О. Павел Павлов: Кряшены — не татары, а отдельный народ!
О нынешнем положении маленького православного народа, находящегося в сложной ситуации…
«Кряшены — проживающий в основном в Татарстане и исповедующий православие тюркоязычный народ. Последнее обстоятельство позволяет большинству татарских исследователей причислять кряшен к татарам, однако кряшенские общественные деятели настаивают, что кряшены являются самостоятельным этносом. Об особенностях самосознания кряшен и роли, которую играет в этом Православие», — заявил «Интерфакс» духовный лидер кашенов протоиерей Павел Павлов.
По его словам, «на 1925 год, у кряшен было более пятидесяти храмов и два монастыря — женский и мужской». «Женский находился в селе Нырты Мамадышского района, и от его здания практически ничего не осталось, — отметил священник. — Мужской располагался в селе Некратово Лаишевского района, которое не сохранилось до сегодняшнего дня. Богослужения в них велись на церковнокряшенском, братия состояла из кряшен. Сегодня у нас с этим поскромнее — монастырей пока вообще нет, хотя необходимость в них присутствует, ну, а храмы — это смотря как подходить к этому вопросу. Они могут быть в кряшенском населенном пункте, но служба при этом отправляться на церковнославянском. По моим подсчетам, на весь Татарстан у нас пять храмов, в которых служба идет на кряшенском».
«Если в кряшенских селах открываются храмы, значит, люди хотят, чтобы богослужение отправлялось на родном языке, и со своей стороны делают всё, что могут. Но возвести стены они в состоянии, а вот благословить кого-то из своей среды — мол, давай ты будешь священником! — конечно, просто так невозможно, — подчеркнул отец Павел. — Я не болею болезнью подсчета количества кряшен, как и не стремлюсь давать какие-то прогнозы. Я просто вижу, что есть люди, интересующиеся нашей религией, языком, традициями. Пусть их не большинство, но благодаря им кряшены сохранятся».
«Наши прихожане в основном — более зрелые люди, — рассказал священник. — Вся надежда, что они как носители кряшенской идентичности передадут свои знания и самосознание молодежи. От того, насколько успешно они это сделают, зависит, насколько мы будем кряшенами. Молодежь все же больше воспитывается на иной культуре, в русской или татарской школе. Однако на большие праздники — Пасху, Рождество — обычно бывает по-другому: много и молодых, и причастников. А если человек подходит к Чаше, значит, он активный православный».
Касаясь вопроса отношений с мусульманами, отец Павел заявил, что не знает «примеров, чтобы кряшены меняли свою веру, принимали ислам». «Пусть люди не так много знают о Православии, но это для них свое, родное, — отметил он. — Тем более, как мы знаем из истории, кряшены никогда не были в исламе, они оттуда не выходили. Христианские проповедники проникали в Волжскую Булгарию задолго до взятия Казани Иваном Грозным, так что Булгар — это не только булгарский, но и кряшенский город. Кряшен нужно искать именно здесь, не считая, что они откуда-то пришли. Процесс принятия нами православия не был насильственным — будь он таковым, это бы отложилось где-то в генах. Я сам из старокряшен — мы никогда не знали ислама, поэтому никакой тяги к нему у нас нет».
«Люди чувствуют, что они — другие, они — не татары, — уверен отце Павел. — Традиции у нас с татарами совершенно разные. И до тех пор, пока сохранятся эта ментальность и наши традиции, кряшен с татарами не сплавишь. Мы готовим издание на кряшенском языке Псалтыри, детской Библии, катехизиса, молитвословов, акафистов, сейчас также готовим к переизданию Новый Завет. Все это мы издаем на собственные средства. Самосознание сохранится до тех пор, пока будут существовать кряшенские села, фольклорные ансамбли, церковь, которая, как бы то ни было, влияет на эти процессы. А сказать, что кряшены в один момент все забудут, неправильно. Будут действовать какие-то другие законы — законы самосохранения. Если это понадобится, люди больше обратятся к Православию». Русская линия