Куда движется прикарпатский регион?

На международной научно-практической конференции «Прикарпатская Русь и Русская цивилизация» разгорелись жаркие дебаты по русинскому вопросу

Вчера, 18 июня, на историческом факультете Санкт-Петербургского государственного университета прошла международная научно-практическая конференция «Прикарпатская Русь и Русская цивилизация», одним из организаторов которой выступила «Русская линия», сообщает наш корреспондент. В ходе конференции состоялась оживленная, необычно эмоциональная дискуссия, в центре которой оказался русинский вопрос.

В перерыве конференции мы попросили поделиться своими впечатлениями об услышанном некоторых ее участников.

По мнению профессора Института политических исследований (Белград), доктора социологии Зорана Милошевича, «конференция прошла успешно». «Обсуждали место русинов в контексте Русской цивилизации. Я услышал много нового. Кое-какие старые тезисы, в истинности которых я до конференции не сомневался, теперь нужно перепроверить. Хотелось бы отметить, что организаторы конференции отлично выполнили свою работу. Эмоциональный накал, имевший место в ходе обсуждения, нормален. Хорошо, что люди имеют возможность обсуждать такие вопросы. Я думаю, что сложно было обойтись без эмоций, потому что участникам конференции эта тема небезразлична, люди любят свой этнос. Но наука все-таки рациональна. Для некоторых участников конференции эта тема не является абстрактной и академичной, отсюда и эмоции. Вообще в науке некоторая степень эмоциональности вполне нормальна», — полагает Зоран Милошевич.

В свою очередь, главный редактор журнала «Имперское возрождение», к.и.н. Михаил Смолин отметил, что «Прикарпатская Русь всегда была одним из русских центров». «Обсуждение этой тематики всегда будет актуально. Сегодня этот русский центр находится на Украине и не хочет быть украинским, что само по себе положительно. Но здесь большая опасность, что он не хочет быть и русским, а хочет быть русинским, неким четвертным, самостоятельным, отдельным от Русского мира центром, который будет заниматься какими-то местечковыми вопросами. Это, честно говоря, по выступлениям некоторых участников конференции прослеживается и вызывает серьезные опасения. Что касается того факта, что конференция прошла в лучшем вузе Петербурга, то все, что ни проводится в стенах Санкт-Петербургского университета, получает дополнительную основательность. Если в дальнейшем это превратится в периодически собираемый коллектив специалистов по различным историческим тематикам, то это будет очень хорошо, а если еще выступления будут, в конце концов, получать осязаемый вид в виде книг, которые смогут прочитать не только те, кто присутствовал на конференции и слышал, что говорилось на ней, но еще и те, кто хочет познакомиться с материалами конференции по книге, то это будет дополнительным плюсом таких собраний», — отметил известный публицист.

«Эта тема требует дальнейшего обсуждения, единственно, мне кажется, что люди, съехавшиеся на конференцию, оказались не готовы спокойно ее обсуждать как научную, уж больно она живая. Поэтому были эмоциональные суждения, а эмоциональность часто заглушает слух, люди плохо слышат друг друга. А это мешает выяснению истины, выяснению того, что же такое Прикарпатский регион, каково его значение в Русском мире, и куда он может дальше двигаться, и куда было бы желательно для общерусского мира, чтобы он двигался», — уверяет Михаил Смолин.

Сотрудник Центра украинистики и белорусистики Московского государственного университета им Ломоносова Богдан Беспалько, со своей стороны, сказал: «Конференция показалась мне чрезвычайно интересной и не только потому, что на ней собрались представители из весьма досточтимых научных сообществ Белграда, Москвы, Санкт-Петербурга, Кишинева. Эта конференция является очень интересной по своему замыслу и потому, как она протекала». «На этой конференции столкнулись две точки зрения: точка зрения общерусской концепции и точка зрения русинской национальной концепции. На конференции, как и следовало ожидать, не обошлось без эмоциональных всплесков, это нормально, особенно, учитывая, что любая национальная идеология базируется, прежде всего, на мифологии, при которой есть стремление максимально удревнить свою нацию, что и выразил, в частности, отец Димитрий Сидор, когда он начал говорить о том, что упоминания о русинах были еще V веке в 477 году, что, на мой взгляд, конечно, является антиисторичным. Не удивительно, что его высказывания вызвали эмоциональный всплеск уже у научного сообщества безотносительно того, какой концепции они придерживаются. Мне кажется, что такие встречи являются очень полезными для того, чтобы люди с разными мировоззрениями, с разными научными подходами, представители разных научных школ, встречались, обсуждали различные вопросы взаимодействия, знакомились, обменивались литературой и обсуждали научные вопросы», — считает московский славист.

«Тематика конференции очень актуальна, потому что сейчас русинское национальное движение набирает обороты, оно весьма активно критикуется со стороны сторонников украинского национального государства. Но, как мы могли увидеть на этой конференции, оно подвергается критике и со стороны общерусски настроенных историков. Естественно, все это говорит о том, что все это поле, весь этот дискурс продолжает оставаться актуальным. Скажем, сейчас вряд ли кто-нибудь будет обсуждать проблемы, относящиеся к началу Киевской Руси, потому, что на данное время они ни настолько актуальны, как, например, современные политологические проблемы, связанные с Закарпатьем, Украиной и вопросами общерусского единства. На конференции поднимались очень важные вопросы, например, существует ли проект общерусской нации, сохранился ли он, хоть в какой-то степени удался ли он? Например, один из участников конференции Михаил Дронов считает, что этот проект полностью не удался. Напротив, другой участник форума Михаил Смолин считает, что он удался, возможно, в какой-то степени. Все это требует обсуждения, дальнейшего изучения, и конференция отчетливо это показала. Тему, поднятую на этой конференции, невозможно обсудить за один день. Здесь требуется большое количество специалистов из смежных областей науки, прежде всего, филологи, лингвисты, историки, представители тех научных направлений, из которых состоит славистика. Естественно, эта тематика должна обсуждаться в ряде секций, разделенных по дисциплинам и по хронологическим рамкам. Такая конференции в идеале должна была продлиться как минимум 3−4 дня, может быть даже и больше, тогда, возможно, мы смогли бы придти к более определенным результатам. Мне кажется, что одним из итогов конференции можно считать мысль, что общерусская концепция не совпадает с русинской национальной концепцией. Русинская национальная концепция существует, есть люди, которые идентифицируют себя как русины, они сложились как национальное сообщество за последние 50−100 лет, точно также складывались македонцы в Югославии или боснийские мусульмане точно также сложились как нация. Их не было еще до Второй Мировой войны. До этой войны были просто жители современной республики Македония или граждане Югославии, этнические сербы мусульманского вероисповедования. Но сейчас это полноценный национальный организм», — отмечает эксперт.

«Русины также сложились как национальный организм, другое дело, что мифология, которой окружают себя сторонники, будители русинской нации, вызывает протесты как у научного сообщества, так у сторонников общерусской концепции. Если они борются с украинской национальной идеей, постоянно апеллируя к общерусской идее, к этническому единству во времена Киевской Руси, то не совсем понятно, почему бы им просто не присоединиться к общерусской концепции, зачем тогда нужно развивать отдельную русинскую национальную концепцию?» — недоумевает Богдан Беспалько.

«Хотелось бы сказать о довольно печальном явлении, — сказал один из организаторов конференции к.филол.н., доцент СПбГУ диакон Владимир Василик, — а именно, о том, что пока мы не достигли той воли к единомыслию и единству, которая должна мобилизовывать русских православных людей, как бы они себя не называли: великороссом, украинцем или белорусом. Потому что, по моему глубокому убеждению, на самом деле существует единство Русского мира, существует общерусский народ в его великорусской, малорусской и белорусской ветвях. В настоящий момент это сознание, конечно, подвергается либо замалчиванию, либо в бывших советских республиках прямому гонению, как проявление якобы великодержавного русского шовинизма, которого нет и в помине. Нет никакого шовинизма, есть лишь прочное ощущение духовного и кровного родства. Что касается русинского вопроса, то он действительно очень остр, сложен и неоднозначен».

«Будем ли мы считать русинов, действительно осколком древнерусского этноса, своими ныне живущими предками, удивительно сохранившимися, что, по моему мнению, не совсем соответствует действительности. Будем ли мы считать их украинцами, что истине не соответствует совершенно. Будем ли считать их одной из ветвей общерусского народа. Это теоретическая сторона вопроса. Практическая же сторона вопроса заключается в том, как русинам сохранить свою идентичность. Дело в том, что, к сожалению, современная украинская государственность в отличие от современной российской государственности достаточно авторитарна и унитарна. Она стремится в значительной степени к подавлению инакомыслия, иного национального сознания. Ситуация на самом деле не так уж и проста. С одной стороны, русины имеют право на свою идентичность, с другой стороны, если будет продолжаться процесс дробления, и бывшие малороссияне, будто бы осознавшие себя украинцами, начнут дробиться дальше, то не произойдет ли дальнейшего атомизационного процесса в Русском мире? Не станут ли бывшие русские считать себя новгородцами, псковичами, тверичами, сибиряками, казаками и т. д. И не произойдет ли тем самым волнообразного и даже лавинообразного процесса атомизации и уничтожения общерусской идентичности, которая, по моему глубокому убеждению, укоренена именно в Православии, общекультурной традиции и пространстве, в известном языковом единстве, в наличии общего великорусского наречия, общерусского языка, в наличии общерусской культуры, которая все-таки является по преимуществу великорусской культурой, хотя и со значительным вкладом и малороссиян, и белорусов? Не приведет ли это все к окончательному распаду общерусского мира? Это вопрос не праздный, чем паче, что на самом деле речь идет не только о национальной, но уже о государственной самоидентификации русинов», — отмечает отец Владимир.

«К сожалению, по западноевропейскому образцу и по образцу балканского парада суверенитетов русины стремятся к жесткой привязке: нация — государство, — продолжил эксперт. — А мы знаем, насколько опасна такая привязка, насколько опасно мононациональное государственное строительство. Пример Грузии прекрасно это показал. Возникает вопрос, что в этой ситуации делать России? Есть два пути одинаково порочных. Путь первый — бросить своих собратьев ради беспрепятственной доставки углеводородного сырья и хороших отношений с Киевом. Путь второй — назло своему надменному украинскому соседу „насыпать ему угольки в штаны“ в виде мятежной автономии, которую потом признать независимой, отколоть по примеру Южной Осетии и Абхазии. Но эти события вызвали целый ряд прискорбных гуманитарных катастроф и церковный раскол в Абхазии и Южной Осетии. Не произойдет ли то же самое в Закарпатье? Не станет ли последнее горше первого? Не приведет ли распад украинского государства не к остановке, а к усилению натиска на восток? Потому что в настоящий момент Украина находится в междоумочном состоянии и не в последнюю очередь благодаря русинам, но также благодаря югу и востоку».

«В случае возникновения русинской автономии и государственности, с одной стороны, могут мобилизоваться антирусские силы, а прорусские силы неизбежно ослабнут. А с другой стороны, в случае распада Украины на несколько государств, не станут ли эти новые государства потихоньку членами НАТО и Европейского Союза, каковым сейчас не может стать Украина в силу своей величины и противоречивых политических тенденций? Все эти болезненные вопросы обсуждались на конференции с пылом, с жаром, с большой искренностью. С одной стороны, конечно, это хорошо, так как это момент истины, с другой стороны, мне все-таки хотелось бы видеть больше единомыслия, понимания и любви на таких конференциях», — признался диакон Владимир Василик.
Русская линия