Слово в защиту русских музыкантов Константина Кинчева, Юрия Шевчука и других

Конечно, всегда были, есть и будут в христианстве подвижники духа, которые, как Апостолы Христовы, вся оставиша и вследъ Его идоша. Но ведь существовали и те, кто не сразу, скажем, прозревал, по прикосновении Спасителя, а некоторое время как бы еще продолжал слеповствовать, говоря лишь: «вижу человеки яко древие ходящя» (Мк. 8,24), — хотя нам уже известно, что и таковых Господь не отвергал, но паки миловал и исцелял.

Нынче многие церковные люди поругивают наших отечественных рок-музыкантов, причем зачастую именно тех из них, кто, если уж и не совсем прямо, а скорее как-то еще кривовато, на ощупь, но все же таки выбирается потихонечку из «области сатаниной» на путь Божий, обращается к Православию, естественно, пытаясь отразить это, в меру своих способностей, в личном творчестве. Я имею ввиду К. Кинчева, Ю. Шевчука, А. Барыкина и других. И одеты-то они иной раз не так, и ведут себя на сцене не так, — словом, все у них не так, как бы нам хотелось.

Да, действительно, что порой нехорошо, то нехорошо: и расстегнутые рубахи и характерные ритмические пританцовывания. Но все это, думается, заслуживало бы несомненных порицаний лишь в том случае, если раньше они, скажем, были бы примерными ребятами, стояли на клиросе в подрясничках, тихо и старательно выводя знаменный распев, и вдруг — что такое: микрофоны! грохот! дым! давка! пот! крик! ужас…

Поскольку же история наших героев не такова, то есть если они давно уже были такими или даже с еще большими, в прошлом, претензиями в словах и движениях, то и оценка, естественно, должна быть иной. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что о тех или иных вещах нужно судить не по тому, каковы они сами по себе, а по направлению, или роли их в том или ином порядке, деле и явлении.

Нельзя всех рокеров обвинять в повальном сатанизме, выуживая чего-то там в обратном прослушивании их песен. Это не честно! Ведь записи этих песен (удачных, не удачных — разговор отдельный!) вовсе не для «обратного прокручивания» предназначены.

А если завтра, предположим, кто-нибудь из них, в отместку, может быть, за столь серьезное оскорбление или просто «от нечего делать», возьмется крутить в обратном направлении записи наших многочисленных «Молитвенных правил», «Акафистов» «Всенощных» (особенно Патриарших, которые теперь чуть не в каждом музыкальном салоне — рядом с тем же «роком» — продаются) и в результате неизбежно (!) придет к «обнаружению» в них каких-то совершенно таинственных голосов, на основании чего тоже, в свою очередь, сделает не менее удручающие для нас заявления, каковые и наши изнанщики понаделали в их адрес, — что тогда?! Чем возразим? Ведь в обратном направлении, что ни
послушай (особенно, если архидьякона Андрея Мазура), все судорожным ознобом по спине пройдет.

И это еще, кстати, вопрос, где больше сатанизма: в задиристых ли аккордах того или иного рок-музыканта или вот в этой поистине НКВД-эшной наклонности ко всякого рода обратным прослушиваниям да тайным умыслам.

Во всяком случае, храмы Божии у нас взрывали, как известно, не под так называемые «убийственные интонации» — заплеванной уже, кажется, сверху донизу, нашими «спецами» — цепеллиновской «Лестницы в небо» или кинчевской «Родины», а под вполне благозвучные, прямо-таки пасторальные тона любовь-орловской «Широка страна моя родная» и прочие «вольнодышащие» советские (чит.: иудейские) мотивы.

Поэтому рок, в особенности наш, РУССКИЙ РОК, — рок приснопамятного Игоря Талькова, раннего А. Макаревича, А. Романова, К. Никольского, позже К. Кинчева, Ю. Шевчука — был воспринят нашим поколением не как служение сатане (да не будет!), а скорее, как буря, гром и молния, то есть ГРОЗА над всей этой поистине сатанинской «благопристойностью», — когда пол-отчизны в лагерях, а половина в очереди…

Если же кто-то, с изнеженным слухом, уже и самую грозу намерен отчислить к разряду сатанинских дел, по причине наличия в ней все тех же «убийственных интонаций», то таковому, быть может, нелишне вспомнить тропарь праведному отроку Артемию Веркольскому (память 20 октября/2 ноября), где сказано: «Вышняго повелением тученосным облаком помрачившим, и молниям блистающим, грому же восшумевшу с прещением, испустил еси душу твою в руце Господеви».

Заметим это: «Вышняго повелением»!

Да и наши воины, в том числе святые, когда необходимо было оборонять от различных супостатов Родину, Веру и Царя, не поцелуями это делали, а мечами, ружьями да пушками. То-то, сдается, были интонации — почище, пожалуй, шевчуковских!

Выходит, не все так однозначно с восшумевшей некогда на нашей земле музыкальной грозой и ее интонациями. Все, в конце концов, зависит от того, в чьих руках и в чью славу эти интонации. Нынешний рок «Алисы», например, отличается от рока «Аквариума» или «Арии» так же, пожалуй, как конь Пересвета от коня Челубея или меч Александра Невского от меча немецкого рыцаря: один наш, а другой — от супостатов наших. Одно приемлется, а другое отвергается, — при всей даже внешней, «интонационной», т. е. форменной схожести. Поэтому когда говорят, что между композициями К. Кинчева и сатанисткими опусами «Black Sabbath» нет принципиальной разницы («Русский Вестник» N 22, 2005), то это выглядит так же странно, как если бы кто заявил, что конь Пересвета — то же, что конь Челубея. С одной стороны да, «конь он и есть конь»: четыре ноги, голова, хвост; и скачет он таким же образом, как и другой. Да только ведь направления-то у жеребчиков, извините — будь они хоть с одного конезавода и от одной кобылы! — противоположные. «Алиса» и «Черная суббота» — далеко не одинаковые группы, хотя, на поверхностный взгляд, и используют одинаковые приемы «тяжелого рока».

Здесь уместным, полагаю, будет нам вспомнить евангельские слова: «Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: один берется, а другая оставляется» (Мф.: 24,40−41).

Таким образом, Господь призывает нас к несомненной разборчивости во всех рассматриваемых нами делах, поскольку проблема демонизма в искусстве (причем всяком: балете, литературе, живописи и т. д.) действительно существует. Но разборчивости не по «заводам-изготовителям», платьям или внешнему поведению, и даже не по роду и стилю занятий, которые могут быть, судя по Писанию, одинаковыми и у противоположностей — двое на поле, две мелющие в жерновах — но по сути, т. е. внутреннему тяготению и направлению.

«Не судите на лица», — отвечал Господь наш Иисус Христос фарисеям, гневающимся на Него за «незаконные», с их точки зрения, исцеления и милования разного рода обращавшихся к Нему «проклятых невежд» (Ин.: 7,49), — «но праведный суд судите» (Ин.: 7,24).

Итак, я вовсе не пропагандирую рок, не считаю его «одним из путей, ведущих ко Христу», не разделяю симпатий о. Сергия (Рыбко) к Битлз и «Jethro Tull». Но я также против тотальных «зачисток», или, проще говоря, поголовных вырезаний, из-за одного-двух (да хоть тысячи!) подонков, всего рокерского «племени», далеко еще не потерянного для Господа; против поспешных обвинений игумена Сергия — из-за одной-двух ошибок! — в обновленческой и несторианской ересях; вообще против решения междоусобных вопросов посредством огня и жупела. Это как-то не по-братски, да и не по-русски получается.

Преподобный Амвросий Оптинский говорил, что Господь Бог десятки тысячи черкесов хранит в надежде, что хотя один из них обратится когда-нибудь к Нему, а мы и друг друга готовы изничтожить, дай только повод прицепиться за что-нибудь, — хоть вот за волынку. КОНЕЦ, И БОГУ СЛАВА!
Игумен Варсонофий (Самарин), Ставропольский край