Псы нелающие, хвостом виляющие

Ответ на статью игумена Кирилла (Семенова) «Не знаете, какого вы духа..»

Мы много говорим о недостаточной церковности верующего народа. Но откуда же ей взяться? У кого же нам, православным мирянам, учиться церковности, как не у наших пастырей?! Поэтому особенно горько бывает, когда некоторые наши пастыри дают нам примеры иного рода…

Прежде всего, обращает на себя внимание, что две статьи игумена Кирилла (Семенова) «В притяжении Розанова» и «Не знаете, какого вы духа…» (ответ протоиерею Владимиру Переслегину) написаны как будто двумя разными людьми. В первой — кощунства и богохульства знаменитого писателя называются «слабостями», которые мы призываемся «великодушно прощать ему». Во второй автор безусловно отвергает и осуждает «все то, что принято называть «розановщиной», а именно — все розановское антихристианство». Несомненно, все это делается для того, чтобы оглупить в глазах читателя отца Владимира, «не отличающего грешника от греха», «так что под переслегинским пером (не сказать бы — топором) грешник уже и человеком не именуется». Что и говорить, стиль и методы СМИ хорошо знакомы отцу игумену! Но самое главное — мы узнаем «розановское притяжение»: вчера тот говорил одно, сегодня — другое, а завтра — совершенно противоположное тому и другому. Причем речь шла о самом существенном — о Христе, о Церкви, о семье. И на вопрос, почему он так делает, отвечал: «Потому что мне так нравится». В этом смысле Розанов — пророк такого плюрализма (в одном лице!) и индивидуализма, когда значение имеет не истина, даже если она с большой буквы, а «то, что я об этом думаю».

В этом ответе игумену Кириллу в связи с его оскорбительными нападками на протоиерея Владимира Переслегина, выдающегося и мужественного проповедника и публициста, я буду в основном обращаться к первой статье, посвященной творчеству Василия Розанова. Какую престранную статью опубликовал игумен Кирилл на сайте «Русская линия«! Статья начинается с цитаты Андрея Синявского: «Розанов и строгий богослов, и опасный еретик, бунтовщик, разрушитель религии. Розанов и крайний революционер, консерватор, и крайний радикал. Розанов и антисемит, и филосемит. Розанов и благочестивый христианин, церковник, и в то же время богоборец, осмелившийся поднять голос против Самого Христа. Розанов и высоконравственный семьянин, и развратитель, циник, имморалист. В Розанове находили даже что-то извращенное, патологическое, демоническое, мефистофельское, темное… Называли его «мелким бесом» русской земли и русской словесности». Где-то ближе к финалу приводится еще одна цитата из священномученика Ермогена, который ставит в вину Розанову, что тот, «воспевая гимны «священным блудницам», проповедует разврат, превозносит культ Молоха и Астарты, осмеивает евангельское учение о высоте девства, восхваляет язычество с его культом фаллоса… извращает смысл монашества и клевещет на него и издевается над духовенством». Впрочем, как уже было сказано, игумен Кирилл цитирует это высказывание с достаточной отстраненностью и даже как бы с превосходством знатока и ценителя изящного над ограниченностью человека, который не видит ничего дальше своего православия. Основную же часть статьи, примерно девять десятых ее, игумен посвящает подробному описанию патологических бредней «полового богословствования» Розанова, — вперемешку с его кощунственными выпадами против Христа и Церкви. Затем в двух словах говорится о предсмертном покаянии писателя. И, наконец, следует вывод: Бог милостив, поэтому не пугайтесь греха. Более того, «каждому, кто идет ко Христу путем веры и мысли» надлежит пройти сквозь этот «хитросплетенный лабиринт» «грязи, нежности и грусти». Не бойтесь идти этим путем, потому что Бог милостив. Пусть кто-то там говорит: «Не сообразуйтесь с бесплодными делами тьмы» и «кто хочет быть Моим учеником, да отвержется себя и возьмет крест свой».

Ну, допустим, покаялся Василий Розанов. Однако зачем же такая чудовищная несоразмерность в описании его пути? Это все равно что взять разбойника благоразумного и начать подробно, с философским смакованием живописать преступления, содеянные им в течение всей его жизни. Или языческого жреца, обратившегося перед смертью к Христианству, и сосредоточиться на рассказе о ритуалах бесовского камлания, чтобы потом сказать: Бог милостив, но таков наш путь. Согласитесь, странная несообразность и несоразмерность для знатока и ценителя изящного, а в особенности для священника и монаха — проповедника истины.

Напрасно отец Кирилл обвиняет протоиерея Владимира Переслегина, что тот не хочет простить кающегося грешника, суд над которым действительно принадлежит одному Богу, в то время как речь у Переслегина идет о творчестве этого писателя. И, конечно же, не с точки зрения абстрактного литературоведения, а с точки зрения духовной оценки «головокружительной смелости» Розанова, книги которого были, есть и будут еще для многих соблазном. Помните басню Крылова о вполне благопристойном господине, попавшем после смерти в кипящий адский котел: «но если я писал немножко вольно, за что ж так больно?» Писателю показываются реки слез и крови, навеки погибшие души, и как его слово, хотя он давно уже отошел в вечность, продолжает делать свое дело.

Как будто выступает не игумен Православной Церкви (который «образованность все хочут показать»), а специалист по Розанову, не лишенный симпатии к Христианству, но и не желающий скрывать своего особенного интереса к патологии. Для него дороже всего искусно сказанное слово. Булгаков? Как может отец Владимир приписывать писателю слова героев его книги! А то, что диавол в романе Булгакова фигурирует как вполне положительный персонаж, — это православного игумена нисколько не волнует. Маймонид? Да это же известный ученый и философ средневековья! А то, что он сказал: «Подобает убивать и бросать в ров погибели всех подобных Иисусу из Назарета и его последователей» и то, что сегодня в московской Академии имени Маймонида учатся и даже преподают именующие себя православными христианами, — обращать на это внимание отцу игумену представляется «явно нездоровым интересом».

Все знают, какое сложное явление представляют собой культура и искусство, «какие разнородные пласты, — как пишет игумен Кирилл, — несут они в себе». Но для людей мира сего привлекательней всего то, что наиболее талантливо и ярко. А для христианина — «какая польза человеку, если он приобретет весь мир (все таланты), а душе своей повредит»? Для христианина есть только одна подлинная духовность — Христос и наша вечная приобщенность Ему. В этом смысле (и только в этом) мы не различаем других цветов, кроме черного и белого. Потому что в белом заключены все цвета, а в черном все цвета исчезают. И Христос — свет, в котором нет никакой тьмы. Путь христианина к свету — всегда трудный и крестный, и всегда — отделение от тьмы. Игумен Кирилл пишет, что порой его пугает ревность о Господе отца Владимира тем, «что в стремлении «защитить» Бога от человека, он слишком беспощаден к человеку». На самом деле, проповедуя потворство греху под предлогом любви к человеку (статья «В притяжении Розанова»), игумен Кирилл лишает его защиты Бога, оставляет его без Бога со своей воображательной любовью, которую он выдает за любовь Христову.

Остановимся еще на призыве игумена Кирилла к православному христианину не пугаться «бунтовщика» и «богоборца», а «великодушно прощать ему его слабости». Потому что Бог милостив. Так все просто и легко? Святой праведный Иоанн Кронштадский имел дерзновение говорить о Толстом: «Не покается, потому что похулил Духа Святого». Наверное, отец Иоанн знал, что Лев Толстой — гениальный писатель, но здесь речь шла совершенно о другом, о несравненно большем. И «есть грех к смерти: не о том говорю, — пишет Апостол любви, — чтобы о таком грешнике молиться». И «кто соблазнит одного из малых сих, — говорит Христос, — лучше бы такому человеку не родиться». А о хуле на Духа Святого предупреждает, что этот грех не простится ни в этом веке, ни в будущем.

Вторую статью — ответ протоиерею Владимиру Переслегину — игумен Семенов озаглавил известными словами Спасителя: «Не знаете, какого вы духа» (Лк. 9, 55). Я помню, как лет двадцать пять — тридцать назад один католический священник, когда я спросил его, почему у них не отлучают от Церкви тех, кто публично отрицает Божественность Христа и реальность Евхаристии, ответил мне теми же самыми словами Евангелия: «Не знаете, какого вы духа». Святые отцы говорят, что существует столько же ложных учений о любви, сколько ложных учений о Христе. Дух Святой — Дух любви и истины. Где истина приносится в жертву, там действует лжелюбовь, лжехристос, антихрист. Дух Святой, по слову Христа, «придя, обличит мир о грехе, о правде и о суде». Церковь учит нас о Духе Святом прежде всего как о Духе Обличителе и только потом — Утешителе. И хула на Духа Святого, по мысли святых отцов, заключается в безрассудном уповании на милосердие Божие с упорным нежеланием принять обличение Духа истины.

Тех, кто в меру своих сил пытается противостоять небывалому в истории духовному и нравственному уничтожению нашего народа, открытому сатанизму, игумен Кирилл в духе и стиле «Московского комсомольца» называет «профессиональными моралистами». В конце концов, дело совсем не в Розанове или Семенове, они — только симптом «линии равнодушия», о которой с тревогой пишет в другой своей заметке отец Владимир Переслегин. Равнодушие как тень следует за маловерием и неверием. Рубят публично освященные иконы — «все в порядке». Убивают для жизни земной и вечной миллионы детей — «нас это не касается». Во все периоды истории гонений, недавних и нынешних, равнодушный — тот, кого «это не волнует», кто не делает никакого выбора. Вернее, здесь присутствует очень глубокий жизненный выбор, но это выбор смерти. Это освобождение от ответственности, ложная безопасность, отвержение риска, погружение в летаргический сон, жестокое равнодушие, соединенное с духовной ленью, бездушие и безумие. В мире сегодня наблюдается все большее равнодушие к самым фундаментальным вопросам человеческого существования, и мир все более вторгается в Церковь. Цель «врага рода человеческого» — насадить в Церкви «практический атеизм»: пусть исповедуют что хотят, но вместе со всеми приносят щепотку ладана идолу современной идеологии. Индивидуализм — главная современная идеология. И главная духовная опасность в Церкви — индивидуализм, то есть равнодушие. «Вот, Я на вас, — говорит Господь, — псы нелающие, хвостом виляющие». Не обязательно перед куском мяса, а перед всем, что дороже для вас верности своему Господину.

Что вы так пасуете, отец игумен, перед всяким талантом? Талант — это всегда ответственность. Чем больше дано, тем больше спросится. «Все почитаю за сор, — говорит апостол Павел, — ради познания Господа моего Иисуса Христа». Кто может сказать, что апостол Павел невежда? Но там, где речь идет о сомнительном знании, он предпочитает ничего не знать, кроме Христа и Христа распятого. Священномученик Владимир говорил незадолго до революции: «Мы должны быть проповедниками мира и любви. Но для этого мы, прежде всего, должны быть борцами, мечом правды Божией против лжеучения безнравственности, безволия, безвластия и духовного слабосилия, увлечения надеждами мира сего и стремления красивыми безотчетными словами способствовать успокоению умов и сердец вместе с антихристом». Такое настроение хочет и сегодня сатана ввести в нашу Церковь. Где равнодушие ко злу, там равнодушие к добру. Равнодушие есть не что иное, как дух уныния, в котором тьма всех грехов вместе взятых. Именно этим оно страшно. Линия релятивизма и индифферентизма ведет к сатанизму.

25 мая, память священномученика Ермогена, патриарха Московского и всея России чудотворца
Впервые опубликована: http://moral.ru/Roz-ASharg.htm