Профессор А.И. Осипов ответил на острые вопросы телезрителей телеканала «Союз»…
Известный богослов, преподаватель Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов в ходе прямого эфира на телеканале «Союз» ответил на целый ряд весьма острых вопросов. «Чем отличаются Ваши лекции от передовиц ЦК КПСС, ведь они, как и Вы, не терпят ни малейшего сомнения в том, о чем они говорят?», — спросил профессора один из телезрителей. «Давайте начнем, господин Осипов, с терминов. Кто это: дедушка в сутане на облаке, демиург, вооруженный достижениями современной науки и техники, это реально человекоподобная личность или какой-то фантастический робот?, — продолжил журналист из Петербурга. — Вот Вы определите его, тогда мы поговорим. А если уйдете от диспута прямо сейчас, то я Вам обеспечу антирекламу в самой широкой прессе».
«Такие вопросы я люблю, — ответил А.И. Осипов. — Первое, что я хочу сказать: не беспокойтесь — когда я провожу экзамены, и студент мне говорит: „Вот, Господь Бог..“, я говорю: „Бог? Кто это, расскажи мне? А Он разве есть, что это ты за такую чепуху несешь? Ну-ка изволь мне ответить“. Я это говорю в отношении того, будто бы мы просто агитируем и не хотим ни думать, ни заставить других людей думать — именно думать. Я вам хочу сказать, что религия как раз и есть та сфера деятельности человеческой души, которая требует абсолютной свободы человеческой мысли — никакого насилия и, если хотите, требует альтернативных постановок вопросов и ответов соответственно».
«Ученик Сократа, великий Платон, древнегреческий философ, говорил: простые вещи не имеют определения, — продолжил свой ответ профессор. — Что значит простые? То есть не сложные. Приходится всегда приводить пример: попробуйте вы слепому или просто человеку, который никогда не видел зеленого цвета, сказать, что такое зеленый цвет. Он не знает. Что такое сладкое, если он никогда его не пробовал? Он не знает. То есть пока человек не соприкоснулся с первичной реальностью, ее невозможно объяснить ему с помощью слов и понятий».
«Бог всегда называется существом простым, то есть абсолютно простым, абсолютной первичной реальностью, которую невозможно определить с помощью слов и понятий. Нужно яблочко попробовать, чтобы понять: вкусное оно, сладкое, горькое или кислое. Попробовать надо. Так и Бог постигается не по понятийным описаниям Его, а только при непосредственном опыте соприкосновения с Ним, и вся суть религии — независимо от того, если хотите, какова она; ну, кроме, может быть, самых примитивных и грубых — вся суть религии заключается в том, чтобы «попробовать Бога». То есть соприкоснуться с Ним, пережить Его. Давид, который жил за тысячу лет до нашей эры, говорил: «Вкусите и увидите, как благ Бог», — отметил А.И. Осипов.
По словам профессора МДА, первое, без чего этот «эксперимент» «уже в самой своей сущности не может быть проведен, — человеку требуется решить, по крайней мере, две, а может быть, немножко больше задач». «Первая задача — он должен на уровне чисто рациональном, чисто исследовательском, чисто, если хотите, научном прийти к выводу: есть Бог или нет, есть вечность или нет; должен решить именно этот вопрос — чему он может отдать предпочтение? Ведь, в конце концов, до полного выяснения этого вопроса он ни в чем не может двинуться дальше: как я могу проводить этот эксперимент, если я буду двигаться в пустоту?»
«Так вот, это первое. Но сразу скажу, что первое не решается раз и навсегда и окончательно на том этапе, когда у человека нет ничего другого, кроме рацио, — подчеркнул А.И. Осипов. — Здесь вопрос решается так: где большая вероятность, где меньшая, что более вероятно предположить — существование Высшего Разума, будем называть так Бога, перед лицом той реальности, с которой мы в своем научном видении мира соприкасаемся? Что больше вероятно: существование Высшего Разума — или случайность, закономерности — или неизвестность, откуда они произошли? И это по всем направлениям вполне научно, особенно в области биологии. Ведь изучая появление человека, возникновение клетки, наука не знает закона — нет закона о возникновении жизни из безжизненной массы, из хаотичной материи. Нет такого закона. И поэтому самый первый вопрос возникает: а почему вы верите, что жизнь возникла так? И, наверное, очень замечательно, как верят, наверное, все люди, ловкие, я бы сказал, в своем лукавстве: «Ну, если здесь невозможно, то откуда-нибудь из космоса». — «Простите, а в космосе как? Где вы нашли закон, по которому неживая материя может стать живой?». Нет его. И уже один этот вопрос должен заставить человека задуматься, откуда же жизнь».
«.. Где же тот Бог, где образ того Бога — это второй вопрос, продолжил учёный. — Конечно, вы сегодня потребуете ответа, где же Он и как убедиться. Вы знаете, я могу сейчас дать только ответ, а обоснование его потребует значительного времени. И тогда нам действительно придется до Второго Пришествия здесь сидеть. Скажу вам: только одна религия имеет объективные основания, объективные аргументы, которые свидетельствуют, что её учение — не наши человеческие предположения, не наши домыслы, не наши мечтания, — вы слышите? — не наши интуиции, а что её учение действительно является тем учением, которое открыл Сам Бог. Только одна такая религия — это христианство».
«Я это утверждаю. На лекциях я очень много об этом говорю, об этом фактически читается целый курс в семинарии, где я разбираю шаг за шагом, если хотите, вероучительные истины христианские, — сказал профессор МДА. — Для того чтобы показать, что вывод совершенно однозначен — не подумайте, что мой, богословский. Я вам приведу такой авторитет, что придется очень многим задуматься. Не кто-нибудь, а как я часто говорю, не иже во святых и не отец наш — Фридрих Энгельс заявил прямо. Что заявил? О, если б он только понял в тот момент, что он сказал! «Христианство, возникнув, вступило в резкое противоречие со всеми окружавшими его религиями». Какую мысль он высказал! Что источников земных нет: оказывается, христианское учение не заимствовано из иудаизма, из греческого, римского язычества, египетского, малазийского. Нигде нет учения ни о Боге, ни о Троице, ни о логосе, ни о Воплощении, ни об Искуплении. Нет! Абсолютно новые истины, причем не просто новые, а принципиально новые, настолько глубокие, что только поражаешься. Поражаешься особенно чему? Что их проповедовали простые малограмотные рыбаки».
«Часто они говорили, и видно по Евангелию, насколько они были просты, насколько необразованны — и вдруг они возвещают такие истины. Откуда же? Сами были евреями, то есть иудеями, которые не знали никакой философии, ни стоиков, ни Филона, и вдруг такие потрясающие истины. Так вот. Христианство имеет объективные аргументы, независимые от убеждения человека, которые прямо свидетельствуют, что оно Божественного происхождения. Да извинят меня, но ни одна другая религия не имеет таких аргументов. Отсюда я могу прийти к выводу, который в христианстве я для себя нахожу: вот истинное учение сверхъестественного порядка, и поэтому я могу к этой религии обратиться», — подчеркнул А.И.Осипов. Русская линия
Известный богослов, преподаватель Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов в ходе прямого эфира на телеканале «Союз» ответил на целый ряд весьма острых вопросов. «Чем отличаются Ваши лекции от передовиц ЦК КПСС, ведь они, как и Вы, не терпят ни малейшего сомнения в том, о чем они говорят?», — спросил профессора один из телезрителей. «Давайте начнем, господин Осипов, с терминов. Кто это: дедушка в сутане на облаке, демиург, вооруженный достижениями современной науки и техники, это реально человекоподобная личность или какой-то фантастический робот?, — продолжил журналист из Петербурга. — Вот Вы определите его, тогда мы поговорим. А если уйдете от диспута прямо сейчас, то я Вам обеспечу антирекламу в самой широкой прессе».
По словам профессора МДА, первое, без чего этот «эксперимент» «уже в самой своей сущности не может быть проведен, — человеку требуется решить, по крайней мере, две, а может быть, немножко больше задач». «Первая задача — он должен на уровне чисто рациональном, чисто исследовательском, чисто, если хотите, научном прийти к выводу: есть Бог или нет, есть вечность или нет; должен решить именно этот вопрос — чему он может отдать предпочтение? Ведь, в конце концов, до полного выяснения этого вопроса он ни в чем не может двинуться дальше: как я могу проводить этот эксперимент, если я буду двигаться в пустоту?»