 |
| Православие и Мир | Протоиерей Георгий Коваленко | 25.01.2013 |
Протоиерей Георгий Коваленко, председатель Синодального информационно-просветительского отдела Украинской Православной Церкви, рассказал Правмиру о проблемах Православия в Украине, взаимоотношениях Церкви и общества в этой стране, диалоге с другими конфессиями.
— Отец Георгий, можно говорить о росте антицерковных настроений в Украине, или выходка «Фемен" — неприятный, но единичный случай?
— Мы привыкли к скандалам вокруг Церкви, на Украине последние 20 лет и не было такого, как в России, периода относительного спокойствия и благоденствия. Постоянно случаются какие-то конфликты, провокации, но это нормальная ситуация — нигде в Евангелии не сказано, что будет по-другому. Поэтому я бы не стал выделять нынешнее время как особенно трудное для Церкви.
Проблема в том, что мы часто пытаемся отвечать не на свои вопросы — политические, экономические, государственного управления. Естественно, тогда и ведут себя с нами, как с политиками, чиновниками или бизнесменами. Церкви надо оставаться в рамках церковной проблематики. Это не значит, что нас не волнует происходящее вокруг, но даже на далекие от церковной жизни вопросы можно и нужно давать ответы в евангельском духе.
Ну, а спилив кресты, «Фемен» поставило жирную точку на собственной популярности в Украине. Обратите внимание — ни государство, ни общество не восприняло эту акцию как положительную, не поддержало их. Меня удивляет другое — российское продолжение этой истории. Сообщения о спиленных в России крестах настораживают.
Наш церковный посыл к СМИ был прост: не нужно делать им дополнительную рекламу. Многие, и не только церковные люди, недоуменно спрашивали журналистов, снимавших акцию: «Как вы могли спокойно на это смотреть, да еще и снимать?». Не пошла эта тема в Украине.
Заведено уголовное дело, идет следствие, но без участия Церкви. Мы ни на кого в суд не подавали, а сказали, что сколько бы ни спиливали кресты, будем их восстанавливать. Насколько мне известно, девицы гастролируют по Европе, устраивают там какие-то перформансы. Недавно их вызывали то ли к следователю, то ли в прокуратуру. Для Церкви вопрос суда непринципиален — это дело государства.
— Но ведь и православные люди в Украине наверняка придерживаются разных политических взглядов, по-разному относятся к России, к разделению наших стран. До сих пор существует раскол.
— Я бы не оценивал ситуацию в категориях войны или разделения. Те, кто ищет единства, всегда его находят, независимо от того, где проходит граница. Не проблема Церкви — проводить или ликвидировать государственные границы. Пусть этим занимаются политики, государственные деятели, а наше дело — проповедовать Христа. Часто именно политика мешает проповеди. Я имею в виду даже не государственную политику, а политику в наших головах. Надо освобождаться от политизированного мышления и уж во всяком случае не привносить его в церковную ограду.
Церковный раскол в Украине — политический проект, который будет существовать, пока на него будет политический заказ. Многие темы о Церкви, поднимаемые светскими СМИ, также навеяны политикой. Нам надо ломать стереотипы, учиться и на политические вызовы отвечать не политическим языком.
Если человек во всем хочет видеть политику, пришьет ее и к любому высказыванию священника. А кто ищет евангельский смысл, тоже его найдет, но важно, чтобы и в наших высказываниях этот смысл присутствовал. Долго время я считал, что священники могут высказывать свою политическую позицию только на кухнях и в кабинках для голосования. Теперь моя позиция немножко изменилась — даже на кухне не надо, только в кабинке для голосования.
Мне кажется, это принципиально для священнослужителя. Приходят выборы — надо вспомнить слова Спасителя «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф., 22, 21) и после литургии — ведь выборы обычно в воскресенье — сходить проголосовать. Но не надо в храме Божьем агитировать за кого-то из кандидатов, решать политические вопросы и придавать судьбоносное значение выборам, которые проходят довольно часто. Не нужно сакрализировать политический процесс. Думаю, Церковь будет жить при любой власти, при любом режиме, и не наше дело эти режимы менять.
— Как могут церковные СМИ помочь людям освободиться от политизированного мышления?
— Преподобный Серафим Саровский дал универсальный совет: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Сначала надо из собственной головы убрать политиканство, формировать целостное мировоззрение, проверять себя на соответствие Евангелию, церковной традиции.
Политическая позиция Церкви выражена в десяти заповедях. «Не убей, не укради, не прелюбодействуй..» — по таким нормам и должно быть устроено общество. Любую общественно значимую тему можно осветить с точки зрения христианской нравственности. Церковь поднимала и будет поднимать такие темы. Мы говорим о вечных ценностях, а поддерживать кого-то в политической борьбе — борьбе за власть — не церковное дело.
— Какие информационные проекты отдела вы считаете самыми удачными?
— Прежде всего, конечно, портал «Православие в Украине», который создавался на стыке 1997−98 годов и до сих пор существует. У меня как у руководителя Синодального информационного отдела много официальных проектов — официальный сайт, газета, журнал, видеоблог, радиопрограмма, фестиваль и координация всей информационной деятельности Церкви. А этот портал — неофициальный и неофициозный проект, у которого есть самостоятельная редакция.
Очень часто, к сожалению, в церковной информационной среде не хватает любви, доверия, уважения к иной точке зрения — на портале мы стараемся создать среду для диалога, предоставляем возможность высказывать различные точки зрения.
Сайт двуязычный, публикуем материалы на языке, на котором пишет автор: на русском или на украинском. Сначала переводили, но мониторинг показал, что большинство читает материалы в оригинале. Это неудивительно — в Украине почти все одинаково свободно читают на обоих языках.
Еще один любимый мой проект — Фестиваль СМИ православных, аналог российского фестиваля «Вера и слово». Мы провели уже шесть фестивалей, один из них — виртуальный. Это помогает координировать информационную деятельность Украинской Православной Церкви.
Обычно фестивали проходят два раза в год: один в Киеве, а второй в регионе. Проводили мы их в Крыму, на Донбассе, сейчас планируем провести на Западной Украине.
Специально охватываем всю территорию, чтобы православные люди лучше узнавали свою страну, а не мифы о ней. Например, о Донбассе бытует миф, что это криминальный край, в котором нет никакой духовной жизни. А участники и гости фестиваля увидели Святогорскую лавру, пообщались с наместником, оценили ее масштабы и поняли, что не случайно ей дан такой статус.
Также они побывали в храмах на предприятиях, познакомились с церковными людьми — жителями Донбасса, работающими на этих предприятиях. Многие из тех, кто был в Донбассе впервые, влюбились в этот район.
То же самое, я уверен, произойдет и на Западной Украине — доброжелательно настроенный человек увидит там немало хорошего. А кто ищет конфликта, всегда его найдет. Господь говорит: «Если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно» (Лк., 11, 34). Везде есть хорошее и плохое, вопрос только в том, что человек хочет увидеть.
Светские СМИ, особенно информационные агентства, часто пишут о регионах в контексте предвыборной борьбы. Многие проблемы на местах они гиперболизируют, а иногда просто придумывают мифы в угоду чьим-то политическим интересам. Мы же стараемся подняться над сиюминутной политической ситуацией и вести диалог, помогающий лучше узнать друг друга, способствующий единению.
— В целом, насколько я понимаю, отношения Церкви и общества в Украине тоже складываются непросто?
— По статистике 90 процентов граждан — верующие, из них 80 процентов — православные, атеистов только три процента. Но есть большая проблема невоцерковленности, отсутствия религиозного образования и воспитания. Сознание многих сформировано обществом потребления. Часто люди называют себя верующими, но вера никак не подвигла их хотя бы попытаться изменить свою жизнь. Они не понимают природы Церкви, а смотрят на нее, как на один из общественно-политических институтов.
Я отношусь к таким ситуациям как к вызову, поводу для проповеди, а не для конфликта. Даже врагов христианин должен любить, молиться о них.
Большая наша беда — раскол. Но я считаю, что и по отношению к раскольникам уместней не боевой настрой, а боль от разделения. Такие проблемы в один день не решаются. Все время говорят о необходимости покаяния раскольников, но ведь суть покаяния в перемене ума. Это может произойти постепенно, а наша задача — замечать росточки христианской жизни среди раскольников и даже, возможно, свидетельствовать о замеченном.
Ну, а поскольку раскол имеет политическую основу, надо и на нее указывать раскольникам, призывая их отказаться от политики. А веру человека я бы оценивал не по его принадлежности к конфессии или юрисдикции, а по делам и мировоззрению. Расколу 25 лет, унии четыреста, разделению с Западной Церковью — тысяча. Люди не виноваты, что родились и воспитаны в отличных от нашей традициях.
Наверное, то, что я сейчас скажу, кому-то покажется крамолой. Не думаю, что человек, принадлежащий к нашей Церкви по факту крещения, но ведущий аморальный образ жизни, ближе к спасению, чем униат или раскольник, который живет в соответствии с заповедями, служит Богу и ближнему. Правильнее проводить границы не по юрисдикции, а по степени близости человека ко Христу, соответствия его жизни евангельскому идеалу. Ведь Господь будет смотреть не на свидетельство о крещении, а на сердце человека.
— Возможен ли диалог с раскольниками?
— Наверное, для официального диалога еще не время, но я непосредственно не отвечаю за это. А если бы не было диалога на личном уровне, вряд ли кто-то из раскольников принес бы покаяние и вернулся в лоно Церкви. Нельзя поступаться правилами и канонами Церкви, но любому человеку мы должны являть любовь.
Если говорить о представителях других конфессий, то с ними православные часто консолидируются. Разумеется, не по вероучительным вопросам, а по вопросам образования, социального служения, защиты семейных ценностей. Секулярная цивилизация, отказывающаяся от традиционных ценностей, объединяет верующих людей. Это не стирает границы между нами, не размывает церковной структуры, но сближает в понимании происходящего.
На первом национальном канале уже третий год идет программа «Світло» (Свет), в которой православные, католики, греко-католики, протестанты, мусульмане и иудеи обсуждают современные проблемы. Я стараюсь регулярно участвовать в записи. От других конфессий тоже есть постоянные участники. Католик с греко-католиком чередуются, но ни разу не было случая, чтобы представитель какой-то конфессии не пришел на запись. А ведь часто пишем по три-четыре программы сразу — целый день. Люди находят время — все заинтересованы в диалоге.
Считаю участие в программе очень полезным для себя опытом. Много чего уже обсудили: деньги, брак, воспитание детей, компьютеры, технологии, современное кино, клонирование, лохотрон. Разные темы, но все они дают повод для серьезных мировоззренческих дискуссий.
Руководство канала считает эту программу одним из самых удачных своих проектов, поэтому уже давно ночью ее повторяют (вообще она идет в 9 утра по вторникам), а сейчас запускается новый спутниковый канал «Перший Ukraine», который будет вещать также в России и Европе, и там тоже планируется ротация программы. Довольно высокий у нее рейтинг.
Разумеется, если бы разговор зашел на богословские темы, все было бы не так благостно, как сейчас, но по отношению к традиционным ценностям, в понимании вызовов секулярного потребительского общества представители других конфессий для нас скорее союзники, чем соперники.
— Есть ли в Украине православные СМИ, конкурирующие с самыми популярными светскими?
— Нет, пока нам не удается выйти за пределы своей аудитории, хотя мы много лет пытаемся. С другой стороны, когда фестиваль православных СМИ проходит в Киеве, в нем участвуют руководители ведущих телеканалов, редакторы газет. Диалог идет, но в самих светских СМИ происходит, на мой взгляд, дрейф в сторону большей провокационности, конфликтности, а то и откровенной желтизны. Это видно и в материалах на церковные темы.
Причина такого дрейфа, скорее всего, прозаична — СМИ надо зарабатывать деньги, а пока Церковь интересна обществу, скандальные публикации будут продаваться. Мы часто ищем в скандалах злой умысел, а он обычно сводится к желанию служить не Богу, а маммоне. Желанию тоже небогоугодному, но все же в его основе лежит не враждебность к Церкви, а человеческая слабость.
— Вы заканчивали философский факультет Киевского университета. Поддерживает ли сегодня Церковь связь с преподавателями, студентами?
— В этом году уже третья моя дочь поступила в университет, причем как раз на философский факультет (старшая закончила мехмат, а вторая учится на факультете культурологии), так что лично у меня связь с университетом непосредственная, но уровень диалога Церкви со студентами и преподавателями университета не очень высок.
Проводятся совместные конференции, многие семинаристы параллельно учатся в светских вузах. К сожалению, ни в одном киевском вузе нет богословского факультета. Во Львове, например, создан целый Украинский католический университет — по типу светского учебного заведения. Много лет ведется разговор об открытии студенческих домовых храмов, но пока вопрос не решен.
Мы не готовы делить сакральное пространство с униатами и раскольниками, а сегодня религиозная ситуация в Киеве такова, что если нас пустят, они тоже туда придут. Но я надеюсь, что постепенно проблема решится.
— А вообще в храмах много молодежи?
— В Украине процент людей, посещающих храмы, выше, чем на большей части постсоветской территории. Может быть, потому, что часть Украины не пережила гонения двадцатых-тридцатых годов. И по всему бывшему Советскому Союзу очень много священников с украинскими корнями. Мы не можем жаловаться, что мало прихожан, наверное, поэтому до сих пор недостаточно храмов.
Есть проблема с посещаемостью храмов в селах на Востоке и Юге Украины. Утратили на селе традиции, видимо, через город туда Церковь вернется, но опять же не сразу.
А, например, в Закарпатье люди всем селом идут в воскресенье на службу. В некоторых селах есть по несколько храмов разных конфессий и там не было массовых захватов храмов, как, например, в соседней Галичине. Люди всем селом доходят до площади, а там расходятся по своим храмам. И не конфликтуют по этому поводу. Они не заражены комсомольским энтузиазмом, который и подпитывает такие конфликты. Надо нам поучиться традиционности, а не привносить, как часто бывает, в церковную жизнь революционный запал.
— В России тоже Православие стало скорее городской религией, даже в ближнем Подмосковье многие приходы оживают только летом, когда приезжают дачники.
— Наверное, хорошо, что религия возрождается в городе. Городской житель принимает христианство сознательно, меняя свое мировоззрение. Сельская религиозность скорее патриархальная, традиционная — человек ходит в храм, потому что так принято. И очень часто бывает, что человек, выросший в деревне, попадая в город, перестает ходить в храм.
Думаю, в современном секулярном мире нужно разумное соединение осознанного мировоззренческого выбора и традиции. Только так можно и сохранять традиции, и развивать их, создавать на их базе новые.
— Вы, когда поступали в университет, уже были верующим человеком?
— Процесс шел параллельно. Я вернулся из армии в 1988 году — в год празднования 1000-летия Крещения Руси. Уже тогда искал смысл жизни и именно поэтому решил поступать на философский факультет. А мама подарила мне Библию, которую привезла ей из Финляндии подруга.
Еще на первом курсе я стал ходить в храм, а на четвертом рукоположился и хотел бросить университет — к тому времени я заочно учился в Курской семинарии. Но ни ее ректор, владыка Иоанн (ныне митрополит Белгородский), ни мой правящий архиерей, владыка Ионафан не благословили меня.
Не поддержала меня и супруга, хотя у нас должна была вот-вот родиться третья дочь. Друзья же сдали за меня зачеты (как раз когда я рукополагался, началась сессия), а потом приехали за мной, чтобы отвезти в Киев сдавать экзамены. Я благодарен всем, кто удержал меня тогда и уговорил доучиться в университете.
— Наверное, в конце восьмидесятых вы надеялись на более быстрое возрождение церковной жизни?
— Сейчас трудно об этом говорить. Мне кажется, в отношении к себе и к окружающему миру нужна определенная критичность. Люди, приходя в Церковь, пытаются привнести в нее свои взгляды из доцерковного прошлого, переделать ее в соответствии с этими представлениями.
А нужно просто глубже вникнуть в реальную церковную жизнь и полюбить главное в ней — Евхаристию, Священное Писание, отцов Церкви, архиереев, духовенство. Полюбить реальную церковную жизнь, а не мифы о ней. Просто жить этой жизнью. Тогда и разочарования не будет. Церковь спасать не надо — она сама нас спасает.
Беседовал Леонид Виноградов
