Светлой памяти Владимира Каппеля

Сегодня во Владимиров день многие благочестивые русские люди поминают Генерального штаба генерал-лейтенанта Владимира Каппеля, останки которого были перезахоронены по благословению патриарха Алексия Второго в Донском монастыре. Литургию и отпевание в январе 2007 года совершил митрополит Марк (Головков). Предлагаем читателям РЛ статью написанную в этом году к 100-летию трагической гибели генерала Каппеля.

26 января 1920 года, 100 лет тому назад, в санитарном поезде от круппозного воспаления лёгких скончался герой Гражданской войны, участник Белого Движения с лета 1918 года и один из лучших полководцев белой армии Владимир Оскарович КАППЕЛЬ. 22 января, предчувствуя скорую смерть, Владимир Оскарович подписал приказ о передаче командования генералу С.Н. Войцеховскому, который повёл дальше армию, взявшую себе имя Каппелевской. 25 января Каппель, будучи не в состоянии продолжать дальше путь со своей армией, был перенесён в румынский эшелон, в вагон-теплушку, ставший ему последним пристанищем. На прощанье генерал успел передать: «Передайте войскам, что я любил Россию, любил их, и своей смертью среди них доказал это». Он уже твёрдо знал на грани своего угасающего сознания, что не выживет.

После неудачи под Красноярском Каппель повёл свои войска к Иркутску кружным маршрутом вдоль Енисея и по льду порожистой реки Кан. Этот путь позволял избегать столкновений с красными, которых его расстроенные после штурма Красноярска войска явно не выдержали бы. Путь по Кану был очень трудным. Сибирь изобилует горячими источниками. И под аршинным слоем снега, покрывавшим Кан, струилась вода этих источников, подтачивая лёд, промачивая сапоги людей, замерзая и образуя острые комья, о которые лошади ранили себе ноги, а люди рвали обувь. На реке имелись пороги, не все из них замёрзли, и тогда приходилось выбираться на берег, чтобы обойти участок открытой воды. Каппель шёл в передовых рядах своих войск. Шёл пешком, по грудь в снегу, дабы не переутомлять без нужды своего коня. И, не заметив струившейся под сугробами воды, промочил ноги, никому ничего не сказав. Он так и продолжал идти с головным частями своей армии — надеялся согреться на ходу. Но на вторые сутки этого утомительного марша даже такой тренированный организм, которым обладал Каппель, стал сдавать. У Владимира Оскаровича начался сильный озноб, временами он терял сознание. Его попытались уложить на сани — но струившаяся под снегом вода горячих источников заледеневала на полозьях, и сани примерзали намертво, так что лошадям было не под силу их свезти. Пришлось усадить генерала, пребывавшего в бессознательном состоянии, верхом на коня, и один из добровольцев вёл этого коня под уздцы, одновременно поддерживая в седле любимого командующего.

Так удалось добраться до деревни Барги, где врачи, наконец, смогли осмотреть Каппеля. Их вердикт был беспощаден: гангрена. Без анестезиии, прокаленным на огне простым кухонным ножом, врачу пришлось ампутировать Каппелю ступни обеих ног (по другим сведениям — только пятки и пальцы). Несмотря на эту мучительную операцию, уже на следующий день Каппель был снова в седле. По свидетельству Вырыпаева, Каппель перенёс операцию в бессознательном состоянии, но, едва придя в себя, тут же начал отдавать распоряжения. А потом потребовал коня. Окружающие поначалу решили, что больной бредит, однако Каппель твёрдым голосом повторил своё требование.

Своим войскам Владимир Оскарович ставил задачу — выйти к Нижнеудинску, откуда вдоль железной дороги двигаться на Иркутск: не будем забывать, что Колчак ставил конечной целью похода, который потом назовут Великим Сибирским Ледяным. Армия постоянно видела Каппеля — он стремился своим присутствием в седле подбодрить войска, вселить в них уверенность, что дело ещё не проиграно, а главное — веру в своих командиров, особенно важную на Гражданской войне. Правда, теперь его приходилось поддерживать двум соратникам, с обеих сторон — без ног удержаться в седле было трудно, опираться на стремена Каппелю теперь было нечем. «Вставать на ноги и ходить Каппель не мог, — вспоминал Вырыпаев, — так что, приходя на ноч­лег, мы осторожно снимали его с седла, вносили в избу, клали на кро­вать». Но армия видела — главнокомандующий с ними, разделяет все тяготы похода. И малодушные невольно подтягивались и ускоряли шаг.

Владимир Оскарович Каппель в Великом Сибирском Ледяном походе. На картине показан эпизод, когда Каппель, уже лишившийся обеих ног, поддерживаемый в седле двумя бойцами, продолжал вести свою армию.

Так продолжалось около 8 суток. А потом состояние генерала стало резко ухудшаться в связи с обострившимся воспалением лёгких, которое врачи в Барге благополучно проморгали, сосредоточив всё внимание на отмороженных ногах. Каппеля пришлось уложить в сани.

15 января каппелевцы овладели Канском и вышли на Сибирский тракт. 22 января армия очистила от мятежников Нижнеудинск, где соединились все отступавшие от Красноярска разрозненные отряды. Именно там, в Нижнеудинске, Каппель провёл последнее совещание с командирами полков и дивизий, наметил задачи и пути дальнейшего следования армии. Там же, в Нижнеудинске, Каппель передал власть генералу Войцеховскому. Вместе с полномочиями, Каппель отдал Сергею Николаевичу своё обручальное кольцо, прося при случае передать его жене. Увидеться с ней снова он уже не рассчитывал…

Пока армия двигалась к Иркутску, Каппель неоднократно получал предложения от чехов пересесть в их эшелоны. И всякий раз с гневом эти предложения отвергал. Ему хорошо было известно, что чехи задержали в Нижнеудинске поезда верховного правителя Колчака, отобрав от них паровозы, и что 15 января, в тот самый день, когда каппелевцы вошли в Канск, Колчак, под конвоем чехов отправленный в Иркутск, был выдан на расправу пробольшевистскому Политцентру. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: чехи, рвущиеся любой ценой поскорее выбраться из России, с лёгкостью откупятся от красных партизан и повстанцев головой Каппеля, что именно этим желанием объясняется их настойчивость. Поэтому на все предложения чехов Каппель неизменно отвечал: «Если суждено умереть — я умру среди войск». Увы, этой надежде не суждено было сбыться. 25 января генералу стало совсем плохо, и он был перенесён в румынский эшелон, в вагон-теплушку. Вместе с Каппелем проследовал дальше на этом эшелоне и его самый верный соратник — Василий Вырыпаев. Он и оставил воспоминания о том, как умер генерал.

В ночь на 26 января Каппеля осмотрел румынский врач К. Данец. Вердикт доктора был беспощаден: «Он умрёт через несколько часов». По словам К. Данца, у Каппеля одно лёгкое уже разрушилось полностью, от второго оставалась лишь небольшая часть. В 11 часов 50 минут 26 января Каппель скончался. Его последними словами, сказанными Вырыпаеву, было: «Как же я попался! Конец!» Румынский эшелон в это время подходил к станции Утай, всего в 17 верстах от Иркутска, города, к которому Каппель вёл свои полки через все преграды, но войти в который ему так и не было суждено.

Архивный документ — акт о смерти генерала В.О. Каппеля

Белогвардейский солдат в почётном карауле у гроба В.О. Каппеля

Белое движение лишилось незаурядного полководца, равного которому не было на всём Белом Востоке. Приняв летом 1918 года командование над армией в 200 человек при двух орудиях, Каппель провёл целый ряд успешных операций против большевиков, освободив от них Сызрань, Симбирск и Казань, неизменно действуя против многократно превосходящих сил большевиков. Когда же численное превосходство красных сделало своё дело, и белые в Поволжье начали терпеть поражения, сумел организованно отвести свои части за Урал, где присоединился к армии адмирала Колчака.

В весенне-летних боях 1919 года Каппель командовал корпусом, получившим название Волжского. Полки его в основном были сформированы из пленных красноармейцев, необходимого времени на то, чтобы подготовить войска к операциям на фронте Каппелю не дали. Корпус был сырой, должная спайка между бойцами ещё не успела возникнуть, «старых» белогвардейцев в рядах корпуса практически не было, и задавать тон своим моральным авторитетом Каппелю приходилось единолично. Будь у Владимира Оскаровича чуть побольше времени — и его корпус превратился бы во всесокрушающий таран. Но в апреле 1919 года красные прорвали фронт, Украинский полк имени Тараса Шевченко в полном составе перешёл на сторону большевиков, и заткнуть эту брешь было некем. Каппель направил рапорт Колчаку, доказывая, что преждевременный ввод в бой его корпуса ничего не даст, только приведёт к лишним потерям, но Колчак настоял — и Каппелю пришлось подчиниться. 6 мая Волжский корпус выступил на фронт — и в первых же боях большая часть Бугульминского полка, перебив всех офицеров, с оружием ушла к красным. Аналогичные случаи, хоть и в меньших масштабах, повторились и в других полках. И хотя Каппель сумел быстро навести порядок в частях, корпус потерял половину личного состава (перебежчиками!), и о выполнении наступательных задач уже не могло быть и речи.

Тем не менее, даже этим, ополовиненным корпусом Каппель командовал довольно успешно. В июне Владимиру Оскаровичу пришлось держать оборону против 24-й дивизии красных по реке Белая (символично, не правда ли?). трижды — 9-го, 12-го и 13 — 14 июня — большевики пытались форсировать Белую и трижды с потерями откатывались назад. В какой-то момент Каппелю пришлось лично возглавить атаку своего последнего резерва силами… в 80 штыков. И этого оказалось достаточно, чтобы в очередной раз сбросить большевиков в реку, захватив при этом 200 человек пленных и 27 пулемётов. Солдаты безоговорочно верили: где Каппель — там победа.

Пожалуй, самое известное изображение Владимира Оскаровича Каппеля. Портрет по фото 1919 года.

Волжский корпус дольше других белых соединений продержался на рубеже Белой и лишь 16 июня втянулся в Уральские проходы с арьергардными боями. В этих горных проходах Каппель со своим корпусом вёл упорные оборонительные бои до середины июля. 14 июля корпус был переименован в Волжскую группу войск. Кроме частей Волжского корпуса, в состав группы Каппеля вошла также 12-я Уральская стрелковая дивизия.

25 июля началась Челябинская наступательная операция. Волжской группе ставилась задача перейти в наступление южнее 5-й красной армии, обойти её с фланга и замкнуть южный фас кольца окружения. Колчаковская Ставка планировала классические Канны, но не учла, что красные в это время сами проводили операцию на окружение. В результате 12-я Уральская стрелковая дивизия подверглась атаке на марше и отступила. Наступление каппелевцев началось с двухдневным опозданием и не достигло успеха — вина за это лежала не на Каппеле, а на Ставке, не сумевшей разобраться в обстановке.

В сентябре 1919 года Каппель со своей Волжской группой успешно действовал под Петропавловском. На этот раз каппелевцам предстояло наносить фронтальный удар, наступая между Уральской и Уфимской войсковыми группами. Основной успех в операции выпал именно на долю Каппеля — 4−5 сентября его войска (Ижевская стрелковая дивизия во главе с генералом В.М. Молчановым) окружила и полностью разгромила 2-ю бригаду 26-й красной дивизии. Благодаря этому успеху войска 3-й армии колчаковцев прорвали красный фронт и вышли на рубеж реки Тобол. За успешные действия в Петропавловской операции Каппель был награждён Орденом Святого Георгия III степени.

Владимир Оскарович Каппель. Фото 1919 года.

Владимира Оскаровича отличало глубокое понимание особенностей Гражданской войны. Прежде всего, он видел, что в Гражданской войне побеждает тот, кому удастся добиться симпатий населения. Поэтому захваченных в плен красноармейцев он старался не расстреливать, а обезоруживать и распускать по домам. Каппель знал, что большинство бойцов Красной Армии — насильно мобилизованные крестьяне, и очень важно показать им, что белые воюют только против узурпаторов власти, но не против народа. На красноармейцев, соглашавшихся встать в строй Белой Армии, Каппель смотрел как на своих боевых товарищей, ни единым словом не попрекая их за революционное прошлое. Он мог запросто явиться к бастующим рабочим и выступить перед ними с речью, да так, что рабочие, ещё недавно не желавшие пропускать его войска через территорию завода, провожали его овациями. Понимал также Каппель важность личного примера — потому в летних боях 1918 года он зачастую находился вместе со своими бойцами в цепи, с винтовкой в руках. А в 1919-м появлялся на самых опасных участках и лично вёл солдат в бой.

Каппеля отличала неизменная забота как о подчинённых, так и о мирных жителях, вверивших свою жизнь попечению его армии. Он ни на минуту не позволял себе забыть, ради кого он воюет, кого и что защищает. В период эвакуации Омска его войска едва не были сброшены в Иртыш: из-за сильной оттепели река не успела поставить лёд, а единственной доступной переправой был железнодорожный мост у станции Куломзино. Каппель, едва излечившийся от тифа, который он подхватил на фронте, прибыл на эту станцию и распоряжался переправой обозов с мирными беженцами, пока армия сдерживала красных. У моста образовалась огромная пробка из всевозможных подвод, и Каппелю приходилось лично регулировать движение по мосту. «Начало темнеть, — вспоминал Вырыпаев. — Западный берег Иртыша был занят десятками тысяч всевозможных повозок, сгрудившихся на берегу непроходимой мощной реки, по которой густо шли разной величины, угловатые льдины… Каппель указал на бесчисленные обозные повозки сражавшихся с врагом наших частей; вокруг этих повозок сновали плохо одетые люди, разводившие костры, на которых готовили свою незатейливую пищу. Каппель тихо сказал: „Если река не замёрзнет, то часы этих повозок сочтены. Фронт совсем недалеко, а враг наседает… Другой переправы нет“».

Вероятно, этот человек смог бы изменить ход белой борьбы на востоке России. Его жизнь оборвалась слишком рано — генералу не было и сорока лет. Гроб с его телом от станции Утай армия везла на санях, как ценнейшую реликвию, опасаясь предать дорогое тело земле в местах, которые могли оказаться под властью большевиков. Лишь в Чите Каппель был похоронен — со всеми подобающими почестями, в местном кафедральном соборе. 15 февраля читинское духовенство отслужило по Владимиру Оскаровичу первую панихиду, 22 февраля, спустя почти месяц после кончины генерала, его тело было предано земле. «Когда на панихиде была поднята крышка гроба и бойцы увиде­ли покойника, — вспоминал Вырыпаев, — то у многих невольно вырвался тяжелый вздох и мучи­тельный стон. Многие закалённые бойцы не могли сдержать рыдания, и большинство находилось в подавленном состоянии. Некоторые с рас­терянным видом, искренне, не стесняясь, задавали вопрос: «Как же его нет? А что же теперь будет с нами?"… Нельзя забыть, как толпа бойцов, не могущая попасть в церковь, где стоял гроб, упала на колени на улице, прямо на снег, при пении Веч­ная Память!… В день похорон в городе Чите творилось что-то невероятное. Не только храм, но и все прилегающие к нему улицы были заполнены самым разнообразным по своему виду народом, не говоря уже о пре­красно одетых забайкальских частях, стройно шедших во главе с орке­стром, игравшим похоронный марш. Такого скопления народа на по­хоронах я, проживший долгую жизнь, никогда не видел».

Белогвардейцы вывозят гроб с телом Каппеля

Когда в ноябре 1920 года белые оставили Читу, останки Каппеля были вывезены ими и перезахоронены в Харбине — прах любимого командира белые готовы были защищать от большевистских надругательств даже ценой жизни. При перезахоронении останков Каппеля в Харбине обнаружилось, что тело генерала нетленно. Возможно, нашу Церковь ещё ждёт прославление нового святого воина…

В январе 2007 года останки Владимира Оскаровича Каппеля были перенесены в Россию и торжественно захоронены в Москве на кладбище Донского монастыря. В церемонии перезахоронения останков белого героя принял участие протоиерей Димитрий Смирнов.

https://mikhael-mark.livejournal.com/954 674.html