Школьное братство

Светская и церковная власть вновь занялись переделом собственности в свою пользу

С успехом проведя уже не одну силовую операцию по «выселению» законных хозяев, Сретенский мужской монастырь, возглавляемый «президентским духовником» отцом Тихоном (Шевкуновым), все настойчивее претендует на здание французской спецшколы N1216
«Мы молились о воинах, на поле Бородинском жизнь положивших, а в это же время в школе, в двадцати метрах от храма, на костях этих воинов проходило празднование так называемого Хэллоуина, сопровождавшееся оглушительной музыкой и неистовыми криками. Здесь часто устраиваются подобного рода развлечения, но в этот день неистовство было особенно изощренным: детям объяснили, что отпраздновать «день нечистой силы» в православном монастыре, да еще на кладбище, да еще во время поминальной службы — особенно «круто».
Такое леденящее душу послание, снабженное подписями прихожан, отправилось в начале декабря из Сретенского монастыря в московскую мэрию и лично Юрию Михайловичу Лужкову. Городские власти не смогли остаться безучастными к подобным ужасам, и уже через несколько дней в школе N1216 был полон двор проверяющих.

Школа до сих пор на ушах стоит.

«ХЭЛЛОУИНА НЕ БЫЛО»

В кабинете директора Натальи Витебской хранится много не относящейся к непосредственному руководству учебным процессом литературы: вырезки из украшенной свастикой газеты «Русский порядок», где охотно печатается настоятель Сретенского монастыря отец Тихон, книжки и справочники разных лет с названиями вроде «Московские монастыри и храмы», старые городские карты. Краеведом с православным уклоном она стала не от хорошей жизни — надо же держать оборону. Подписанные паствой отца Тихона обвинения Наталья Алексеевна опровергает по пунктам.

— Никакого Хэллоуина не было. Была просто дискотека, которая у нас всегда проводится в конце четверти. Это было действительно 31 октября. Но Хэллоуин мы не отмечали, в том числе потому, что запретил московский департамент образования. Дискотека была с пяти до девяти вечера. В пятнадцать минут десятого я уходила из школы последней. Никого из наших ребят на территории уже не было. А на следующий день пришли какие-то люди с камерами. Сторож не пустил их внутрь, они снимали во дворе. Потом по 3-му каналу показали сюжет: сначала корреспондент рассказал, как летом какие-то сатанисты осквернили могилы в Подмосковье. Затем он сказал: «А вот как отмечается дьявольский праздник в московских школах сейчас». Крупным планом — вывеска с номером нашей школы и пустая банка из-под «кока-колы» на земле. И все. Больше школы нашей в кадре не было, ни с кем из учителей или учеников они не разговаривали. Зато какие-то прохожие — по всей вероятности, прихожане — сказали, что школу нужно закрыть, поскольку она находится на территории монастыря.

«Так называемый Хэллоуин» — это не единственная натяжка в гневном письме прихожан. Настоятель монастыря отец Тихон с особой болью повторяет повсюду, что французская школа построена на месте кладбища, где хоронили воинов, погибших в Отечественную войну 1812 года — то есть погибших от рук французов! Звучит действительно красиво. Однако узнать, откуда такая информация у отца Тихона, мне не удалось. При слове «кладбище» настоятель внезапно утомился и счел необходимым прекратить нашу и без того нервную беседу:
— Не хочу я больше с вами разговаривать. Я все знаю, вам заказали статью про меня.

Трудно иметь дело со столь осведомленным человеком. Однако Наталья Витебская располагает другими сведениями (насчет территории, а не статьи). Как следует из исторической литературы, хранящейся в ее кабинете, школа была построена 50 лет назад на месте бывших настоятельских покоев. Кладбище же, во-первых, находилось по другую сторону от монастыря, а во-вторых, захоронения на нем были прекращены в 1771 году из-за эпидемии холеры. То есть лет за сорок до Отечественной войны.

«КОГДА НАШИ ПОБЕДЯТ»

Пляски на отсутствующих костях продолжаются уже больше десяти лет, с 1992 года, когда монастырю было передано в безвозмездное пользование еще одно находящееся на территории школьное здание. Произошло это, по словам директора, так:

— Из глупости, сердоболия или, может быть, опрометчивости мы разрешили Сретенскому монастырю использовать то здание как подсобку — хранить инструменты. Придя однажды утром, обнаружили на двери замок. Нам нужно начинать занятия — мы замок срезали, отзанимались, повесили новый. Приходим на следующий день — монахи срезали наш замок и опять повесили свой. Так продолжалось несколько раз. Вскоре мы увидели мужчин в рясах, которые просто спихивали детей с крыльца. Потом мэрия приняла решение о передаче здания монастырю.

С тех пор приблизительно раз в два года в передаче «Русский дом» канала «Московия» появлялись сюжеты о школе, стоящей на костях воинов. А отец Тихон отправлял соответствующие письма — с просьбой передать здание школы монастырю — в московскую мэрию. Говорит, что дело совсем не в личных или монастырских аппетитах: он просто выполняет волю патриарха, который сказал, что церкви постепенно должны быть переданы все принадлежащие ей земли. Патриарх обязал — вот отец Тихон и пишет письма. А что люди с камерами ходят и сюжеты снимают — так просто среди прихожан храма есть тележурналисты, никто им сюжетов не заказывал.

— Вот интересно — это блеф или все-таки не блеф? — спрашивала меня председатель родительского комитета школы Елена Зинчук, имея в виду не сильно скрываемую отцом Тихоном близость к первым лицам государства. Мне особенно нечем было ее утешить.

— Тогда это не украшает ни его, ни их, — заметила Елена Вадимовна, на что мне снова нечего было возразить.

У директора же сомнений в обоснованности настоятельского гонора и вовсе не осталось:

— Когда мы с ним разговаривали последний раз еще четыре года назад, как раз перед президентскими выборами, он мне сказал: «Ну ничего, вот победят наши, тогда посмотрим». Я спросила: кто это «ваши»? Он сказал — сами знаете кто.

КОМУ ПЕРЕЕЗЖАТЬ?

Проблема с передачей здания школы монастырю заключается в том, что переезжать школе некуда: в Центральном административном округе земли для строительства нового здания нет, а единственное подходящее из существующих требует серьезного ремонта. В департаменте образования корреспонденту «МН» объяснили, что проблему можно было бы решить, если бы монастырь согласился на свои средства отремонтировать помещение. Однако таких предложений от отца Тихона не поступало.

Справедливости ради стоит сказать, что среди родителей, большая часть которых в ответ на обращение прихожан подписала письмо — в мэрию, Госдуму и президенту — с объяснением того, что монастырь и школа могут существовать мирно, тоже нет единства. Выпускник школы и отец сразу двух учеников, председатель правления Международного союза экономистов Николай Шинкаренко, к примеру, считает, что искать другое место надо не для школы, а для монастыря.

— Монастырь — это место для уединения, так? А какое может быть уединение в пределах Садового кольца? Это же асбурд! Они замеряют шумы от дискотеки, а шумы от улицы Большая Лубянка они не пробовали замерить? Храм — да, пусть будет. Но не монастырь. Давайте тогда и Генштаб снесем — на его месте тоже был монастырь, Знаменский. Но даже Ельцин при всей своей крутости ничего восстанавливать там не стал, а только часовенку поставил. Они говорят: французский нельзя тут учить. Может быть, и биологию нельзя, если школьники учение Дарвина проходят? Так можно слишком далеко зайти.

Ответ из мэрии в школу должен прийти к концу января. В пресс-службе департамента образования корреспондента «МН» заверили, что просто так передавать здание школы монастырю — пока не будет найдена адекватная замена — никто не собирается. Однако и отец Тихон, и Московское правительство прекрасно знают о судьбе школы N36, которая находилась на территории Зачатьевского монастыря. В 2002 году ее расформировали, отправив учеников по двум школам — N50 и N1529. Сайт Московского правительства сообщал по этому поводу, что «дефицита школьных мест в ЦАО в связи с этим не возникло, так как одновременно была введена в строй с опережением сроков новая школа».

А в окружном управлении образования, где я попыталась выяснить подробности решения полуторагодовой давности, ответили так:

— Да когда же эти монахи успокоятся и дадут детям учиться?.. Вы им скажите, что директор 36-й Геля Гермичева, которую лишили школы, умерла через три месяца после начала учебного года.
N 2, 24 января 2004