18 февраля. Митинг в центре Митровице собрал людей с центральной Сербии, Черногории, Боснии. Площадь в центре запружена народом, реют сербские флаги, над сценой вновь вывешен плакат «РОССИЯ, ПОМОГИ!», рядом портрет Путина, которого здесь очень любят.
Когда сербы узнают, что я из России, следует бурная реакция — от нас ждут помощи: впервые за последние десять лет моя страна возвысила свой голос.
После официальных речей, людской поток движется к мосту. Я оказываюсь там на несколько минут раньше и вижу как «живая река» течет, скандируя: «Косово — сердце Сербии!» Ватага журналистов мечется, пытаясь занять вакантные места на столбах и бетонных парапетах, я не отстаю, и, взгромоздясь на какое-то возвышение, снимаю этих униженных, обиженных, но не сломленных людей.
Юные лица, балканский темперамент — не верьте, что они пали духом и смирились. Косово — это их крест и завет, еще в 1389 году они предпочли Царство небесное царству земному.
В небе кружит хилихоптер (вертолет), полицейские стоят между толпой и мостом, «Не дамо Косово!» — скандирует народ. Вдруг в центре видно заметное оживление, раздаются крики и вырывается столб дыма. Все ликуют — это подожжен импровизированный флаг США с надписью «4 РЕЙХ». Раздаются взрывы петард, я в какой-то момент перестаю анализировать ситуацию. Вижу, как в нашу сторону что-то летит, и в страхе соскакиваю с парапета, цепляясь за колючую проволоку. Разум возвращается, а мое малодушие наказывается порванными джинсами.
«Косово — сердце Сербии, сердце Сербии, сердце Сербии!» — скандируют сильные голоса. Кажется, что сейчас они двинуться на ту сторону, сметая на пути все преграды, но постепенно крики стихают, и люди начинают расходиться.
Подавив легкое разочарование, спрашиваю о дальнейших действиях — «Все. По домам. А ты чего ждала?»
На площади, перед памятником русскому консулу Щербине, убитому албанцами, вижу стайку подростков и репортеров с камерой. Вдруг они хором кричат: Владимир Путин. Ну, все понятно, снимают русские.
Вечером прямая трансляция заседания Совета безопасности напоминала игру в поддавки: наблюдая, как красиво и дипломатично нас «сдают», мы писали на разлинованной бумажке: Россия — против, Китай — против, Италия — за, Испания — за. «Сколько, сколько теперь?» — теряю я терпение. «Пять против шести».
Чудовищная ложь продолжала шелестеть красивой оберткой: «Учитывая этнические чистки и геноцид албанского населения..» — вещал волю своей страны очередной холеный дипломат, а я в это время вспоминала оскверненные церкви, скинутые надгробия на сербских кладбищах и страх в глазах людей.
«Это малый суд перед Страшным Судом», — устало сказал священник, живущий со своей семьей в Косово. «Сейчас мы все выбираем: Свет или тьма. И творящим зло не будет оправдания ни в этой жизни, ни в будущей»..
19 февраля. Ярко светит южное солнце, мы сидим за чашкой кофе и никуда не торопимся: «Ох, уже эта мне балканская неторопливость».
Прогулка по сербским кварталам города Ораховац, что в Метохии удручает: четыреста сербов, живущих на окраине многотысячного албанского города, пребывают в неизвестности, ожидая, что принесет завтрашний день. Извилистая узкая улочка выводит на площадь перед церковью, на бронетранспортере копошится австрийский солдат КФОР, люди идут по своим делам, за столиком поодаль сидят ребята: «Здравствуй!» — кричат они по-русски.
Пришедшее сообщение заставило взбодриться: «В Митровице беспорядки, сербы начали громить контрольные пункты КФОР-а, который отступает перед ними. Прежде чем куда-то ехать, расспросите о ситуации». Поступающая информация вселяла тревогу: несколько контрольных пункта сожжено, ночью в селе Горный Ливоч совершено нападение на пожилую женщину, еще в одном селе взорвана бомба. Но в целом люди спокойны: занимаются повседневными делами, ходят на работу и в школу.
Мы сидим в канцелярии Орахавца и ждем, когда дадут свет, чтобы продолжить работу. В нескольких метрах от нас начинаются албанские кварталы, реют красные флаги с черным орлом. Зашедший албанский полицейский уверяет, что нет повода для беспокойства, поездка в албанскую часть города это подтверждает. Дети с ранцами за плечами идут из школы, молодежь сидит за столиками кафе; много их молодежи и детей; они — будущее шиптаров, новое поколение, в сознание которого с первых лет жизни вбивается, что они, а не сербы хозяева этой земли.
Сербы ждут. Никто не знает, что будет завтра.
«Боитесь?» — спрашиваю я. «Нет, но знаешь, такое чувство тревоги внутри. Им не надо будет выгонять нас силой — задавят психологически. Введут албанские паспорта, закроют сербские школы и больницы. Сейчас вряд ли будут предприняты какие-либо действия, но через год-другой..»
Р.S. Периодически приходят смс-ки с вопросом «Как вы?» Всем знакомым и незнакомым: мы и сербы хорошо. Изнутри это выглядит совсем не так, как за тысячи километров. Кто против нас, ако с нами Бог?!
Если можете, помяните нас — русов с чадами и домочадцами, которые сейчас здесь: Юлию, Стефана, Дарко, Татьяну, Людмилу, Антонину со чадами, Елену со чадами. Ако можете. Наталья Батраева (Косово и Метохия), специально для Русской линии
18 февраля. Митинг в центре Митровице собрал людей с центральной Сербии, Черногории, Боснии. Площадь в центре запружена народом, реют сербские флаги, над сценой вновь вывешен плакат «РОССИЯ, ПОМОГИ!», рядом портрет Путина, которого здесь очень любят.
Мы сидим в канцелярии Орахавца и ждем, когда дадут свет, чтобы продолжить работу. В нескольких метрах от нас начинаются албанские кварталы, реют красные флаги с черным орлом. Зашедший албанский полицейский уверяет, что нет повода для беспокойства, поездка в албанскую часть города это подтверждает. Дети с ранцами за плечами идут из школы, молодежь сидит за столиками кафе; много их молодежи и детей; они — будущее шиптаров, новое поколение, в сознание которого с первых лет жизни вбивается, что они, а не сербы хозяева этой земли.