 |
| Русская линия | Дмитрий Стогов | 29.08.2005 |
«Ничто мне в этом мире не забава,
И жизнь мне ряд трудов, а не утех…»
Борис Никольский
Имя человека, о котором здесь пойдет речь, было незаслуженно забыто и сегодня почти никому не известно, за исключением узкого круга специалистов. Яркий представитель научной интеллигенции конца XIX — начала ХХ века, крупный специалист по римскому праву и русской литературе, поэт и литературный критик, он, в отличие от большинства своих коллег, придерживался право-монархических, черносотенных убеждений, которые непреклонно отстаивал. Его жизнь и мученическая кончина — яркий пример глубокого, искреннего патриотизма, твердости и самопожертвования во имя идеалов Православия и самодержавной монархии.
Борис Владимирович Никольский родился 3 октября (по старому стилю) 1870 г. Его отец, Владимир Васильевич Никольский — сын священника, окончил Санкт-Петербургскую Духовную академию, профессор русской словесности, пушкинист. Преподавал в Александровском Лицее и в других учебных заведениях, написал ряд работ по истории русской литературы. Мать — Мария Ивановна (урожденная Скроботова) также была дочерью священника.
Детство Бориса Никольского проходило в Петербурге. Вот что писал об этом периоде жизни он сам: «Развивался я крайне медленно в одних и очень быстро в других отношениях. Читал я уже к четырeм годам самоучкой, писал, копируя печатные буквы, самоучкой же, уже пяти лет. Памятью отличался искони; мне еще не было трех лет, как я уже со слов матери знал наизусть всю песнь о вещем Олеге…». Обладая незаурядными способностями, юный Никольский делал значительные успехи в учебе. Следует отметить еще один факт, оказавший впоследствии влияние на формирование его мировоззрения: с детства мальчика приучали исполнять все религиозные обряды, к «технике долга», как он впоследствии сам выражался.
С 1881 года Б.В.Никольский учился в классической гимназии при историко-филологическом институте, в 1884 году, после смерти отца, перешел в Училище правоведения. В фондах Российской Национальной библиотеки сохранилось четыре гимназических дневника Бориса Никольского. В одном из них, во время Светлой седмицы 1883 года, гимназист во всю ширину листа написал: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…». Сей факт красноречиво говорит о формировавшимся с раннего детства православном мировоззрении будущего ученого.
В 1885 году Никольский впервые выступил в печати с переводами с английского языка. 15 мая того же года он написал свое первое стихотворение. Рукописи отдельных ранних стихов поэта (многие из них — православной тематики) хранятся в фондах Российской Национальной библиотеки. В эти же годы он вел дневник, который впоследствии частично уничтожил.
Юный Никольский обладал необычайно веселым нравом и жизнерадостностью, в большой степени ему был присущ юмор. Часто он давал остроумные прозвища своим товарищам, писал стихи-памфлеты. Что же касается его мировоззрения, современники отмечали, что в те годы Никольский отличался свободолюбием и даже некоторой «левизной» взглядов. Увлечение либеральными теориями, чтение трудов европейских философов антихристианской направленности (напр., Ницше) — все эти явления вообще были характерны для тогдашней молодежи. Юного Никольского также не обошло стороной это искушение. Мало того, из-за интереса к политике и нарушения дисциплины его за полтора года до окончания полного курса даже уволили из училища, и он перешел в Петербургский университет, на юридический факультет (1889 г.), где изучал историю Рима и римского права, а также философию и классическую филологию.
Однако уже к 1889 году, судя по всему, относится начало формирования правого мировоззрения Б.В.Никольского. Вот что Никольский отмечал об этом в дневнике 5 августа 1889 г.: «Вчера написал стихотворение на тему „Россия и Европа“. Кажется, очень здорово вышло. — Я теперь в конец вернулся к своему началу. <…> Я окончательно стал тем, что у нас называется славянофилом. Я им всегда и был, но отрекался от своей веры, увлекался другими веяниями — во всем виновата моя восторженность и увлекающаяся натура». И далее заметил: «Папа был славянофил и патриот в лучшем и благороднейшем смысле этого слова — и теперь передо мною встает тот же идеал, которого он был осуществлением». Основы православного мировоззрения, заложенные в душу Никольского в семье, в конечном итоге взяли верх над нигилистическим, безбожным духом подавляющего большинства тогдашней прозападно настроенной интеллигенции.
Из архивных источников известно, что Б.В.Никольский учился в университете успешно, с хорошими результатами, и считался одним из лучших студентов курса. В 1893 году, сразу после окончания университета, он поступил на службу в Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел, где составил очерк страхового дела в России. Одновременно сотрудничал в «Новом времени» с А.С.Сувориным, где печатал свои статьи, и готовился к профессуре. 20 апреля 1894 г. Никольского назначили помощником столоначальника Хозяйственного департамента, а затем (с 1 августа) младшим ревизором во вновь образованном Страховом отделе этого же департамента.
К концу 1893 года относится первая встреча Никольского с его будущей женой, Екатериной Сергеевной Шубинской (ее отцом был редактор журнала «Исторический вестник» Сергей Николаевич Шубинский). 5 ноября 1893 года он, будучи в гостях у Полонских, ухаживал за столом за Екатериной, по его словам, «милой, изящной и грациозной». Вскоре возник роман, началась переписка, и 7 июля 1895 года состоялась свадьба. В 1896 году у них родился первенец Владимир.
В январе 1896 года Б.В.Никольский вышел в отставку, причислившись к Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел. Похоже, у него возникли какие-то неурядицы на службе: по собственным словам, он был там «не на месте», а в своем не дошедшем до нас дневнике за 1895 г. присутствовало ощущение «приближения катастрофы». 6 августа 1896 года Б.В.Никольский начал систематически вести свой дневник, почти полностью дошедший до нас. По его словам, в это время он писал критические статьи, исследования по истории русской литературы (о Н.Н.Страхове, К.П.Победоносцеве, А.А.Фете, Н.Я.Данилевском и др.), а также стихи -в журналах «Русский вестник», «Исторический вестник», в газете «Новое время» и т. д. (с 1892 по 1903 г.); читал, писал рецензии к прочитанным книгам, готовился к магистерским экзаменам, а в свободное время нянчился с сыном Володькой и занимался садоводством, находясь летом на даче жены, в Любани: поливал цветы, пропалывал клумбы, охотился на кротов, подчищал дорожки.
С марта 1898 года Никольский много работал над магистерской диссертацией, писал стихи. К этому же периоду его жизни, видимо, относится и окончательное формирование философских и политических взглядов. Первые же страницы дневника (за 1896−1897 г. г.) свидетельствуют о нем как об убежденном монархисте и консерваторе. Нет никакого даже намека на его прежние, юношеские увлечения либерализмом. С августа 1896 года Никольский начал систематически вести свой дневник, дошедший до нас в виде двух огромных по объему тетрадей, хранящихся ныне в фондах Российского государственного исторического архива. Сохранились записи вплоть до 1918 года. Дневник проникнут болью и переживаниями за судьбу погибающего Отечества. Никольский видел дальнейшее развитие России только в качестве Православной Самодержавной монархии и до конца своих дней отстаивал эту точку зрения.
Перед нами отрывки из стихотворения Б.В.Никольского, датированного 14 июня 1912 года, содержащегося в дневнике автора и никогда прежде не публиковавшегося. Оно, на мой взгляд, наиболее красноречиво характеризует мировоззрение поэта:
<…>
Вникни в тайны молитв: вязью жемчужною
Вещих слов, на лучи веры нанизанных,
В них наследья веков, духа сокровища
Взор насытят души, алчущей вечности.
<…>
Всюду, всюду, звонят, молятся, сходятся,
Славят Бога, поют, шепчут и крестятся.
Мощно в небо гремят хоры несметные,
Мощно в небо гремят звоны всемирные.
<…>
Славься звон! Ты мое слил умиление
С бурей битв и молитв стройными хорами,
Звон, небес и земли глас отвечающий
Тайнам тайной мольбы, лжи одиночества.
Бурно вторя твоим вздохам торжественным,
Звон молитвенный, звон, звон призывающий,
Властно в сердце слились мощным созвучием
Ранний благовест, Бог, Царь и Отечество!
Литератор Б.А.Садовской оставил нам интересные воспоминания о Б.В.Никольском. «Представительный, плотный, лысый, с монгольского склада лицом и длинными седеющими усами, он держался ровно <…>, но под наружной выдержкой кипел горячий характер. <…> Смеялся Никольский громко, говорил много. Холодные глаза его оставались неподвижными, точно незаведенные часы. <…> Это был изумительный собеседник, обладавший способностью в совершенстве подражать голосу и манерам кого угодно. Изображая в лицах людей умерших, он словно воскрешал их. По точности, с какой он представлял живых, известных мне современников, я мог судить о сходстве его в передаче мертвых — Майкова, Полонского, Страхова, Победоносцева и Вл. Соловьева».
23 марта 1898 г. Б.В.Никольский успешно выдержал магистерский экзамен, а в апреле его выбрали в члены-сотрудники Юридического общества по отделению обычного права. В мае 1899 года он защитил магистерскую диссертацию по римскому праву «Система и текст ХII таблиц». В октябре того же года Никольский стал приват-доцентом гражданского права (вне штата), а в 1900 г. начал чтение курсов по праву в Петербургском университете, а также читал лекции в Училище Правоведения и на Высших женских курсах. С 1900 года он стал приват-доцентом по кафедре русской словесности на историко-филологическом факультете С.-Петербургского университета, а в 1901—1902 гг. г. читал в университете факультативные курсы.
О своей работе по привитию в студенческой среде монархических и патриотических убеждений Б.В.Никольский писал в дневнике: «Я видел и чувствовал живой рост моего влияния и студенческих ко мне симпатий и доверия. Особенно радовался я доверию, встречая его даже в либерально-инородческих мозгах. Иной и спорит, и улыбается в знак несогласия, и головой покачивает, — так и чувствуешь, как твои мысли в него неодолимо впиваются и он спорит только потому, что неуловимо им подчиняется, кристаллизуется умом в этих мыслях…».
Чуть позже в дневнике Никольский заметил, что на лекциях ему более всего симпатизировали: во-первых, молодежь из хороших фамилий; во-вторых, молодежь «из духовных»; и, в-третьих, как это ни покажется сегодня странным, восточные инородцы-кавказцы и азиаты. По справедливому замечанию современного исследователя черносотенного движения С.А.Степанова, «Никольский был кумиром учащейся молодежи, несмотря на непривычные для университетской среды консервативные политические взгляды». Свидетельства современников — Г. В.Чичерина, А.В.Самойловича, М. Кузмина и других выдающихся людей лишний раз подтверждают данную точку зрения.
Разумеется, Никольский, со своими правыми убеждениями, оказался среди либерального большинства профессорско-преподавательского состава «белой вороной». К тому же его тошнило от самого духа, царившего в профессорской среде: «Все эти тщеславия, эти ссоры, союзы, бесконечное взаимное предательство, сплетничество, подкарауливанье, подглядывание… Гнусный дух <…> Боже меня упаси. Лучше быть рабом <…> ну, чьим хотите, но только не членом почтеннейшей корпорации профессорской». О своем тогдашнем положении Никольский писал: «Между тем я чувствую, всем существом чувствую, что я один во всем университете искренно и прямо высказываюсь в пользу самодержавия, строгой власти, строгой семьи, против социализма принципиально, за исторические начала и уважение к ним и т. д. Это видно по многому, по тому напряженному замирающему вниманию, с которым меня слушают иные студенты. Их поражает моя смелость, — это видно из разговоров: они совершенно поражены, видя, что консерватизм неизмеримо смелей и либеральнее всякого либеральничанья и что самая отважная свобода не только не подрывает консерватизма, но его, напротив, упрочивает… Студенты впервые видят убежденного представителя моего образа мыслей…».
Главное увлечение Бориса Никольского — собирание редких книг, прежде всего по римскому праву и по литературе. Его библиотека постепенно составила около 7500 томов. Сам Б.В.Никольский собирал рукописи и книги с 1886 года по 1917 год. Библиотека включала в себя «систематический подбор книг по большинству кафедр юридического и историко-филологического факультетов, подбор, приуроченный к трем основным предметам: лирической поэзии всех веков, стран и народов, русской истории и словесности и римскому праву».
Конец 1890-х годов — время, когда в печать вышли первые научные труды Никольского, а также первый и единственный его сборник стихотворений (1899 год), посвященный жене, Екатерине Сергеевне. Излюбленная тема творчества Никольского — проблема героя и толпы. Среди его собственных лирических стихов в сборнике имеются и переводы из Катулла. Как отметил сам автор, его интерес к творчеству Катулла возник в 1888 году, когда юному Никольскому попался перевод сего древнего поэта, сделанный А.А.Фетом. Вскоре он стал осуществлять и свои переводы.
В 1896 году выходит книга Никольского, посвященная русскому литературному критику и философу Н.Н.Страхову. Тогда же он вплотную подошел к изучению биографии и творчества А.С.Пушкина. Его работа «Поэт и читатель в лирике Пушкина» была издана в 1899 году, а несколько позже вышел биографический очерк под названием «Последняя дуэль Пушкина». Никольский работал над составлением дополнений, указателей, осуществлял критический разбор первого тома Академического собрания сочинений Пушкина, издание которого, равно как и выше названной работы, было приурочено к столетию со дня рождения великого поэта. Критические очерки Б. Никольского были помещены в сборнике стихотворений «Философские течения русской поэзии».
Другое направление литературоведческой деятельности Никольского — исследование творчества А.А.Фета. Интерес к Фету возник у него еще в юности, а с 1896 года началась серьезная работа по подготовке издания сочинений великого поэта. В начале 1900-х годов вышло Полное собрание стихотворений Фета, при издании которого Никольский выполнял редакторскую работу и написал статью «Основные элементы лирики Фета». В 1897 году была издана магистерская диссертация Никольского «Система и текст ХII таблиц», а также сводный текст отрывков ХII таблиц со свидетельствами древних авторов и указателями, который предназначался в первую очередь для учащейся молодежи и с помощью которого можно было проводить сравнительный анализ с «Русской правдой».
В конце 1890-х годов произошло пополнение в семье Б.В.Никольского: 2 августа 1898 г. родился сын Сергей, однако он вскоре (в июне 1900 г.) скончался вследствие болезни. Затем, в 1899 году, 1-го декабря, родилась дочь Анна. Позже, уже в начале ХХ века, у Никольских родился сын Роман (7 апреля 1903 года) и дочь Анастасия. В первом десятилетии ХХ века Б.В.Никольский работал над докторской диссертацией «Дарение между супругами», которую в 1903 г. представил в Новороссийский университет, но, из-за личной неприязни и конфликтов с либеральной профессурой, защита не состоялась.
Отношения с коллегами по университету у Б.В.Никольского вообще плохо складывались. Продолжались серьезные трения (в основном, из-за неудач, связанных с защитой докторской диссертации) с университетским начальством, с профессорами (А.Х.Гольмстеном, Д.Д.Гриммом и др.). Вследствие этого Никольский перешел к адвокатской практике и стал частным поверенным и присяжным стряпчим. 26 октября 1903 года Никольский стал членом первой крупной право-монархической организации — «Русского Собрания». Ее устав был утвержден еще в январе 1901 года товарищем министра внутренних дел П.Н.Дурново. Основная цель — «содействовать выяснению, укреплению в общественном сознании и проведению в жизнь исконных творческих начал и бытовых особенностей Русского народа». Главными задачами общества стали «изучение явления русской и славянской народной жизни, разработка вопросов русской словесности, художеств, народоведения, права и народного хозяйства, а также сохранение чистоты и правильности русской речи». Никольский сразу же стал одним из активнейших членов собрания, участвовал в его заседаниях, беседах, вечерах.
1905-й год вынес Б.В.Никольского на политическую авансцену. Он стал личным секретарем генерала от инфантерии, члена Совета министра внутренних дел, старосты Исаакиевского собора и издателя правых брошюр Е.В.Богдановича. По этому поводу 27-го февраля 1905 года Никольский писал: «Мне придется играть ту роль, которой я ожидал, но которой я не хотел, ибо я знал, что только горькие события выдвинут меня. Горькие события настали, я впереди — вперед».
Вскоре Б.В.Никольский начал участвовать в составлении писем Николаю II, так называемых «записок» в защиту самодержавия. Известность получила его «Всеподданнейшая речь» 31 декабря 1905 года, в которой он обращал внимание Государя на «мятежную измену» врагов и их «предательское кровопролитие» в дни потрясений 1905 года. Причину этих драматических событий Никольский видел во «всемирном еврейско-масонском заговоре», а средство для достижения порядка, по его мнению, заключалось в использовании «военной карающей власти». Свою речь он произнес перед Царем во время принятия последним депутации «Русского Собрания».
8 ноября 1905 г. был избран Главный Совет Союза Русского Народа, который возглавил статский советник, доктор медицины А.И.Дубровин. Вскоре в состав Главного Совета вошел и Никольский. В годы смуты 1905−1907 г. г. он сблизился с виднейшими деятелями правых — в частности, с архиепископом Волынским Антонием (Храповицким). В пору своей деятельности в Союзе Русского Народа Никольский, как и многие его друзья и соратники, высказывался за осуществление жестких мер по отношению к революционерам, отмечая при этом тот неоспоримый факт, что огромное их число являлось представителями иудейского племени.
В 1910 г. Никольского пригласили заниматься с сыновьями великого князя Константина Константиновича Олегом и Гавриилом. О жизни князя Олега Константиновича, героически погибшего в самом начале Первой мировой войны, Борис Никольский оставил воспоминания, в которых характеризовал молодого человека как прилежного, трудолюбивого и богобоязненного ученика.
В 1912 г. Никольский был назначен профессором римского права в Училище правоведения, где также (с 1913 г.) читал курс новейшей русской словесности. В 1912—1913 гг. он работал в Училищной комиссии (Комиссии по народному образованию), занимавшейся обустройством городских училищ С.-Петербурга. Его работа была связана в то время с обустройством Казанской части, с созданием нового мужского четырехклассного училища. В июне 1913 года он изъявил желание возвратиться к преподавательской работе в университете. Помимо деятельности в монархических организациях и на педагогическом поприще, Никольский участвовал в заседаниях юбилейной комиссии по чествованию столетия Отечественной войны 1812 года, готовил, в частности, музыкальную часть празднества.
В 1910—1914 гг. он был по-прежнему очень активен. Из письма писателя А.А.Кондратьева, служившего тогда секретарем в канцелярии Государственной Думы, к литератору Б.А.Садовскому от 26 января 1912 года известно, что «его [Б.В.Никольского — Д.С.] даже к телефону трудно бывает обыкновенно получить, так как он занят своей адвокатской деятельностью, лекциями, уроками у великих князей и <…> Русским Собранием». В январе 1913 года Никольский составил проект манифеста «на Романовский юбилей» (по случаю 300-летия дома Романовых).
В начале 1910-х г. г. Б.В.Никольский продолжал свою деятельность в качестве юриста. Так, среди прочего, он ездил в Мозырь, где выступал гражданским истцом по делу о кощунственной охоте католиков на лисиц в приписной церкви Николая Чудотворца (1911 г.). В декабре 1913 года Никольский был назначен исполняющим должность ординарного профессора юридического факультета Юрьевского университета, где с 1914 года, будучи приват-доцентом кафедры латинской словесности, читал лекции.
Начало Первой мировой войны Никольский встретил с присущими тогда всему обществу энтузиазмом и воодушевлением. «Что бы ни было — наша должна взять», — пишет он в своем дневнике. 1 августа 1914 года Никольский сделал запись о том, что уплатил царю 1000 рублей личного долга. Этот демонстративный жест, связанный с войной, создавал, по мысли автора, «прецедент совершенно исключительный», ибо никто до этого 1914 долги в царскую кассу не возвращал.
В декабре 1914 года Никольский представил свою диссертацию «К истории дарений между супругами» на юридический факультет Петроградского университета, но защита опять не состоялась (была отклонена в 1915 году). В январе 1916 года Никольский пробовал пройти в городскую думу, сначала — по первому разряду, а затем — по второму, но в обоих случаях неудачно. В этот период своей жизни Никольского нередко посещали мрачные мысли. Он чувствовал приближение катастрофы, повлекшей за собой гибель исторической России: «Вне наших идей — полная гибель; но людей не видно и у нас. Умирать еще рано — я не чувствую смерти; но жить — невозможно».
Февральский переворот 1917 г. Б.В.Никольский встретил отрицательно. Сразу после революции, по-видимому, из-за своего участия в работе монархических организаций, по предложению нового министра народного просвещения Мануйлова Никольский вынужден был подать в отставку и был заштатным профессором до октября 1917 года, когда был избран сначала приват-доцентом, а затем доцентом классической филологии историко-филологического факультета Юрьевского университета, куда в спешном порядке и направился читать лекции. В это время его материальное положение было настолько тяжелым, что он подумывал о продаже своей уникальной библиотеки. 25 сентября 1917 г. 74-х лет от роду скончалась его мать. Тем не менее, даже в таких условиях Никольский продолжает упорно работать. Среди всего прочего, он писал статьи о «Памятнике» Горация, о Г. Р.Державине, о А.С.Пушкине, о Тибулле, о К.Н.Батюшкове и другие.
События 25 октября 1917 г. Никольский встретил в Петрограде и воспринял их отрицательно. В тот же день он написал письмо некоему В.В.Женутьеву в Вичугу, Костромской губернии, в котором дал свою оценку происходящему («паралич народной воли»), отметив, что «хорошего конца никто не ждет». В ноябре 1917 года Никольский столкнулся с проблемой выезда из Юрьева, так как солдаты, возвращавшиеся с фронта, пускали только своих и запирали двери. 20 ноября того же года он записал в дневнике, что у него на вокзале украли кошелек с деньгами — впервые за все 47 лет жизни. Появились и другие, совершенно новые проблемы. В его квартире по доносу бывшей прислуги бесчинствующие солдаты учинили обыск: разыскивали съестное; правда, ничего незаконного не нашли.
Новый 1918 год Никольский отметил на даче своей жены, в Любани, а в январе 1918 года он стал приват-доцентом римского права юридического факультета Юрьевского университета, в котором читал публичные лекции. По-прежнему он испытывал сильную материальную нужду, увеличивавшуюся с каждым днем: «Того и гляди, что придется даром отдать большевикам мою библиотеку, — только бы не сожгли. Что за ужас в этой неизвестности, в этом мучительном накануне скорбных событий».
В феврале 1918 года Б.В.Никольский временно приостановил свою научную работу, так как типографии закрыли, а писать не было сил при холоде. Он ездил из Петрограда в Юрьев до февраля 1918 года, пока сообщение не прервалось в результате немецкой оккупации Эстляндии. В Петрограде Никольский продолжал преподавать в Училище правоведения.
Весной и летом 1918 года ему пришлось пережить неприятности. Так, по подозрению в участии в монархическом заговоре (по доносу соседа) арестовали старшего сына Никольского Владимира. В Петроградской ЧК его допрашивал лично М.С.Урицкий, на допросе он откровенно заявил, что является монархистом, но был отпущен Урицким.
Несмотря на трудности, которые обрушились на Никольского, он не озлобился на всех и вся и считал, что эти бедствия явились своего рода следствием тяжких грехов Русского народа. В августе 1918 года Б.В.Никольский написал письмо в Комитет по устройству Воронежского университета (личный состав Юрьевского университета к тому времени находился в Воронеже) и, получив положительный ответ, в конце сентября собирался отправиться в Воронеж для устройства в университете. Однако, судя по письму к Б.А.Садовскому, датированному 26 октября (8 ноября) 1918 года, и последующим событиям, он никак не мог туда выехать.
До самой своей трагической гибели в 1919 г. Никольский не оставлял литературную деятельность. По словам анонимного автора некролога Б.В.Никольского, «в издании Академии Наук должен был выйти его труд — «Пушкин и его современники».
В июне 1919 года Б.В.Никольский был расстрелян по приговору Петроградского ЧК, как говорилось тогда, «за принадлежность к контрреволюционной деятельности». 12 июня 1919 года, вышло постановление по делу Б.В.Никольского Петроградской Губернской ЧК, гласившее: «Гражданина Никольского, как убежденного организатора Союза Русского Народа, проникшего в военную организацию с целью шпионажа, — расстрелять; дело следствием прекратить и сдать в архив». При этом какие бы то ни было доказательства якобы имевших место фактов шпионажа в следственном деле Б.В.Никольского отсутствуют.
Также в «деле» нет и документов, связанных непосредственно с обстоятельствами расстрела Б.В.Никольского; нам не известна даже дата приведения приговора в исполнение. Документы о месте захоронения расстрелянного также отсутствуют. Таким образом, даже точная дата его гибели нам не известна. Богатая библиотека Б.В.Никольского была конфискована, а книги были распределены среди крупнейших книгохранилищ Петрограда.
Жизнь Б.В.Никольского оказалась богатой на события. Ему пришлось пережить все — стремительные взлеты в своей карьере и провалы как на литературном поприще, так и на научном; возраставшую с каждым днем популярность среди студентов и невообразимую отчужденность в отношениях с коллегами по университету; относительно благополучные, пусть хотя и более чем скромные, условия существования и крайне тяжелое во всех отношениях положение в голодные годы Гражданской войны. Но нам, православным людям, при обращении к жизни и трудам Б.В.Никольского необходимо в первую очередь понимать следующее: этот человек до конца дней своих был предан православно-монархической идее, в духе которой были воспитаны его предки и он сам, и никогда на протяжении своей жизни он не изменял своим идеалам. Никольский любил свою Родину — Россию и видел свою миссию на Земле в служении Богу, Царю и Отечеству.
http://rusk.ru/st.php?idar=103556
Страницы: | 1 | |
