 |
| Русская линия | Сергей Скатов | 22.03.2006 |
«НЕ ПЕТЬ БОЛЬШЕ „БОЯНУ“!..»
В гардеробе, загруженном «под завязку», одежду уже отказывались принимать, а народ все прибывал и прибывал. В зале в буквальном смысле яблоку негде было упасть. Люди стояли в проходах, сидели на лестничных ступенях, спускающихся к сцене, на каких-то приступочках и скамейках…
Анатолий Иванович — создатель и на протяжении многих лет бессменный руководитель знаменитого Государственного академического русского концертного оркестра «Боян», равно как и Центра славянской музыки, где событие происходило. Народный артист СССР и России, лауреат всевозможных, в том числе международных, конкурсов и премий, орденоносец, перешагнул 70-летний рубеж, и, согласитесь, ТАКОМУ человеку в ТАКОЙ день есть, о чем поведать людям. Он и поведал — в форме блистательного концерта, принять участие в котором пригласил замечательных исполнителей и, конечно же, любимое свое детище оркестр «Боян». Впрочем, как всегда.
Блистал и сам юбиляр. Стройный, элегантный — под стать фраку, выглядел Анатолий Иванович не по годам, с непередаваемыми юмором и артистизмом вел концерт, но в какие-то моменты становился строг, когда говорил о самом важном — о смысле жизни, о роли музыки в постижении ее таинств…
На сцену выходили ученые и писатели, предприниматели и военные, коллеги-музыканты — поклонники творчества Анатолия Ивановича. И все, как один, восторженно спешили поведать о том непреходящем значении, что имело и имеет это творчество для России. Зачитывались поздравительные телеграммы. Процитируем некоторые из них.
От Президента РФ В. Путина:
«Уважаемый Анатолий Иванович! Поздравляю Вас с 70-летием. За многолетнюю творческую жизнь Вы внесли существенный вклад в сохранение и приумножение лучших традиций, воспитание и просвещение молодого поколения. Возглавляемый Вами талантливый коллектив оркестрантов по праву славится поистине уникальным репертуаром, виртуозным исполнительским мастерством. Его выступления неизменно пользуются вниманием публики».
Даже в сухой, протокольный президентский текст, как видим, вкрались довольно-таки звучные нотки… Еще более эмоционально звучало послание министра культуры и массовых коммуникаций РФ А. Соколова:
«Сердечно поздравляю Вас — яркого музыканта и дирижера, замечательного человека… Природа щедро наградила Вас талантом, способным пропустить через сердце все великие проявления духа. Вы — музыкант от рождения, и все Ваши мысли, чувства, страсти, боль и радость — все это музыка благодаря Вашему высочайшему профессионализму, тонкому чувству музыкальных стилей. Руководимый Вами оркестр „Боян“ получил признание как в России, так и за рубежом. Примите мою благодарность за все, что Вы сделали для нашей России, ее блага и духовного процветания».
Концерт завершился.
Анатолия Ивановича у сцены плотным кольцом окружили друзья и поклонники. Кто не успел, спешил с поздравлениями лично.
— Благодарю. Спасибо… - вежливо-устало кивал маэстро.
И вдруг воскликнул, не сдержавшись, с невыразимой какой-то болью. О том, что два часа таил на сцене, дабы не испортить людям праздник:
— Да ведь выгоняют нас чиновники! На улицу выгоняют! Не петь больше «Бояну»! «Бояна» больше не будет…
И — померк свет рампы. Лица многих выражали изумление и… неверие в слова Анатолия Ивановича.
Как это — Россия без «Бояна»? Без легендарного певца-сказителя и музыкального коллектива, который четвертый десяток лет по праву носит это имя, «по праву славится уникальным репертуаром, виртуозным исполнительским мастерством»?
Как это — Россия без Анатолия Полетаева? Без музыканта, чьи «мысли, чувства, страсти, боль и радость — все это музыка благодаря… высочайшему профессионализму, тонкому чувству музыкальных стилей«?
Как понимать в таком разе пожелания министра — «жизненной энергии и творческого вдохновения», Президента — «успехов, здоровья и благополучия»?
Не петь больше «Бояну»?
Да быть этого не может!
Может.
По замыслу чиновников, участь «Бояна» давно предрешена.
Но прежде чем раскрыть этот замысел, должен я подробно, насколько позволят рамки журналистского расследования, рассказать об Анатолии Полетаеве и оркестре «Боян», иначе сути происходящих событий читателю не понять.
А еще — поговорить о культуре.
Нет, не чиновников, хотя сама по себе тема и любопытна. О культуре — в широком, философском понимании этого слова.
СМЫСЛЫ И СИМВОЛЫ
В понимании Л. Уайта, культура — это саморазвивающаяся система, определяющая поведение не только отдельного человека и племени, но и нации, государства как целого. Функционирует эта система в виде СМЫСЛОВ и СИМВОЛОВ.
Откуда берутся СМЫСЛЫ и СИМВОЛЫ? Само собой, не из воздуха — их придумываем мы, люди. Но потом они вырываются из-под нашей опеки и живут собственной, обособленной жизнью. Саморазвиваясь, мутируя (сказали бы генетики), они уже на нас, людей, влияют непосредственным самым образом. Они объективны, а их носителями являемся опять-таки мы, люди.
Они приходят и уходят, сменяя друг друга. Но некоторые «диктуют» нам на протяжении тысячелетий.
Искусство во всех его проявлениях (театр, живопись, поэзия, музыка…) есть средоточие наиболее значимых СМЫСЛОВ и СИМВОЛОВ. Музыка же, по признанию великих умов человечества, — высшее из искусств.
Музыка «появляется там, где слово бессильно» (Г.Берлиоз).
«Музыка — единственный нематериальный доступ в высший мир знания, в мир, которым человек окружен, хотя не может его осязать. То, что духовно получают от музыки посредством чувств, — есть воплощенное духовное открытие» (Л.Бетховен).
«Что нужно читать, чтобы лучше понять русского человека?» — как-то в эмиграции спросили у Федора Шаляпина. «Слушайте музыку Рахманинова,» — ответил певец. В общем, никакие умные книжки порой не помогут…
Анатолий Иванович Полетаев всю свою сознательную жизнь тем и занят, что а) сохраняет эти самые СМЫСЛЫ и СИМВОЛЫ, б) их приумножает. Только в его понимании они менее абстрактны, приземленней как-то — ТРАДИЦИИ и СВЯТЫНИ.
ТРАДИЦИИ И СВЯТЫНИ
Однако — судьбе было угодно. И были у него незаурядные учителя.
Класс баяна в музучилище вел А.Н.Пильщиков, он же в училище руководил оркестром русских народных инструментов. Александр же Никифорович в свое время многие годы был связан с профессиональным оркестром народных инструментов при Украинском республиканском радиокомитете, руководимом В.А.Комаренко. Владимир Андреевич, в свою очередь, был учеником знаменитого В.В.Андреева. Василию Васильевичу Андрееву мы обязаны появлением первого Великорусского оркестра народных инструментов (1887 г.), положившему начало принципиально новому и глубоко национальному по своим корням виду исполнительского искусства. Такие проглядывались преемственность и перспектива…
Н.Я.Чайкин, в класс которого попал Анатолий, поступив в Московский государственный институт им. Гнесиных, в 50−60-х годах прошлого столетия являлся лидером московской баянной школы, высочайшие достижения которой были признаны как в Советском Союзе, так и за рубежом. Он исповедовал принцип: «От Баха до наших дней». И репертуар студента А. Полетаева (переложения для баяна) не может не впечатлять: И. Бах, И. Гайдн, Л. Бетховен, К. Вебер, Ф. Лист, Ф. Шопен, Ф. Шуберт, Ф. Крейслер, М. Вагрич, А. Дворжак, М. Глинка, Н. Римский-Корсаков, М. Мусоргский, А. Лядов, П. Чайковский, А. Скрябин и многие, многие другие западные, русские и советские композиторы…
Уже со второго курса (1955 г.) А. Полетаев — артист Москонцерта.
В 1956 г. ему доверяют представлять отечественное искусство во Франции на Международном фестивале студенческой молодежи. Тогда же в Париже он впервые записывается на грампластинку.
1957 г. — золотая медаль на конкурсе в рамках Всесоюзного фестиваля молодежи. В том же году — золотая медаль уже Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
1958 г. — первые зарубежные гастроли (в составе творческой группы по линии Госконцерта): Эфиопия, Ливан, Тунис, Египет, Великобритания. Император Эфиопии Хайле Селассий I, растроганный эфиопской народной песней «в жарком» исполнении баяниста из далекой снежной страны, вручает ему золотую медаль.
По окончании института едет в Н. Новгород (тогда Горький). Ему всего 23, но он находит в себе силы и смелость, чтобы открыть в местной консерватории кафедру народных инструментов. Ею руководит до 1960 года, одновременно учится в Москве в аспирантуре у своего наставника Н.Я.Чайкина.
В 1960—1962 годах преподает в институту им. Гнесиных. Затем много и успешно гастролирует.
1964-й и последующие годы — Венгрия, Япония, Цейлон, Танзания, Камерун, Гану, Конго, Болгария, Монголия, Индия, Великобритания, Шотландия, Финляндия… В 1966 г. «взял» лауреатство на Международном конкурсе аккордеонистов и баянистов «Дни гармоники» в Клингентале (Германия). Вообще же, с начала музыкальной его карьеры и по наши дни искусству Анатолия Полетаева рукоплескали более чем в 30 странах мира.
— Престиж страны, конечно же, поддерживать было надо, — вспоминает Анатолий Иванович. — Но я считал и считаю, что главная моя аудитория — это мои соотечественники…
Баян — один из самых, скажем так, демократичных инструментов. Любим народом, транспортировка его — без проблем. Он «озвучит» и сельский клуб, и зал консерватории. Сегодня Анатолий Иванович затрудняется даже припомнить, в каком регионе, области, городе не звучал бы его многотембровый баян «Россия».
Он дарил людям лучшее, что знал и умел. Рецензируя его сольный концерт в Малом зале Московской консерватории, одна из центральных газет писала:
«Еще совсем недавно уделом баяна была область только народной музыки, ныне же художественно-выразительные возможности многотембрового инструмента стали настолько всеобъемлющими, что позволяют артисту интерпретировать самый различный репертуар — от народной песни до вершин западной классики… Полетаев играл преимущественно классическую музыку, исполнитель считает, поскольку современному баяну доступна самая серьезная литература, значит, ее можно пропагандировать в самых отдаленных уголках страны, в деревнях и селах…».
На фирме грамзаписи «Мелодия» одна за другой выходят его пластинки. Он заседает в престижных международных жюри. Киностудия «Экран» снимает фильм — «Играет Анатолий Полетаев» (1972 г.). В 1974 г. получает звание Заслуженного артиста РСФСР… Он — на пике своей творческой карьеры. Современный исследователь его творчества доктор искусствоведения, профессор В.В.Бычков целый раздел своей монографии посвящает Полетаеву-баянисту того периода — «музыканту-художнику, имеющему свое индивидуальное творческое лицо и индивидуальный… почерк, ставящие его в ряд ВЫДАЮЩИХСЯ (выделено мною — С.С.) исполнителей».
И он — неудержим в своем стремлении к новым вершинам!
Хотя, казалось бы, куда стремиться, когда и вершин кругом не осталось?
СОХРАНИЯЯ И ПРИУМНОЖАЯ
Только этим его качеством объясним взлет Полетаева-исполнителя, его неповторимое «творческое лицо». Исполнял ли он «иноземных» Баха, Гайдна или же «своих» Чайковского, Свиридова, его трактовки классических музыкальных текстов (по-научному — ИНТЕРПРЕТАЦИЯ) были неизменно оригинальны, свежи, нисколько не умаляя авторского замысла, но наоборот — подкрепляя, предельно раскрывая его.
Да что говорить: он и в техническом плане продвинул баянное искусство! В механике бы это приравняли к серьезному изобретению, а то и берите выше — к открытию.
В 1959 г. на последнем курсе института Анатолий Полетаев представил к защите дипломный реферат «К вопросу об овладении техникой игры на баяне пятью пальцами». Хотя нам, неспециалистам, это название говорит мало, все-таки вкратце разберемся, в чем суть да дело, поскольку предложенная А. Полетаевым «система пятипальцевой аппликатуры» (устоявшийся потом научный термин) явилась своего рода революционным прорывом.
До середины прошлого века баянисты использовали для игры максимум четыре пальца правой руки, поскольку пятый (большой) палец находился за грифом, выполняя роль «удерживающего». Эпизодически, правда, кто-то включал его в игру, но на традиционной технике (постановке правой руки) это не отражалось. Студент Полетаев теоретически (реферат) и практически (собственный опыт) обосновал, что предлагаемая им обновленная техника сулит исполнителю немалые творческие возможности. Нововведение в академической среде вызвало горячие споры. Понадобились годы, прежде чем «система А.И.Полетаева» (так и писали в специальных работах) стала общепринятой. Как много позже безоговорочно признавал один авторитетный автор, использование пятипальцевой аппликатуры «в исполнительской и педагогической практике баянистов — нововведение громадной важности. Оно значительно продвинуло вперед развитие баянной техники».
К великому сожалению, в середине 70-х Анатолий Иванович вынужденно прервал карьеру исполнителя: из-за болезни рук, «инструмента», без которого баянисту — никуда.
Но у него к тому времени уже был «Боян»!
ЭЛЕКТРОННАЯ… БАЛАЛАЙКА
В.В.Андреев, создатель Великорусского оркестра народных инструментов, много экспериментировал, и с репертуаром, и с набором инструментов, и с самими инструментами. Балалайки для его оркестра стали изготавливать лучшие российские скрипичных дел мастера. Из народных духовых ввел только рожок. Долго подбирал ударные — бубен, тарелки, треугольник, литавры, колокольчики… Пытался ввести гармонику — от идеи отказался. Категорически был против мандолин и гитар. Инструментальные возможности определяли репертуар — главным образом фольклорные образцы. Но вектор развития был задан.
К середине прошлого столетия отечественными авторами для подобных коллективов было уже создано немало оригинальных симфонических произведений, где, в зависимости от творческих задач, в состав народных включались инструменты симфонического оркестра — флейта, кларнет, гобой, труба, фортепьяно и т. п.
В первом составе «Бояна» было всего 8 человек, инструменты — баян, балалайка, гусли, ударные… Состав как состав, если бы не одно «но»: к каждому инструменту был подведен микрофон, звук пропускался через усилители и динамики. «Электронная балалайка? Кощунство!» — вот далеко не самый резкий из выпадов, которые слышали в свой адрес музыканты «Бояна» поначалу.
— Понимаете, и до «Бояна» я солировал с ведущими коллективами страны, в моем распоряжении были лучшие залы, — вспоминает Анатолий Иванович. — Но с некоторых пор стал замечать, что на академические концерты, в том числе мои, приходят в основном профессиональные музыканты: посмотреть, кто и как владеет инструментом, какова техника и так далее. А где же, спрашивал я себя, народ?! Который пашет и сеет? На средства которого я существую?! Тот народ, которому я, музыкант, должен отдавать и отдавать?!
Я хотел, чтобы оркестр народных инструментов отвечал духу времени. И в то же время — был мобильным, экономичным, при минимуме состава и материальных затратах решал задачи большого исполнительского коллектива. Чтобы он добирался до любого уголка нашей необъятной страны, где «живого» оркестр не слышали и слышать пока не могли.
А мы с самого начала установили для себя эту планку — оркестр. Современное по тем временам оборудование позволяло задать и определенные масштабы звука, и нужную разнообразную палитру красок… Свою первую программу мы поехали «обкатывать» в Сибирь, на Дальний Восток — по адресам комсомольских ударных строек. Люди там работали в тяжелейших условиях, в тайге, спали в палатках. Как они нас принимали! Это был праздник! Тогда-то, отбросив последние сомнения, я и решил: вот путь, по которому надо идти!
ПЕРВЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ?
«Первый среди равных» — так некогда, на заре классической музыки именовали дирижера. Один из музыкантов оркестра брал на себя руководящие, а по сути — чисто технические функции: вести переговоры с теми, кто «заказывает музыку», комплектовать состав музыкантов и «притирать» их, в соответствии с нотным текстом дать знак, какой нужен темп и ритм, когда вступить и завершить, сколько выдержать паузу или продлить звук… В принципе, большинство дирижеров по сей день и есть «первые среди равных». К дирижерскому пульту они встают довольно часто по той причине, что их собственная исполнительская карьера не заладилась…
Но мы-то знаем, что, создав «Боян», Анатолий Иванович еще многие годы оставался ведущим его солистом. А эстетические и просветительские задачи, поставленные им перед «Бояном», были столь значительны, неожиданны и новы, что даже в дирижерском цеху не позволяли его равнять с кем-либо.
К тому же, взяв в руку дирижерскую палочку, не стал он ею дежурно «указывать», вновь проявил себя как незаурядный интерпретатор известных произведений. Вплоть до того, что сам начал писать, с учетом инструментальных возможностей, оркестровки для «Бояна».
Заявил о себе как композитор — его произведения и ныне звучат в исполнении как «Бояна», так и других российских коллективов и солистов. А при необходимости… сам пишет к новым своим песням стихотворные тексты.
Идеями он прямо-таки бурлил. И, начиная что-то новое, неизменно доводил до логического завершения.
Скажем, пришли в «Боян» молодые талантливые певицы, в их числе Надежда Бабкина. И вскоре при оркестре появляется ансамбль «Русская песня» (художественный руководитель А. Полетаев), который в 1976 г. становится лауреатом Всероссийского песенного конкурса в Сочи. В разные годы в составе «Бояна» существовали малые ансамбли «Веснянка», «Гусляры», «Дудари», каждый из которых характеризовали величайший профессионализм и яркая самобытность.
Мужал, разрастался год от года и сам «Боян», все более приобретая академические черты. В состав оркестра дополнительно вводится ряд народных духовых и ударных инструментов (сопель, жалейка, владимирские рожки, трещотки и др.), затем — инструменты симфонического оркестра (ударные, духовые, струнные…). При всем при этом в ткань музыкального произведения дирижер мог вплести и синтезатор, и бас-гитару.
Критика снисходит. Один из рецензентов после выступления коллектива в Октябрьском зале Дома Союзов писал: «Программа… отличалась продуманностью и хорошим вкусом, а исполнение — яркой образностью. Восторженно приняли слушатели два фрагмента из „Картинок с выставки“ М. Мусоргского… мощная энергия звуков заполнила зал до предела».
«Боян» становится лауреатом Первого молодежного фестиваля народной музыки в Москве (1969 г.), X Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Берлине (1973 г.). В 1982 г. «Бояну» присвоено звание Лауреата премии Ленинского комсомола.
«Боян» — гремит! И по республикам бывшего СССР, и за рубежом.
«Состав блистал своей изысканной и тонкой нюансировкой…» (газета «Димитровское знамя», Болгария). «Все, что играет оркестр, отшлифовано с изумительным звучанием. Оркестр „Боян“, который в целом совершенно фантастичен, имеет прекрасных солистов» (газета «Людвика тиднинг», Швеция). «Оркестр „Боян“ является одним из лучших оркестров СССР…» (газета «Хоккай минью симбун», Япония).
Но поистине «золотой век» «Бояна» отмечен годами, проведенными в стенах бывшей церкви св. Власия, что на Старом Арбате.
В тот период «Боян» уже окончательно сформирован и представляет собой уникальное, единственное в России и мире образование: современный малый симфонический оркестр, соединивший в себе два начала — народные инструменты и инструменты симфонического оркестра. Кроме того:
— В помещении была внеземная акустика, церковная, — вспоминает Анатолий Иванович. — Она нам помогала. Мы поднимали слушателей до такого уровня духа, что они не могли сдержать слез…
«У нас в Канаде тоже много фольклорных ансамблей, — под впечатлением от выступления „Бояна“ в середине 80-х поведал со страниц „Московского комсомольца“ профессор Конкордского университета Г. Рипстайн, — но уровень их, конечно, несопоставим с вашим».
У Николая Бурляева в его «Дневниках режиссера» от 16 мая 1987 г. Находим запись: «…были… на концерте произведений Рахманинова в исполнении оркестра „Боян“. Я открыл Рахманинова заново. Хочу, чтобы его „Вокализ“ играли на моих похоронах…». Дай Бог многие лета замечательному актеру и режиссеру, но — таково было воздействие «Бояна»!
— Это был катарсис, очищение! — не может скрыть былых восторгов Анатолий Иванович.
Так продолжалось до ноября 1995 г., когда «в один прекрасный день» под вечер оркестр со всем его за десятилетия нажитым имуществом (реквизит, оборудование, инструменты) был вышвырнут на мокрую от снега осеннюю улицу…
ИСПОВЕДЬ ДИРИЖЕРА
— Я верующий, православный человек, — рассказывает Анатолий Иванович. — И возвращение храма в лоно Церкви только приветствовал. Тем более, что возвращали мы храм полностью восстановленный, к чему и я, и коллектив приложили немало усилий…
Когда в 1982 году нам передавали здание бывшей церкви, назвать его памятником архитектуры мог бы лишь человек с большой фантазией. Это были руины — обшарпанные стены без крыши, отопления и прочих коммуникаций. Храм восстановили за два года — в рекордные и по нынешним временам сроки. Каким образом? Было такое понятие — социалистический субботник. А помимо баяна и скрипки есть еще лом, кирка, лопата, носилки. Два года по выходным музыканты «за идею» трудились на стройке. Вручную копали траншеи глубиной 2,5 метра, потому что исторический центр Москвы, нельзя иначе. Нам помогали энтузиасты — студенчество, научная и творческая интеллигенция, члены ВООПИК.
Ну, и, конечно, пороги пришлось пооббивать. Помню, с величайшим трудом через одно министерство достали трубы под водопровод и канализацию (все ведь строго фондировалось). На золочение креста понадобилось 15 кг золота. Меня в инстанциях спрашивали: «Да зачем купол, крест?! Делайте плоскую крышу. В конце концов, крест можно покрасить желтой краской и покрыть морозоустойчивым лаком». Я настаивал: «Но это же — памятник архитектуры!». Восстановили — строго в соответствии с научным проектом (впоследствии Русская Православная Церковь по достоинству оценила заслуги А.И.Полетаева, наградив его орденом Святого благоверного Даниила Московского III степени — С.С.).
Возвращению храма Церкви мы были рады. Но… Нам-то куда было деваться? По существующему законодательству, по Федеральному закону «О культуре» нам должны были предоставить равноценное помещение. Однако от Москомимущества предложений не поступало. Несколько лет тянулись арбитражные суды, пока, наконец, нас силой не «выселили».
Ютились мы сначала в трех сырых подвалах. Потом нам «предоставили» бывший детский садик — здание под снос, в аварийном состоянии. И снова пошло-поехало: ремонт крыши, сантехники, врезка в двери замков, установка на окна решеток…
Мы боролись, били во все колокола, стучались во все двери, вплоть до Госдумы, до Генеральной прокуратуры.
В сентябре 96-го постановлением правительства Москвы N733 нам на 15 лет и в безвозмездное пользование передали один из залов действующего кинотеатра «Победа». Выданный нам на помещение ордер администрация кинотеатра тут же в арбитражном суде опротестовала.
Мне удалось попасть на прием к Юрию Михайловичу Лужкову. Он дал указание своему первому заму О.М.Толкачеву, курирующему Москомимущества: «…отдайте «Бояну» все, что занимает театр «Новая опера», после его отъезда из «Зенита"…
Анатолий Иванович показывает постановление московского правительства N528 от 15 июля 1997 г. Из него явствует, что театр «Новая опера» переезжает в реконструированное здание на Каретном ряду, а оркестр «Боян» занимает освобождаемые театром площади на Таганке. А вот и договор аренды на помещения в «Зените», заключенный между «Бояном» и Департаментом государственного и муниципального имущества г. Москвы (Москомимущества, по-старому) в лице О.М.Толкачева. Только дата на договоре отчего-то — январь 1999 г.
— Анатолий Иванович, что же полтора года медлили, договор не подписывали?
— А вы взгляните, какие площади нам выделены. По постановлению правительства Москвы — это 2730 кв. м, по договору — 2113.
— Куда же 600 «квадратов» делись — испарились?
— 600 метров — это пристрой за сценой, сделанный «Новой оперой» к основному зданию, где размещались мастерские, складские, гримерные. Но к тому времени по БТИ эти метры не проходили. И потом, взгляните на прочие условия договора: не полное хозяйственное ведение, как, например, театру «Новая опера» в реконструированном здании, не безвозмездное пользование, но — аренда, и по цене 180 рублей за квадратный метр в год. Цена будто бы льготная, но до дефолта августа 1998 года это в совокупности составляло около 80 тысяч долларов США в год. После дефолта — около 15 тысяч, и все равно — цена для нас неподъемная. Ведь мы сегодня на плаву исключительно благодаря федеральным дотациям. Доходы и, соответственно, зарплаты наши мизерные — музыканты, чтобы содержать свои семьи, подрабатывают в нескольких местах сразу.
— Да и срок аренды — всего 10 лет..
— Несерьезно, верно? Где мы при таких-то сроках инвесторов найдем, чтобы хотя бы здание в порядке содержать? Кто решится на вложения?
— Но зачем же договор подписали?
— Татьяна Владимировна Сербинова, заместитель Толкачева, женщина во всех отношениях замечательная, долго уговаривала: нужно, дескать, подписывать, другой такой возможности не представится, а арендную плату мне потом снизят до символической — 1 рубль за квадратный метр в год, и в БТИ 600 недостающих метров дооформят. Я поверил и подписал.
Нужно было спасать оркестр. За годы «выселений», переездов мы понесли огромный моральный и материальный ущерб: испорченный или утраченный реквизит, инструменты, нервы на пределе. Репетировали в едва приспособленном помещении (аварийный детсадик), собственного зала не было. В те годы почти не выступали.
— Подписали… И что же?
— А ничего. Нас обманули. Мне сказали, что Толкачев против символической арендной платы. А на 600-х квадратных метрах за сценой разместилась некая госпожа Марго, восточная женщина.
— Чем она занимается?
— Будто бы одежду шьет для детей, модельную — тоже творчество. Но чем бы она не занималась, мы оказались лишены мастерских, гримерных, самого необходимого, даже, извините, туалета за сценой. Только представьте: артист пользуется общим с публикой туалетом, там же порой вынужден переодеваться! А со сцены мы выходим через зал, когда публика разойдется: иного-то пути «отхода» нет, Марго все перегородила! На все наши увещевания у нее один ответ: «Это мое помещение! Я деньги заплатила!». А еще она борщи варит, и аромат слышен в зале. А еще — магнитофон в самый «подходящий» момент на полную включает…
— Анатолий Иванович, но это — кошмар!
— Терпел и терплю. А что делать? Но и это, представьте себе, — не все.
Съехав, наши предшественники оставили только стены. В зале не оказалось освещения и кресел, на окнах — штор, даже одежные крючки вывернули. Да и здание требует капитального ремонта — все течет и валится, физически и морально устарело. Легче его совсем снести и отстроить заново… Худо ли, бедно, но зал оборудовали. Возобновили концертную деятельность.
Концерты наши в основном бесплатные — для любителей музыки со скромным достатком. Элитную же публику, готовую платить, не приглашаем: обстановка не та, не ходить же, право слово, через зал по «элитным» головам! По этой причине не можем принять для выступлений другие коллективы, например, с периферии, которые стремятся приехать в столицу — и себя показать, и Москву посмотреть. Даем мы в среднем десять концертов в месяц, в остальное же время зал пустует, следовательно, и копейки лишней заработать на нем нельзя.
— Срок аренды, судя по договору, истекает в 2009 году. Почему же теперь вас гонят?
— Нас обманули. Вот я арендную плату и не платил.
— Н-да… Совсем?
— Совсем. Все, что с нами происходит, — незаконно это, самоуправство. Какая может быть от культуры прямая выгода? От образования народа? От его просвещения? Да сюда нужно вкладывать и вкладывать!
— Но дотация по аренде, вероятно, предусмотрена?
— Предусмотрена.
— Где она?
— Я, если надо будет, отчитаюсь. Мы, например, записывали музыку. Вот записали несколько дисков Сергея Рахманинова.
— Анатолий Иванович, но ведь это — нарушение!
— Знаю. И серьезное.
— Как это? Нецелевое использование бюджетных средств.
— Я готов понести заслеженное наказание, — соглашается дирижер.
И тут же требует:
— Но пусть ответят и те, кто над нами все эти годы издевается!
Подведем черту.
Анатолий Иванович — нарушитель, и ему грозит как минимум служебное преследование.
«Бояну» грозит очередное «выселение». И, по всей видимости, последнее. Звонок уже прозвонил, когда летом 2004 г. департамент имущества г. Москвы подал на оркестр в суд, требуя расторжения договора аренды. Долг «Бояна» на тот момент составлял более двух миллионов рублей. Стороны пошли на мировую: погасить задолженность оркестр обязался в течение года. Погасил лишь малую часть, потому что больше денег не нашел. И на 6 марта этого года было назначено новое заседание арбитражного суда. И хотя заседание отложено еще на месяц, намерения у истца более чем серьезные.
Недоумевает Анатолий Иванович:
— При Горбачеве я получил народного, при Ельцине — орден Почета, при Путине — орден Дружбы. Не обойден, вроде бы, вниманием, причем первых лиц государства. Но помощи — никакой!
— Господи, — вздыхает дирижер, — и за что, за что мне все это?
ЗА ЧТО?
Посудите сами.
У оркестра силой отбирают им же восстановленное здание. Взамен, в обход закона, дают сырые подвалы, затем — детский сад под снос. Выписывают ордер на зал в действующем кинотеатре, заведомо зная, что ордер незаконен (Москомимущества решение арбитражного суда даже для проформы не опротестовало). Заключают договор на аренду в другом кинотеатре на условиях, изначально губительных. Доводят оркестр до банкротства, с ним судятся — до победного! Оркестр, как может, борется, но…
1996 г. Ю.М.Лужков — О.М.Толкачеву: «…отдайте „Бояну“ все…»
Ну, это мы уже проходили (не отдали).
1997 г. Ю.М.Лужков — О.М.Толкачеву: «Почему вы создаете прецедент для жалоб. Даете на подпись несогласованные решения. Внесите исправления…» (не внесли).
Год тот же. Ю.М.Лужков — В.П.Шанцеву, О.М.Толкачеву: «…совместно… решите вопрос…» (не решили).
1998 г. В.П.Шанцев — О.М.Толкачеву: «Прошу внимательно рассмотреть. Передача в аренду нереальна, так как средств у… оркестра нет» (не рассмотрели).
2001 г. В.П.Шанцев — О.М.Толкачеву: «…еще раз вернуться к рассмотрению данного вопроса и найти решение, удовлетворяющее все стороны…» (не вернулись).
Никто, как видим, не заблуждался, не пребывал в неведении — и по поводу того, что «передача в аренду нереальна», и о том, что «средств… нет». Тем не менее аренда была навязана.
Кстати, о кинотеатрах. Может, и правда, «Зенит» для «Бояна» был последней соломинкой?
Когда в начале 90-х рухнул отечественный кинопрокат, Москва в срочном порядке «перепрофилировала» не один и не два — 27 убыточных кинотеатров, передав некоторые ряду известных творческих коллективов. Не будем называть имен, но коллективы эти, не в пример неудачливому «Бояну», — живут-здравствуют, поскольку условия передачи были приемлемыми (за коллективы можно порадоваться).
Или, быть может, Анатолий Полетаев всему виной? «Уперт», несговорчив, амбициозен — бывает такое с гениями?
Отнюдь. Анатолий Иванович — сам компромисс. Спасения оркестра ради подписал-таки арендный договор. Смиренно сносит соседство г-жи Марго и грим-уборные в общественных туалетах. Анатолий Иванович, а не чиновники из Москомимущества, упорно ищет «решение, удовлетворяющее все стороны».
В 2001 г. дирижер вновь обратился к Ю.М.Лужкову, предлагая: либо — передать «Бояну» занимаемые помещения в хозяйственное ведение или безвозмездное пользование сроком на 25−49 лет, либо — перейти оркестру под юрисдикцию правительства Москвы, или его комитета по культуре, или — столичной Таганской управы. Любой из вариантов «Бояну» гарантировал если не безбедное существование, то избавление от долговой петли. Оказавшись под крылом Москвы, Анатолий Иванович выбивал из рук своих «оппонентов» главный их козырь: мол, «Боян» является оркестром федерального подчинения, пусть «федералы» им и занимаются. Хотя… Масса федеральных учреждений от культуры разместилось на столичных площадях, в тех же бывших кинотеатрах, и — вот же незадача — нет у них таких проблем, что у «Бояна»!
И вновь Ю.М.Лужков — О.М.Толкачеву, Л.И.Швецовой: «В кратчайшие сроки решите вопрос оформления помещения оркестру по одному из предложенных вариантов. Рассмотрите вопрос о придании оркестру… статуса муниципального». Как об стенку горохом!
Спасительным показалось Распоряжение Правительства РФ N1636-р от 16 декабря 2004 г. за подписью М.Е.Фрадкова: ряд федеральных учреждений культуры передавался в ведение субъектов Федерации, в том числе разлюбезной столице — оркестр «Боян». Как бы не так! Им, чиновникам, премьер-министр тоже не указ!
Впрочем, с какой это стати и Минкультуры сбрасывает со своих счетов всемирно известный «Боян», тем самым принижая его статус (в Распоряжении прямо говорится, что — «по предложению Минкультуры России»)? С такой: М. Швыдкой, тогдашний министр культуры, а ныне глава Федерального агентства по культуре и кинематографии (денежки все равно у него!), еще в начале 2004 г. приказал: «10 Ликвидировать… 10.2 Государственный академический оркестр «Боян» (приказ N191 от 04.02.04 г. «О мерах по выполнению мероприятий по оптимизации бюджетных расходов»). Что-то, однако, в государственной телеге заклинило, и тогда была подброшена в правительство идея — спихнуть Москве. Иного от министра ожидать было нельзя.
М.Швыдкой за годы «культурного» руководства Россией не поприсутствовал ни одном концерте прославленного «Бояна», не нашел и минуты драгоценного своего времени, чтобы принять его заслуженного руководителя у себя в кабинете. Швыдкой тоже — на дух «Боян» не переносит!
Анатолий Иванович, дорогой! И в самом деле: ну, за что, за что Вам все это?!
Я анализировал ситуацию и с той стороны, и с этой, «крутил» и так, и эдак, и, знаете, нашел лишь одно разумное объяснение вопиющем событиям.
За то, Анатолий Иванович, что вы — русский!
РУССКИЙ!
И по характеру — русский!
Сколько лет, по сути, в одиночку противостоит зарвавшемуся чиновничеству! Его позиция («А ни копейки я вам, лжецам и рвачам, не отдам, запишу лучше Рахманинова!») — это, согласитесь, поступок. Унизили сербов? Не бросим братьев-славян в беде! На следующий же день после бомбардировки Белграда на фасаде бывшего «Зенита» висело: «Центр славянской музыки» (с весны 1999 г. он берет начало). К единению славян, славянскому братству не устает призывать не только своей музыкой со сцены, но и как вице-президент Международной славянской академии, хотя музыканту — разве это обязательно?
Он — русский по духу!
Предваряя исполнение сочиненной им «Оды Марии» (Богоматери), напомнит слушателю, как во время обороны Москвы от фашистов по приказу Верховного главнокомандующего облетели столицу священнослужители со списком Казанской иконы Божией Матери, и — отступили враги. Комментируя знаменитую «Дубинушку», заметит, что бурлаки были великие труженики, а никакие не бродяги, а вот сегодняшние бомжы — это сознательные бездельники, эх, лучше вообще не жить, чем так!.. Обожает финал Четвертой симфонии П.И.Чайковского, где красной нитью проходит мелодия народной песни «Во поле березка стояла», потому что березка у русских — это символ стойкости, красоты и невинности!..
Но более всего русское начало Анатолия Полетаева прорывается в его музыке. В ней он не только беззаветно служит традиционным нашим ценностям, но, как потомственный первопроходец, всегда устремлен вперед. У нас нет сейчас возможности его музыку услышать, поэтому вновь приведем некоторые отзывы о ней.
Леонид Леонов, русский писатель, впечатленный концертом «Баяна»: «Это истинное деяние! Деяние во славу русской культуры!». Вячеслав Чистяков, дирижер, профессор: «…так и хочется по-пушкински воскликнуть: „Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!“. Маэстро Анатолий Полетаев верен отечественной традиции…». Александр Рогачев, композитор: «Оркестр Полетаева является достижением современной русской культуры…». И снова народный артист России Николай Бурляев: «Выдающийся русский музыкант А. Полетаев… осознанно избрал путь служения Истине, служения Русской музыки… Такая музыка нужна нашей молодежи, нужна России, нужна миру, ибо русская музыка спасительна и целебна…»
Автор этих строк «перелопатил» гору рецензий, отзывов, специальной литературы, посвященной творчеству Анатолия Полетаева, и всюду отмечено это основополагающее качество — «русский», не сколько родовое, сколько духовное. А иначе как же? Оркестр «Боян» русский по определению (а не русских народных инструментов — сравните, есть разница?)! Соответствующие программы и готовит, исполняет, записывает: «Русские, какой восторг!», «Русский вальс», «Сокровища русской песни и романса», «О России петь», «Сказка русской музыки», «Русский концерт» — вот далеко не полная дискография «Бояна». Собственные произведения А. Полетаева: Патриотический марш «Россию сохранить», «Эй, Россия», «Молитва о России» (монастырский хорал)…
Но — довольно перечислений. И так ясно: русского в Анатолии Полетаеве и его оркестре столько, что… не может не раздражать.
Вернемся в 90-е годы, к началу мытарств оркестра «Боян».
Россия «реформируется». Порешив с экономикой, «реформаторы» взялись за досмотр «культурного слоя», по Л. Уайту — СМЫСЛОВ и СИМВОЛОВ.
Принята, а вернее, народу навязана новая Конституция — Основной закон, в которой понятия «русский», «русские» хоть в родовом, хоть в духовном плане напрочь отсутствуют. В паспортах нового образца исчезла графа «национальность». В обороте закрепилось коряво-безликое «ра-ассияне». Назваться патриотом стало неприличным, тут же клеили ярлык: «красно-коричневый». В образовательные учреждения по линии сердобольных соросов хлынула «учебная» литература, в которой традиционные наши ценности «переосмысливались». Наши — это в первую очередь русских, потому что подавляющее большинство населения страны таковым является… Ярко выраженным РУССКИМ Анатолию Полетаеву и оркестру «Боян» с «реформаторами» не по пути. И их на самом деле ЛИКВИДИРУЮТ (Швыдкой, сделав это на бумаге, лишь констатировал свершившийся факт).
О «Бояне» снято несколько документальных фильмов, но их не показывают — доступ «Бояну» на телевидение вообще закрыт. Самые тиражные — «либеральные» печатные СМИ в публикациях об оркестре отказывают. Выездные концерты по финансовым причинам очень редки. «Боян», таким образом, вроде бы существует: репетирует, дает концерты, его руководитель получает ордена и поздравительные от «первых лиц» телеграммы, и можно в случае чего, если кто-то скажет, что зажимают русскую культуру, «Боян» предъявить. И в то же время — где он, «Боян»? Тот, кто некогда знал его, успел подзабыть, а новым поколениям это имя и вовсе неизвестно.
Признайтесь, читатель: до моего рассказа что вы знали о русском оркестре «Боян»?
— Мы — в вакууме! — сокрушается дирижер.
А для истинного музыканта, живущего звуками и ради аудитории, вакуум — это творческая небытие, попросту говоря — смерть!
Мне могут возразить: «Но не у всех же оркестров подобная ситуация! На слуху, к примеру, известный коллектив народных инструментов, грант от В. Путина недавно получил…». Получить-то получил, но — в единственном среди «народных» числе. А то, что «на слуху» — это вы зря. Когда вы кого-то из «народных» по телевизору в последний раз слышали? Не считать же пару-тройку эстрадных певиц в кокошниках и их песни-однодневки под «фанеру» выражением всего нашего сущего!..
Предвижу и такое возражение: «До музыки ли сейчас? Когда десятки миллионов безработных, при живых родителях детей-сирот, нищенствующих стариков-пенсионеров?»
Деньги в государственной кубышке есть — сотни, как пишут, миллиардов долларов. Но обращаются с ними странно: они либо пылятся без дела по всяким резервно-стабилизационным фондам, день от дня теряя из-за инфляции «в весе», либо — вкладываются в постановки типа оперы с матерком, и не где-нибудь, а в Большом театре, по скандально известному литератору Сорокину (инициация бывшего министра Швыдкого, а не так давно, уже как глава агентства, этот шоу-мен профинансировал киношедевр со многоговорящим названием «Сволочи»).
Не-ет, господа, это — ПОЛИТИКА!
Устанавливаются сроки ликвидации — к такому-то году и месяцу. Выработана система гласных и негласных запретов — «табу». Отлажены и почти без сбоев работают механизмы подавления.
Так, на протяжении долгого времени православной общественностью ведется борьба за возвращение церковной собственности, отнятой обманным путем группой мошенников у Подворья Патриарха Московского и всея Руси Храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках. Я много писал на эту тему, поэтому повторяться не буду. Но вот какие прослеживаются закономерности.
Как и с «Бояном», удар нанесен по русскому символу — православному храму. Как и с «Бояном», в обмане замешаны чиновники, распоряжающиеся государственным имуществом, а также Минкультуры России, комитет по культуре г. Москвы. В обоих случаях манипуляторы прибегли к «услугам» БТИ. И по храму в Сокольниках, и по «Бояну» выходили Распоряжения российского правительства, которые неизменно и безнаказанно никто не исполнял.
По фактам мошенничества в Сокольниках возбуждено уголовное дело, и есть надежда, что справедливость восторжествует. Не позволим мы и разгром «Бояна» — за русский оркестр вступилась широкая общественность, в том числе движение «Народный Собор».
— 4 марта на Славянской площади в Москве мы провели митинг в защиту оркестра «Боян», готовятся новые митинги и пикеты, идет сбор подписей под обращением в адрес первых лиц государства, — рассказывает Координатор движения «Народный Собор», соучредитель Межрегиональной ассоциации правозащитных организаций «Народная защита» Олег Кассин. — Встав на защиту уникального коллектива, мы отстаиваем русскую культуру в целом…
Ох, и нелегка же задача!
Я был в Московском Кремле на открытии последних Рождественских образовательных чтений. Это когда зал освистал министра образования Фурсенко, который с трибуны принялся пропагандировать историю мировых религий в школах. Министр, стушевавшись, обиженно пролепетал: «Вообще-то, мой доклад готовили лучшие эксперты…». Эти-то, с позволения сказать, эксперты со скрежетом в зубах противостоят введению Основ православной (читай — русской) культуры в школах, фанатично проповедуя лишь так называемые «общечеловеческие ценности». Вынюхивают повсюду фашистов, и это в стране, победившей фашизм. Это они методично изо дня в день выхолащивают из народного самосознания его родное, исконное, ближе и ближе подталкивая нас к краю национального беспамятства.
И потому денно и нощно из несметного числа динамиков в транспорте, на улице, на работе, дома рушит нас лавина НЕ НАШЕЙ музыки. Какой? Пусть на этот вопрос ответит А.И. Полетаев. Он, ко всему прочему, еще и глубокий философ.
ОРФЕЙ, МОЦАРТ, РАХМАНИНОВ: ФЕНОМЕНЫ
— Феномен Орфея известен с древнейших времен. Наши предки подметили, что музыка может улучшать самочувствие, снимать апатию и агрессию. Что музыка — облагораживает. Но не всякая.
В Древней Греции за нарушение музыкальных канонов грозила не темница, не ссылка, не лишение каких-то гражданских прав, но — смертная казнь! Конфуций считал, что с помощью правильной музыки можно управлять государством.
Современные ученые ломают над этим феноменом головы. Экспериментально в научных лабораториях доказано, что определенные музыкальные жанры стимулируют бурный рост растений. Фермеры по всему миру в целях увеличения надоев и привесов применяют к домашним животным «музыкотерапию», знаком мне такой фермер и в России.
Специалистам также хорошо известен феномен ре-мажорной сонаты Моцарта для фортепиано. Слушая ее, больные эпилепсией навсегда избавляются от этого тяжелейшего заболевания. Именно соната ре-мажор и именно — эпилепсия. В лабораториях Великобритании и США не один год бились над разгадкой данного феномена, но ответа пока не найдено.
То, что музыка лечит, мы стали замечать во время наших выступлений в храме св. Власия. Некоторые слушатели признавались, что приходили к нам больными, с высокой температурой и прочими серьезными симптомами, а по окончании концерта чувствовали себя гораздо лучше, либо совсем выздоравливали.
На наши концерты стала приводить своих больных опытный терапевт, Заслуженный врач России Таисия Кузнецова. Таисия Андреевна фиксировала удивительные случаи исцеления: воздействие музыки на организм человека было порой сравнимо с курсом интенсивной химиотерапии. Только вот «химия» не гарантирует, что не будет побочных осложнений, дает нередко лишь временный эффект улучшения.
Мы начали сотрудничество со специалистами проблемной лаборатории научного обоснования традиционных методов диагностики и лечения Федерального научного клинико-экспериментального центра при Минздраве РФ, возглавляемой доктором биологических наук Станиславом Зениным.
Станислав Валентинович и его коллеги пришли к выводу, что звук, как информационный заряд, особым образом на клеточном уровне влияет на человека. А точнее — на ее жидкостный состав (наш организм на 80 процентов состоит из воды). По итогам исследований нам было дано научное, заверенное печатью Минздрава заключение, в котором впервые в научном мире целебные свойства музыки подтверждались. Это была сенсация!
Мы подготовили программу «Боян целебный», куда включили произведения, показавшие свою наибольшую целебную силу.
Кое-что, конечно же, зависит и от дирижера. Одно и то же произведение можно играть в разных темпоритмах. Образно говоря, если я добиваюсь, чтобы в зале установилась температура кипения — 100 градусов, то в оркестре должно быть не менее 150-ти, ну, а уж дирижер при этом должен выложиться на все 200−250… И все же главное здесь — само произведение.
Например, самым мощным по воздействию оказался 2-й концерт Рахманинова. Почему, никто пока не знает, но примечательна история его создания.
После провала своего 1-го концерта Сергей Васильевич был буквально раздавлен обрушившейся на него клеветой и критикой. Он впал в тяжелейшую депрессию, сутками не вставал с постели, почти ничего не ел, попросту умирал. Руку помощи ему протянул психотерапевт Владимир Даль. Талантливый врач сумел убедить композитора в великом его предназначении. 2-й концерт Рахманинов посвятил В. Далю, и несет он в себе колоссальный жизненный заряд!
Наука подтверждает, что у музыки — Божественное происхождение. Я убежден, что она существует в природе, как вода, свет, воздух, ибо создана Богом до появления человека. Музыку нельзя создать, ее — открывают.
Известен афоризм М. Глинки: «Создает музыку народ, а мы, художники, ее аранжируем». Но даже если и так, если заимствует композитор что-то из народных мотивов, народ все равно — лишь аккумулятор и катализатор всего того, что черпает из окружающего его мира. А мир удивительно многообразен, оттого и самобытны, не похожи друг на друга и тем, собственно говоря, ценны культуры разных народов. Нам, русским, наша природа даровала широту души, добросердечность, человеколюбие. А посему не требуется русским песням и романсам докучливая реклама — они и без того любимы во всем мире.
Но мир вместе с тем — полярен. В нем — белое и черное, Христос и антихрист, добро и зло. Так же и в музыке.
Мы исполняем русскую народную и классическую музыку, то есть Божественную. И она лечит. Но нас едва слышно, потому что все громче звуки, низвергающие в ад. «Рэп», «хэви-металл», вообще «рок» (слово-то какое!) — эти и прочие привнесенные нам извне порождения так называемой массовой поп-культуры настраивают молодежь на агрессию, яростное отрицание всего и вся, безудержное потребление и разврат. В основе этой музыки, если ее таковой можно назвать, ритмы, свойственные примитивным культурам. Помноженные на гармонический ряд, усиленные современными электронными средствами, эти ритмы в прямом смысле зомбируют человека, разрушая его тело и душу. И это опять-таки не мои досужие домыслы. Экспериментально в лабораториях доказано: буренки под «рок» снижают надои, цветы, которые не имеют сознания («морально» на них не надавишь), увядают.
Не случайно подобной музыке сопутствуют наркотики. Она сама — наркотик. После ее воздействия человеку хочется «взбодриться», ее нужно снова и больше. Поэтому залы, стадионы, площади и долины, где устраиваются рок-концерты, всегда будут переполнены и будут давать сумасшедшую прибыль. Наркоман на кражу, на разбой пойдет, а на «дозу» достанет…
Пожалуй, только то, что американец Л. Уайт, первый культуролог, завершил свой жизненный путь конченным пессимистом. Наблюдая окружающую его действительность, он тревожился. Он предупреждал коллег-ученых и родное правительство, что насаждаемые в Америке унифицированные СМЫСЛЫ и СИМВОЛЫ, вне морали, национальных корней и ценностей, — это злобный джин, опрометчиво выпущенный на волю. Что зовут они к деградации, варварству, а в конечном итоге гибели общества. Никто его не послушал. Более того: сегодня Америка, этот испытательный полигон всего «нового», усиленно свои «достижения» экспортирует.
А мы — копируем! Безропотно, словно стадо баранов, сами себя готовим на заклание!
Стыд-то какой!
Ведь нас, русских, — 120 миллионов! Нас поддерживают другие народы, столетиями добрососедски живущие рядом с нами в России. Потому что их тоже, того и гляди, «оптимизируют»! А этих «экспертов» и их заказчиков? Их же горстка! Что нам мешает — извините за непарламентское выражение — дать им под зад ногой?! Что нам мешает — возродить из наследия отцов и дедов те СМЫСЛЫ и СИМВОЛЫ, которые нам дороги?!. Придумать новые?! Но такие, чтобы жизнь цвела всеми цветами радуги. И повсюду звучала музыка — НАША, РУССКАЯ!
http://rusk.ru/st.php?idar=104221
Страницы: | 1 | |
