Екатеринбургской тюрьме. В своем дневнике (хранится в Свердловском партийном архиве) описывает «революционную атмосферу» и, в частности, встречи со Свердловым в 1908—1909 годах. Одна из неприятных сторон тюремной жизни — крысы. Социал-демократы в камере для борьбы с ними создали дружину, которую возглавлял Яков Михайлович Свердлов. Конечно, рассуждает Чердынцев, с крысами надо бороться, но зачем с «безсмысленной жестокостью мучить крыс и наслаждаться этим». Дружинники хватали крыс, кидали их в парашу, чтобы они там утонули, сапогами отталкивали крыс от краев, не давая им вылезти, и при этом от души смеялись. Другим развлечением дружинников было повешение крыс.
В тюрьме процветала откровенная групповщина. Верховодами были Свердлов и Теодорович, которые поддерживали только своих, пусть они даже совершали любую подлость. Чердынцев отмечает, что поведение этих людей определялось не социалистическими идеалами, а жаждой власти, жаждой доминировать в революционном движении. «На воле… (эти)… товарищи держат себя так же, как сейчас в тюрьме… Теодорович хулиган форменный, хотя и был членом ЦК РСДРП…» Свердлов не гнушается вступать в дружеские отношения с отпетыми уголовниками. Шепчется с ними. О чем-то договаривается. Чердынцева коробят товарищеские контакты Свердлова с одним уголовником-евреем, который не стеснялся рассказывать, как он надувал русских крестьян.
В тюрьме Свердлов ведет себя как власть имущий, через него другие заключенные могут получать деньги и передачи. Люди Свердлова на воле держат с ним постоянную связь. По отношению к товарищам Свердлов держит себя диктаторски (с. 53−54, 187).
«Работая в уральских архивах и фондах музеев, я просмотрел десятки дел лиц, так или иначе причастных к убийству Царской Семьи, и вскоре нащупал важную закономерность. Все организаторы и ключевые исполнители убийств были боевиками боевой организации РСДРП, возникшей на Урале в конце 1905 — начале 1906 года под руководством Я.М.Свердлова. Я стал просматривать материалы, относящиеся к этой организации, и убедился, что это была всеохватывающая тайная организация.
Да, у Свердлова были все основания изображать из себя персону, имеющую силу и волю везде, могущую карать и миловать, ибо он, говоря современным языком, руководил тайной организацией мафиозного типа, уральским кустом боевой организации РСДРП… В своей «епархии» Свердлов был царь и бог. Как в классической мафии, были созданы несколько уровней посвящения в тайну организации. Полной информацией обладал только тот, кто находился на верху пирамиды, он согласовывал свои действия с боевым центром. На уровень ниже сидело тайное оперативное руководство и инструкторы боевой организации, на следующем, тоже тайном, уровне — исполнители различных грязных дел, они получали задание с предыдущего уровня и следовали точным инструкциям; в самом низу — «массовка», рядовые члены, которые привлекались к работе, но ничего не знали о характере деятельности высших уровней посвящения. На практике это было организовано так. При каждом уральском комитете РСДРП создавались три дружины. Одна — известная всем, куда входили рабочие, и две тайных. Они так и разбивались на первую, вторую и третью. Описание мафий дается по воспоминаниям боевиков Кадомцевых Э.С. и О.М. (вероятно, инициалы О.М. — опечатка, так как среди уральских боевиков был известен брат Э.С.Кадомцева — И.С.Кадомцев, тем более, в дальнейшем повествовании об этом вечере воспоминаний говорится именно об Иване Кадомцеве и приводятся его слова. — Л.Б.), Накорякова Н.Н., Ефремова М.И. на вечере, состоявшемся в Ноябре 1924 года. Сохранились в Пермском государственном архиве (Ф. Р732, оп. 1, д. 3, л. 8)» (С. 55, 187).
«…При второй дружине состоял отряд мальчиков-разведчиков (кстати, будущий председатель Уралсовета, небезызвестный Белобородов, начинал в этом отряде)… Особой стороной деятельности боевиков были грабежи или, как их называли, «эксы», экспроприации. Грабили кассы, конторы, нападали на транспорт с деньгами. Бомб и патронов не жалели, случайные люди гибли десятками. Легендарный боевик и наставник молодых Иван Кадомцев любил повторять: «Не надо быть храбрым, — храбрым нужно быть тому, кто трус»; «Всякое предприятие надо выполнять с тем спокойствием, с каким хлебаешь ложкою обед за столом»; «Самое трудное дело замести следы, а совершение акта пустяки».
Занимались боевики и рэкетом, то есть обкладывали богачей данью под угрозой смерти…
Каждый боевик должен был руководить хотя бы одним грабежом («эксом»), уметь управлять лошадью, паровозом, а позднее и автомашиной, владеть огнестрельным и холодным оружием, знать анатомию человека, чтобы без шума и при помощи холодного оружия убить врага (по талмуду жертва резника должна быть безгласной. — Л.Б.), обладать ловкостью и проворством, а также уметь гримироваться…
Вторые большевистские дружины работают в прямой связи с «лесными братьями», возглавляемыми Лбовым. Эти безпартийные грабители также занимались политическими убийствами и грабежами, творили самосуд, а получаемые деньги частично тратили на себя, а частично посылали в комитеты различных партий, в том числе большевикам. Кстати, из числа «лесных братьев» вышли несколько участников убийства Царской Семьи. Одной из связных между большевистскими боевиками и лбовскими «лесными братьями» была жена руководителя боевиков во всероссийском масштабе Минея Губельмана (Е.Ярославского. — Л.Б.) — К.И.Кирсанова. Прямую связь со Лбовым поддерживал Свердлов… Не удивлюсь, если когда-нибудь будут открыты документы, которые покажут, что «лесные братья» были строго законспирированным отделением вторых большевистских дружин» (с. 58−59).
«Как отмечалось самими боевиками, «такой структурой достигалась конспиративность и гибкость массовой военной организации, тысяцкий знал только десятских, десятские — только своих пяточников. Благодаря этому, в течение четырех лет уральские боевые организации не знали ни одного случая провала» (Государственный архив Пермской области, ф. Р732, оп. 1, д. 3, л. 8)» (с. 60, 187).
«Деньги не были главным результатом тайных операций боевиков РСДРП и «лесных братьев». Главное было в том, что в процессе их проведения выковывались кадры людей, готовых выполнить любые приказы, способных убить человека так же спокойно, «как съесть тарелку щей» (выделено мной. — Л.Б.).
Сплоченные твердой дисциплиной, связанные кровью жертв, через которые они преступили, подчиненные одной воле, строго законспирированные, умевшие делать свою работу молча, боевики представляли собой силу с огромным потенциалом зла и разрушения. Нужны были условия для реализации этого потенциала. Они наступили в Феврале 1917 года…
В Апреле 1917 года Свердлов приехал в Екатеринбург как представитель ЦК РСДРП и остановился на квартире у Юровского. Как отмечает сам Юровский, с этого момента началась настоящая большевистская работа. Пробыл Свердлов на Урале две недели, но за это время произвел полную перетряску большевистских организаций. Старая гвардия боевиков из подполья выдвигается на важные партийные должности» (с. 62−63).
В монографии кандидата исторических наук Л.Т.Сенчаковой «Боевая рать революции. Очерк о боевых организациях РСДРП и рабочих дружинах 1905−1907 гг.» (М.: Политиздат, 1975) описывается деятельность Уральской боевой организации, возглавляемой Я.М.Свердловым и К.И.Кирсановой, достаточно обстоятельно, хотя в ней, естественно, отсутствуют подробности и характерные особенности, приводимые О.А.Платоновым, но вывод, который делает Л.Т.Сенчакова, говорит сам за себя:
«Не будет преувеличением сказать, что боевые организации Урала своей глубокой и всесторонней постановкой дела служили образцом для всей революционной России» (с. 31).
В книге О.А.Платонова есть глава «Екатеринбургская трагедия», которая начинается «дежурным» пассажем:
«В начале ХХ века город Екатеринбург, несмотря на свой уездный статус в составе Пермской губернии, принадлежал к лучшим и красивейшим городам Европейской России и по справедливости назывался «столицей Урала» (выделено мной. — Л.Б.). Да и населения здесь было в два раза больше, чем в губернском центре (в Перми. — Л.Б.). Располагался он по берегам реки Исети, в историческом центре — обширное озеро-пруд, а рядом на широких площадях стояли великолепные храмы, ровными перспективами, по-петербургски, шли улицы. В городе была сильно развитая промышленность, обширная сеть предприятий торговли и обслуживания, десятки учебных, культурно-просветительных, благотворительных и религиозных учреждений (выделено мной. — Л.Б.). В общем, до 1917 года это был богатый и процветающий город, конечно, со своими проблемами, социальными контрастами и противоречиями. К Марту-Апрелю 1918 года в столице Урала (выделено мной. — Л.Б.) устанавливается абсолютная диктатура Уралсовета и ЧК.
Состав Президиума Уралсовета на середину 1918 года был таков: Голощекин, Сафаров, Войков, Хотимский, Чуцкаев, Краснов, Поляков, Юровский, Сыромолотов, Тунетул, Сакович, Анучин, Уфимцев, Дидковский. Из четырнадцати человек русских было только три-четыре. Состав руководства ЧК на Июль 1918 года: председатель — Лукьянов-Маратов, зам. пред. — Юровский и Сахаров, члены коллегии — Горин, Радзинский, Кайгородов, казначей — Никулин, начальник «отряда палачей» — Шиндер, секретарь — Яворский.
Жесточайшим образом подавляется любое противодействие большевикам. Не прекращаются аресты, расстрелы и конфискации. Готовятся к выпуску специальные деньги с изображением вооруженных солдата и матроса (выделено мной. — Л.Б.). Большевики чувствуют себя полными хозяевами» (с. 95−96).
Обращение читательского внимания на словосочетание «столица Урала» или, как говорится после революции, «столица Красного Урала», на особые «привилегии» города вплоть до выпуска собственных денег не случайно. Однажды заинтересовавшись происхождением этого словосочетания по отношению к уездному городу, в какой-то из краеведческих книг я вычитал, что словосочетание «столица Урала» по отношению к Екатеринбургу употреблялось уже в конце XVIII века. Надо сказать, что в те времена такое вольное словоупотребление по отношению к статусу города в «метафорическом» плане по законам русского языка было просто невозможным. Скорее всего это прозвище было сознательно внедрено в языковый оборот.
Что за этим может стоять?
Столица подразумевает существование какого-либо престола, однако Епископская кафедра была в Перми, а в историческом прошлом Екатеринбург и местность, в которой он появился, никогда не были центром какого-либо национального образования до присоединения Урала к России.
Мы строим догадку, что причиной внедрения «титула» Екатеринбурга — «столица Урала» было утверждение в нем некоего тайного престола, возможно, связанного с пребыванием на Урале в 1720—1737 годах знаменитого русского историка и государственного деятеля Василия Никитича Татищева (р. 1686 — ум. 1750), который по некоторым сведениям был одним из первых российских масонов (В.Ф.Иванов «История российского масонства от Петра I до наших дней», Харбин, 1938).
Кстати, дворец Татищева сохранился. Именно в нем Римма Янкелевна Юровская создавала в 1918 году комсомол Урала. Характерно расположение дворца: рядом с Вознесенским собором, почти напротив дома Ипатьева.
Каббалисты любят лингвистические изощрения. Один из типичных приемов — придание слову или имени чужого языка своего «эзотерического» значения. Вполне вероятно, топониму «Урал» они придают значение «Уриила» или «Уриэла», то есть — «ангела Ура» в переводе с древнееврейского — «ангела света», «ангела огня», причем, в каббалистической трактовке — огня подземного («Мифы народов мiра», М., «Энциклопедия», 1992, т. 1, с. 77, т. 2, с. 395, 550), ассоциируя его с ветхозаветным Уром Халдейским (Быт. 11:28), местностью, где располагался древний Вавилон, в котором праотцы нынешних богоборцев затеяли строительство гигантского фаллоса до небес — Вавилонского столпа (Быт. 11:3−9; пресловутый Вечный Жид). Возможно, что Екатеринбург, начиная с первой половины XVIII века, стал местом пребывания российской отрасли князей мнимой династии Давидовой, князей из колена Данова (Быт. 49:17), откуда, по учению Православной Церкви, произойдет антихрист.
Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» (I, 6, 1), рассказывая о расселении народов по языкам, говорит о том, что внук Яфета, сын Гомара (родоначальника киммерийцев) — «Рифат (положил начало) рифатейцам, ныне пафлагонийцам». Переводчик И. Флавия Г. Г.Генкель комментирует, что «Рифейскими горами древние называли Урал. Одна из провинций Вифинии называлась Ривантиею». (Иосиф Флавий «Иудейские древности» М., 1994, т. 1, с. 21−23). Возможно, существует некая загадочная существенная символическая связь в иудейских преданиях между областью на Ближнем Востоке и Рифейскими горами, то есть нашим Уралом.
С другой стороны, Дан и его потомки, каким-то образом породненные с древним племенем исполинов, тяготеют к иным уральским корням: в Полном Церковно-Славянском словаре Г. Дьяченко на слово Скомрах находим следующее пояснение:
«Скоморох, плясун… Это название ведет свое начало, вероятно, от имени народа скамаров (Scamares), явившегося с гуннами и аварами на Дунае. Скамары принадлежат к Уральской чуди, как и другой старобытный народ Спали (Spalei), от которого произошло древнее существо исполин, древнее сполин» (с.608).
В начале ХХ века в Петербурге была напечатана шестнадцатитомная «Еврейская Энциклопедия». Есть там статья, посвященная Екатеринбургу:
«Уездный город Пермской губернии. Проезжая по Уральскому хребту, Император Александр I указом на имя министра финансов 19 Декабря 1824 года запретил евреям пребывание, даже временное, в Екатеринбурге и на местных заводах. Указ этот не был внесен ни в Полное собрание законов, ни в Свод законов; распоряжение министра об исполнении было сделано секретно. В 1897 году в уезде всего 336 евреев, из коих 305 в городе Екатеринбурге» (т. 7, стб. 497).
Что стоит за этим Государевым повелением? Пока можно только предполагать.
В той же каббалистической лингвистике российскому Новому Вавилону соответствует и талмудический «Новый Иерусалим» — Нижний Новгород, в который, по «Русской Правде» Пестеля, масоны-декабристы намеревались перенести столицу завоеванной ими России («Восстание декабристов. Документы» М., 1958, т. VII, вкладыш — карта России). Именно накануне масонского восстания в Санкт-Петербурге в Сентябре-Октябре 1825 года из затвора вышел для первой проповеди покаяния Преподобный Серафим Саровский, обитель которого находилась как раз у южной границы Нижегородской губернии. По существующему церковному преданию о старце Федоре Кузьмиче тогда же в Саров к Преподобному приезжал Император Александр Благословенный, чтобы принять на себя подвиг юродства и странничества. Это совместное духовное действие простого иеромонаха и Венценосного Монарха в сакральном смысле было превентивным ударом по непроявившему еще себя заговору именно в том месте, которое тайно было уготовано заговорщиками в качестве одного из будущих престольных центров.
Мы не настаиваем на верности наших догадок, однако дальнейшие исследования в направлении разработки этой гипотезы, возможно, помогут, с одной стороны, объяснить, какому престолу и на каком алтаре Красного Урала была принесена в жертву Царская Семья, а также раскрыть механизм и тайную иерархию беззаконной власти над Россией.
Впрочем, эта мистика подкреплена совершенно «прозаической» причиной древнего интереса к Уралу служителей Золотого Тельца — Молоха, который является подлинной сокровищницей материальных богатств России. Вспомним утренний разговор в гостинице Гелия Рябова с полковником местного УВД: «Что будем смотреть? Шахту по добыче золота? Тюрьму?..» («Родина» № 4, 1989, с. 87).
В последние годы, как со всей очевидностью отражает криминальная хроника, традиционные центры организованной преступности, пресловутые «Одесса-мама» и «Ростов-папа», значительно уступили свое лидерство мощным мафиозным структурам, уходящим корнями в Екатеринбург и Нижний Новгород. Оба города исторически связаны с жизнью и деятельностью клана Свердловых.
На несколько порядков вырос и уровень темных дел этих организаций, среди которых торговля алмазами и бриллиантами на вновь возрождаемой Нижегородской ярмарке — детская игра; международная торговля человеческими органами, подпольные операции по изготовлению и продаже сверхдорогих препаратов из человеческой крови, ураново-плутониевый бизнес, торговля боевым оружием, включая тяжелую технику, — это лишь часть перечня привычных для черной екатеринбургской банды, существование и функционирование которой не было бы возможным без сотрудничества с «екатеринбургским землячеством» в высших эшелонах исполнительной, законодательной и законоохранительной властей на местах и в столицах.
Молодежная группировка экономистов и бизнесменов из правительственного аппарата в конце 80-х — начале 90-х годов проходила обучение и стажировку в США, за что в прессе получила прозвание «чикагских мальчиков» по школе модного экономиста из Чикаго нобелевского лауреата 1992 года по экономике «за распространение сферы микроэкономического анализа на целый ряд аспектов человеческого поведения и взаимодействия, включая нерыночное поведение» профессора Гэри С. Беккера («Независимая газета», 9 Декабря 1992 года). Суть методики этого корифея культа Золотого Тельца выражается односложно — «пауки в банке» — насаждение конкуренции внутри корпорации, внутри фирмы.
Аналогичную стажировку в США проходят и современные российские преступники, о чем также сообщается в прессе — больше в американской, глуше — в российской, демократической. «В Екатеринбурге, как в старом Чикаго, — стреляют каждый день» — заголовок одной из информаций собкора «Известий» А. Пашкова об очередной разборке паханов, также неслучаен (№ 249, 16 Ноября 1992 года).
Есть основания полагать, что столь масштабный размах деятельности екатеринбургской банды — лишь очередной этап, подразумевающий переход на новый качественный уровень ее могущества в России и в мiре.
На то, что эта преступная организация намерена расширять свой аппарат за счет преступников-безпредельщиков, отъявленных головорезов, намекает информация, прошедшая в утренних теленовостях 1 Сентября 1993 года. Она также была опубликована в N 159 газеты «Куранты»:

«У палачей работы поубавилось»

«505 РОССИЯН ПРИГОВОРЕНЫ К ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ — СМЕРТНОЙ КАЗНИ. 484 ЧЕЛОВЕКА ИЗ ПРИГОВОРЕННЫХ К РАССТРЕЛУ ПОДАЛИ НА ИМЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ ПРОШЕНИЯ О ПОМИЛОВАНИИ.
В этом году расстреляно меньше преступников, чем в предыдущем. Не исключено, что кому-то из нынешних приговоренных к высшей мере наказания будет применена новая правовая норма — отбывание пожизненного заключения. В частности, сообщает ИТАР-ТАСС, в глухих таежных местах на севере Свердловской области существует единственная в стране колония, в которой содержатся те, которым ранее высшая мера заменена длительным сроком заключения» (цитируется по «Московскому Обозревателю» № 32 от 10 Сентября 1993 года, с. 69).
В высших эшелонах власти уже более двух лет активно обсуждается вопрос об отмене смертной казни, а с исполнением приговоров весьма кстати обнаружились «объективные» трудности.
Чем чревата концентрация социально крайне опасных лиц в определенном и весьма характерном месте, жизнь которых полностью зависит от прихоти власть имущих, объяснять не приходится.
25. Об этом неофициальном источнике рассказывается в нашей статье в главах «Черная банда» и «Продается Россия…» Однако в книге Ю.А.Буранова и В.М.Хрусталева «Гибель Императорского Дома. 1917−1918 годы» (М., 1992) также отмечается, что должны существовать в государственных архивах России нерассекреченные массивы документальных материалов, посвященных Царскому Делу. «Без архивов ВЧК многие моменты этих драматических событий (убийства Царской Семьи. — Л.Б.) так и остаются до сих пор неизвестными» (с. 6). Или более конкретно: «Отметим, впрочем, что еще ни один исследователь не видел документа о принятии решения Уралоблисполкомом (о расстреле Царской Семьи. — Л.Б.)» (с. 259). То же отмечают и другие исследователи: О. Платонов, И. Непеин, Г. Калюжный.
26. Первая научная публикация «Записки» содержится в книге доктора исторических наук Ю.А.Буранова и кандидата исторических наук В.М.Хрусталева «Убийцы Царя. Уничтожение Династии». М., «Терра», 1997. Книга вышла в свет в августе 1997 года. Но уже в более ранних публикациях Ю.А.Буранов убедительно доказывает, что на самом деле «Записка» была составлена академиком Покровским. Он отыскал в Президентском архиве вариант этой записки, полностью написанный Покровским от руки, более того — пометки в ЦГАОРовском варианте также сделаны рукою Покровского. Этот вариант был подготовлен к публикации старшим архивистом ГАРФ В.М.Хрусталевым, мы перепечатываем его полностью. Текст: «Копия. Подлинник передан Покровскому 20 г.», — приводимый Г. Т.Рябовым там отсутствует.
«16/VII/1918/ была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Р[оманов]ых. Николая сначала (в мае) предполагалось судить — этому помешало наступление белых (Фраза вписана в машинописный текст документа от руки. — В.М.Х.).
16-го в 6 ч. веч[ера] Филипп Г[олощеки]н предписал привести приказ в исполнение. В 12 часов ночи должна была приехать машина для отвоза трупов.
В 6 часов увезли мальчика (Леонида Седнева. В документе вместо фамилии проставлено отточие. — В.М.Х.), что очень обеспокоило Р[оманов]ых и их людей. Приходил д[окто]р Боткин спросить, чем это вызвано? Было объяснено, что дядя мальчика, который был арестован, потом бежал, теперь опять вернулся и хочет увидеть племянника. Мальчик на следующий день был отправлен на родину (кажется, в Тульскую губернию). Грузовик в 12 часов не пришел, пришел только в ½ второго. Это отсрочило приведение приказа в исполнение. Тем временем были все приготовления: отобрано 12 человек (в т.ч. 6 [В тексте документа была напечатана цифра «7», которая от руки исправлена на цифру «6». — В.М.Х.] латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение, 2 из латышей отказались стрелять в девиц.
Когда приехал автомобиль, все спали. Разбудили Боткина, а он всех остальных. Объяснение было дано такое: «Ввиду того, что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Р[оманов]ых из верхнего этажа в нижний». Одевались с ½ часа. Внизу была выбрана комната с деревянной отштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов), из нее была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Р[омано]вы ни о чем не догадывались. Ком[ендант] отправился за ними лично один и свел их по лестнице в нижнюю комнату. Ник[олай] нес на руках А[лексе]я, остальные несли с собой подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, А[лександра] Ф[едоровна] спросила: «Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?» Ком[ендант] велел внести два стула. Ник[олай] посадил на один А[лексе]я, на другой села А[лександра] Ф[едоровна]. Остальным ком[ендант] велел встать в ряд. Когда стали, позвали команду. Когда вошла команда, ком[ендант] сказал Р[оманов]ым, что ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на Советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять. Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к ком[енданту] с вопросом: «Что? Что?» Ком[ендант] наскоро повторил и приказал команде готовиться. Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, все длилось несколько секунд. Затем началась стрельба, продолжавшаяся две-три минуты. Ник[олай] был убит самим ком[ендант]ом наповал. Затем сразу же умерли А[лександра] Ф[едоровна] и люди Р[оманов]ых (всего было расстреляно 12 [Так в документе. — В.М.Х.] человек: Н[икола]й, А[лександра] Ф[едоровна], четыре дочери — Татьяна, Ольга, Мария и Анастасия, д[окто]р Боткин, лакей Труп, повар Тихомиров (Допущена ошибка, имеется в виду повар Харитонов. — В.М.Х.), еще повар (Здесь допущена неточность — поваренок Леонид Седнев накануне казни был изолирован от Царской Семьи. — В.М.Х.) и фрейлина (Имеется в виду комнатная девушка Царицы А.Демидова. — В.М.Х.), фамилию к[отор]ой ком[ендант] забыл.
А[лексе]й, три из его сестер, фрейлина и Боткин были еще живы. Их пришлось пристреливать. Это удивило ком[ендан]та, т.к. целили прямо в сердце, удивительно было и то, что пули [от] наганов отскакивали от чего-то рикошетом и как град прыгали по комнате. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж. Благодаря всему этому вся процедура, считая «проверку» (щупанье пульса и т. д.), взяла минут 20. Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль, [который] был выстлан сукном, чтобы не протекла кровь. Тут начались кражи: пришлось поставить 3 надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под угрозой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. п.). Ком[ендан]ту было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и т. д. лежала на обязанности т. Ермакова (рабочий Верхне-Исетского завода, партийный товарищ, б[ывший] каторжанин). Он должен был приехать с автомобилем и был впущен по условному паролю «трубочист». Опоздание автомобиля внушило ком[ендан]ту сомнение в аккуратности Е[рмако]ва и ком[ендант] решил проверить сам лично всю операцию до конца. Около 3 часов утра выехали на место, которое должен был приготовить Е[рмако]в (за Верхне-Исетским заводом). Сначала предполагалось везти [трупы] в автомобиле, а от известного пункта на лошадях, т.к. автомобиль дальше пройти не мог. Местом выбранным была брошенная шахта. Проехав Верхне-Исетский завод, [в] верстах в 5, наткнулись на целый табор человек 25, верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие (члены Совета, исполкома и т. д.), которых приготовил Е[рмако]в. Первое, что они закричали: «Что ж вы нам их неживыми привезли?!» Они думали, что казнь Романовых будет поручена им. Начали перегружать трупы на пролетки, тогда как нужны были телеги. Это было очень неудобно. Сейчас же начали очищать карманы — пришлось и тут пригрозить расстрелом и поставить часовых. Тут обнаружилось, что на Татьяне, Ольге и Анастасии были надеты какие-то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта. Светало. Ком[ендант] послал верховых разыскивать место, но никто ничего не нашел. Выяснилось, что вообще ничего приготовлено не было: не было лопат и т[ому] под[обного]. Так как машина застряла между 2 деревьев, то ее бросили и двинулись поездом на пролетках, закрыв трупы сукном. Отвезли от Екатеринбурга на 161/2 верст и остановились в 11/2 верстах от деревни Коптяки; это было в 6−7 часов утра. В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту (добывали когда-то золото) глубиною аршин 31/2. В шахте было на аршин воды. Ком[ендант] распорядился раздеть трупы и разложить костер, чтоб все сжечь. Кругом были расставлены верховые, чтобы отгонять всех проезжающих. Когда стали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, — в отверстии видны были бриллианты. У публики явно разгорелись глаза. Ком[ендант] решил сейчас же распустить всю артель, оставив на охране несколько верховых и 5 человек команды. Остальные разъехались. Команда приступила к раздеванию и сжиганию. На А[лександре] Ф[едоровне] оказался целый жемчужный пояс, сделанный из нескольких ожерелий, зашитых в полотно. На шее у каждой из девиц оказался портрет Распутина с текстом его молитвы, зашитые в ладанку (Фраза вписана от руки. — В.М.Х.). Бриллианты тут же выпарывались, их набралось (т.е. бриллиантовых вещей) около ½ пуда. Это было похоронено на Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполье; в 19 г[оду] откопано и привезено в Москву. Сложив все ценное в сумки, остальное найденное на трупах сожгли, а сами трупы опустили в шахту. При этом кое-что из ценных вещей (чья-то брошь, вставлен[ная] челюсть Боткина) было обронено, а при попытке завалить шахту при помощи ручных гранат, очевидно, трупы были повреждены и от них оторваны некоторые части — этим ком[ендант] объясняет нахождение на этом месте белыми (которые потом его открыли) оторванного пальца и т[ому] под[обного]. Но Р[оманов]ых не предполагалось оставлять здесь — шахта заранее была предназначена стать лишь временным местом их погребения. Кончив операцию и оставив охрану, ком[ендант] в 10−11 [часов] утра (17-го уже июля) поехал с докладом в Уралисполком, где нашел Сафарова и Белобородова. Ком[ендант] рассказал, что найдено, и высказал им сожаление, что ему не позволили в свое время произвести у Р[оманов]ых обыск. От Чуцкаева (пред[седателя] горисполкома) ком[ендант] узнал, что на 9-й версте по Московскому тракту имеются «очень глубокие, заброшенные шахты, подходящие для погребения Р[оманов]ых. Ком[ендант] отправился туда, но до места не сразу доехал из-за поломки машины. Добрался до шахт уже пешком, нашел, действительно, три шахты, очень глубоких, заполненных водою, где и решил утопить трупы, привязав к ним камни. Так как там были сторожа, являвшиеся неудобными свидетелями, то решено было, что одновременно с грузовиком, который привезет трупы, придет автомобиль с чекистами, которые под предлогом обыска арестуют всю публику. Обратно ком[енданту] пришлось добираться на случайно захваченной по дороге паре.
Задержавшие случайности продолжались и дальше. Отправившись с одним из чекистов на место верхом, чтобы организовать все дело, ком[ендант] упал с лошади и сильно расшибся (а после упал [и] чекист). На случай, если бы не удался план с шахтами, решено было трупы сжечь или похоронить в глинистых ямах, наполненных водой, предварительно обезобразив трупы до неузнаваемости серной кислотой.
Вернувшись, наконец, в город уже к 8 час. вечера (17-го [июля]), начали добывать все необходимое — керосин, серную кислоту. Телеги с лошадьми без кучеров были взяты из тюрьмы. Рассчитывали выехать в 11 ч. вечера, но инцидент с чекистом задержал, и к шахте, с веревками, чтобы вытаскивать трупы и т. д., отправились только в 121/2 ч. ночью с 17 на 18-е [июля]. Чтобы изолировать шахту (первую старательскую) на время операции, объявили в деревне Коптяки, что в лесу скрываются чехи, лес будут обыскивать, чтобы никто из деревни не выезжал ни под каким видом. Было приказано, если кто ворвется в район оцепления, расстрелять на месте. Между тем рассвело (это был уже третий день, 18-го). Возникла мысль часть трупов похоронить тут же у шахты, стали копать яму и почти выкопали. Но тут к Ермакову подъехал его знакомый крестьянин, и выяснилось, что он мог видеть яму.
Пришлось бросить дело. Решено было везти трупы на глубокие шахты. Так как телеги оказались непрочными, разваливались, ком[ендант] отправился в город за машинами (грузовик и две легких, одна для чекистов). Телеги ломались ранее, машины понадобились, чтобы везти на глубокие шахты, причем до самого места временного погребения машины не могли дойти, поэтому телеги все равно приходилось пользоваться. Когда пришли машины, телеги уже двигались — машины встретились в ними на ½ версты ближе к Коптякам (Две последние фразы вписаны от руки. — В.М.Х.). Смогли отправиться в путь только в 9 час. вечера. Пересекли линию жел[езной] дор[оги], в полуверсте перегрузили трупы на грузовик. Ехали с трудом, вымащивая опасные места шпалами, и все-таки застревали несколько раз. Около 41/2 утра 19-го [июля] машина застряла окончательно; оставалось, не доезжая шахт, хоронить или жечь. Последнее обещал на себя взять один товарищ, фамилию ком[ендант] забыл, но он уехал, не исполнив обещания.
Хотели сжечь А[лексе]я и А[лександру] Ф[едоровну], [но] по ошибке вместо последней с А[лексе]ем сожгли фрейлину. Потом похоронили тут же под костром останки и снова разложили костер, что совершенно закрыло следы копанья. Тем временем вырыли братскую могилу для остальных. Часам к 7 утра яма, аршина в 21/2 глубины, 31/2 в квадрате, была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой, как для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали — следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранен вполне — этого места погребения белые не нашли.
Коптяки [находятся] в 18 в[ерстах] от Екатеринбурга. К северо-западу линия ж[елезной д[ороги] проходит на 9-й версте, между Коптяками и Верхне-Исетским заводом. От места пересечения [с] жел[езной] дор[огой] погребены [трупы] саж[енях] в 100 ближе к В[ерхне]-Исетскому заводу (Последний абзац документа написан от руки. — В.М.Х.). (ГАРФ [ЦГАОР СССР]. Фонд 601, опись 2, дело 27, листы 31−34. Подлинник.)
Олег Платонов, работая в Свердловском партийном архиве, обнаружил воспоминания «другого участника уничтожения трупов — чекиста Сухорукова Григория Ивановича». Эти воспоминания частично подтверждают версию, изложенную в «Записке»:
«Вечером (18 Июля 1918 года. — Л.Б.) пришли грузовые автомобили трупы были уже погружены на повозки и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали. Недалеко была мочажина настланная шпалами в виде моста и здесь-то задний грузовик почти проехавши застрял, все наши усилия ни к чему не привели и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы. Так было и сделано. Для того, что если бы белые даже нашли эти трупы и не догадались по количеству что это царская семья мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали на наш жертвенник первым попал наследник (выделено мной. — Л.Б.), и вторым младшая дочь Анастасия, после того как трупы были сожжены, мы разбросали костер насередине вырыли яму, все оставшееся недогоревшее сгребли туда, и на том же месте снова развели огонь и тем закончили работу/» (Свердловский Партийный Архив, фонд 41, опись 1, дело 149, лист 184)» (О.Платонов «Убийство Царской Семьи», М., 1991 г., с. 157, 158, 190; другие отрывки из этих воспоминаний опубликованы в книге В. Алексеева «Гибель Царской Семьи: мифы и реальность», Екатеринбург, 1993, с.117−118).
И в этом случае не надо забывать, что свидетельство сделано преступником, причем не в условиях следствия, а при неизвестных нам обстоятельствах и побудительных мотивах. Оно также может иметь своей целью дезинформацию, как и пресловутая «Записка». Впрочем, Г. Рябов на воспоминания Г. И.Сухорукова нигде не ссылается.
27. «Огонек», № 21, май 1989 г.
28. «Родина», №№ 4,5, 1989 г.
29. Челябинский историк Игорь Георгиевич Непеин еще осенью 1988 года опубликовал в «Уральском Следопыте» первую в советской печати правдивую статью об убийстве Царской Семьи. Моментально в ксерокопиях она разошлась по всей России, однако центральные издания, даже патриотические, до сих пор игнорируют работы уральского исследователя.
30. «Инженерная газета», 1990 год.
31. «Наша Страна» № 2141, 17 августа 1991 г. (русская монархическая газета, основанная Иваном Солоневичем, издается в Буэнос-Айресе — Аргентина); «Литературная Россия» № 32, 9 августа 1991 г., с. 20−22.
32. ЦГАОР, ф. 601, оп. 2, е.х. 35, л. 34.
33. М.К.Дитерихс «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» М., 1991 г., т. 1, с. 166.
34. Н.А.Соколов «Убийство Царской Семьи». Буэнос-Айрес, 1978 г., блок иллюстраций между сс. 191−192.
35. Мы недавно высказали предположение, что советские спецслужбы уже в Январе-Феврале 1920 года могли заполучить официальную копию следственного дела по факту убийства Царской Семьи. На чем строится это предположение? Во время эвакуации из Екатеринбурга, по указанию М.К.Дитерихса, в поезде изготавливались копии следственного дела, которые официально заверялись руководителями следствия. Поскольку Верховный Правитель адмирал А.В.Колчак лично организовывал расследование и наблюдал за его ходом, вполне вероятно, что одна из копий была изготовлена специально для него. После предательства союзников и ареста адмирала большевиками эта копия вместе с другими правительственными документами, архивом А.В.Колчака могла оказаться у большевиков. Стоит внимания тот факт, что допрос Колчака, вскоре опубликованный в эмиграции Гессеном в «Архиве Русской Революции», полностью игнорирует инициативную роль адмирала в расследовании убийства Царской Семьи. Это наводит на догадку, что столь животрепещущая тема была изъята из допроса и засекречена, тогда как остальная часть допроса непонятным образом очутилась на Западе. Сейчас известен экземпляр следственного дела, четыре тома которого хранятся в бывшем ИМЭЛе, а четыре других тома — в архиве Главной военной прокуратуры. Этот экземпляр дела был вывезен после Второй Мiровой войны из Германии. Гитлеровцы же, в свою очередь, изъяли его из какого-то парижского или пражского хранилища. Если предположение о существовании «колчаковской» копии верно, то, по логике вещей, она должна находиться в некоем до сих пор не рассекреченном собрании документов по Царскому Делу. Из высших руководителей революционного правительства, пожалуй, лишь один И.В.Сталин (Джугашвили) был наименее причастен к организации убийства Царской Семьи. Когда, начиная с двадцатых годов, И.В.Сталин совершал свои гениальные маневры между враждующими группировками, пробираясь на вершину могущества в нашей стране, он не мог обойти вниманием Царское Дело как средоточие самого механизма узурпаторского могущества в России. Возможно, решающую роль в его борьбе за это могущество сыграло знакомство со следственным материалом по «колчаковской» копии.
Это лишь догадка, но обращает на себя внимание таинственная закономерность, с какой были ликвидированы практически все основные организаторы и исполнители цареубийства: Янкель Свердлов, смертельно раненый ударом молотка в голову в 1919 году; Шая Голощекин, расстрелянный в 1941 году; Янкель Юровский, умерший при страшных мучениях в Кремлевской больнице в 1938 году (существует версия, сообщенная мне журналистом Германом Назаровым, что Янкель Юровский кончил свои дни в тюрьме, о чем будто бы свидетельствуют некоторые документы, хотя дети Юровского — Александр и Римма — в 1950−60-е годы яростно опровергали эту версию. Однако недавно умерший исследователь убийства Царской Семьи Казимiр Иванович Бабановский, лично знавший А.Я.Юровского и лиц, окружавших Я. Юровского в конце 30-х годов, в неопубликованном интервью категорически утверждает, что Юровский-отец в 1937 году провел год в тюрьме); убитый ледорубом Лейба Бронштейн и другие. Интерес советских спецслужб к монархическому движению с самого начала носит двойственный характер. Изучение его требует отдельного исследования, так же как изучение роли Сталина в Царском Деле.
36. Пермский процесс над мнимыми цареубийцами описан в книгах Р. Вильтона и М.К.Дитерихса, авторы которых ссылаются на заметку в «Правде».
«Советская «Правда» в Сентябре 1919 года сообщила, что революционный суд, заседавший 4/17 сентября в Перми, в помещении Совета, судил 28 человек за убийство Царя, Его Семьи и свиты, всего 11-ти человек. Среди обвиняемых — 3 члена Екатеринбургского совета, Грузинов, Яхонтов, Милютин; 2 женщины, Мария Апраксина, Елизавета Миронова. Прения доказали, что жертвы погибли от пуль. Яхонтов утверждал, что он организовал убийство, главным образом с целью набросить тень на Советское правительство, так как с переходом в партию социал-демократов стал его противником… Яхонтов был приговорен к смертной казни за убийство Царя. Грузинов, Малютин, Апраксина и Миронова были признаны виновными в краже царских вещей и тоже приговорены к смерти. Приговор был приведен в исполнение на следующий день…»
Однако в книге Ю. Буранова и В. Хрусталева «Гибель Императорского Дома» мы находим следующий комментарий: «Любопытно, что ни один из советских историков не видел этого материала в «Правде» и не упомянул о нем. Не видели его и мы. В чем дело?! Возможно заграничное отделение РОСТА распространило эту информацию (или дезинформацию) со ссылкой на советский авторитетный источник. Это еще одна тайна, требующая ответа в ближайшем будущем по недоступным пока документам. Пока же определенно можем утверждать, что, по сообщениям местных газет Урала за 1919 год, «18 и 19 Сентября в Пермском Революционном Трибунале рассматривалось шесть дел, из коих четыре имели широкое политическое значение». О процессе не сказано ни слова. О делах, имеющих «широкое политическое значение», можно только догадываться» (с. 331).
Мариолина Дориа де Дзулиани в своей книге «Царская Семья» пишет:
«Семнадцатого Сентября 1918 года в Перми, в помещении местного Совета, начался странный процесс: импровизированный суд должен был решить судьбу двадцати восьми левых эсеров, обвиняемых в убийстве всех членов Императорской Семьи и Их свиты. На скамье подсудимых оказались трое членов Екатеринбургского Совета: Грузинов, Малютин и Яхонтов. Интересная деталь: в первый и последний раз за всю историю существования «дела Романовых» слушания в суде подтвердили, что все узники Ипатьевского дома были расстреляны» (М., 1991, с. 167). Однако итальянская журналистка вовсе не дает никаких сносок, и, возможно, в датировку Пермского процесса 1918 годом вкралась опечатка.
37. Г. Т.Рябов в своих выступлениях рисует благородный облик контр-адмирала Александра Янкелевича Юровского — сына цареубийцы, который глубоко переживает участие своего отца в этом страшном преступлении.
В книге О.А.Платонова «Убийство Царской Семьи» мы обнаруживаем следующий пассаж, относящийся к действиям кровных наследников в 1960−70-е годы:
«Дети Юровского тоже пишут письма в высшие инстанции, требуя пресечь «подлую клевету» на светлую память их отца. Их возмущает распространение слухов, что их отец был репрессирован как троцкист. Эти письма сохранились в архиве. Я листаю их. Сын Юровского Александр, контр-адмирал, напирает на особые заслуги отца, подчеркивает, что он лично расстрелял Царя (Свердловский партархив, ф. 221, оп. 2, д. 497, л. 14−19). Что же это такое, следует из письма, отец совершил геройский поступок, а никак не увековечен. Чтобы восполнить этот пробел, друг семьи Юровских Яков Резник пишет одну из самых фальшивых книг своей эпохи — повесть «Чекист» (Свердловск, 1972). В ней палач, убийца и садист представлен в образе идейного, порядочного человека. Исторические события в повести сознательно фальсифицируются. Более тонкой, но не менее лживой фальсификацией событий стала книга М.К.Касвинова «Двадцать три ступеньки вниз». Судя по всему, она была написана по указанию сверху и в сотрудничестве со спецорганами. Цель книги — дать выгодную для наследников Свердлова, Голощекина и Юровского интерпретацию событий. Интерпретацию, более подходящую к новым историческим условиям» (с. 185, 189, 190).
38. Главы «Чикагский след» — «Когда был сделан могильник?» были написаны в Январе 1993 года и опубликованы в виде отдельной статьи «Царское Дело» в журнале «Встреча» (№ 3, Март 1993, с. 15−18). Поэтому о Майских-Июльских событиях 1993 года здесь говорится предположительно.
Но на самом деле, все почти так и произошло. Накануне скорбной даты в различных изданиях стали появляться сообщения об экспертизах в Олдермастоне. В «респектабельных» изданиях писалось, что эксперты доказали идентичность останков Царской Семьи с точностью 98,5% (например, «Нью-Йорк Таймс» на русском языке N 14, 1993 или парижская «Русская мысль» № 3988, 1993), в других, более «смелых», точность округляли до 99% («Медицинская газета» от 29 Сентября 1993 года даже сообщила, что достоверность идентификации равна 99,999%!). Однако, как откомментировал эти заявления знакомый профессор-криминалист NN, «идентификация бывает только стопроцентной».
39. «Независимая газета», 3 Декабря 1992 года.
40. ЦГАОР, ф. 640, оп. 1, е.х. 334.