Национальный вопрос в России

— Ваше величество, Россия стоит перед пропастью!
— Константин Петрович, а когда она перед ней не стояла?
Из разговора императора Александра III с К.П.Победоносцевым.

«Русский народ государствовать не хочет. Он хочет оставить для себя свою неполитическую, свою внутреннюю общественную жизнь, свои обычаи, свой быт — жизнь мирную духа. Не ища свободы политической, он ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной — народной жизни внутри себя».
Из «Записки о внутреннем состоянии России», поданной в 1855 году К.С.Аксаковым, взошедшему на престол императору Александру II

Национальный вопрос в России — кто только не ломал над ним голову? Только перечисление имён классиков русской и зарубежной мысли, могло бы занять весь объём вступительной статьи. Над этим вопросом ломают головы мудрецы всех мастей и в наше время, однако он остаётся неразрешённым и поныне…

Берясь за подготовку этого номера, мы не раз задумывались: «А действительно, имеется ли какой-либо универсальный ответ на этот вопрос, или хотя бы ответ, адекватный вызовам нашего времени?» И всякий раз приходили к выводу, что искать универсальный ответ по национальному вопросу в многонациональной России, как впрочем и в других государствах с более однородным этносом, подобно попытке постигнуть «мир Божий, который превыше всякого ума» (Флп. 4:7).

И, тем не менее, обходить стороной или замалчивать столь сложную проблему[1] невозможно, ибо «сон разума порождает чудовищ»[2]. В нашей повседневной действительности её неразрешённость порождает этнические раздоры, межнациональные конфликты и национальные войны. Потоки крови заливают нашу многогрешную Землю, и в основе практически всех международных и внутренних вооруженных конфликтов чаще всего лежат межнациональные противоречия, ставшие излюбленным инструментом борьбы за власть и ресурсы власть предержащих.

Отсутствие грамотной, и вообще какой-либо, государственной идеологии по национальному вопросу в России, порождает многочисленные паллиативы — так называемые, «национальные» проекты и программы, даже первая, сколько-нибудь серьёзная экспертиза которых, обнаруживает их полную несостоятельность, и более того, показывает, что по своей сути они являются анти-национальными и анти-народными. Народ на такую «национальную политику» отвечает тихим самоуничтожением, не обращая внимание на его активное массмедийное оболванивание посулами материальных благ в случае рождения второго и третьего ребёнка. Демографы назвали процесс самоистребления — «русским крестом»: летящая вверх «линия смерти» (регистрируемой смертности), косящая по преимуществу дееспособные поколения, пересекается почти под прямым углом с падающей в небытие «линией жизни» — показателями рождаемости. Именно этот молох смерти даже публичные политики и специалисты цинично называют «естественной убылью населения"…[3] Надо добавить, что население, сокращается в основном, за счёт уменьшения численности русских…

«Национальные проекты» плодятся и размножаются, опустошая и без того тощую государственную казну, формируемую по остаточному принципу (что останется), только вот от этого русских больше не становится, ибо, как писал И.Р.Шафаревич, народ отвечает или пьянством, болезнями и вымиранием или приростом населения на те условия, которые ему создают. О каких же условиях идёт речь, поговорим позже…

Пробелы и провалы в национальной политике порождают лозунги типа «Россия для русских», которые в результате отсутствия общепринятого определения понятия «русский» и грамотной идеологической платформы таят в себе скрытую опасность провоцирования народной смуты, микроподобие которой имело место быть в Кондопоге, да и во многих других местах.

Так как же нам приблизиться к разрешению национального вопроса в России, однозначного ответа на который нет даже в такой, казалось бы самой русской организации, как «Союз русского народа»?

Для того чтобы приблизиться к пониманию проблем, относящихся к сфере государственности, следует воспользоваться своеобразными «увеличительными стёклами»: истории и историософии, религии и философии, социальной и этнопсихологии, политологии и политэкономии. Именно такой метод используется в нашем журнале. Следующий этап — идеологический «фильтр» — может вызвать недоумение: о какой идеологии может идти речь, если само это слово (с подачи тех же идеологов) давно стало синонимом политической предвзятости и «ложного сознания». В действительности все без исключения сферы государственной жизни идеологизированы, по-другому быть не может. А негативное отношение к идеологии — не что иное, как результат манипуляций с массовым сознанием. Цель этих манипуляций очевидна: отучить «массы» от самого желания разобраться в мире политических идей и стоящих за ними групповых интересов. Нет идеологии — и нет проблем для тех, кто монополизирует право на производство идей, учений, доктрин. Как мы неоднократно писали в предыдущих выпусках журнала[4], идеология — это дух государства, а в отсутствие духа, государство, как и любой организм, умирает, превращаясь в груду зловонной плоти. Государство без идеологии — нонсенс. Государство — это собственно и есть идеология[5], воплощённая в реальную политику, политическую этику, право, а далее в экономику, культуру и быт граждан данного государства. Лицедейство 13-й статьи Конституции РФ, провозглашающей, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» — очевидно. А.С.Панарин разоблачал это лицедейство, утверждая, что «Всякая тоталитарная власть нуждается в тоталитарной идеологии. И сегодня такая идеология появилась к услугам новой экономической власти. Этой идеологией является социал-дарвинизм, навязывающий обществу звериные законы естественного отбора и провозгласивший торжество сильных и приспособленных над слабыми и неприспособленными«[6].

Может ли такая идеология утвердится в России? Может, но при условии физического уничтожения русских и обустройстве нового государства с названием Россия на базе другого этноса. Что собственно и происходит в последние десятилетия. Митрополит Иоанн (Снычев) писал по этому поводу: «То, что «возрождают» люди, отвергающие православную духовность и Церковь, не есть Россия. Вполне допуская их личную благонамеренность и честность, надо все же ясно понимать — такой путь ведет в тупик. Лишенное религиозно-нравственных опор, национальное самосознание либо рухнет под напором космополитической нечисти, либо выродится в неоправданную национальную спесь. И то, и другое для России — гибель. Не видеть этой опасности может лишь слепой. «Патриоты», клянущиеся в любви к России-матушке и одновременно отвергающие Православие, любят какую-то другую страну, которую они сами себе выдумали».

Предельно чётко! Русь возникла и укрепилась с приходом Православия и умрёт как государство, если у него изъять православный дух, который в самые трудные моменты истории, теплился в душах русских людей — государствообразующего этноса. Отказ от Православия — то же, что дерусификация, кратчайший путь полному уничтожению государства. На это и нацелены все усилия недругов России.

Нового здесь ничего нет[7], за исключением постоянно обновляемых изощрённейших методов манипуляции сознанием, способов идеологического «промывания мозгов» (brainwashing)[8] и информационных технологий, которые в настоящее время вышли на первый план в арсенале оружия массового поражения. И действительно, нерационально разрушать то, ради чего ты стремишься овладеть страной, а именно её ресурсную инфраструктуру. Бывший директор ЦРУ Ален Даллес в своё время обмолвился: «Запад располагает оружием, позволяющим завоевывать чужие страны, физически не пересекая их границ». Противники России неоднократно убеждались, и похоже уверовали в то, что покорить или подчинить русских невозможно. В соответствие с концепцией «управляемой свободы», главное в манипуляции сознанием, заключается не в его отключении, а в изменении установок, в привитии новой шкалы ценностей.

Задача манипуляторов — погрузить человеческого сознания в состояние непрестанного желания усовершенствовать материальную сферу своей жизни: купить новую кофточку или шубу, да такую, чтобы непременно лучше, чем у соседки; купить новый более современный мобильный телефон, компьютер, а дальше больше — машину за пол миллиона долларов, трёхпалубную яхту, особняк в Ницце, собственный Боинг и т. д. Да собственно такой длинный перечень и ни к чему — ты уже «готов» на этапе кофточки. Готов стать элементом всей этой громадной системы управления душами, а точнее покупки душ, когда взамен ты получаешь право на приобретение кофточки. Цель достигнута, ты управляем, ты стал приложением к своим животу и гениталиям, ты превратился в социальное животное, которому неведомы понятия долга, чести и совести.

Но также как и прививки действуют не на всех одинаково, так и подобного рода манипуляции сознанием оказывают избирательное воздействие. Люди западной культуры привыкли к потребительскому образу жизни, и на промывание мозгов у них выработан иммунитет. Совсем по-другому, обстоят дела с русскими[9]. Почти каждого из нас тревожит один и тот же вопрос: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26). Для русских утрата духовной составляющей их бытия равноценна потере самоидентификации, и следовательно утрате русскости, то есть — просто смерти как представителя этноса. Вот, умер просто русский — родился русский американец, русский француз, русский англичанин, наконец, нерусский русский, или «новый» русский.

Русские — это, несомненно, особая нация. Её особенность состоит в том, что не существует объективных генетических или антропологических критериев для определения русского, как это можно сделать в случае идентификации представителей некоторых других национальностей[10]. Н.А.Бердяев в «Философии неравенства» писал, что «в нацию входят не только человеческие поколения, но также и камни церквей, дворцов и усадеб, могильные плиты, старые рукописи и книги, и чтобы понять волю нации, нужно услышать эти камни, прочесть истлевшие страницы«…

При этом генетическая составляющая разумеется не отрицается, однако фактор этот безусловно не превалирующий, как и славянская принадлежность русских. Историки, в своём большинстве, сходятся во мнении, что славяне пришли на территорию современной России с запада, с Карпатских гор, вытесняя коренное скифское население, лингвистически принадлежащее к иранским народам, но стоящим по быту ближе к турко-монголам. В дальнейшем скифо-славянский конгломерат населения будущей России подвергался влиянию, как с запада, так и с востока: готы сменялись гуннами, гунны — аварами, авары — уграми и хазарами, а затем хазары — печенегами, печенеги — половцами, половцы — татарами. Древнерусское население было подобно океанскому рифу: оно подвергались влиянию волн ассимиляции с запада (арийская ветвь) и с востока (тюркская ветвь), сформировав в результате коренное население, которое и принято сейчас называть русским народом, и что предопределило евразийский путь культурологического развития России[11].

Так кто же такие русские? Ответ на этот вопрос, в той или иной степени, содержится почти в каждой публикации этого выпуска. По сути, все авторы сходятся во мнении, что быть русским и любить Россию — качества, неразрывно связанные между собой[12]. Но, помимо любви к Родине существует историческая связь с землёй предков и многие другие факторы[13], среди которых важнейшие — русский язык и православная вера[14]. Русский язык, особенно в период гонения на православную веру, являлся и поныне является не просто средством общения, но мировоззренческой матрицей, поведенческим алгоритмом, культуро-формирующим инструментом, что в конечном итоге и определяют национальное самосознание народа. Как сказал об этом Иван Бунин: «Россия и русское слово (как проявление ее души, ее нравственного строя) есть нечто нераздельное».[15] И всё же, ни кровь, ни любовь к Родине, ни историческая связь с землёй предков, ни вероисповедание, ни язык не могут быть гарантированными идентификационными факторами принадлежности к нации, и никто, кроме самого человека, не сможет решить за него, является ли он русским или нет.[16]

Таким образом, получается, что понятие «русский» это собирательный образ, а внутри этого образа могут быть прообразы, то есть русские могут быть разными. Но какими?

В связи с этим вопросом возникает вопрос о национальной идентичности или национального самосознания, на котором следует остановиться отдельно.

Мы пришли к заключению, что главным критерием принадлежности человека к какой либо нации[17] является его собственное самоощущение, а это и есть национальное самосознание или национальная самоидентификация. В тоже время, мы отметили, что современные информационные технологии позволяют эффективно управлять самосознанием людей, в том числе, и в первую очередь, — национальным. Разрушив или переориентировав национальное самосознание коренного населения, идеологический противник добивается практически полной и безоговорочной победы в «холодной» войне над страной, с последующим подчинением её, в первую очередь, в вопросах управления государственными институтами. Победа в холодной войне запада над Россией признаётся всеми экспертами. Последствия этой победы мы видим на лицо. Так, доколе мы будим замалчивать исключительную роль национального самосознания граждан в деле государственного строительства России, в вопросах национальной безопасности и суверенитета, в деле решения демографических вопросов, в части укрепления государствообразующего этноса…

Разве не утратой национального самосознания можно объяснить вымирание русской части населения России? Русские перестали ощущать себя таковыми, а соответственно и нет никакого резона воспроизводить себе подобных. Разве укрепление национального самосознания не есть то главное условие (о котором мы обещали поговорить в начале статьи), на создание которого и должны быть сосредоточены все национальные проекты России? Поистине бесценен вклад каждого рубля на Душу населения….

Об исключительной роли национального самосознания сейчас много говорится и пишется, и действительно таковое является первейшим элементом государственного строительства, недоучёт которого порождает все остальные разновидности национальных проблем. Уверенное национальное самосознание государствообразующего этноса России — русских, всегда было залогом и гарантом стабильности, и надёжным условием проживания и развития на территории Российской империи других народов.

Разве не утратой национального самосознания русских можно объяснить стремление других, порой родственных народов, размежеваться с русскими[18], которых они таковыми уже не воспринимают, а воспринимают как народ потерявший своё национальное самосознание, с непонятными историческими целями и задачами? А разве не утрата национального самосознания русских лежала в основе гражданской войны и разве не её последствия мы наблюдаем в наше время? А разве разделение народа, уничтожение его национальной элиты, уход значительной её части в эмиграцию[19] и разделение церквей не было следствием гражданской войны? И разве в наше время (несмотря на подписание 17 мая 2007 года в Москве Акта о каноническом общении между МП и РПЦЗ[20]), достигнуто гражданское согласие, и разве устранены причины, вызвавшие гражданскую войну? Думаю, ответ очевиден.

Но как же укреплять национальное самосознание? Ответ на этот вопрос не нов. Национальное самосознание народа немыслимо без национальной идеи. При этом, надо заметить, что утрированно представлять русскую идею в виде уваровской триады: «Самодержавие, Православие, Народность», равно как и вообще, пытаться сформулировать русскую идею в виде коротких лозунгов типа: «Земля крестьянам, фабрики рабочим», было бы, по меньшей мере, наивно.

Памятуя о прирожденной, «отродной» (по выражению А.И.Солженицына) черте характера русских — их религиозности, которая исторически преосуществилась в принятие Православие, русскую идею надо искать в духовной сфере. «Русский без православия — дрянь, а не человек» — писал Ф.М.Достоевский, а В.С.Соловьёв в работе «Национальный вопрос в России» обосновал «русскую идею», как идею богоизбранности русского народа… О «русской идее» более подробно написано в ряде статей этого номера[21].

Но и ещё одну важную сторону национального самосознания мы не должны обойти стороной.

Национальное самосознание человека только тогда можно назвать состоявшимся, когда оно будет встроено в иерархическую схему государства или иерархическую модель государственности. Национальное самосознание не может существовать вне этой иерархии. Носитель национального самосознания должен ощущать себя частицей государства и только тогда оно может «материализоваться». Как мы писали выше, ссылаясь на Л. Гумилёва: «татарин, попавший в Западную Европу или Китай, считался бы там русским и сам был бы с этим согласен».

В Церкви, абсолютный порядок испокон веков зиждился на безукоризненной иерархии клира: чтец, пономарь, иподьякон, дьякон, протодьякон, иерей, протоиерей, епископ, архиепископ, митрополит, патриарх. В этой лестнице есть и промежуточные ступени, различные чины и регалии, но при всём их многообразии, каждый член клира, совершенно чётко знает своё место в общей церковной иерархии и соответствующий этому месту круг обязанностей, а также порядок взаимоотношения с другими членами клира, стоящими на других иерархических ступенях. Близкий к этому порядку наблюдается в армии, но не в такой степени, как в церкви, в силу частых противоречий в армейской табели о рангах (например, в случае, когда майор КГБ отдаёт приказы строевому полковнику). Ещё хуже дела обстоят в административной сфере управления экономикой и промышленностью, и уж совсем никудышными они выглядят в сфере государственного управления.

Вместе с тем, и основываясь на заключение о духовном характере «русской идеи», можно заключить, что национальное самосознание гражданина России может проявиться только в случае общегосударственной иерархической детерминации. Гражданин России, как мы писали выше, не сможет ощутить себя таковым, а соответственно и идентифицировать (ощутить) себя как русский, если не детерминирует свою принадлежность к государству, в котором он живёт, а соответственно и место, которое он в нём занимает. В этой связи, не пора ли нынешним правителям заглянуть в Табели о рангах императора Петра I от 1722 года или Свод Законов Российской империи от 1832 и последующие издания 1842, 1857 годов. Разумеется, в наше время петровский порядок государственной службы в Российской империи, соотношение чинов по старшинству и последовательность чинопроизводства вряд ли приемлемы. Но в тоже время, совершенно очевидно, что без детерминации общегосударственной иерархической лестницы, разговоры о национальном самосознании в России останутся разговорами. И не помогут в этом вопросе ни государственные премии, ни ордена, ни медали, хоть и значимость их не отрицается…

Ведь не будем же мы отрицать ту мысль, что во главе любого государства должна стоять национальная элита? А если будем, то получим, что имеем… В Русском государстве — России, состоящем из русских людей, основа которых — духовность, национальная элита, безоговорочно должна состоять из русских людей, обладающих православным мировоззрением, для которых преобладание духовного над материальным является врождённой составляющей души (к сожалению, это качество, не всегда воспитуемо). И именно такая и только такая элита сможет и должна возглавлять Россию. По-другому, ничего ни получится. Как ни пересаживай негодных музыкантов — хорошего оркестра они не составят. Практика наших дней лучшее этому подтверждение…

Но где же взять таких людей? Да, несомненно, национальную элиту надо не просто растить, но и пестовать, что называется с пелёнок. Но прежде надо определиться с тем, кто же нужен России в качестве национальной элиты, и именно от этого будет зависеть облик будущей России…

А кто учителя? Это самый сложный вопрос, ибо без учителей взрастить достойных национальных лидеров невозможно. Здесь, что называется, надо собирать по крупицам. Но многие из таких людей ныне живут за рубежом. Это потомки незаслуженно изгнанной в годы коммунистических лихолетий национальной элиты России. И в этой связи, мы уже неоднократно писали в предыдущих выпусках журнала: «время разбрасывать камни» давно уже прошло, сейчас — «время собирать камни» (Екл. 3), но и оно стремительно проходит. Не ужели упустим? Не хочется в это верить….

И закончить вступление к этому выпуску журнала мне хотелось бы фрагментом стихотворения Максимилиана Волошина — «Неопалимая купина», написанного им в 1919 году в Коктебеле, стихотворением наполненным загадочности, поиска истины, веры и надежд, любви и оптимизма, какой и является Россия, для тех, кто её любит — для русских людей!

Россия? Мираж? Наваждение?
Была ли ты? Есть или нет?
Омут… Стремнина… Головокруженье…
Бездна… Безумие… Бред…
Все неразумно, необычайно…
Взмахи побед и разрух…
Мысль замирает пред вещею тайной
И ужасается дух.
…………….
Мы погибаем, не умирая,
Дух обнажаем до дна…
Дивное диво — горит не сгорая,
Неопалимая купина!

СНОСКИ:
1. В статье этого номера В.Н.Расторгуев пишет: «…суждения по национальной проблематике, действительно напоминают огромное пространство с тщательно скрытыми минными полями».
2. Несмотря на то, что эти слова заимствованы из лексикона философов-просветителей XVIII века, занимавших антихристианскую позицию, мы их трактуем как неизбежность порождения чудовищных фантомов в представлении об окружающей действительности в условия погружения разума в сон, и нежелания видеть мiр, как творение Божие.
3. Об этом пишет В.Н.Расторгуев в статье номера: «Политический выбор великороссов».
4. См. например, «Трибуна русской мысли», .5, 2003, стр. 5.
5. Термин идеология был введён Антуаном Дестютом де Траси, одним из представителей позднего поколения французских просветителей. В своём труде «Этюд о способности мыслить» он использовал это понятие, чтобы охарактеризовать науку об идеях государственного строительства.
6. См. статью этого номера: А.С.Панарин — Дискуссия по книге А. И. Солженицына «Двести лет вместе».
7. Об этом писал в «Новой Рейнской газете» (органе «Союза коммунистов») К. Маркс: «В России, у этого деспотического правительства, у этой варварской расы, имеется такая энергия и активность, которых тщетно было бы искать у монархий более старых государств». «Славянские варвары — природные контрреволюционеры», «особенные враги демократии». Марксу вторил Энгельс: Необходима «безжалостная борьба не на жизнь, а на смерть с изменническим, предательским по отношению к революции славянством…
8. Впервые этот термин был введен в 1950 г. сотрудником ЦРУ Джоном Марксом.
9. Мы писали об этом в «Трибуне русской мысли» .4, 2002.
10. Об этом пишет А.И.Зеличенко в статье этого номера: «История русской души» и другие авторы.
11. О евразийстве пишет В.И.Шамшурин в статье: «Евразийцы о смысле национального вопроса».
12. Об этом пишет В.Н.Тростников в статье: «Кто вправе себя считать русским?», В.Г.Бондаренко в статье: «Трудно быть русским» и др.
13. О критериях «русскости» пишет В.Н.Катасонов в статье: «Судьба России и русский народ».
14. Об этом пишет С.В.Перевезенцев в статье: «Русский выбор или основополагающие идеалы национального сознания».
15. Об этом пишет В. Ирзабеков в статье: «Тайна русского слова».
16. «Карел из Тверской губернии в своей деревне называл себя карелом, а приехав учиться в Москву — русским, потому что в деревне противопоставление карелов русским имело значение, а в городе не имело, так как различия в быту и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Но если это был не карел, а татарин, то он продолжал называть себя татарином, ибо религиозное значение усугубляло этнографическое несходство с русскими и было не столь мало, чтобы искренне объявить себя русским. Татарин, попавший в Западную Европу или Китай, считался бы там русским и сам был бы с этим согласен, а в Новой Гвинее он воспринимался бы как европеец, только не из «племени» англичан или голландцев». Лев Гумилев. «Этногенез и биосфера Земли». М., 1993. С. 108.
17. Надо отметить, что иногда в выражениях даже самых авторитетных исследователей встречаются выражения типа «этнический национализм», что можно читать, «народное народничество», так как слова народ (рус.), этнос (греч.) и нация (лат.) являются синонимами с разной этимологией.
18. См. статью Д.Я.Бондаренко — «Украинская национальная идея как социальная утопия».
19. О зарубежных соотечественниках пишет А.П.Козырев в статье: «Историческое время идёт в метрополии».
20. Об истории взаимоотношений МП и РПЦЗ пишет И.Л.Бражников в статье этого номера «Конец красного сна».
21. О «русской идее» пишет, например, А.А.Корольков в статье «Духовный смысл русской идеи» или А.И.Вдовин в статье «Русский вопрос в истории 20-го века».