Среди всех национально озабоченных деятелей Дмитрий Васильев был далеко не самым одиозным. Корреспондент «МН» познакомился с Васильевым лет 10 назад в Ярославле — тот хотел отспорить у местной газеты в суде честь и достоинство. Дело шло в его пользу, он был в хорошем настроении. Корреспондент представился, Дим Димыч ехидно переспросил: «Как-как? Масонские новости? Не обижайтесь, это я шучу». Дал домашний телефон, и пару раз корреспондент звонил с просьбой прокомментировать какие-то события. На том конце важно отвечали: «Его превосходительство сейчас подойдет». Дим Димыч охотно комментировал. Открыт был для общения, да только редко к нему обращались. Это ведь в конце 80-х — начале 90-х «Память» гремела, молодчиками в черной форме детишек пугали. Потом отпочковались от «Памяти» гораздо более крутые вурдалаки: с кровью за спиной, с дикими претензиями, с очень простыми идеями типа законодательного ограничения прав нерусских (его превосходительство всего-навсего хотело монархию восстановить на Руси). Хоронили Дмитрия Васильева скромно. И на отпевание, и на кладбище пришли меньше ста человек. Среди них — тринадцать бойцов в черной форме и сапогах. Ни одного известного персонажа: выпестованный «Памятью» Александр Баркашов не явился. Близкий по духу Иванов-Сухаревский не пришел. Ни одной телекамеры. Хотя, если по-честному, все должно было быть иначе. Газеты должны были выйти с первополосными фотографиями: журналисты Александр Минкин и Марк Дейч возлагают венок на могиле Дмитрия Васильева. В траурном убранстве зал… В почетном карауле — главные редакторы либеральных изданий. Толпа журналистов со скорбными лицами: ушел кормилец. Сколько статей и репортажей посвящены страшному, бесчеловечному, угрожающему фронту «Память»! Может быть, благодаря всем этим публикациям оказалось, что всей «Памяти» вместе с сочувствующими — осталось сто человек, дюжина ряженых. Вот и вся угроза.
