Русская линия / Новости / «Обличения Диомида работали не на очищение Церкви, а на ее разрушение»

«Критика в Церкви вполне допустима, если она конструктивна, если она исходит из сознания церковного единства и стремления сохранять мир в Церкви, ведется с уважением к начальству. Ведь как говорит Писание: „Несть власть аще не от Бога“ (Рим. 13: 1). То есть власть, тем более в Церкви, устанавливается по воле Божьей», — заявил в интервью сайту Regions.ru настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской протоиерей Александр Ильяшенко, отвечая на вопрос издания насколько справедливо мнение некоторых светских СМИ, посчитавших, что решение Священного Синода об извержении епископа Диомида свидетельствует о том, что священноначалие Русской Православной Церкви якобы «не терпит критики».

«Критика не должна нарушать церковную дисциплину и мир, не должна разрушать единство, которое с таким с трудом создается в нашем разделяющемся мире. Даже если слова Диомида в чем-то соответствуют действительности, — та форма, которую он избрал, и его непримиримость не только обесценивают, но и делают вредным его стремление что-то исправить. Поэтому, Церковь была вынуждена с прискорбием применить столь строгие меры, — тем более что Диомиду было дано достаточно времени, чтобы осознать ошибки и принести покаяние», — отметил священник.

«Здесь необходимо понимание внутреннего духа свободы в Церкви и ее самосознания. Ведь церковная жизнь строится по законам духовной свободы, но эта свобода не безгранична. Она ограничивается веками проверенными и Богом установленными канонами. И это вовсе не значит, что Церковь не терпит критики. Так, например, сам Патриарх постоянно обращает внимание на недостатки в церковной жизни», — подчеркнул протоиерей Александр Ильяшенко.

Протоиерей Олег Стеняев По мнению же клирика храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках протоиерея Олега Стеняева, «обличения» бывшего епископа Диомида работали не на очищение Церкви, а на ее разрушение. «Критерием правильности критики является для нас Святое Евангелие, где говорится: „Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи Церкви; а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь“ (Мф. 18: 15−17). Это слово Божье, которое не может быть пересмотрено. Если мы будем отходить от евангельских принципов, то мы уже будем другой Церковью, а не Христовой», — сказал отец Олег.

«Нарушение церковных правил недопустимо. Епископ имеет право обращаться к своей епархии, приходской священник может с амвона обличать заблуждения своих прихожан, у Патриарха свои права. Но высший орган церковной власти — это церковный Собор. И эти принципы надо сохранять. Еще один важнейший критерий православности — литургическое общение с другими епископами. Прекращение такого общения является признаком отпадения от полноты Православия», — напомнил известный священник. «А „обличения“ Диомида больше похожи не на его личное мнение, а на чье-то коллективное творчество, направленное против Церкви», — заключил протоиерей Олег Стеняев.

В свою очередь настоятель домового храма МГУ протоиерей Максим Козлов подчеркнул, что «Православная Церковь — не партия, не клуб филателистов и не домовый комитет», а потому «принципы демократического плюрализма не являются для нас определяющими». «Церковь построена иерархично. Это значит, что люди, которые исповедуют себя православными христианами, тем самым приемлют, с одной стороны, незыблемость ее догматического учения, которое никем и никак не может подвергаться критике и пересмотру, а с другой стороны — наличие в ней определенного порядка, установленного канонами в отношении тех, кто выступает против официальной церковной позиции — той точки зрения, которую выражает священноначалие», — подчеркнул отец Максим.

«Епископ Диомид, действительно, наряду с темами запредельными для трезвого церковного сознания, поднимал и вопросы, в самом деле требующие рассмотрения полнотой церковного разума. Но его подход, его противопоставление собственной абсолютной правоты священноначалию, которое он заранее уже осудил и в душе, и эксплицитно, — есть путь для церковного человека и тем более для иерарха неприемлемый», — отметил священник.

«Каноны говорят, что даже в случае несправедливого осуждения желающий добиваться восстановления правоты должен сначала признать это осуждение и подчиниться ему, а потом уже идти путем законного церковного судопроизводства, аппелируя к высшим церковным инстанциям. В данном случае о подобном говорить не приходится», — констатировал священник.

«Очень хотелось бы думать, что и в данном случае мы сумеем разделить неправоту его личного неканоничного подхода, который несомненен для любого трезвомыслящего православного человека, от необходимости не замолчать целый ряд тех богословских тем, которые он поднял и которые действительно актуальны: от отношений Церкви к государственной власти, до проблемы межконфессиональных контактов», — заключил протоиерей Максим Козлов.
Русская линия