Он был столпом огненным.

3 июля исполняется 10 лет со дня прославления Святителя Иоанна Шанхайского…

Этот маленький, косноязычный, юродствующий человек был вместилищем великой, грозной и светлой силы, которая постоянно вокруг него действовала — и «изменяла естества чин». Он был, по словам преподобного Батюшки Серафима, «столпом огненным от земли и до неба». Ему буквально подчинялись пространство и время, и все это происходило как бы само собой, без малейшей торжественности, напротив — в каком-то «несерьезном», что ли, виде. И потому, при желании, можно было ничего не замечать. Казалось, он мог всё, — но чуть только присмотрится к нему слепоглухой респектабельный и рассудительный человек, как сразу находится рациональное объяснение произошедшему. Да и вообще, он такой странный, извините, неаккуратный, чудит все. Да, чудеса шли потоком. Дело было уже не в исцелениях. Вокруг «святого Иоанна Босого», как звали его во Франции — изменялся, преображался, уходил из-под контроля «наднационального финансового директората» мiр. Возникали новые Православные Церкви: Галликанская (Французская), Нидерландская. (Все это, по блаженном успении Святителя, было благополучно сведено на-нет «победившей стороной». А ведь речь шла о восстановлении Православия на всей территории древней Галлии).

Поистине, «этого человека нельзя было так оставить».

Святителем занялся сильный человек тогдашней РПЦЗ — Правитель Дел Синодальной Канцелярии, Начальник Отдела Внешних Сношений протопресвитер Георгий граф Граббе (будущий епископ Григорий). Он давно уже с неодобрением наблюдал за ростом популярности этого «розового» чуть ли не «пропатриархийного» архиерея, с его едва ли не экуменическими, «большевизанскими», якобы, апостольскими замашками. Помимо толпы «невежественных почитателей», вокруг Владыки Иоанна сгруппировалось некоторое количество «подозрительных» епископов: Вл. Леонтий Чилийский (этого пришлось удалить на край света, в Чили, чтобы не мешал), Вл. Савва Эдмонтонский (которого крепко держал в руках верный соратник о. протопресвитера еп. Виталий Канадский) и даже Вл. Аверкий Сиракузский и Троицкий (за которым тоже нужен был глаз да глаз). Административное давление на эту сомнительную группу архиереев было усилено, а Святитель Иоанн, во имя пользы Церковной, из «распропагандированной» им Западной Европы был переведен на Сан-Францисскую кафедру.

История суда, затеянного по случаю разбазаривания и растраты средств, собранных на строительство нового собора в Сан-Франциско, — собора, где почивают теперь честные мощи Святителя Иоанна-Чудотворца, думаю, никогда не будет написана. Не будет, потому что этого не хотел Святитель Иоанн. Не благословил. Он сидел на скамье подсудимых, будучи обвиненным в преступном попустительстве. Невдалеке пристроились приехавшие поддержать своего Авву и духовного друга Владыки Леонтий и Савва. Этой демонстрации им не простили. Но сколько их было, демонстрантов? Горсточка. А вокруг обвинители, обвинители, обвинители. Материалы обвинения готовились и доставлялись в суд при активном участии будущего Митрополита Виталия (Устинова).
Когда впоследствии с ним об этом заговаривали, он с неудовольствием отвечал, что «делал то, что ему было поручено». Но надо отдать ему должное: своего мнения о Святителе он никогда не скрывал. На соборном заседании, посвященном прославлению Иоанна-Чудотворца он прямо сказал собратьям-архиереям: «Я его святым не считаю. Но если вы все хотите, — пожалуйста. Я подчиняюсь большинству». Вот где следует искать истоков того «отсутствия единомыслия», которое привело к «Мансонвиллю» и к созданию «корпорации ROCIE/РПЦИ».

Но до этого было еще далеко. К удивлению о. протопресвитера и его соратников, «пребывание под судом» не уменьшило популярности Святителя. Впрочем, надо было впасть в полное безумие, чтобы допустить, будто даже самые легковерные согласятся с идеей, что «Владыченька Иоанн» — способствовал расхищению Церковного достояния.
— Значит, он просто негодный администратор! Такой не может быть епархиальным правящим архиереем! — Да уж и не знаем. — недоумевали легковерные. — Как-то с ним все получается, даже самое трудное. И, вот, у одного рак прошел. И у другого тоже. Он помолился — и прошло. Врачи говорят — чудо.

Когда престарелый Митрополит Анастасий ушел на покой, кандидатами на пост предстоятеля Русской Зарубежной Церкви стали Святитель Иоанн, которого Блаженнейший Антоний (Храповицкий) называл «своим сердцем», и Архиепископ Никон (Рклицкий) — видный церковный деятель, автор многотомного жизнеописания Блаженнейшего Антония. Это был наилучший кандидат, которого о. протопресвитер граф Граббе и его соратники могли предложить Архиерейскому Собору. Но и он не набирал больше половины голосов. Граф дал понять сомневающимся, что не остановится перед крайними мерами, и что «нам грозит раскол».

К этому времени неведомо откуда распространились слухи, что Святитель Иоанн-Чудотворец — чекистский агент, педофил и еврей. Действительно, отпрыск древнего малороссийского рода, уже давшего Руси одного Святого, был темноволос, обладал длинным, смотрящим вниз, носом. А чекистом он мог стать в Шанхае. И дети его любят. Но и эти проверенные средства не помогли.
Зато помог выйти из тупика сам Святитель. Он предложил, во избежание споров и соблазна, избрать Митрополитом архиерея, младшего по хиротонии. Им был епископ Филарет (Вознесенский). О. протопресвитер и его соратники выразили согласие.

Рассказывают, будто Святитель говаривал: «Монаху, как только постригут его, надо все сразу дать: саккос, великий омофор, белый клобук с алмазным крестом, две панагии, — словом, все. А потом, по мере его возрастания духовного — помаленьку, потихоньку все это опытные старцы будут с него снимать. И если сподобится он и станет истинным монахом, воином Христовым — то в гроб ляжет в одном подрясничке».

Святителю отче Иоанне-Чудотоворче, моли Бога о нас.

Андрей Рюмин, Русская линия

• Твитнуть
• Читать в Телеграм
•