Учительница благочестия

Отклик на книгу М. Кучерской «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» (СПб., 2005. 264 с.)

Есть очень образованные люди. Они все знают, все понимают и если уж чего не принимают, то оно пропащее дело. Вот Майя Кучерская. Как сообщается на задней обложке ее книги, она защитила две диссертации, одну в МГУ, другую в Калифорнийском университете. Без Калифорнии какая наука! Теперь она преподает литературу в Высшей школе экономики в Москве, именно всю литературу — и русскую и зарубежную. Кроме того, занимается критикой, очевидно литературной, а «в свободное от работы время, — как говорится на той же обложке, — пишет повести и рассказы». В это-то время написала она и свой псевдопатерик.

Классические Патерики действительно имеют такую благодатную силу, что лечат и унывающую душу христианина. Это чтение в точном смысле слова душеспасительное. Среди них Патерики Египта, Синая, Палестины, Сирии, Киево-Печерский — наш великий и знаменитый, в котором жития святых отцов преподобных Антония и Феодосия, летописца Нестора и других. Не всегда Патерик состоит из коротких отрывков, рассказов и мыслей святых отцов. Но если и так (например, «Древний Патерик» египетский), то там каждое слово о Боге и на пользу душе.

М.Кучерская не по праву воспользовалась словом «патерик», как обозначение своего жанра. Но можно допустить, что она решила этим показать, что Церковь и православный народ нашего времени только вот такой «патерик» и могут иметь. Жалкий и глумливый, рисующий «объемную» картину русского церковного мира. То есть выходит, что это пародия на патерики. Что касается стиля — то и он очевиден: Это стиль Хармса, стиль абсурда, смакования некоей дебильности, животности человека, то есть героя, попавшего на перо. Этот стиль с некоторых пор распространен на Западе (однако бытует и у нас).

Решив повеселить читателя (ведь это «чтение для впавших в уныние»), расшевелить его, авторша то дергает его за нервы «ужастиками», то предлагает анекдоты и байки одесского пошиба, чтобы вызвать утробный хохот («во дает!»). Там масса абсурдных «дебилок», россказней о приключениях мирян возле монастырей и храмов, плевки в сторону духовных учебных заведений, женских и мужских монастырей.

Священник, если он молодой, влюбляется в каждое симпатичное лицо исповедницы, другой спешит с требами к бандитам и потом пирует с ними, третий — доводит на исповеди женщину до того, что она дома открывает газ (ее спасает муж, который выбрасывает иконы и книги и делает ее счастливой). И вот такое: «один батюшка был людоедом…»; «один батюшка был горьким пьяницей…»; «один батюшка был неверующий…»; «один батюшка страдал клептоманией…»; «один батюшка не любил голубых…; «один батюшка был большой женолюб…»; «один батюшка терпеть не мог евреев…»

Много и много и особенно язвительно высмеивается «благочестие не по разуму», вообще вид человека, имеющий признаки православности. Ну да, да, бывают излишества такого рода, но Кучерская не о том пишет. Прочтет человек (неустойчивый духовно) книжку ее и поверит, пожалуй, что если много молиться и «слишком» усердно в храм ходить, то сойдешь с ума, дойдешь до самоубийства, во всяком случае искалечишь себе жизнь. Вот «рассказ» под заголовком «Верующий»: «Один человек поверил вдруг в Бога. Тут же достал у приятеля пистолет Макарова и застрелился». Все.

Как пишет в предисловии к книге Л. Ильюнина, — все это «шоковая терапия», то есть якобы автор дает нам сильное лекарство в виде своего «патерика», заботится о нашем духовном здоровье. Ильюнина тоже против видимой «православности» человека. «Проявления нашего благочестия, — пишет она, — в основном заслуживают насмешливого разоблачения». Бедные наши прихожане… И платка не надень. Тем более дома. И о духовном не говори, а то назовут, как во времена журнала «Безбожник», ханжой.

Далее в предисловии отмечается: «Достоинство книги — впечатляющий охват современного церковного мира». Да, никого не щадит калифорнийская диссертантка. Лезет всюду — в женские и мужские монастыри, в храмы, подслушивает на исповеди, подсматривает с цепкой недоброжелательностью… Даже детской православной литературе досталось. Нет никаких советов или доброй критики, а издевательства только.

И все же прикрыться чем-то курчавым и пушистым нужно, шкуркой овечьей хоть немного (но соскальзывает…), — и вот появляются в середке книги старцы: например, покойный отец Николай Гурьянов, покойная же блаженная Любушка… Так, кривовато, но сдержанно. А рядом с ними умный батюшка Александр Мень.

Нет, нет братия и сестры, это не горькое лекарство, а неведомо чем грозящий БАД, кому-то может быть и отрава. Будьте осторожны. Где не откроешь книгу — хоть плюнь: «Иеромонах Алипий женился. Вот женился бы ангел, это было бы достойно удивления, а тут, подумаешь, иеромонах. Удивительно было не это, удивительно было то, что у него, как и в прежнее неженатое аскетическое время, оставалось множество духовных чад». Вот такая выдумка. И много таких еще.

И довольно.

БАД — биологически-активные добавки (ред.)