Православные священнослужители о катастрофическом положении историко-культурного наследия…
Недавно ушедший из жизни Савва Ямщиков, председатель Ассоциации реставраторов России, в марте дал журналу «Эксперт» интервью, вышедшее под заглавием «Все на защиту Пскова!». В нем, в частности, говорится: «За последние двадцать лет Псков приведен в состоянии более жуткое, чем в июле сорок четвертого, когда фашистов оттуда выгнали. Разрушено все, что можно было разрушить. Загажены и практически уничтожены реки. Губернаторы молчат, мэр молчит. Владыка Псковский сидит рядом в Троицком соборе, другой бы на его месте дал всем этим строителям посохом по шее и прогнал, а он — молчит. Псков уже потерял всю промышленность, все сельское хозяйство. Ничего там нет, кроме памятников и русской истории. И получается, что мы память последнюю теряем. А ведь там условия потрясающие: климат, пейзаж, экология. Там можно Флоренцию сделать или Ассизи.
Мы забываем себя как народ. Слепнем, глохнем, теряем смыслы. Разлагаем своих детей погоней за удовольствиями, большими деньгами, какими-то мифическими карьерами. Нечисть всякая в телевизоре. Юбилей то певицы, то юмориста. А про настоящее, важное что-то не слыхать. Знаете, для чего нам послан кризис? Чтобы мы что-то осмыслили. Я думаю, что он очистительный. Потому что иначе остановиться и задуматься невозможно.
Когда Церкви в 90? х стали передавать помещения и вещи, мы, человек пятьдесят деятелей культуры, написали письмо в поддержку реституции и отметили, что да, надо возвращать, но только не большевистскими методами. Не выгоняя музеи, реставрационные учреждения, которые для церкви все это и сохранили, спасли. И что же? Напротив кремля, на другой стороне реки Великой, есть церковь Успения от Парома. В тамошней звоннице у Всеволода Смирнова была кузница и мастерская, где он создавал все свои шедевры. Его оттуда выгнали, и он умер после этого очень быстро. И вот та звонница ржавая, вся в подтеках. Оказывается, ее епархия отдала в аренду торговцам с рынка под складирование арбузов, помидоров и картошки», — цитирует Regions.ru.
«Спасти Псков можно только специальным постановлением правительства, вроде того, которое было принято 1 ноября 1945 года о первоочередном восстановлении 15 российских городов, разрушенных фашистами. Ну и, конечно, необходимо участие местных властей. Нормальное государство не может себе позволить разбрасываться историей, а здесь этих разрушителей никто даже не наказывает адекватно. Вот добьемся мы сейчас восстановления Пскова. Вы знаете, сколько людей родится под это? Мое поколение, например, выросло под задачу возрождения Пскова, Новгорода, воспиталось на этом. Наша пассионарность пока на нижней точке. И будет тяжело. Но все поднимется. Господь не посылает испытаний тяжелее тех, которые человек может вынести. И если он считает, что еще нужно что-то сделать, то дает нам такую возможность. А если Пскова не будет, тогда и Россия погибнет. С Псковской земли все начиналось, и там может и закончиться, к великому сожалению. Конечно, не все от нас зависит. Главное решается там, наверху. Но подвижники и спасители всегда находились», — отметил тогда С.Ямщиков.
Поскольку описанная покойным реставратором картина касается не одного Пскова, корреспондент сайта Regions.ru обратился к православным священнослужителям с вопросом: возможно ли остановить разрушительный процесс, который мы наблюдаем сегодня?
«Положение дел, которое описывает Савва Ямщиков — это свидетельство нашего всенародного крайнего неблагополучия. Что же делать, чтобы выйти из этой беды? Понятно, что это должно быть всенародное движение. Но как „раскачать“ народ? Как преодолеть равнодушие? Сам по себе это настолько сложный вопрос, что не имеет однозначного ответа», — сказал настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях протоиерей Борис Михайлов.
«Мне кажется, что сейчас важнейшей для нас задачей в национально-историческом масштабе является преодоление советского периода, всего того, что образует „советскость“, с которой мы никак не хотим расстаться. И, по-моему, начинать надо с исправления образования. И здесь появляется надежда на положительные сдвиги в связи с решением Президента ввести все-таки школьный курс по изучению духовной культуры. Надо говорить во всеуслышание о самых элементарных жизнеобразующих началах, о том, что есть добро и что — зло, и как это проявляется в нашей истории. Чем является наша история в ее бытиеобразующих началах, одним из которых, конечно, является религия. В этот процесс изучения духовной культуры и ее истории нужно вовлечь все поколения. Я считаю, что этот фактор будет играть очень важную роль в духовном возрождении народа», — сказал священник.
«Что же касается непосредственно проблемы реставрации памятников духовной культуры, то, безусловно, в этой сфере должно быть более определенное, точнее, жестко определенное взаимодействие Церкви и государства. Процесс передачи Церкви храмов и святынь „в пользование“ идет уже почти двадцать лет. И здесь очень важным становится вопрос самовоспитания, самообразования и ответственности людей Церкви в их отношении к памятникам, которые одновременно являются святынями», — подчеркнул пастырь.
«И это касается всех — и духовенства, и мирян, от ризничего до епископа. Мы считаем, что это „наши святыни“ и не делаем различия между „мое“ и „Богово“, которое Церковь всегда делала. И я — горький свидетель тому, как подчас, подобно феодалам, некоторые епископы, настоятели монастырей и храмов распоряжаются памятниками как своей личной собственностью, не заботясь ни о бережном отношении к ним, ни о правильной реставрации. Безусловно, священноначалие должно обеспокоиться этим и поставить задачу по разработке наставлений по хранению церковных зданий и церковного имущества, икон, сосудов, облачений и т. д. Мы должны воспитывать в своих людях правильное отношение к памятникам, чего, к сожалению, у нас пока нет», — посетовал отец Борис.
«Поэтому мы и вызываем оправданное недоверие к себе со стороны светских ревнителей отечественной культуры. Логичнее, по-моему, не столько требовать возвращения памятников, сколько создавать условия, чтобы это возвращение было естественным. Но это — фундаментальная задача, задача не на один год», — заключил он.
В свою очередь иерей Димитрий Арзуманов, настоятель храма св. првд. Иоанна Кронштадтского в Жулебине, отметил, что Россия теряет памятники своей культуры с пугающей быстротой. «Да, мы теряем памятники архитектуры, и это — трагедия. Но это лишь следствие того, что мы теряем, если уже не потеряли, народ. Колоссальная территория, а на ней — вымершие деревни, полуразрушенные города, руины монастырей и храмов и остатки „населения“ — спивающегося, деградирующего, вымирающего народа», — с горечью сказал он.
«Прекрасно, если где-то собирается горстка бескорыстных энтузиастов и восстанавливает храм. Только ходить в него будет некому. И для чего правительству восстанавливать памятники архитектуры в разрушенной стране? Для того, чтобы превратить их в музеи, для того, чтобы на них глазели сытые иностранные туристы — „истинные ценители древнерусской архитектуры“? Храм — для того, чтобы в нем собирались и молились люди. А когда молиться некому? Ведь это только в Москве храмов не хватает. Сейчас в первую очередь нужно думать о народе. Возродится народ, возродится и культура», — подчеркнул священник. «Боль за культуру мне близка и понятна. Мне тоже очень больно. Но сначала нужно спасти народ», — заключил пастырь. Русская линия
«Положение дел, которое описывает Савва Ямщиков — это свидетельство нашего всенародного крайнего неблагополучия. Что же делать, чтобы выйти из этой беды? Понятно, что это должно быть всенародное движение. Но как „раскачать“ народ? Как преодолеть равнодушие? Сам по себе это настолько сложный вопрос, что не имеет однозначного ответа», — сказал настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях протоиерей Борис Михайлов.
В свою очередь иерей Димитрий Арзуманов, настоятель храма св. првд. Иоанна Кронштадтского в Жулебине, отметил, что Россия теряет памятники своей культуры с пугающей быстротой. «Да, мы теряем памятники архитектуры, и это — трагедия. Но это лишь следствие того, что мы теряем, если уже не потеряли, народ. Колоссальная территория, а на ней — вымершие деревни, полуразрушенные города, руины монастырей и храмов и остатки „населения“ — спивающегося, деградирующего, вымирающего народа», — с горечью сказал он.