Никос Зервас: «Не время сдаваться без боя»

Размышления над книгой

От автора. Долгое время мы сетовали, что нет современной художественной православной литературы. Изданные произведения XIX века уже читаны-перечитаны, древняя литература, конечно, интересна, духовна, но иногда проблемы, решаемые ее героями, так далеки от наших, что порой кажутся, хоть и поучительной, но всего лишь сказкой. И мы с надеждой взирали в завтрашний день, ожидая, что вот-вот на книжных прилавках появятся увлекательные, православные произведения замечательных и талантливых авторов.

Прошли годы, и мечты стали былью. Мы стали свидетелями возрождения духовной художественной литературы. Иногда попытки не совсем удачны, но, в большинстве своем, сетовать православному на книжный голод уже как бы и нет повода. Однако это только кажется так на первый, наивный, взгляд.

Удивительные стали происходить вещи — православные с чувством современной духовной «продвинутости» философствуют на тему о христианских ценностях в книгах Джоан Роллинг об избранном мальчике, и почему-то не замечают их там, где им и положено быть — в душеполезной православной литературе. Стало хорошим тоном хвалить Гарри Поттера, восхищаться его отважностью, преданностью дружбе, способностью к жертвенной любви, при этом, не задумываясь, а является ли добром полудобро, то есть добро с примесью зла, а если точнее, является ли зло добром, если преследует благородные и жертвенные цели? Можно ли ради всеобщего блага презирать и ненавидеть людей, лишенных магических способностей (более в широком смысле, всех тех, кто не разделяет наших взглядов)? А любовь ли это в христианском понимании, когда она требует отмщения? Об этом ли говорил апостол Павел в послании к Коринфянам, что «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде»?

С такой же ревностью любят и книги Сергея Лукьяненко о всякой нежити: вампирах, оборотнях, ведьмах и несть им числа. Любят, потому что в них есть Светлые, которые, правда, часто идут на сделку с Темными ради какого-то нехристианского равновесия в мире, но в них столько элементов христианской морали! И так благородно спасать мир, ведь, в принципе, если не ты, так кто же?

Не спорю, С. Лукьяненко — талантливый писатель, а романы его увлекательны. Но православны ли они, даже если сам автор позиционирует себя христианином?

Даже Акунин с его патологической ненавистью к России и П. Коэльо реабилитированы горе-православными от избытка рвения, как говорится, не по разуму.

А вот книги по-настоящему православные как-то повелось ругать. Ругать сразу, начиная с обложки и не читая дальше титульного листа. Ругают Юлию Николаевну Вознесенскую с ее замечательными книгами о приключениях двух сестер — Юлианну — мол, ни что иное, как наглый плагиат с любимого Гарри Поттера. Ругают и Никоса Зерваса, также обвиняя в плагиате, только уже у Ю.Н. Вознесенской.

Зервас вообще не угодил с самого начала и с самого главного — имени. Имя-то у него греческое, а знает так российскую действительность, что сами русские удивляются! Да и книга вышла в непонятном издании с подозрительным многоговорящим названием «Лубянская площадь»! Но больше всего не угодил талантливый писатель тем, что его герои не только русские, но и еще любят свою истерзанную Родину, искренне желая служить ей верой и правдой. Обвинили грека и в русском шовинизме, и в расовой нетерпимости, да еще и в любви к государственным спецслужбам, а таким признанием на страницах романа Никос Зервас запятнал себя перед «передовыми» православными раз и навсегда.

Но оставим в стороне политические измышления то ли автора, то ли бесчисленных его критиканов, ибо они только об этом пишут и пишут, и обратимся к самой сути произведения, пытаясь ответить на самый главный, как мне кажется, вопрос, а ради чего написан роман? Какую мысль автор пытается донести до своих юных читателей через призму увлекательного приключенческого повествования?

В начале романа мы знакомимся с двумя кадетами, будущими офицерами российской армии. Они с несвойственным для сегодняшнего подростка рвением пытаются защитить честь офицерства от нападок либеральных сытых журналюг, переживают за свою поруганную Отчизну. Им стыдно за ее бесславную современную историю, и каждый мечтает (по-своему) сделать что-нибудь такое, чтобы изменить мир к лучшему. Например, Ваня Царицын, по знаковому для русского фольклора прозвищу Иван Царевич, мечтает быть продолжателем настоящего русского офицерства, того еще, царского, не испорченного ни большевистской революцией, ни либеральным презрением всяких диссидентов и правозащитников. Ваня запоем читал книги о великой Империи, о ее офицерстве и «чувствовал необъяснимое родство с этими давно ушедшими людьми». И ему так мечталось стать последним офицером забытой Империи, что переживал боль и славу забытых сражений, как события собственной жизни. «И чем больше Царицын влюблялся в царское офицерство, тем пламеннее он ненавидел современную пошлую, торгашеско-бандитскую Федерацию. Царицын уходил в старые книги, в дореволюционные военные мемуары — как в мечту, освобождавшую его от современной удушливой вони». Петруша Тихогромов, его друг, «душа Дюймовочки в теле штангиста», который безмерно уважает Ваню за «несгибаемое мальчишеское благородство, а также за интеллект и бронебойную изобретательность», не меньше Царицына переживает за свою страну, испытывая непреодолимое чувство боли и стыда, что она не способна защитить свой народ, особенно детей, когда они попадают в беду. А еще он мечтает, что, когда вырастет, то найдет себе скромную православную девушку и женится на ней.

А внучка их командира, генерала Еропкина, Надинька, мечтает приносить людям только радость, чтобы вокруг нее становилось теплее и радостнее.

Сам генерал Еропкин был бесстрашным офицером и всю свою жизнь добросовестно служил своему Отечеству. Для него звание офицера не было пустым звуком, и он очень ревностно оберегал его от бессовестности, беспринципности, трусости и подлости со стороны своих подчиненных.

Его давний друг, Савенков, доктор исторических наук и начальник спецотдела в ФСБ против тоталитарных и оккультных сект, угрожающих национальным (!!!) интересам России, внук царского артиллерийского полковника и младший сын репрессированного военспеца, несмотря на страдания, принесенные ему советской властью (не ему ли ненавидеть Страну!), честно и благородно служил своему народу, своей Отчизне, ведь Родину не выбирают. Он служил и в КГБ, но «никого не расстреливал и за соотечественниками не шпионил».
Именно этим людям, военным, ФСБэшникам (а также подполковнику Телегину, экипажу подводной лодки из г. Севастополя), а не «замечательным» и толерантным до тошноты тусовочным либералам, оказалась не безразлична судьба пятерых детдомовцев, то есть тех детей, за которых некому заступиться, никто за их освобождение из колдовской школы Мерлина и ломаным грошом не отблагодарит. Им не безразлично, кем будут дети их страны: рабами, пресмыкающимися перед евро-долларами, или свободными гражданами великого и православного государства.
Дети попали в беду и необходимо им помочь. Взрослые бессильны сами внедриться в школу магии, поэтому это должны сделать Ваня и Петруша.

Мальчики отправляются в увлекательное, но и не менее опасное приключение…

Но книга Зерваса не о политических пристрастиях и утопических мечтаниях автора, и не просто захватывающий так называемый «экшн». Она призвана поведать юным читателям о школе духовного внимания и трезвости.

Перед нами раскрывается картина духовного самопознания главных героев, их первые шаги в борьбе со своими страстями; они учатся видеть себя со стороны, молиться, смиряться и жертвовать собой не только ради друзей, но и ради совершенно незнакомых людей.

Ваню Царицына, мечтающего быть великим и славным офицером, в самом начале истории мы застаем человеком безрелигиозным. Он хочет спасать Россию, но при этом совершенно не осознает, на каких столпах строилась и держалась его горячо любимая Русская Отчизна.
Петруша, неуклюжий, тугодум и растяпа, который доставляет Царицыну постоянные хлопоты, на поверку оказывается православным богатырем, обладающим тем духовным стержнем, благодаря которому ребята смогли выжить и одержать победу в борьбе с колдунами Мерлина.
Показательно, что Петруша, в отличие от Вани и Телегина, не попадает на Афон (он заблудился на своем вертолете), который в романе выступает как бы школой Православия, являясь антиподом Мерлинской академии. Возможно, его вера не нуждалась в той духовной прививке, которая, как воздух, была необходима его товарищу и командиру.

На Афоне Ваня, например, должен был понять, что магия — это не фокусы обманщиков, а реальная опасность для души человека, что ее можно победить, и главное — он должен был научиться видеть себя со стороны. Осознать, что его «хорошие» поступки часто были совершаемы из тщеславия, которое является его ахиллесовой пятой. Как Ваня поначалу не скептически воспринимал Афон и афонских старцев, он все же, в конце концов, признает, что Геронда прав и что его молитвенная помощь, ой как необходима оказалась в замке Мерлина.

Телегин на острове должен был осознать и покаяться в своих непростительных поступках, в результате которых пострадали ни в чем не повинные люди, могущих привести его и к духовной, и к телесной смерти. Постепенно к нему приходит это осознание и покаяние, и только после этого он может отправиться на помощь ребятам в логово колдунов, не боясь быть уязвленным их чарами.

Однако, пробиваясь в замок Мерлина, мальчики изначально относились к колдовству отрицательно. Иван как к надувательству, Петруша как врагу православной веры. Но с ними оказалась и Надинька, которая, подобно Кассандре и Ставрику, была очень сильно увлечена волшебным миром Гарри Поттера. Дети были из православных семей, но не видели никакого противоречия между добром в христианстве и добром в магическом мире. Гарри — это герой, борющийся со злом, умеющий дружить и спасать собственных друзей. Ну, разве он может быть плохим? Разве Православие не тому же учит?

Гарри как Гарри, но для того, чтобы учиться в школе, им необходимо отречься от всего дорого и близкого их сердцу: от родителей, от друзей, от родины. Очень хочется, конечно, полетать на метле, но стоит ли эта мечта того, чтобы отвернуться (предать) родителей? В принципе, родители даже этого не узнают, с ними ничего не случится. Возможно, это только слова (формальность), за которой открывается мир удивительных волшебных превращений и чудес. Но перед детьми встает серьезный выбор. Стоит ли хоть одно из самых заветных и благородных желаний хоть одного маленького, но зла?

Надинька решает, что не стоит, хоть ради овладения волшебством а-ля Гарри Поттер идет на огромный риск, тайно убежав из дома, спрятавшись в рюкзаке Петруши, снимает нательный крестик (правда, не понимая его действительной значимости для христианина). Девочка не может покривить душой, она не в состоянии понять, ради чего необходимо оболгать тех, от кого она за всю свою маленькую жизнь, кроме любви и заботы, ничего больше и не видела.

Тут же раскрывается истинные последствия такого отречения. Магия обещала золотые горы, но на поверку оказывается, что взамен дети получают культивирование и развитие самых гнусных своих наклонностей. Да и магия, по наблюдениям Ивана-Царевича, оказывается часто всего лишь бутафорской.

Кто-то наслаждается своим превосходством, кто-то своей непобедимой зловещей мощью, кто-то вожделением, кто-то обманом и наживой. Они так зациклились на своих страстишках, что живут только ими, постепенно превращаясь в пустых ничтожеств.

Почему это происходит, и кому это выгодно? Размышлял над этими вопросами Иван Царицын.

Зачем тратить миллионы, если из студентов все равно не смогут получиться настоящие волшебники? И Ваня пришел к выводу, что почти вся школа задумана ради изучения детской психики. Колдуны вычисляют специальные «коды», с помощью которых можно управлять детской мечтой.

Однако, кроме этого, Ваня приходит еще к одному открытию, что есть и настоящая магия… Она, оказывается, становится доступной тем ученикам, кто приобретает больше гадких привычек: «чем больше зла он совершает, тем больше волшебным сил у него появляется». При этом Ваня замечает закономерность в том, что человек преуспевает в том виде магии, в плоскости которого расположена его порочная страсть. Жадность помогает накапливать богатства при успехах в алхимии, тщеславие дарит человеку славу, награды, превосходство над другими; жестокость — успех в бою.

Себя Ваня считал неуязвимым. Слова Геронды («Они (колдуны) купят тебя на тщеславии — и потом уничтожат».) привели его более в недоумение, чем в замешательство от стыда. По его мнению, ничего нет плохого в том, чтобы получать благодарности в виде наград и поощрений от Родины, в интересах которой он готов и жизнь положить на поле брани. Ну, разве плохо стремиться быть во всем первым? Разве предосудительно владеть в совершенстве боевыми искусствами, метко стрелять, дипломатично решать важные государственные проблемы? Вообще-то в этом нет ничего постыдного… Но! Ради чего это необходимо? Чтобы сделать жизнь других немного светлее, радостнее? Чтобы защитить слабого, и даже спасти, если понадобиться, ему жизнь, рискуя своей? Или причина в том, чтобы твой подвиг не остался незамеченным? Чтобы его оценили, тобой восхищались?

Именно на эти вопросы и должен был Иван Царевич найти ответы.

Надинька тоже хочет быть полезной для общества, как и Ваня, она желает приносить всем радость, но так, чтобы самой ничего не делать: вместо нее должна все сделать волшебная палочка. Ей тоже свойственна страсть тщеславия, раскрывающаяся через излишнюю самонадеянность и самолюбие. Так, девочка хоть и воззвала к Богу о помощи в опасности, но чудесное избавление приписала исключительно силе своей собственной молитвы. Она, оказывается, не просто хорошая, но и исключительная, не будь она таковой, Господь бы не услышал ее молитву.

Здесь мы видим яркий пример страсти, прикрытой «добродетелью». Человек и творить добрые дела, и подвизается в посте и молитве, но внутренний прилог к совершению добродетели имеет в тщеславии, произрастающем из корня гордости. Результат не заставляет себя долго ждать — ее поражает сильное колдовское заклятие: девочка полностью окаменевает. Действие чар проходит только после осознания своей вины, искреннего покаяния в ней и исповеди.

На лицо закономерность. Крещение дает человеку божественную защиту от нападения злых демонов. Демон может искать способы, чтобы совратить христианина, но последний должен добровольно склонить свою волю к тому злу/страсти, которые тот предлагает. Без свободного волеизъявления бесы и их служители не могут нанести христианину никакого духовного ущерба. Однако способы порабощения у бесов очень коварны и изощренные. Человек может и не догадываться, что такая мелочь, как желание быть всегда и во всем первым, дает право бесам властвовать над его душой. Начинают искушать человека, как правило, через помыслы. Например, Ивана Царевича через помыслы тщеславия — он получить орден славы, если будет героем, дадут ему звание, напечатают в газете хвалебную статью. Такие мысли посещают всех и сами по себе они не являются грехом, но Ваня соглашается с ними, он впускает их в душу и услаждается ими в мечтах. Но разве плохо желать быть лучшим защитником обездоленных, быть самым сильным воином, метко стрелять, уметь из любой опасной ситуации выходить с наименьшими потерями? В принципе, если к этому не будет стремиться мальчишка, желающий вырасти настоящим мужчиной и к тому же стать боевым офицером, то грош ему цена. Но за фасадом таких необходимых и безобидных на первый взгляд вещей скрываются глубокие нравственные проблемы.

Желание быть лучшим в бою легко перерастает в стремление в любой жизненной ситуации превосходить других, это влечет за собой самовлюбленность, лицеприятие, пренебрежение и снисходительность даже к своим друзьям, зависть к тем, кто оказывается в какой-либо ситуации лучше его, а от зависти не далеко и до ненависти и желания навредить другому человеку. К тому же это может привести и к краже, если у другого есть что-то, что способно его, а не тебя выделить из окружающей толпы.

Так, например, иллюстрацией к этому служит эпизод, когда Ваня находит хронограф. «На полке лежал… настоящий капитанский хронограф! Новенький, поблескивает, запечатан в гладкий хрустящий пакетик… Эх, если что и хотелось нашему Ваньке когда-нибудь заполучить, так это именно такую вещицу! Он читал про такие в журналах, и ребята в училище взахлёб пересказывали друг другу: вот ведь что придумали на Западе для своих офицеров! Недавно появилась у генералов и полковников НАТО, а также у специальных агентов высшего класса такая игрушка, стоит бешеные деньги. Внешне — наручные часы, а сколько всяких встроенных функций! Тут тебе и шагомер, и дальномер, счётчик Гейгера, и приёмопередатчик, и мобильный телефон с выходом в интернет, уж не говоря про всякие медицинские сенсоры — температура, пульс, давление… Наконец, встроенная фотокамера (для разведчиков просто незаменима), а главное — GPS, мгновенное определение координат при помощи спутника с нанесением их на электронную карту местности!» Ваня быстренько надевает хронограф себе на запястье и на укоры Надиньки оправдывается, что он взял его как трофей у врагов, и он им очень пригодится в дороге. Однако, найдя свое личное дело, заведенное на него колдунами, Ваня узнает, что хронограф не валялся просто так на столе, а был предназначен именно ему, Ивану Царицыну, в подарок с целью укрепления в нем страсти тщеславия.

«Рекомендуемые меры по развитию тщеславия и гордости у студента Шушуруна (Россия, 1 г/о)

1. Рекомендуется вручение орденов, медалей, прочих наград за успеваемость и особые успехи.

2. Рекомендуется перевод на более престижный факультет, принятие в члены закрытых почётных обществ, гильдий и рыцарских сообществ.

3. Необходимо подготовить пророчества о великом предназначении Шушуруна, о его будущей славе.

4. Желательно воспитывать презрение к друзьям, чтобы подавить возможные импульсы самопожертвования ради других людей, характерные для русского этноса.

5. Показана публикация в прессе статей с упоминанием имени студента, его фотографий.

6. Целесообразно публичное награждение ценными подарками. Учащийся любит вещи, которые могут выделить его из серой массы сверстников — не столь дорогие, сколь труднодоступные и наиболее современные устройства, приборы, механизмы. Рекомендация проф. Гендальфуса Тампльдора: подарить капитанский хронограф».

И вдруг глаза Вани открываются: ему в очередной раз удается посмотреть на себя со стороны и признать, как это не прискорбно, да и стыдно, что колдуны очень точно вычислили его слабые уязвимые стороны души и очень виртуозно на них играют.

Ладно, с самовлюбленностью Ваня все понял: есть такое в нем. Но о презрении к друзьям — это колдуны уже перебрали через край. Но тут же в его памяти всплыли несколько эпизодов с Петрушей. «Вспомнил, что посмеивался над Петрушей, когда тот слишком медленно собирал „Чёрную осу“, когда боялся выполнять опасные движения в воздухе, а особенно когда дрых некстати… А как Ванька злился, что именно тихоня Громыч первым ухитрился проникнуть в замок в ящике со скорпионами… ведь это была чистая зависть…»

У колдунов даже имелась специальная карта души человека, где они заносили добродетели, которые при благоприятных условиях могут развиться у ученика, и выстраивали контратаку страстями на них. Такую карту Ваня обнаружил и своей собственной души, где на каждую возможную его добродетель («Послушание», «Трезвение», «Целомудрие») наступает армия порочных страстей: «Гордость», «Тщеславие», «Уныние», «Блуд», «Гнев», «Чревоугодие», «Сребролюбие».

Об этом и предупреждали Ваню афонские старцы, специально зачитав ему отрывок из свт. Иоанна Златоуста о Тайной вечери Спасителя и о предательстве Иуды: «Если колдовство подействовало на человека, значит, человек дал диаволу права над собой. Прежде всего нужно найти причину, по которой колдовство подействовало на человека. Пострадавший от колдовства должен найти свой грех, признать его, покаяться и поисповедоваться. Он должен понять, в чём была его вина, из-за которой колдовство возымело над ним силу…Человеку не может повредить колдовство, если у него есть духовная защита. Эта защита есть Божия благодать, которая сохраняется, если человек не предаёт Бога, не отрекается от доброго предания своих предков, от своей совести».

Но одно дело понять всё теоретически, а другое — научиться на практике контролировать состояние своей души. Ребятам это удается не сразу.

Только они сумели отбить духовную атаку с одного фланга, как хитрый змий страстишек подбирается с другой стороны, да с такой коварной изобретательностью, что сразу и не распознаешь его. Только Ваня почти (!) поборол пристрастие к мерлинскому ордену, страсть к хронографу, как тут же колдуны стали улавливать его на идее избранности. Он якобы по их подсчетам является наследником короля Мерлина. Соблазн для Вани оказался очень велик. Он начал колебаться, а что, если, и, правда, он потомок королевской крови? Это сколько он сможет в новом общественном положении сделать хорошего для своей Родины. Он, конечно, не перейдет на сторону колдунов по-настоящему, только немножко притворится, и исключительно ради дела, и будет добывать ценную информацию для России. И, в конце концов, ему удастся подорвать Лигу колдунов изнутри. За такой подвиг, без сомнения, на Родине его прославят, будут восхищаться его хитроумием и отважностью. Даже дадут орден, а президент захочет самолично с ним встретиться, чтобы пожать руку герою…

СТОП!!!

И вдруг Ваня нащупал крестик на шее, подаренный ему Геродной. Вспомнил Геронду и ужаснулся. Он сейчас был готов за мечту о власти, богатстве и славе предать, прежде всего, родного отца, поверив, что он может быть внебрачным сыном какого-то там английского дипломата, и даже допустить мысль, а тем самым и оскорбить, что его мать блудница!!!

Как только Ваня это осознает и отстраняется от тщеславных мечтаний — чары перестают действовать. Орден Звездной лиги сам «покидает» Ванину грудь, где до этого преспокойненько себе висел.

Колдуны видят, что Ваня человек безрелигиозный, молиться не умеет и не пробует, что порабощен тщеславием и гордостью, но никак не хочет покориться им. «Почему?» — задаются они вопросом и сами же и дают точный ответ. За Ваню кто-то молится!!!

И на самом деле, за него и его товарищей молятся Геронда, старцы и Телегин. Ибо, как говорит Геронда, молитва за ближнего много может. Необходимо молится, чтобы «Бог дал им (ребятам) защиту, чтобы ниспослал на них Свою благодать». Молитва исполняет роль дальней артиллерии, которая должна прикрывать их с тыла.

Молится можно не только за других, но и просить помощи у Бога и самому. На уроке приручения джиннов, когда из пробирок преподаватель доктор Кальяни стал выпускать духов, православный мальчик Петя Тихогромов непроизвольно от настигнувшего его духа уныния молитвенно воззвал к Господу, и к нему тоже пришло вдохновение, как и к его однокурсникам, но не от сомнительной некой «Музы», провоцирующей сочинять духовно упаднические стишки, а от Бога. Душа воспарила в поэтическом экстазе, и Петя сочинил стихотворение-молитву — переложение великопостной молитвы Ефрема Сирина. Это не единственный случай, когда Петруша был недостижим для колдовства и магии. Его не обнаружило магическое перышко в ящике со скорпионами, он защитил Надиньку на уроке полетов, он готов был пожертвовать своей жизнью ради почти незнакомой девочки Аси Рыковой, которую колдуны хотели принести в жертву Принципалу, Белому Оленю. Ни разу Петруша не испытал колебаний совести, ни разу он не предпочел добру даже очень тщательно скрытое под благим предлогом зло. Колдуны так и не смогли сломить Петрушу, как не старались, поскольку их колдовские чары неизменно разбивались о броню его «русской защиты», то есть божественной благодати.

Его внутренняя цельность, божественная благодать, помогли Петруше одолеть злополучного призрака герцога Маргиаволы, который наводил ужас своими кровавыми расправами на учеников.
А вот Надинька, так полюбившая книжного Гарри Поттера, чуть не убила ее друга и защитника Петрушу. Соблазненная Гарри на тщеславии (только она способна помочь знаменитому Гарри в битве с Призраком), Надинька оказалась перед выбором: стоит ли убить того, кого твои кумиры считают своим опасным врагом? Девочке нужно-то нажать всего лишь одну клавишу на клавиатуре, но это одно нажатие лишит жизни человека, даже, может быть, злодея, но человека. Надя оказывается перед лицом нравственного выбора. Убить «незнакомую злую ведьму» (как ей объяснил Гарри) и спасти любимого Гарри, или рискнуть безопасностью Поттера (да и своей) и сохранить жизнь «преступнице»? Сказка, в которую девочка играла в Москве, зачитываясь книгами об избранном мальчике, вдруг превращается в очень безжалостную реальность. Грань стерта. Очень сложный выбор! И Надя колеблется: ей страшно и убить человека, и потерять дружбу Гарри. На помощь девочке приходит Петруша, оказавшийся той «злой преступной колдуньей».

А вот Ваня в схватке с колдунами, оказывается в ситуации, когда он вряд ли способен один противостоять натиску толпы колдунов. Он проиграет. Цена этого поражения — жизнь его друзей. На помощь приходит ему спасенная Петрушей Ася Рыкова. Она учит Ваню, что нельзя надеяться исключительно только на свои собственные силы. Главное, он должен научиться доверять Богу: «Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя». Ваня послушался и попробовал положиться на Бога, Которому за него и его друзей в это время молились и афонские старцы, и сербская бабка Милица в далеком Косово. И приходит помощь: ребята находят выход из пещеры. Да и сами ребята не переставали молиться Господу. Но скорое избавление их так потрясло, что они без колебаний уверились в помощи Бога, но исключительно по их молитве. И тут она начали хвастаться, чья молитва оказалась решающей в их избавлении от опасности, Надинькина? Ставрика?

Как видим, как будто бы хорошее дело — молиться. Но враг не дремлет (в данном случае Гермиона), спровоцировав в ребятах страсть тщеславия. И она из искры возгорелась в такой пожар, что мгновенно уничтожила их «защиту». В результате они стали уязвимы для колдовства. Этим воспользовалась Гермиона и послала в Надиньку сильнейшее заклятие окаменения, которое смогли разрушить только покаяние самой девочки и усердная молитва священника уже в Москве. А Ставрик превратился в алчного сребролюбца до умопомешательства.

Пострадал и Ваня, но уже от проклятия Гарри. Ваня в бою так разозлился на юного колдуна, что ощутил нечеловечную ярость и ненависть к своему противнику. В это время Гарри так ловко выстроил вокруг себя магическую защиту, что Ванькина ярость срикошетила на него самого. «Весь ужасающий русский гнев, туго развернувшийся в его душе и готовый вылиться в дробящий удар по стёклышкам, — внезапно предательски разразился внутри самого Царицына. Иван задохнулся от собственной ярости, в пальцах закололо, в глазах потемнело от взбеленившейся крови — и вот кадет схватился за побагровевшее, раздувшееся горло. Глаза полезли из орбит, рёбра затрещали… его распирало от злобы!» Находясь под заклятием, Ваня вдруг вспомнил слова Иоанна Златоуста, что только на согрешившего человека действует колдовство, и он начинает каяться, со смирением осознавать, что бороться необходимо не ради самого себя и своей победы, а ради того, чтобы защитить друзей. Как только Ваня понял, что, если он сейчас не вступит в бой с Гарри, его друзья погибнут, проклятие потеряло силу.

Тот же урок Геронда преподает и Телегину: «Прежде чем стрелять, всегда смотри, что за враг перед тобою. Если это личный враг, ты не смеешь его убивать. Не то что стрелять, а даже злиться на него — нельзя! Сколько бы он ни подличал, ни оскорблял тебя дурными словами, ни клеветал на тебя — благословляй его и молись за него, чтобы Бог его исправил».

Ребята прошли почти все испытания: научились видеть в себе духовные болезни, бороться с ними, ставить безопасность своих друзей превыше собственного благополучия, почти научились уповать на Бога, молиться за себя и других. Но колдуны не мешкают. Они поняли, что ребята с каждой минутой становятся духовно сильнее, поэтому насылают на них дух уныния, «страшное оружие против молящихся», поскольку «отнимает желание молиться». Пораженный духом уныния перестает надеяться на Божью помощь! «Уныние мешает нам молиться, оно заставляет нас добровольно сложить наше оружие — молитву и защитный доспех — покаяние!»

Но не просто так Геронда благословил Ивана крестиком, предупредив: «Это — наше оружие», — и Ваня в этом сумел убедиться — и этот маленький деревянный крестик остался единственной надеждой измученных, стоящих перед лицом надвигающейся смерти детей.

В начале приключений дети не придавали большого значения нательному крестику. Он для них был пока всего лишь символом и не более, поэтому даже Надинька с легкостью расстается с ним, когда ее об этом попросила ведьма. Нет, она не собиралась его отдавать насовсем, он ей дорог, но только лишь как знак ее религиозной принадлежности. А для Вани он вообще не представлял ничего значимого.

И вот, реально столкнувшись с миром злых духов, они смогли убедиться, что крест есть, прежде всего, невидимое оружие против духов поднебесных. Не зря каждый вечер мы молимся ко Кресту: «Радуйся, Пречестный и Животворящий Крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сошедшего и уничтожившего силу дьявольскую, и даровавшего нам Крест Свой Честной для прогнания всякого врага».

Христос на Кресте принес Искупительную Жертву нам и ради нас, Он пролил кровь, принял смерть, чтобы вырвать нас из цепких лап Диавола («невидимых враг сокрушити главу»), открыв нам Путь спасения. Теперь только от нас зависит, куда приложить свою волю: к горе или доле, буравя ею до преисподней.

Именно крестик Геронды помог Ивану Царевичу, когда ему угрожала опасность — крестик обжег руки колдуна Рюдегера, а Тухлая Ветчина ничего не могла поделать с Надинькой, пока та не сняла с шеи цепочку с нательным крестиком.

И крест оказался последней надеждой погибающих детей:

«Повернувшись спиной к колдунам, Ася достала из-за пазухи крестик и поставила на каменный пол, прислонив к стальному пруту решётки. „Господи, прости нас, — попросила она распятого Бога. — Ты страдал за меня, за Ваню, — за всех. Ты нас любишь… помоги нам, Господи“.

Её сердца коснулась мягкая горячая волна, словно ангельское крыло огладило душу, — и Асе отчего-то с удивительной ясностью почудилось, что Господь услышал и помощь уже в пути».

Господь услышал: небольшой крестик превратился в огромный светящийся крест, который с воздуха сумел увидеть подполковник Телегин и прийти вовремя на помощь детям.

Так в игровой форме Никос Зервас преподнес юному читателю, да и нам, взрослым, урок аскетического делания. В духовной жизни, оказывается, нет ничего второстепенного, нет полутонов, и мы не можем быть немного христианами. Нельзя утром ходить в храм, а вечером выходить в астрал. Ибо «не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской».

Внимайте себе, трезвитесь и Господь не оставит уповающих на Него.