В связи с этим прецедентом, ИА Regions.ru обратилось к православным священнослужителям и экспертам с просьбой ответить на вопрос: допустимо ли использование слова «секта».
Как заметил клирик Спасского собора г. Минусинска Красноярского края священник Сергий Круглов, «слово «секта» к обществу сознания Кришны применять действительно некорректно. Даже если не обращать внимания на то, что это слово негативно окрашенное, — его обычно относят к «осколкам» больших христианских деноминаций», — отметил он. «Но что важнее, употреблять слово, которое стало обидным, надо как можно осторожнее. Надо помнить одну простую вещь: обличением и руганью ко Христу привлечь нельзя. Силуан Афонский советовал миссионерам интересоваться верой той среды, к которой проповедуешь, находить там что-то хорошее, и говорить: «Вам недостает лишь знания о Христе»», — добавил священник. По его мнению, раз слово «секта» оскорбляет носителей каких-то верований — «значит, христианам не стоит употреблять его, если они хотят привлечь к себе». «Мы все же люди Христовы: не стоит уподобляться политикам, делающим резкие заявления», — заключил отец Сергий.
Между тем, известный православный публицист и миссионер, насельник Свято-Введенского монастыря в Иванове иеромонах Макарий (Маркиш) придерживается иного мнения. По его мнению, термин «секта» имеет полное право на существование.
«Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев по крайней мере в одном из своих выступлений употребил такую негативную характеристику сознания нашего общества, как «правовой нигилизм». Мне досадно за ребят из «Молодой Гвардии», подпавших под обвинительный приговор: надеюсь, что они ни в чем не виноваты и что решение будет пересмотрено судами высшей инстанции. Но надо понимать, что такие судебные разбирательства полезны, потому что они стимулируют общественное мнение, мобилизуют его в верном направлении: приучают думать не о том, что кому нравится или не нравится, а на то, как устроен российский закон и как нам жить в соответствии с этим законом. Но поскольку я не судья и не принимаю решение, я могу только пожелать, чтобы суды вышестоящей инстанции, с опорой на солидную историческую, религиозную, религиоведческую, лингвистическую информацию вынесли авторитетное суждение, которое прояснило бы полемику по этому вопросу», — сказал он.
«Мне же кажется несомненным, что понятие «секта» в языке существует и имеет полное право на существование. К евангелическим и другим протестантским группам я бы это слово применять не стал: протестанты честно проповедуют свою религию, хотя и ошибочную, и целенаправленным разрушением личности не занимаются. Я бы называл сектами те организации, которые либо носят характер деструктивный, либо построены на обмане. Такие группы, как «Свидетели Иеговы» или кришнаиты, разумеется, подпадают под это понятие. Кришнаиты, скажем, называют себя индуистами: это неправда и они это прекрасно знают», — добавил отец Макарий. «Надо добавить, что нечто вроде сект возникает и внутри Православия — в группах вокруг лжестарцев, манипулирующих людьми», — заключил он.
В свою очередь директор Правозащитного центра Всемирного Русского Народного Собора Роман Силантьев высказал мысль, что «секта» — совершенно нейтральное обозначение определенного понятия. «Многие слова не являются юридическими терминами, но это не значит, что сами явления, которые этими словами обозначаются, не существуют. Секты есть. Я даже не уверен, что это слово всегда имеет негативную окраску: например, южные направления буддизма называют себя сектами и ничуть не смущаются. Секты назывались сектами и в XX, и в XIX веке, — странно, почему сейчас вдруг стали возражать против этого слова», — сказал он.
«Секта — нечто отрезанное от основной части. Это не оскорбление, а констатация. В научной литературе термин также широко распространен. А как называть секты по-другому? Помню, ранее пытались назвать как-то иначе ваххабитов, но после многочисленных попыток создать многоэтажные конструкции отчаялись и вернулись к слову «секта»», — заключил православный правозащитник. Русская линия
Как уже сообщала «Русская линия», 
«Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев по крайней мере в одном из своих выступлений употребил такую негативную характеристику сознания нашего общества, как «правовой нигилизм». Мне досадно за ребят из «Молодой Гвардии», подпавших под обвинительный приговор: надеюсь, что они ни в чем не виноваты и что решение будет пересмотрено судами высшей инстанции. Но надо понимать, что такие судебные разбирательства полезны, потому что они стимулируют общественное мнение, мобилизуют его в верном направлении: приучают думать не о том, что кому нравится или не нравится, а на то, как устроен российский закон и как нам жить в соответствии с этим законом. Но поскольку я не судья и не принимаю решение, я могу только пожелать, чтобы суды вышестоящей инстанции, с опорой на солидную историческую, религиозную, религиоведческую, лингвистическую информацию вынесли авторитетное суждение, которое прояснило бы полемику по этому вопросу», — сказал он.