Митрополит Саратовский Лонгин: Скорбная память о грехе и после исповеди — это епитимья от Бога
По мнению архипастыря, не стоит смущаться тем, что иногда и после исповеди не наступает облегчения на душе — «для заживления любой раны требуется время»…
15 октября в Саратовкой епархиальной телестудии «Восхождение» митрополит Саратовский и Вольский Лонгин ответил на самые популярные вопросы зрителей, касающиеся исповеди. Текст передачи был опубликован на сайте «Православие и современность».
На вопрос, как часто нужно исповедоваться, владыка ответил: «По мере необходимости, это очень индивидуально. Если есть навык, то каждый раз, когда сердце болит о каком-то грехе. Кому-то это необходимо несколько раз в месяц, кому-то — раз в неделю, кому-то чаще, кому-то реже. Надо исповедоваться так часто, чтобы голос совести всегда громко звучал в человеческом сердце. Если он начинает затихать, значит, что-то не так».
Архипастырь напомнил, что формально Исповедь никак не связана с Причастием, и поэтому прибегать к этому таинству необходимо независимо от того, собирается человек причащаться или нет. «Исповедь — это очищение человеческого сердца, а чистое сердце человеку нужно всегда, не только накануне Причастия. Нет ничего плохого, если человек будет исповедоваться чаще, чем причащаться».
Если же исповеданный грех продолжает мучить, и боль от него не утихает, не стоит этим смущаться, призвал владыка. «Грех наносит рану человеческой душе. Для заживления любой раны требуется время, она не может просто взять и затянуться. Мы люди, у нас есть совесть, у нас есть душа и после нанесенной ей раны она, конечно же, болит. Иногда всю жизнь. Есть такие ситуации, такие грехи, рана от которых остается в человеческом сердце очень надолго, даже если человек раскаялся и получил прощение от Бога».
Но если эти грехи больше не повторялись, то снова в них исповедоваться нет необходимости, отметил митрополит Лонгин. «Каждый грех, мы знаем, по традиции заглаживается епитимьей. И вот эта память о грехе, память скорбная, болезненная, вполне может быть воспринята как епитимья от Бога».
На вопрос, что делать, если чувствуешь вину перед усопшим человеком, владыка ответил: «Я думаю, что самый действенный способ — молиться об этом человеке. Молиться о том, чтобы Господь простил его грехи. Можно в память его что-то делать. Действительно, почему люди в память о своих близких строили храмы, богадельни, больницы, сиротские дома? Потому что у них в сердце было некое чувство к усопшим, которое нуждалось в воплощении. Может быть, не всегда надо было загладить вину, а просто хотелось что-то сделать в память, в честь близкого человека. Не надо бояться таких чувств. Неприятные ощущения могут остаться, особенно если мы действительно, по-настоящему и всерьез виноваты. Но, тем не менее, если покаяние было искренним, если оно было от всего сердца, оно все равно состоялось».
Отвечая на вопрос о первой исповеди за всю жизнь, длинных очередях при этом и недовольстве прихожан, митрополит Лонгин отметил: «Для того, чтобы прийти к исповеди в первый раз, когда нужно исповедоваться практически за всю жизнь, нужно найти будний день. Можно договориться со священником, сказать ему, что есть необходимость в долгой исповеди. Может быть, он специально какое-то время назначит, чтобы никого не задерживать и не заставлять волноваться по этому поводу».
Также владыка отметил, что на первой исповеди не нужно рассказывать о своих грехах подробно, достаточно просто их назвать. «А потом уже, со временем, постепенно, когда человек вспоминает какие-то подробности, которые действительно имеют значение для его души, тогда можно уже более детально покаяться. А для начала нужно каяться во всем, что человек вспомнил». Также он поддержал практику записывания грехов на листочке бумаги: «Очень плохо, когда человек приходит на исповедь, и ему действительно есть, что сказать, и при этом он начинает с долгими паузами мучительно вспоминать: „А что же я хотел сказать еще?“. Это, конечно, и утомляет его, и сбивает с покаянного настроя, поэтому пользоваться листочком очень удобно и полезно».
О крайних случаях, когда человеку «не в чем исповедоваться» владыка сказал: «Человеку, не привыкшему к чистоте, кажется, что вокруг все нормально, замечательно, до тех пор, пока он не попадет в действительно нормальные человеческие условия. И если он в этих нормальных условиях побудет какое-то время, то он уже не сможет вернуться к прежнему». «Если человек вообще не пробовал анализировать свою жизнь, оценивать свои поступки, то действительно может прожить всю жизнь с уверенностью, что ничего плохого не сделал». Такие люди «просто не привыкли смотреть на себя со стороны и оценивать свои поступки, мысли, свое общение с другими людьми с точки зрения евангельской нравственности, в системе координат, в которой есть четкое разделение, что такое хорошо и что такое плохо».
«Посмотрите: большинство конфликтов, которые происходят в семейной, в общественной жизни — с чем они связаны? — С тем, что люди принципиально не готовы признать себя неправыми, попросить прощения, извиниться, исправиться. Они считают, что если они признаются в чем-то и, не дай Бог, попросят прощения, то потерпят сокрушительное поражение. Хотя на самом деле, если человек умеет просить прощения и прощать — то его жизнь согласна с Евангелием, наиболее близка к тому, какой человеческая жизнь должна быть». Русская линия
Митрополит Саратовский Лонгин: Скорбная память о грехе и после исповеди — это епитимья от Бога По мнению архипастыря, не стоит смущаться тем, что иногда и после исповеди не наступает облегчения на душе — «для заживления любой раны требуется время»...
15 октября в Саратовкой епархиальной телестудии «Восхождение» митрополит Саратовский и Вольский Лонгин ответил на самые популярные вопросы зрителей, касающиеся исповеди. Текст передачи был опубликован на сайте «
На вопрос, что делать, если чувствуешь вину перед усопшим человеком, владыка ответил: «Я думаю, что самый действенный способ — молиться об этом человеке. Молиться о том, чтобы Господь простил его грехи. Можно в память его что-то делать. Действительно, почему люди в память о своих близких строили храмы, богадельни, больницы, сиротские дома? Потому что у них в сердце было некое чувство к усопшим, которое нуждалось в воплощении. Может быть, не всегда надо было загладить вину, а просто хотелось что-то сделать в память, в честь близкого человека. Не надо бояться таких чувств. Неприятные ощущения могут остаться, особенно если мы действительно, по-настоящему и всерьез виноваты. Но, тем не менее, если покаяние было искренним, если оно было от всего сердца, оно все равно состоялось».