Русская линия
Русская линия Ольга Андреева17.05.2005 

Правда и ложь о «проигранной» войне

Накануне Дня Победы на прилавках книжных магазинов Петрозаводска появилась книга финских авторов — Элоизы Энгл и Лаури Пааненен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939−1940». Интерес к этой кровопролитной войне не угасает уже десятилетия по обе стороны границы. Но, судя по всему, авторы книги не ставят перед собой задачи объективно разобраться в причинах военного конфликта. Моральную ответственность за Зимнюю войну они стараются переложить на советскую сторону.

А как же было на самом деле? Чтобы разобраться в этом сложном вопросе, мы решили сопоставить факты, изложенные в книге финских авторов, с историческими материалами, данными в интересной книге известного публициста Юрия Мухина «Крестовый поход на Восток. „Жертвы“ Второй Мировой.1941−1945», вышедшей в серии «Война и мы».

Книга финских авторов о советско-финской войнеИзвестно, что перед Второй Мировой войной Ленинград с военной точки был чрезвычайно уязвим. Финские авторы об этом упоминают довольно глухо, как о малозначительном факте. «В свете соображений безопасности Советского Союза, — пишут они, — граница проходила слишком близко от Ленинграда. Так, во всяком случае, утверждали русские». Этой короткой фразой с ссылкой на мнение русских, с которым авторы явно не собираются считаться, и ограничивается их анализ сложнейших политических реалий, сложившихся накануне войны. Нежеланием авторов вникнуть в причины начала военного конфликта между двумя соседними государствами объясняется и то, что из множества открытых ныне архивных материалов о советско-финской войне, в книге цитируются только мемуары Хрущева. Однако в них опальный генсек далеко не объективен, многим политическим событиям он дает предвзятые и ложные оценки, чтобы, уличая в ошибках других, обелить себя. «Нам нужно было всего лишь прикрикнуть, и финны бы подчинились, — пишет Хрущев. — Если бы этого не произошло, было бы достаточно одного выстрела, чтобы финны подняли руки и сдались. Во всяком случае, думали мы именно так». И авторы книги тут же делают выводы: «Русские не рассчитывали встретить сопротивления финнов».

В книге Юрия Мухина об уязвимости Ленинграда накануне Второй Мировой войны говорится более подробно. И этот рассказ автора особенно ценен тем, что основан на многих архивных документах. Итак, Ю. Мухин пишет, что взятие Ленинграда для сильного вражеского флота не являлось большой проблемой даже без авиации. «Для главных калибров артиллерии вражеских линкоров Кронштадт не велика помеха, а при захвате ленинградских портов подвоз войск морем превращал ленинградскую область в район, из которого вражеская армия легко может наносить удары в сердце России. Поэтому и у царей главной идеей обороны Петербурга было недопущение флота противника к петербургским подступам. Для этого финский залив и все подходы к нему в Первую мировую войну перегораживались минными заграждениями. Но мины можно снять. Поэтому главной задачей Балтийского флота было недопущение прорыва минных заграждений — его корабли должны были топить корабли противника при попытке снять мины.

Но ведь в СССР после революции от этого ничего не осталось, — уточняет автор. — Южный берег почти весь был у Эстонии, а от финской границы можно было обстреливать Ленинград из полевых орудий. Морские мины, конечно, можно было поставить; но не защищенные с берега, они были бы моментально сняты. Положение и Ленинграда, и СССР по своей беззащитности было трагическим.

А Гитлер в «Майн Кампф» не скрывал, что III рейх будет построен на территориях СССР. Поэтому, когда 12 марта 1938 года Германия присоединила Австрию, для СССР это был первый звонок. И уже в апреле 1938 года финскому правительству тайно поступили первые советские предложения. СССР просил Финляндию гарантировать, что она окажет сопротивление немцам в случае их нападения на Финляндию, для чего Советский Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отказались.

СССР искал варианты. К осени он уже не предлагал прямого договора, не предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, если Финляндия подвергнется нападению немцев, финны снова отказались и даже не пытались продолжить переговоры. А между тем Англия и Франция уже предали Чехословакию и СССР в Мюнхене. Союзник СССР — Франция — отказался защищать Чехословакию, второй союзник — сама Чехословакия — сдала немцам Судетскую область без единого выстрела. Стало ясно, что для Запада все договоры о военных союзах — не более чем бумажка. Для защиты Ленинграда требовалось что-то более реальное, приходилось рассчитывать только на собственные силы.

В октябре 1938 года СССР предложил финнам помощь в постройке военной базы на финском острове Гогланд в финском заливе и права, если Финляндия не справится с обороной этого острова, оборонять его совместно. Финны отказались.

Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Финны отказались. Тогда СССР попросил обменять их на свою территорию. На этом этапе о переговорах узнал бывший храбрый (орден Святого Георгия) генерал русской армии, а к тому времени — главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм. Он немедленно предложил Финскому правительству обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона в то время даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения были просьбы Советского Союза и насколько глупы были последующие утверждения о том, что СССР, якобы, хотел «захватить Финляндию».

Финский маршал Маннергейм всю Вторую мировую провоевал на стороне «стран оси», а именно их и их пособников судил Нюрнбергский международный военный трибунал. Маннергейм от суда ускользнул, но ведь его вина от этого меньше не стала. Кроме того, как ни смотри, но Маннергейм в 1939—1944 гг. проиграл две войны, что для маршала тоже не лучшая рекомендация. Поэтому в своих мемуарах Маннергейм изворачивается как может, чтобы затушевать эти два момента и представить события тех времен в благоприятном для финнов свете. С этой точки зрения ему было бы выгодно кое-что в истории забыть и утверждать, будто в 1939 г. война между Финляндией и СССР началась потому, что СССР хотел захватить и поработить финнов. Но отдадим Маннергейму должное — в данном случае он не захотел предстать глупцом и по поводу разгоравшегося конфликта пишет: «5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На этот раз Советский Союз потребовал в аренду на 30 лет острова финского залива Гогланд, Лавансаари, Сескар и оба острова Тютярсаари. Целью Советского Союза было не строительство укреплений на этих островах, а использование их в качестве наблюдательных пунктов на пути к Ленинграду. Принятие этих предложений означало бы улучшение отношений между нашими странами и выгодное для нас экономическое сотрудничество.

В ответе, который был передан 8 марта, правительство Финляндии заявило, что не может разговаривать передаче другому государству островов, поскольку они являются неотделимой частью территории, неприкосновенность которой сам Советский Союз признал и утвердил в Тартуском мирном договоре, когда эти острова были объявлены нейтральной территорией. Народный комиссар иностранных дел, как чувствовалось, ожидал такого ответа и прямо предложил в качестве возмещения передать Финляндии часть территории Восточной Карелии, лежащую севернее Ладожского озера. Это предложение было отвергнуто 13 марта. На это Литвинов заметил, что не считает ответ окончательным.

Для дальнейших переговоров советское правительство командировало в Хельсинки своего посла в Риме Штейна, который ранее занимал в посольстве СССР в Финляндии дипломатическую должность, и он 11 марта связался с министром иностранных дел Эркко. Руководствуясь прежними мотивами, Штейн утверждал, что безопасность Ленинграда в случае нападения на него со стороны Финского залива зависит от передачи этих островов в пользование Советского Союза, и считал, что лучшим решением будет договор об их аренде. Такое решение стало бы гарантией сохранения финского нейтралитета. Советское правительство также готово обменять острова на территорию площадью 183 квадратных километра, расположенную рядом с нашей восточной границей. Письменное обязательство Финляндии воспротивиться любому нарушению ее нейтралитета считали ничего не значащим, если его не сопровождали бы практические мероприятия. Правительство Финляндии продолжало стоять на своей отрицательной позиции.

Я же считал, что нам тем или иным образом следовало бы согласиться с русскими, если тем самым мы улучшим отношения с нашим мощным соседом. Я разговаривал с министром иностранных дел Эркко о предложении Штейна, но уговорить его мне не удалось. Я также посетил президента и премьер-министра Каяндера, чтобы лично высказать свою точку зрения. Заметил, что острова не имеют для Финляндии значения…

Моя точка зрения понимания не встретила. Мне ответили, в частности, что правительство, которое решилось бы предложить что-либо похожее, тут же было бы вынуждено уйти в отставку, и что ни один политик не был бы готов таким образом выступить против общественного мнения. На это я ответил, что если действительно не окажется человека, который бы во имя такого жизненного для государства дела рискнул своей популярностью в народе, то я предлагаю себя в распоряжение правительства, ибо уверен в том, что люди поймут мои честные намерения. Я пошел еще дальше, заметив, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию. Уже тогда, когда Выборг-скаяляни в 1811 году снова присоединилась к Финляндии, многие придерживались мнения, что граница проходит слишком близко к Петербургу. Так думал, в частности, министр — государственный секретарь Ребиндер, и, как я часто слышал дома, отец моего деда государственный советник С.Е.Маннергейм стоял на той же точке зрения.

Я серьезно предупредил, чтобы посол Штейн не уезжал в Москву с пустыми руками. Однако так и произошло. 6 апреля он покинул Хельсинки, не решив порученной ему задачи. Парламент был не информирован о цели визита Штейна. О недальновидном сокрытии этого факта можно только сожалеть».

Русским царям, — уточняет автор книги, — нечего было бояться того, что граница княжества проходит в 20 верстах от столицы. Не боялись этой границы и в СССР до тех пор, пока считали финнов нейтральным и не замешанным ни в какие агрессивные замыслы против СССР. Но как только финны отказали СССР в его абсолютно законных просьбах по защите Ленинграда, не мог не возникнуть вопрос, а почему они это делают? Почему, скрывая от народа и Парламента, стремятся ослабить СССР в его будущем конфликте с Германией? Ведь кто бы ни победил в приближающейся войне СССР и Германии, если Финляндия будет оставаться нейтральной, ей от этого не будет никакой выгоды. Следовательно, в будущей войне Финляндия нейтральной оставаться не собиралась и, что логично проистекало из поведения финского правительства: ослабляя оборону Ленинграда, Финляндия планировала напасть на СССР в удобный момент. Теперь, естественно, вопрос о финской границе в пригородах Ленинграда не мог не подняться.

В марте 1939 года Германия полностью оккупировала Чехословакию, и в этих условиях у Советского Союза сформулировались окончательные предложения Финляндии: сдать ему в аренду на 30 лет участок земли на мысе Ханко (у входа в Финский залив) и обменять с выгодой финскую территорию Карельского перешейка (до оборонительной «линии Маннергейма») на значительно большую территорию СССР. Причем, именно мыс Ханко оставался главной просьбой. И это видно по переговорам.

Карта советских предложений в 1939 годуКогда финны вроде бы согласились передвинуть границу на Карельском перешейке не на просимые 20−70 км., а лишь на 10 и обменять эту территорию на советскую, в ответ получили: «предложение не приемлемо, но подлежит повторному рассмотрению».

Был ли приемлем для Финляндии договор с СССР о переносе границы? Отвечая на этот вопрос, автор книги «Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй Мировой.1941−1945», напоминает, что до прихода к власти в России большевиков, Финляндия никогда не была суверенным государством, т. е. никогда не имела своей территории. Финские племена заселяли то территорию Швеции, то территорию России. Та территория, что была на 1939 г. у Финляндии, — это продукт договора послереволюционных финнов с Лениным. (Причем большевикам в то время было не до будущей безопасности России, они «освобождали» все народы России, чтобы уменьшить количество своих врагов в лагере контрреволюции. Даже Украину «освободили», признав законным фактически мятеж на ее территории.) А то, что договором согласовано, договором же может быть и изменено. Изменять свою территорию по требованию Швеции или Германии Финляндии было нельзя — она с ними не договаривалась и располагалась не на их бывших территориях. Но заключить с Россией новый, взаимовыгодный договор, финское правительство было обязано, поскольку в этом не было ничего незаконного. Ведь недаром Маннергейм предложил себя в качестве ответственного за обмен территориями — ничего кроме славы ему бы это не принесло, так как территория Финляндии по предложению СССР увеличивалась.

Подтверждается это и тем, что финское правительство тщательно скрывало суть просьб СССР не только от финского народа, которого оно, якобы, в этом вопросе боялось, но и от законодательной власти. А это говорит о том, что доводы финского правительства были столь надуманны, что их нельзя было обсуждать не только в прессе, но и в парламентских комиссиях. Требования СССР были разумны и справедливы. Интересно, что СССР вначале и не заикался о передаче ему Карельского перешейка, хотя несуразность такого близкого прохождения границы была видна самим.

Характерно, что если даже с Германией переговоры вел Молотов, — замечает автор, — то с финской делегацией переговаривал лично Сталин. Чего он только не предлагал! Мы не будем говорить об экономической стороне, о размерах компенсаций, о ценах во взаимной торговле. Когда финны заявили, что не могут терпеть иностранную базу на своей территории, он предложил выкопать поперек мыса Ханко канал и сделать базу островом, предлагал купить на мысе кусок земли и этим сделать территорию советской, а, получив отказ и прервав переговоры, казалось бы, полностью, через несколько дней снова вернулся к ним и предложил финнам купить несколько мелких необитаемых островов у мыса Ханко, о которых финская делегация, не очень сильная в географии, даже не слышала.

В журнале «Родина» за декабрь 1995 года дана карта последних территориальных предложений СССР Финляндии. По несуразной малости просимой у финнов территории и по огромности советской территории, предлагаемой взамен, уже видно, насколько важен был для СССР этот мыс Ханко.

Когда читаешь описание тогдашних переговоров, становится бесспорным, что финны совершенно очевидно никогда бы не пошли ни на какие просьбы СССР. То есть, если бы, скажем, СССР согласился на предложение финнов по передвижке границы на 10 км и только, то следующим шагом финны забрали бы назад и это свое согласие. Когда стороны хотят договориться, они ищут варианты и выгоду. Скажем, СССР предложил заплатить за переселение финнов с Карельского перешейка. Но финскую сторону не интересовало, сколько он заплатит. Финны вроде согласились на обмен, но их не интересовало, где им даст СССР землю, насколько эта территория будет им выгодна, — не торговались. У финнов были свои планы.

К чему же стремилась Финляндия, не идя ни на какие новые договоры с СССР? К военному конфликту? Из оперативных планов финской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии, следует, что «предполагалось сразу после нападения СССР перейти в наступление и занять ряд территорий, прежде всего в Советской Карелии…».

Причем финское правительство выглядит не более глупо, чем Гитлер. В 1941 г. Гитлер бодро атакует СССР, а уже 12 апреля 1942 г. выдает идиотскую тираду, чтобы объяснить провал блицкрига: «Вся война с Финляндией в 1940 году — равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами — это не что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее наряду с Германией и Японией мировой державой».

По Гитлеру получается, что Сталин специально прикидывался слабым, чтобы не перепугать Гитлера перед нападением на СССР. То есть в 1941 г. и Гитлер свое желание видеть СССР слабым выдавал за действительность.

Но как могла Финляндия со своими 3,5 миллионами населения иметь планы по захвату территории СССР с его 170 млн.?! А дело в том, пишет автор книги, что планы Финляндии строились на том, что ей в войне с СССР помогут, и эти планы были оправданы и реальны.

29 января 1939 г. на заседании кабинета министров Чемберлен заявил, что союзники открыто вступят в боевые действия против России. Однако при оценке зрелости Скандинавских стран англичане выражали опасение, как бы участие англо-французских войск на стороне Финляндии не отпугнуло скандинавов от борьбы с СССР, тогда Норвегия и Швеция опять «вползут в раковину политики нейтралитета».

…5 февраля английский премьер отправился в Париж, чтобы вместе с французами обсудить на высшем военном совете конкретный план совместной интервенции в Северную Европу. На совете Чемберлен выдвинул план высадки экспедиционного корпуса в Норвегии и Швеции, что, по его мнению, расширило бы финляндско-советский военный конфликт и в то же время блокировало поставки шведской руды в Германию. Однако первая задача являлась главной. «Предотвращение разгрома Финляндии Россией этой весной имеет чрезвычайно важное значение, — подчеркивалось в постановлении военного кабинета Англии, — и это могут сделать только значительные силы хорошо подготовленных войск, посланных из Норвегии и Швеции или же через эти страны». Даладье присоединился к мнению Чемберлена. Было решено помимо французских контингентов направить на Скандинавский театр и в Финляндию 5, 44 и 45-ю английские пехотные дивизии, сформированные специально для посылки во Францию.

Решение об отправке в Швецию, Норвегию и Финляндию значительных контингентов регулярных экспедиционных войск означало новый этап в эскалации антисоветских замыслов западных союзников. Теперь вопрос ставился уже не столько о помощи Финляндии, сколько о развертывании открытой войны против Советского Союза. В это время во французских правящих кругах вынашивалась идея организации наступления против СССР «гигантскими клещами»: ударом с севера (включая оккупацию Ленинграда) и ударом с юга.

Надо сказать, англичане умеют хранить секреты о своей подлой роли во Второй мировой войне. Но удержать секрет о науськивании Финляндии на СССР не удалось. Архивы Британии оказались доступны, и советский историк англо-французскую суету описывает так: «24 января 1940 года начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны». «На мой взгляд, — подчеркивал Айронсайд, — мы сможем оказать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку — району добычи нефти, чтобы вызвать серьезнейший государственный кризис в России». Айронсайд, выражая мнение определенных кругов английского правительства и командования, отдавал себе отчета том, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным.

…Примерно в это же время сделал оценку обстановки и французский генеральный штаб. 31 января генерал М. Гамелен, выражая точку зрения генерального штаба Франции, с уверенностью заявил, что в 1940 году Германия не нападет на западные страны, и предложил английскому правительству план высадки экспедиционного корпуса в Петсамо, чтобы совместно с Финляндией развернуть активные боевые действия против Советского Союза. По мнению французского командования, Скандинавские страны еще «не созрели» для самостоятельных действий на стороне Финляндии.

А британский историк Лен Дейтон рассказывает, почему англичанам не удалось удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией: «Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков «Мартин Мериленд», которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков «Бристоль Бленхейм» и эскадрилью допотопных одномоторных «Виккерс Уэллсли», базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке.

Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 30 марта 1940 года гражданский «Локхид 14 Супер-электра» с опознавательными знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и мел при себе фальшивые документы. Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой стояли самолеты «Локхид Гудзон», военная версия «Электры». Англичане без труда сфотографировали Баку, но когда 5 апреля разведчики направились, чтобы заснять нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. «Электра» вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, чтобы составить полетные карты с обозначением целей.

…Перед самой капитуляцией Франции немецкий офицер 9-й танковой дивизии, осматривавший захваченный штабной поезд, обнаружил план воздушного нападения. Небрежно отпечатанные документы лежали в папке, на которой было написано от руки: для исхода войны роль. Именно этими планами французский премьер собирался поделиться с Чемберленом и на их встрече в Париже 5 февраля.

13 февраля комитет начальников штабов Англии дал указание своим представителям в объединенном военном комитете союзников подготовить директиву, на основании которой планирующие органы штаба смогли бы подготовить план действий англо-французских войск в Северной Финляндии «Петсамская операция», предусматривавший высадку более 100 тыс. англо-французских войск в Норвегии и Швеции.

При рассмотрении этого плана 15 февраля начальник имперского штаба генерал Айронсайд подчеркнул что войска, которые будут действовать в Северной Финляндии, должны иметь линию коммуникаций. Если они высадятся в Петсамо, то будут вынуждены повернул либо на восток, захватив Мурманск и Мурманскую железную дорогу, либо на запад, открыв себе путь через Нарвик.

В результате обсуждения было решено оказать помощь Финляндии, высадив десант в Петсамо или его окрестностях с целью перерезать Мурманскую железную дорогу, и в последующем захватить Мурманск, чтобы превратить его в базу для осуществления операции.

В первом разделе плана, где излагались политические факторы, которые могут оказать влияние на ход операции, говорилось, что высадка в районе Петсамо неизбежно приведет вооруженные силы союзников к прямому и немедленному столкновению с русскими вооруженными силами, и поэтому следует исходить из того положения, что война с Россией станет естественным результатом, так как вторжение на русскую территорию будет являться необходимой составной частью предстоящей операции.

Автор книги отмечает, что агрессивность Финляндии в те годы была очевидна. Ведь если СССР, начав войну, решил захватить Финляндию, то остальные Скандинавские страны становились в очередь. Они должны были бы перепугаться, они должны были бы немедленно вступить в войну. Но… Когда СССР стали исключать из Лиги Нации, то из 52 государств, входивших в Лигу, 12 своих представителей на конференцию вообще не прислали, а 11 не стали голосовать за исключение. И в числе этих 11 — Швеция, Норвегия и Дания. То есть, Финляндия для этих стран не казалась невинной девочкой, а СССР не выглядел агрессором.

Финские авторы лукавят, когда пишут о том «результатом агрессии стали исключение СССР из Лиги Наций и тайные усмешки нацистов по поводу неудачи русских на Севере». И снова в финской книге для подкрепления шатких доводов используются хрущевские мемуары: «Немцы, с нескрываемой радостью наблюдали, как мы терпим поражение от финнов. Здесь Красная армия наконец-то показала себя в деле. По всей вероятности, именно эта кампания изменила весь рисунок Второй мировой войны, если не саму — мировую историю».

Цитируя постоянно Хрущева, финские авторы почему-то забывают о Маннергейме, который писал: «Впрочем, тут же снова обнаружилось, что Финляндия не может ожидать активной помощи от Скандинавских стран. Если такие страны, как Уругвай, Аргентина и Колумбия, на Ассамблее Лиги Наций решительно встали на нашу сторону, то Швеция, Норвегия и Дания заявили, что они не будут принимать участие в каких-либо санкциях против Советского Союза. Более того — страны Скандинавии воздержались от голосования по вопросу об исключении агрессора из Лиги Наций!»

Юрий Мухин отмечает, что финны переполнились оптимизмом, потому что имели за спиной сильных потенциальных союзников. Планы войны с соседом по отношению к СССР были у Финляндии исключительно наступательными. (Отказалась от этих планов Финляндия только через неделю после начала войны, когда реально попробовала наступать). По этим планам укрепления «линии Маннергейма» отражали удар с юга, а финская армия наступала по всему фронту на восток в Карелию. Граница новой Финляндии должна была быть отодвинута и проходить по линии Нева — южный берег Ладожского — восточный берег Онежского озер — Белое море и к Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)» Вот так!

При этом площадь Финляндии увеличивалась вдвое, а сухопутная граница с СССР сокращалась более чем вдвое. Граница проходила бы сплошь по глубоким рекам и мореподобным озерам. Надо сказать, что цель войны, поставленная перед собою финнами, если бы она была достижима, не вызывает сомнений в своей разумности.

Даже если бы не было финских документов по этому поводу, об этих наступательных планах можно было бы догадаться. Посмотрите еще раз на карту, финны укрепили «линией Маннергейма» маленький кусочек (около 100 км.) границы с СССР на Карельском перешейке — именно в том месте, где по планам и должна была проходить их постоянная граница. А тысяча километров остальной границы? Ее финны почему не укрепляли? Ведь если бы СССР хотел захватить Финляндию, Красная Армия прошла бы туда с востока, из Карелии. «Линия Маннергейма» просто бессмысленна, если Финляндия действительно собиралась обороняться, а не наступать.

Но, в свою очередь, при наступательных планах Финляндии строительство оборонительных линий на границе с Карелией становилось бессмысленным — зачем на это тратить деньги, если Карелия отойдет к Финляндии и укрепления надо будет построить, вернее — достроить, на новой границе! На границе, которую предстояло завоевать в 1939 г.

Да, с точки зрения финского государства план переноса границы на выгодный рубеж и увеличение финской территории вдвое был разумен. Но, повторю, — отмечает автор книги, — он базировался на самообмане: преступные действия «пятой колонны» в СССР, выразившиеся в предательском поведении маршала Блюхера в боях с японцами на озере Хасан, были приняты как вообще неспособность Красной Армии воевать. Сообщениям советской прессы о победах под Халхин-Голом наверняка не верили, а верили политической разведке, утверждавшей, что 75% советских граждан ненавидят советскую власть. В данном случае финское правительство опиралось в своих решениях на явно ошибочные данные.

Осенью 1939 года СССР заключил договора о помощи с прибалтийскими странами. Их статус не менялся. Они остались буржуазными и самостоятельными, но на их территории были размещены советские военные базы. Южный берег Финского залива стал более-менее защищен. Оставалась проблема северного берега залива. Сталин пригласил финскую делегацию на переговоры, намереваясь вести их лично. Приглашение сделал Молотов 5 октября. Финны немедленно забряцали оружием и встали на тропу войны. 6 октября финские войска стали выдвигаться на исходные рубежи. 10 октября началась эвакуация жителей из приграничных городов, 11 октября, когда финская делегация прибыла в Москву, была объявлена мобилизация резервистов. До 13 ноября более месяца Сталин пытался уломать финнов предоставить СССР базу на Ханко. Бесполезно. Если не считать, что за это время финская сторона демонстративно эвакуировала население из приграничных районов, из Хельсинки и довела численность армии до 500 тысяч человек.

«Как войска прикрытия, так и полевую армию мы смогли вовремя и в прекрасном состоянии перебросить к фронту. Мы получили достаточно времени — 4−6 недель — для боевой подготовки войск, знакомства их с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки разрушительных работ, а также для установки мин и организации минных полей», — радуется в своих мемуарах Маннергейм.

Даже крупные страны, такие как СССР, для своей мобилизации отводят не более 15 дней. А Финляндия, как мы видим, не только полностью отмобилизовалась, но и полтора месяца находилась в простое.

Мухин обращает внимание на «пустячный» эпизод, предшествовавший войне. За четыре дня до начала войны между СССР и Финляндией, 26 ноября 1939 г., финны обстреляли территорию СССР из артиллерийских орудий, и в советском гарнизоне поселка Майнила было убито 3 и ранено 6 красноармейцев. Сегодня, естественно, российские и финские историки «установили», что-либо этих выстрелов не было вообще, либо Советский Союз сам обстрелял свои войска, чтобы получить повод к войне.

Что же тут поделать? Война так война. И 30 ноября Ленинградский военный округ начал укрощать строптивую Финляндию. Дело шло не без трудностей. Время было зимнее, местность очень тяжелая, оборона подготовленная, Красная Армия мало обученная. Но главное, финны — не поляки. Они дрались жестоко и упорно. Само собой разумеется, маршал Маннергейм просил финское правительство уступить СССР и не доводить дело до войны, но когда она началась, руководил войсками умело и решительно. Только к марту 1940 года, когда финская пехота потеряла ¾ своего состава, финны запросили мира. Ну что же — мир так мир. На Ханко начали создавать военную базу, вместо территории до «линии Маннергейма» на Карельском перешейке забрали весь перешеек с городом Виипури (ныне Выборгом). Границу почти на всем протяжении двинули вглубь Финляндии. Сталин убитых советских солдат финнам прощать не собирался.

«Финны оказались превосходными солдатами. Вскоре мы поняли, что этот кусок нам не по зубам». В течение 105 дней 1939−1940 годов велась одна из самых тяжелых военных кампаний раннего периода Второй мировой войны», — снова цитируют мемуары Хрущева своей книге Элоиза Энгл и Лаури Пааненен и далее сообщают: «В условиях мировой войны данная кампания была относительно небольшой, и тем не менее, по различным оценкам, с финской и советской стороны в ней принимали участие 2 миллиона солдат. Советский Союз потерял примерно 1000 самолетов и 2300 танков. Лишь в 1970 году в своих мемуарах Хрущев опубликовал потери русских — 1 миллион человек.

«Вся «мировая общественность», — замечает по этому поводу Юрий Мухин, — уверена, что СССР хотел завоевать Финляндию, да у него не получилось. Эта идея проходит не то что без обсуждения, но и без реальных доказательств. Между тем достаточно посмотреть на карту Финляндии и самому попробовать спланировать войну по ее захвату. Уверен, что даже дурак не полез бы ее захватывать через Карельский перешеек, поскольку именно в этом месте у финнов были в три полосы укрепления «линии Маннергейма». А вот на тысяче километров остальной границы с СССР у финнов ничего не было. Кроме того, по зимнему времени эта местность была проходимой. Наверняка любой, даже дилетант, будет планировать вход войск в Финляндию через незащищенные участки границы и ее расчленение на части, лишение связи со Швецией и выхода к берегам Ботнического залива. Если иметь целью захват Финляндии, по-другому действовать нельзя.

А реально советско-финляндская война 1939−1940 гг. протекала так. Вот что сообщается на этот счет в книге «Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй Мировой.1941−1945».

«На финляндской границе — от Ладожского озера до Баренцева моря (900 км по прямой) против финских войск было выставлено 9 стрелковых дивизий, т. е. на одну советскую дивизию приходилось по 100 км фронта, а это такой фронт, который дивизия и оборонять не может. Поэтому совершенно неудивительно, что части этих дивизий попадали в ходе войны финнам в окружение. Зато на Карельском перешейке против «линии Маннергейма», длиной вместе с озерами в 140 км, действовали (с юга на север) 28, 10, 34, 50, 19, 23, 15 и 3-й стрелковые корпуса, 10-й танковый корпус, а также отдельные танковые бригады и части РГК, т. е. не менее 30 дивизий. Из того, как советское командование расположило войска, совершенно очевидно, что оно Финляндию завоевывать и оккупировать не собиралось, целью войны было лишение финнов «линии Маннергейма» — оборонительного пояса, который финны считали неприступным. Без этих укреплений даже финнам должно было стать понятным, что при враждебном отношении к СССР ее не спасут никакие укрепления.

Надо сказать, что с первого раза финны этого намека не поняли, и в 1941 году Финляндия опять начала войну с СССР и союзника себе подобрала на этот раз достойного — Гитлера. В 1941-м, напоминаю, мы просили ее образумиться. Бесполезно. Великая Финляндия от Балтийского до Белого моря не давала финнам спокойно жить, а новая граница по системе Беломоро-Балтийского канала завораживала их, как удав кролика.

Вообще-то финны в данном случае олицетворяют русскую поговорку «битому неймется». Их можно даже зауважать за исключительное упорство — ведь они пытались заглотнуть Карелию на последнем дыхании, так сказать, высунув языки по пояс. «Финляндия постепенно была вынуждена мобилизовать свои подготовленные резервы вплоть до людей в возрасте 45 лет, чего не случалось ни в одной из стран, даже в Германии», — признается Маннергейм.

В 1943 г. СССР снова предложил Финляндии мир. В ответ премьер Финляндии заключил с Гитлером личный пакт о том, что не выйдет из войны до полной победы Германии. В 1944 году наши войска пошли вглубь Финляндии, без больших проблем взломав заново отстроенную «линию Маннергейма». Дело запахло жареным. Премьер с его личным обязательством фюреру ушел в отставку, на его место был назначен барон Карл Маннергейм. Он и заключил перемирие.

Неймется и финским фальсификаторам истории. Авторы финской книги пишут: «У русских было достаточно времени для разработки своих планов, выбора времени и места для нападения, и они значительно превосходили по численности своего соседа. Но, как писал Хрущев, «…даже в таких наивыгоднейших условиях лишь с великим трудом и ценой огромных потерь мы смогли одержать победу. Победа такой ценой на самом деле была моральным поражением».

Из общего количества 1,5 миллиона человек, отправленных в Финляндию, потери СССР убитыми (по словам Хрущева) составили 1 миллион человек. Русские потеряли около 1000 самолетов, 2300 танков и бронемашин, а также огромное количество различного военного имущества, включая снаряжение, боеприпасы, лошадей, легковые и грузовые автомобили'.

Потери Финляндии, хотя и несоизмеримо меньшие, были сокрушительными для 4-миллионного народа. Произойди нечто подобное в 1940 году в США с их населением более 130 миллионов, потери американцев всего за 105 дней составили бы 2,6 миллиона человек убитыми и ранеными».

То, что СССР войну проиграл потому, что у него боевые потери были в несколько раз выше, чем у армии Финляндии, — мыслишка убогая, — парирует этот пассаж Юрий Мухин, — но и ее ведь как-то надо подтвердить. В 1996 г. доказывалось, что в войне 1939−1940 гг. советских убитых и пропавших без вести было 70 тыс. человек, да еще 176 тыс. раненых и обмороженных. Нет, утверждал другой автор — А.М.Носов, я лучше считаю: убитых и пропавших без вести было 90 тыс., а раненых — 200 тыс. И вот к 1995 г. историк П. Аптекарь высчитал совсем точно — только убитых и пропавших без вести было, оказывается, 131 476 человек. А раненых он и считать не стал, — видать, сотни тысяч. В результате «Коммерсант-Власть» от 30 марта 1999 г. уже смело исчисляет потери СССР в той войне в полмиллиона, т. е. счет уже идет на миллионы! Правильно, чего их жалеть-то, сталинских совков?

А как же финские потери? Финский историк Т. Вихавайнен их «подсчитал точно» — 23 тыс. В связи с чем П. Аптекарь радостно подсчитывает и даже выделяет жирным шрифтом: «Получается, что даже если исходить из того, что безвозвратные потери Красной Армии составили 130 тысяч человек, то на каждого убитого финского солдата и офицера приходится пятеро убитых и замерзших наших соотечественников».

Финский историк И. Хакала пишет, что у Маннергейма к марту 1940 г. просто войск не осталось. А куда они делись? И историк Хакала выдает такую фразу: «По оценкам экспертов, пехота потеряла приблизительно ¾ своего состава (в середине марта уже 64 000 человек). Так как пехота в то время состояла из 150 000 человек, то ее потери составляли уже 40 процентов».

Нет, господа, в советских школах так считать не учили: 40% - это не ¾, — замечает автор книги. — И пехоты у Финляндии было не 150 тыс. Флот был мал, авиации и танковых войск почти не было (даже сегодня ВВС и ВМС Финляндии вместе с пограничниками — 5,2 тыс. человек), артиллерии 700 стволов — максимум 30 тыс. человек. Как ни крути, а кроме пехоты войск было не более 100 тысяч. Следовательно, на пехоту падает 400 тыс. И потери пехоты в ¾ означают потери в 300 тыс. человек, из которых убитых должно быть 80 тыс.

Но это расчет, а как его подтвердишь, если все архивы у «демократов», и с ними что хотят, то и творят? Остается ждать. И ожидание себя оправдает. Видимо, тоже к юбилею советско-финской войны, историк В.П.Галицкий в 1999 г. выпускает небольшую книжку «Финские военнопленные в лагерях НКВД». Рассказывает, как им, бедным, там было. Ну и попутно, порывшись в наших и финских архивах, он, не подумавши, приводит потери сторон не только в пленных, но и общие, и не только раздутые наши, но и, видимо, подлинные финские. Они таковы: общие потери СССР — 285 тыс. человек. Финляндии — 250 тыс. Убитые и пропавшие без вести: у СССР — 90 тыс. человек, у Финляндии — 95 тыс. человек.

«По условиям мирного договора, — с сожалением констатируют финские авторы, — к России отходили: второй по величине город Финляндии Виипури (ныне Выборг); крупнейший порт на Северном Ледовитом океане Петсамо; стратегически важный район полуострова Ханко; крупнейшее Ладожское озеро и весь Карельский перешеек — место проживания 12 процентов населения Финляндии.

Финляндия отказывалась в пользу Советского Союза от своей территории общей площадью 22 тысячи квадратных километров. Кроме Виипури, она теряла такие важные порты, как Уурас, Койвисто, северную часть Ладожского озера и важный Саймепский канал. На эвакуацию населения и вывоз имущества давалось две недели; большую часть имущества пришлось оставить или уничтожить. Огромной утратой для экономики страны стала потеря лесной промышленности Карелии с ее отличными лесопильными, деревообрабатывающими и фанерными предприятиями. Финляндия также лишилась части предприятий химической, текстильной и сталелитейной промышленности. 10 процентов предприятий этих отраслей находились в долине реки Вуокса. Почти 100 электростанций достались победившему Советскому Союзу».

«Не знаю, как там с Западом, но долг Финляндии СССР, — отмечает в заключение Юрий Мухин, — Маннергейм действительно оплатил до монетки — Сталин за этим проследил. Вот и посудите, как с такими фактами праздновать победу Финляндии над СССР? До чего московская лимита тупая, но ведь и она может догадаться, что жирует за счет экспортных поставок на Запад никеля с тех рудников, что были законно добыты в этой «проигранной» войне».
Подготовила Ольга Андреева

http://rusk.ru/st.php?idar=103241

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  

  Федор    04.08.2009 19:13
А вот потому и ругают, что не раздавал Россию по кускам. Тех, кто все разваливал – сейчас хвалят, т.к. предатели и иуды на руку США, НАТО и масонам.
  Федор    04.08.2009 18:48
Надо было взять у финнов территории – ну и взяли. А пищать по этому поводу можно еще долго – пусть себе финны пищат… Собака лает – ветер носит…
  Urus    04.08.2009 17:14
Небольшое замечание в адрес автора статьи: Н.С.Хрущёв никогда не был "генсеком", он был первым секретарём ЦК КПСС. Должность генерального секретаря ЦК КПСС была восстановлена при внесении изменений в Устав партии в 1966 году. Ошибка, конечно, больше "косметическая", но способная "смазать" научную репутацию исследователя.
  Nicol    04.08.2009 16:18
"Известно, что перед Второй Мировой войной Ленинград с военной точки был чрезвычайно уязвим" – не так! А КАУр? А Кронштадская крепость, намертво перекрывшая хилые фарватеры?
Финны в 41 вернулись на свои позиции и что? Взяли Ленинград?
Зимней войной мы не границу отодвинули – она сразу вернулась назад – а нажили смертельного врага, завершившую блокаду города.

И прочая и прочая – сил нет расыпаться перед глупостью, если не наглостью автора статьи.
Далее, – автору что, очень жаль (завидно), что соседнее государство не изгадило все вокруг, как наше, родное? Так зависть не пасквилями лечить надо, а пахотой и заботой о стране своей, как финны умеют.
  Павел.Н.    24.04.2009 23:39
Много чего там было, да быстро решилось. Закон природы помнить надо. Фины себя волками описывают а СССР овцами, а как результат проиграв войну, пытаются её выграть на бумаге при явной фальсификации. И кто же оказался кем. Историю может поменять только одим человек – когда он останется один! Отдаю честь и память тем кто отвоевал то что надо было отвоевать. И милость покорённым! Потери, потери и в следующей войне не малые, а результат "Победа". Та победа из-за которой с нами стали счетатся, боятся и уважать и по сей день!
  Р.Н. Юрьев    20.05.2008 19:47
Надо заметить, что финны весьма мудро поступили, выбрав Гитлера, а не Сталина. Если бы они ошиблись с выбором, быть бы им Советской финской республикой. Кстати, никаких особых санкций за участие в гитлеровской коалиции Финляндия не понесла, а Маннергейм был единственным из руководителей государств этой коалиции, не подвергнутым суду и даже не лишённым власти.
Что касается "военных достижений" Сталина, то они быстро были восстановлены после начала войны с Германией. Финны не только отвоевали обратно захваченные территории, но и захватили вышли немного дальше (но при этом не пошли дальше). Позднее, по условиям уже мирного договора по итогам войны, был произведён обмен территориями, причём Сайменский канал до сих пор находится во владении Финляндии в соответствии с договором аренды.
Всё, попавшее в наши руки, благополучно было уничтожено. "Деревообрабатывающие и лесопильные предприятия" в районе Вуоксы – звучит сейчас как анекдот, "крупнейший порт на СЛО Петсамо" – это нынешний посёлок Печенга, в котором о порте остались одни воспоминания. То же самое – монастыри. Валаамский, куда мальчиком ездил наш Патриарх (живший тогда с родителями в свободной ещё Эстонии), Трифонов-Печенгский (правда, за недостатком насельников он был закрыт).
"Тупая московская лимита" – это, видимо, те, кто не хочет восхищаться захватом чужой земли?
  Дмитрий Клабуков    13.05.2008 19:30
Читал эту книгу ещё три года назад, такое чуство, что писали по заказу сверху. Особенно оскорбляли реплики сравнения финов с русскими, неприятно читать когда про наших солдат пишут "русские писали свои каракули на обрывках…" беспристрастность в этой книге хромает на обе ноги.
  Lucia    23.01.2008 02:47
Англичан никто пока не унижал? Во-первых. их много откуда попросили. во-вторых. это нужно уметь замечать. в-третьих они настолько сами собой довольны, что ничего не понимают. Кроме того, они никогда и нигде ничем иным не руководились, кроме как собственной выгодой и добивались ее самыми зверскими способами. Уж они не стали бы принимать под высокую руку Грузию, ввязываясь из-за нее в неприятности. Так нужно радоваться. что мы не такие. Это они теперь вякают про чеченцев или албанцев. а вспомним Индию?
Читательнице. Это не о том.
  САВИН ИГОРЬ    22.01.2008 21:09
Вообще если воевать-так до последнего жителя.. а не так как мы Финляндию имели в составе Империи, но со "своими " законами..
Очень интересен для меня опыт Англии. Как после многовекового угнетения моловины мира, Аенлия умудрилась создать британское содружество, в котором никто на Англию в общем -то зуб не точит. Не слышал я чтобы где-то англичан унизили по нац. признаку. А вот русских, несмторя на все их в общем то добродушие к покоренным народам эти же самые народы мягко говоря нелюбят. Взять ту же Финляндию. Мы им дали "свободу" и эти идиоты, вместо того чтобы отблагодарить нас и пойти на небезвозмездной уступки в виде территории , решили показать свою "гордость". Эту "гордость" им в очередной раз в одно место и засунули в виде возвращения территории. Мало взяли. Надо было Гельсингфорс забрать.. Но это уже в другой раз
  читательница    22.01.2008 18:41
Lucia:
"в отличие от Ленина. И после этого именно он бандитская морда!"
Что Сталин что Ленин – одинакого "бандитские морды", если уже так выражаться.

Страницы: | 1 | 2 | Следующая >>

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика