Общество ждет от Церкви помощи там, где пасуют государственные органы…
Встреча, произошедшая вчера в семейной коммуне «Надежда», на которой присутствовал корреспондент Русской линии, выявила острую социальную проблему. Десять лет «Надежда», существующая как общественная организация, помогает уличным детям. Приехавшие к ним «в гости» представители правительства города и местного муниципального округа (городской адрес «Надежды» Двинская, 10) никак не могли понять, как вписать деятельность Евгения Александровича Клиота — руководителя «Надежды» в государственную социальную программу. На встрече присутствовали представители подросткового кризисного центра и социальных служб города и заявили, что никуда, кроме «Надежды», совсем уж запущенных детей они привести не могут. Раньше их обязаны были принимать приюты и детские дома, так как до 1999 года у нас существовал закон о бродяжничестве, по которому бездомных детей на улице не должно было быть. Закон этот был отменен, детские дома с детьми, вкусившими «вольную жизнь», — токсикоманами, наркоманами, малолетними ворами и проститутками справиться не могут. Как известно: «Паршивая овца все стадо портит». Кроме того, вышеназванные «герои» и сами не могут жить в обычных детских домах, — рано или поздно они оттуда сбегают и опять оказываются на улице. Государство бессильно решить судьбу таких детей. Это показала вчерашняя встреча: чиновники упирали на одно — детям должно быть обеспечено полноценное образование («Хотя бы 9 классов») и надзор до 16 лет. А на слова о том, что большинство из этих детей — токсикоманы, их мозги уже наполовину отравлены ядовитыми парами, и они не в состоянии полноценно учиться, ответ был один: «Но мы обязаны давать детям образование». Государство и его чиновники — и винить их в этом не приходится — может заниматься либо более или менее управляемыми детьми, либо теми, кто уже уличен в совершении преступления и оправлен в колонию. А как быть с подростком, который не может и не хочет жить в обществе и по законам общества, но еще не успел совершить преступление и сажать его не за что. А деятельность такого человека, как Евгений Александрович Клиот при таком «раскладе» выглядит противозаконно. Так что же делать? Один из выходов — на государственном уровне выработать закон, признающий правомочность действий коммуны типа той, которую создал Клиот. Такие образования — благотворительные фонды, общественные организации, поддержанные государством будут давать уличным детям хотя бы временное пристанище, возможность получения «полноценного питания» (на это тоже упирали чиновники) и крыши над головой. А если, хотя бы один из 100 детей, попавших в такие «Республики Шкид», захочет оставить свое бродяжничество, то можно тогда заботится и о его образовании и получении профессии. Будем надеется, что когда-нибудь такая программа будет выработана. А сейчас вопрос: что делать с уличными детьми? — хотелось бы обратить к Церкви, просто к верующим людям. Пример самоотверженного служения рядовых работников социальных служб, как выяснилось людей нецерковных, а может и неверующих служит нам всем нравственным укором. В последние десятилетия мы думаем больше всего о том, чтобы построить и восстановить храмы и монастыри — и это законоиерно — но вот социальное служение даже в перспективе не стоит у нас на первом месте. Ведь уличные дети сами в храм не придут и в монастырь не приедут. Один из социальных работников, второй десяток лет, принимающий участие в судьбе бомжующих детей, сказал на встрече: «Уличные дети теперь стали совсем другие. С другой философией что ли. Десять лет назад они еще хотели вернуться к нормальной жизни. А теперь им нравиться жить на улице. Это образ жизни, который привлекает даже детей из нормальных семей. Даже в центре города у нас есть тусовки токсикоманов. Их жизнь проходит у всех на виду. И, пока они не совершат преступления, их никто не трогает. Никому до них дела нет». В некоторых епархиях, о чем рассказано в последних двух номерах журнала «Нескучный сад» проснулось святое беспокойство о маленьких беспризорниках. Надеемся, что и там, где еще предпочитают не смотреть в глаза страшной правде о том, что с каждым годом мы все больше теряем надежду на будущее, не заботясь о брошенных детях, заговорит совесть и заработают церковные «службы спасения». Людмила Ильюнина, Русская линия
