Русская линия
Русская линия Игорь Курляндский20.06.2013 

Фальсификации Максима Кантора. Или как один художник «дорисовывает» Историю

Роман известного художника Максима Кантора «Красный свет» был назван некоторыми его любителями «литературным событием года». М. Кантор стал популярным автором, а роман был выдвинут на соискание престижных литературных премий, хотя, с моей точки зрения, творение Кантора — не факт художественной литературы. Произведение это, однако, претендует не только на статус «великого русского романа», но и на некую масштабную историософию, прямо направленную на оправдание «красного» (или «советского») проекта, а также на исторически выверенную отповедь его оппонентам. Представляют интерес недавние выступления автора, раскрывающие и обосновывающие его историосфские позиции. Посмотрим, насколько это серьезно.

1. Игра в цифры как манипуляция читателем.

17 мая 2013 г. было опубликовано интервью, которое автор писатель М. Кантор дал журналу «Эксперт».[1] В этой беседе Максим Карлович изложил свои исторические воззрения, а также некоторые результаты своих углубленных исследований в области истории России и Советского Союза в XX в. Такая проблематика интервью естественна, если учесть то обстоятельство, что в своем многостраничном романе «Красный свет» Кантор постоянно обращается к исторической тематике, которую, как заявляет сам автор, он серьезно исследовал, в том числе и в архивах.

Интервью называется «Разбитый компас». Вот этот компас Кантор и пытается для нас «склеить», чтобы дать нам правильные исторические, политические, духовные и нравственные ориентиры.

Попробуем разобрать некоторые положения интервью с точки зрения их исторической обоснованности.

Тексты М. Кантора выделяю курсивом, а мои к ним комментарии историка даю обычным шрифтом.

«.. если выбор неизбежен, то скорее я предпочту революцию, потому что революции приносят меньше жертв, чем войны. Когда мы, глядя из сегодняшнего дня, задаемся вопросом: „А сколько жизней унесла Октябрьская революция?“, то ответ прост: она унесла гораздо меньше жизней, чем, допустим, Первая мировая война. На Гражданской войне погибло много — гигантская цифра! — шестьсот тысяч, но это не три миллиона русских, убитых на Первой мировой».

Удивительно, как такой патриотичный автор, как М. Кантор, не заметил, что в вышеприведенном суждении фактически высказал предпочтение гражданской войне (то есть братоубийственной бойне) перед войной с другими державами (или отечественной), раз ему такой выбор под давлением каких-то экстремальных обстоятельств пришлось бы делать.

Однако, приведенные Кантором и первая, и вторая цифры потерь России (соответственно в первой мировой и гражданской войнах) не соответствуют действительности.

Во-первых, три миллиона россиян не были убиты на фронтах первой мировой, как он утверждает. Потери эти не раз подсчитывались, — и ведомствами, и историками.

По данным Главного Управления Генштаба (вероятно, неполным) 3 октября 1917 г., насчитывалось 511 068 убитых и 264 301 пропавших без вести, всего 775 369. По данным ЦСУ СССР 1925 года (а ведь Советскому Союзу не зачем было «обелять» «проклятый царский режим») — 626 440 убитых и 228 828 пропавших без вести, всего 855 268. Наконец, есть подсчеты Н.Н. Головина 1939 г., но они, сколь можно судить, умозрительные: по ним погибло 1 300 000. До «трех миллионов» М. Кантора тоже очень сильно не дотягивают[2]. Данные справочника ЦСУ представляются более достоверными «Сведения о боевых потерях были получены ЦСУ по данным сводок бывшего Главного Управления Генерального Штаба. Табличный материал был предоставлен ЦСУ Отчетно-Статистическим Отделом РККА». С умершими от ран и отправленными газами тот же справочник насчитывает 682 213 убитых.[3]

Что касается жертв гражданской войны, Максим Кантор изобретает «гигантскую цифру» «шестьсот тысяч», которая получилась таким образом у него ровно в пять раз (!) меньше погибших в первой мировой. В том, что касается гражданской войны, надо считать жертвы с обеих сторон. Жертвы голода 1921−1922 гг., родственно связанного с последствиями братоубийственной бойни и политики военного коммунизма (о которой напрасно забывает в своей «историософии» Кантор), брать не будем. Сколько погибло в 1918—1920 гг. со всех сторон красных, белых, зеленых, — как на фронтах, так и в красном и белом терроре? В гражданской войне «подушный» учёт убитых и раненых был невозможен с обеих сторон, но историки и демографы, тем не менее, дают, хоть и с долей приблизительности, свои расчёты, они отличаются, но все. в разы превосходят «шестьсот тысяч» Максима Кантора. Есть данные переписей населения 1914 и 1920 гг., по ним тоже проводятся расчеты.

В справочнике под редакцией известного историка В.В. Эрлихмана «Потери народонаселения в XX веке» (М., 2004) приводится такая таблица:

Потери в ходе войны (таблица)

Категория потерь

Численность (тыс. чел.)

Всего убито и умерло от ран

2500

Красная армия

950

белая и национальные армии

650

партизанские отряды

900

Погибло в результате террора

2000

от красного террора

1200

от белого террора

300

от партизанского террора

500

Умерло от голода и эпидемий

6000

Всего погибло

10 500

Эмигрировало

2000

Источник:

Эрлихман В. В. Потери народонаселения в XX веке.: Справочник — М.: Издательский дом «Русская панорама», 2004.[4]

Если вычтем в таблице жертвы голода (хотя, подчеркну, все эти явления связаны), а также потери населения от эмиграции (2 миллиона), то получится 4, 5 миллиона погибших в гражданскую войну, — цифра, которая во многие разы «нарисованную» художником Кантором превосходит.

Покойный академик РАН, известный историк и демограф Ю.А. Поляков также дает цифры погибших В РАЗЫ большие, чем у М. Кантора. При том, когда речь идет у него только о военных.

«Статистические данные о людских потерях исследо­вателей-демографов имеют расхождения. По данным крупнейшего русского историка-демографа академика Ю.А. Полякова военные по­тери красной армии в годы гражданской войны составили 1,212,824 человека в 1918—1922 гг. О людских потерях Белой армии в историче­ской литературе имеются только предположения. Так, крупнейший де­мограф Б.Ц. Урланис определяет фронтовые потери белых в 175 000 человек, их потери от болезней определяет в 150 тыс. человек. Ю.А. Поляков считает эти данные заниженными. Потери имелись не только на фронтах, но и в тыловых войсках. Он считает, что людские потери двух противоборствующих сторон были приблизительно равны. По его мнению, убитые в боях, умершие от ран, болезней и другие потери участников вооруженной борьбы с обеих сторон составляет около 2,5 млн. человек».[5] Это без жертв партизанских отрядов, зеленых, террора и голода.

Так что, если бы М. Кантору действительно пришлось выбирать по принципу «там было меньше жертв», боюсь, следовало ему предпочесть первую мировую, хотя, разумеется, сам такой выбор искусственен.

2. «Великий проект» и рафинированный неосталинизм.

Разоблачив манипуляции М. Кантора с ложными цифрами потерь в первой мировой и гражданских войнах, рассмотрим дальше его интервью журналу «Эксперт».

«- Но были большие жертвы после революции.

— От мора. От голода. От тифа. Но в эту ситуацию страна была ввергнута не только революцией. У нас в общественном сознании произошла какая-то удивительная аберрация, когда во всех рассуждениях о том времени как будто отменяют Первую мировую войну и ее последствия. Мы начинаем этот тяжелый и страшный период российской истории с 1917 года, с какого-то там Парвуса и Ленина, словно до этого люди жили в тепличных условиях и революция просто выдумана сдуру какой-то шайкой бандитов. А была кровавейшая Первая мировая, причины которой необходимо понять, и они не красят ни одну страну, в ней участвовавшую. Были посланы на убой миллионы русских людей. Тиф и разруха начались бы и без революции. Невозможно выкосить три миллиона человек, разрушить хозяйство страны, все коммуникации и думать, что из этой бойни родится какое-то благо"

Первую мировую и её последствия никто из серьезных историков не забывает. В данном случае, по смыслу своего интервью, Кантор изображает «империалистическую» войну главной причиной голода 1921−1922 гг. Он не говорит о провалившейся политике «военного коммунизма» с её сверхцентрализацией и продразверсткой, и как причина голода, она у него не фигурирует. «Тиф и разруха начались бы без революции», - возможно (хотя необязательно). Но без неё, без тесно связанной с ней политикой военного коммунизма, без гражданской войны, они не приняли бы таких колоссальных масштабов. Про «убой миллионов русских людей» в ходе первой мировой войны — у Кантора опять ложные сведения (см. 1 параграф статьи).

«- Из революции 1917 года родился советский проект. Вы как к нему относитесь?

— Я считаю, что это был великий проект, это было великое усилие всего мира. Это был интернациональный проект, дававший возможность развития всем нациям и одновременно давший беднейшим слоям возможности развития и образования".

В данном случае перед нами обычная «красная» пропаганда, а не фундированные умозаключения. В чем именно понимает Кантор содержимое прославляемого им «советского проекта», не худо было бы ему объяснить читателю. Ведь планы развития наций, распространения образования существовали у разных правительств до октября 1917 г. И не только у большевистской партии, но и у других партий они тоже были. И разве «советский проект» сводился только к образованию и просветительству, а не предусматривал, как главную свою составляющую, «прыжок в коммунизм», т. е. массовое насаждение коммунистической идеологии, всеобщую «промывку мозгов» населению, включая его беднейшие слои и разные народы, — при одновременном жестком подавлении инакомыслящих, постепенном вытеснении и уничтожении других идеологий и религий? Разве нациям, при определённом росте просвещения в СССР, развитии национальных языков и школ, вместе с тем не «лепилось» общее советское лицо? Прежде чем заявлять о «величии» советского проекта, хорошо бы М. Кантору понять, в чём в реальности он состоит. Да и говорить «советский проект», по моему убеждению историка, неправильно. Советская власть в СССР была почти везде фиктивной, служила прикрытию власти партийной и чекистской. Эти факты историками установлены. Корректнее говорить о «красный проекте», «коммунистическом».

«Это была невероятная скорость развития всего Советского Союза, невероятная скорость развития и расширения образования, на что мы сейчас закрываем глаза. Это было колоссальное использование ресурсов народа. В ходе сегодняшних перемен просто проморгали этот ресурс. Мы использовали ресурсы недр, а ресурсы народа использованы не были».

Что значит «невероятная скорость» в тексте выше? Снова у М. Кантора — агитки и демагогия. О том, что «советский проект», вопреки выраженному им наивному представлению, не сводился к образовательной составляющей, выше уже было сказано. А то, что, при выкачивании из народа ресурсов, власть манипулировала ими в своих интересах, и что энтузиазм народа жестоко этой властью эксплуатировался, художнику, как представляется, неведомо. Сталинский казарменный «социализм» в буквальном смысле строился на костях многих сотен тысяч людей. Помимо использования рабского труда заключенных и спецпереселенцев, предприятия, заводы, стройки возводились в диких условиях, нередко почти вручную, с архаичными условиями труда, массовым травматизмом и нищими условиями жизни трудящихся. Это было колоссальное выкачивание ресурсов народа. Можно сколько угодно спорить о соотношении цели и средств, но не делать вид, что жертвы были какими-то незначительными, и они проходят под графой «случайных издержек».

При этом никто не может дезавуировать сами достижения советских людей за разные периоды истории, их прорывы и подвиги.

«- А почему советский проект тем не менее так быстро рухнул?

— Я бы не сказал, что семьдесят-восемьдесят лет — это очень короткий срок, даже для истории, тем более что этому проекту удалось выстоять в смертоноснейшей войне. И если бы не этот проект, у меня нет никаких сомнений, что Россия бы не справилась с ситуацией 1930−1940-х, которая возникла в Европе (и я настаиваю на этой точке зрения) вне зависимости от того, существовал Советский Союз или не существовал.

Россия не была бы готова к войне?

— Россия бы просто не справилась, Россия перестала бы существовать. Существование социалистического проекта, даже в сталинской вульгарной интерпретации, позволило России просуществовать как сложному интернациональному агрегату на семьдесят лет дольше".

Утверждения выше представляются ложными. И то, что у М. Кантора «нет сомнений», ни в малейшей степени не приближает эту ложь к реальности. Что это за «ситуация 1930−1940-х гг.», с которой именно «красный проект» помог справиться? Можно подумать, что не сам этот проект во многом моделировал ту ситуацию, которая сложилась в то время в Европе. М. Кантору хорошо бы посоветовать засесть не за штудирование газет пропагандистской беллетристики, а ля тексты «Правды» и «Завтра», а почитать труды профессиональных историков (Л.Н. Нежинского, например), а также сборники документов по истории советской дипломатии, по истории Коминтерна. Они дают ясную картину, что не только политика недружественных держав, но и само наличие «красного проекта» ставило СССР в состояние международной изоляции. И помощь братским компартиям, их финансовое, структурное, кадровое накачивание, — все это происходило 1930−1940-е гг. Да, идея мировой революции уходила в 1930-е гг. в идеологии на второй план, но отказа от нее не произошло. Чем именно «советский проект» помог советской России «справиться» с ситуацией в Европе? Почему без «социалистического проекта» Россия к 1930-м годам перестала существовать? С чего это М. Кантор взял? Подобная дешевая фаталистическая алхимия ни в какой степени не убедительна и не доказательна. Какой «социалистический проект» — сталинский-казарменный или более умеренный — бухаринский и даже «троцкистский» автором имеется в виду? Отличий между ними нет? И что надо понимать под «социалистическим»?

«- Многие сейчас интуитивно разделяют вашу точку зрения. Именно поэтому наблюдается такое позитивное, теплое отношение к Советскому Союзу и даже иногда к Сталину.

— Война стала бы просто катастрофой. При этом смешно обсуждать, был Сталин хороший или нехороший. Сталин как человек совершенно не моральный, и обсуждать его в терминах «хороший» или «плохой» невозможно. Никакой морали за ним стоять по определению не может. Но есть объективная историческая роль. Притом что он был убийцей. Я об этом пишу в книге, привожу результаты моей работы в архивах.

— Да, вы приводите пометки Сталина на списках осужденных.

— Он подписывал расстрельные списки каждый день. Но надо сказать, что этим занималось все тогдашнее руководство.

— И Хрущев очень старался.

— И Хрущев очень старался. Это было абсолютно общее дело — смертоубийство. Но я думаю, что Сталин сумел консолидировать страну. И здесь даже не в том дело, что он был «эффективным менеджером». Это дурацкое определение, страна — это не завод. Но, видимо, он эмоционально воспринял идею большого государства. И я все время сравниваю в своей книге (и думаю, что это правильное сравнение) Сталина с Данилевским. Мне кажется, что в этом была его сила, и в этом было его предательство Ленина. Ленин пришел с гениальной идеей большого интернационального образовательного проекта. Сталин интернациональный проект убил. Сталин создал из возможной интернациональной страны опять русскую империю с титульной русской нацией и поименовал ее пролетарской властью. Это была идея Данилевского, просто экстраполированная в социалистическую риторику. В этом была невероятная сила Сталина по отношению к русской культурной традиции. Он, таким образом, вошел в историю как великий русский император. Это позволило выстоять в войне. Хорошо ли, плохо ли. При этом идея ленинского социализма была убита навсегда".

Сталин был «внеморальным» и даже «убийцей», — это легко признает Максим Карлович. Хотя непонятно, какое к этому признанию имеет отношение его «результат работы в архивах», когда многие документы о государственно-террористической деятельности вождя давно уже опубликованы, а часть из них представлена в интернете. И расстрельные списки, и резолюции о создании троек, о лимитах на расстрелы и лагеря, резолюции на читаемых Сталиным протоколах допросов — опубликованы и изучены историками.[6] Конечно, многое ещё предстоит рассекретить, открыть и опубликовать, но материала для обвинения Сталина в преступлениях против человечности уже достаточно. И как понимать констатацию Кантора, что «все руководство этим занималось» (расстрелами, посадками, лагерями)? Да, занималось. А кто был организатором этого процесса, руководителем и вождем? Именно об этом моменте, думается, совсем неслучайно молчит в интервью Максим Кантор. «Все побежали, и он побежал», «все убивали, и он убивал», — такой вывод может сделать прочитавший его текст читатель. А далее Кантора «понесло» уже по-настоящему. «Сталин сумел консолидировать страну» (!), он под личиной пролетарской идеологии создал «русскую империю» с «титульной русской нацией» и вошел в истории как «великий русский император» (!). Он «предал Ленина», «убил» его «гениальный образовательный (!)» проект. (В этом же интервью с «замечательной» логикой Кантор утверждает, что именно «гениальный» «красный проект» позволил СССР разобраться с ситуацией в Европе в 1930—1940-е гг.) Сталин, по Кантору, воплотил идеи Данилевского о национальном государстве, проявил «невероятную силу по отношению к русской культурной традиции», он экстраполировал ее куда надо, и это обусловило победу в войне.

Именно в этом контексте Сталин уже не преступник, а спаситель России, — даже при формальном его признании ответственным за какие-то преступления. Это явление можно охарактеризовать как рафинированный неосталинизм.

Вряд ли нужно объяснять искушенному читателю, что в этом фрагменте интервью Кантора «Эксперту» содержится типичная мифология на манер засталинских конспирологов, и что ни к какому историческому дискурсу его спекуляции отношения не имеют.

3. Посол «Крестовский», «немецкие деньги» Троцкого, «нереабилитированный» Лев Давидович и «заговорщик» Тухачевский.

Сюжет «Красного света» Максима Кантора начинается с того, что на собрание едко высмеиваемых им представителей «креативного класса» на приеме во французском посольстве является честнейший следователь прокуратуры, — положительный герой этого романа, — и начинает, прежде всего, изобличать «белоленточников» в. историческом невежестве. Событие это происходит в 2011 г. А предметом застольного спора у французского посла становится «важный» для историографии вопрос. был ли Ленин немецким шпионом или нет. Разумеется, зацикленные на ненависти к большевизму (и своему народу) отвратительные либеральные интеллигенты категорически убеждены, что «был» тов. Ленин германским агентом, а честный следователь шаг за шагом несокрушимой логикой, железными доводами и безупречной аргументацией разбивает это их заблуждение.

Следователь Петр Яковлевич Щербатов у Кантора «серый», но исключительно правильный человек. Роман даёт ясный сигнал обществу: пришло, наконец, время таких «серых» и правильных людей. Мерзавцы из «белой ленты» относятся к нему пренебрежительно, презрительно, как к плохо одетому провинциалу, но понятно, что он точно выведет их «на чистую воду», — если не он всех лично, то такие, как он. А еще педантичный и добросовестный Петр Яковлевич интересуется историей своего отечества, — не только по должности, но и из любви к ней. Он собирает фактики, записывает их в блокнотики, сравнивает, думает, проверяет и наносит удар за ударом (конечно же, все смертельные) по отравившей сознание российского общества антисоветской мифологии.

Максим Кантор утверждает, что прототипом следователя Щербатова является «басманный» философ П.Я. Чаадаев. Однако, вникая в текст произведения и сравнивая его с известной публицистикой М. Кантора, не приходится сомневаться, что П.Я. Щербатов озвучивает в своих исторических спорах и историософских размышлениях именно авторскую позицию, озвучивает мысли М. Кантора.[7]

Сама тема дискуссии честного следователя с «супостатами» представляется мне искусственной и надуманной. Непонятно, почему может так интересовать тема пресловутого «шпионства» Ленина представителей «креативного класса» и какое им до этого дело? Да ещё, чтобы так жарко спорить об этом с каким-то презираемым ими (по роману) «провинциалом». И сама тема почему вдруг так актуальна? Был ли или не был Ленин немецким шпионом? Но ведь очевидно, что не был. Вопрос совершенно в другом, — в оправданности и правильности самого «красного проекта», в обоснованности ленинского (или троцкистско-ленинского) эксперимента над Россией. Но именно этот момент обходит стороной Кантор, делая предметом противостояния честного умного героя и бесчестных негодяев-глупцов нарочито второстепенный вопрос. При том исторические рассуждения в ходе этого спора — с обеих сторон (следователя и «белоленточников»), — весьма примитивны.

Но вот какое противоречие обнаруживается уже в первой главе великого историософского романа. Следователь Петр Щербатов, этот Петр Яковлевич Чаадаев наших дней, правильный и благородный герой романа, лгать априори не может и не должен. Он же не Солженицын какой-нибудь (во лжи которого он уличает на страницах романа). Не может он ошибиться и в элементарных исторических фактах, которые так тщательно проверяет и записывает.

Однако, «ныряя» в историческую тематику, лжет Щербатов-Чаадаев-Кантор.

Из высказывания героя:

«Верите в то, что Блюхер — японский шпион? Признательные показания есть… Троцкого, между прочим, никто не реабилитировал — обвинение не снято. Верите в то, что Троцкий снабжался через посла Крестовского немецкими деньгами? Верите в то, что Зиновьев и Каменев агенты сразу двух разведок?»[8]

Тема «немецких денег» Троцкого и частичное оправдание репрессий «большого террора» в весьма интересном контексте встречается и в публицистике самого М. Кантора, а не только в откровениях его персонажа. В опубликованной в блоге «Осьминог» в августе 2012 г. статье Максима Кантора «Сталин и Сталинизм. Третья часть: Империя и революция» говорится следующее: «Когда говорится о репрессиях и жертвах, слова „немецкий шпион“ и „японский шпион“ произносят с иронией, как свидетельство паранойи. Но предположить, что перед мировой войной присутствует большое количество шпионов — логично. Сталин был подозрителен — но, правды ради, имелись субъекты, которых стоило подозревать. Троцкий действительно общался с Германской разведкой, его конфидент, посол Крестовский, действительно получал деньги от немцев, генерал Краснов действительно составлял для гитлеровской армии план захвата России, все это имеет документальное подтверждение».[9]

Короче, дыма без огня не было, и репрессии 1937−1938 гг. частично были оправданы. «Были субъекты, которых стоило подозревать».

В данном случае в сотрудничестве с немецкой разведкой перед войной обвинен крупнейший революционер и один из вождей Октября Л.Д. Троцкий, а соответственно «посол Крестовский», будучи связанным с немецкими разведслужбами, якобы снабжал «изменника Троцкого» немецкими деньгами.

Мне стало интересно, на каких источниках основывает эти свои заключения Максим Кантор.

Удалось установить, что никакого «посла Крестовского» в действительности никогда не существовало. А с «Крестовским» Кантор путает (и в этой статье, а затем и устами Щербатова в романе «Красный свет») выдающегося советского и партийного государственного деятеля ленинской школы Николая Николаевича Крестинского (1883 — 1938).

Претензии к Кантору в искажении его фамилии у меня нет. Максим Карлович — не историк, и ему могут быть простительны подобные неточности. Но вот фальсификацию (а, значит, и ложь) историософу простить нельзя.

Н.Н. Крестинский действительно был политическим и личным другом Троцкого. Он его поддерживал во время дискуссии о профсоюзах в 1921 г., а также в 1923—1926 гг. поддерживал «троцкистскую оппозицию», но в 1926 году он от неё отошел.

Полпредом РСФСР-СССР в Германии Крестинский был с 20 июня 1922 г. по 26 сентября 1930 г., в 1930—1937 гг. он — первый заместитель наркома иностранных дел СССР. В мае 1937 г., после короткого пребывания заместителем наркома юстиции, Крестинский был арестован, обвинён в связях, в шпионаже на германскую разведку, в терроре, заговоре и проч. Крестинский был отобран Сталиным в число жертв третьего «троцкистского» процесса, происходившего в марте 1938 г., названного также «бухаринским», — на скамье подсудимых, вместе с рядом других видных партийных и государственных деятелей, оказались бывшие вожди «правого уклона» в ВКП (б) конца 1920-х гг. Н.И. Бухарин и А.И. Рыков. Н.Н. Крестинский был расстрелян вместе с другими участниками процесса (18 из 21) 15 марта 1938 г., реабилитирован в июле 1963 г. Его жена и дочь были репрессированы.[10]

Допросы Крестинского (и соответственно фальсификацию его дела) производил видный чекист Александр Иванович Лангфанг (1907−1990), тогда помощник начальника 9-го отделения 3-го отдела (контрразведка) ГУГБ НКВД. На его счету ещё выбивание показаний из О.А. Пятницкого, В.А. Кнорина и других видных деятелей Коминтерна. Лангфанг — из тех немногих чекистов, которые ответили потом за свои преступления. Согласно биографической справки о нём, в 1957 г. он был арестован, а в 1958 г. приговорен к 15 годам лишения свободы за «нарушения соцзаконности», заключение отбыл в 1972 г., скончался в Москве.[11]

Так в каком же известном историкам источнике содержатся приведенные Максимом Кантором сведения о том, что германская разведка через Крестинского снабжала Троцкого деньгами?

Только в одном. В стенограмме процесса «антисоветского правотроцкистского блока», происходившем в Москве как «открытый» суд над «врагами народа» с 2 по 13 марта 1938 г., — заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР. Председательствовал В.В. Ульрих. Государственное обвинение поддерживал Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский.[12]

Интересно, что Крестинский был единственным из обвиняемых, с которым чекисты до процесса «не доработали», и он в первый день «суда» отказался признать свою вину (признавался и Бухарин, хотя с оговорками), но затем, подвергшись пыткам (и свидетельство об этом сохранилось), признался, а на следующий день, будучи специально передопрошен Вышинским, подтвердил все выдвинутые против него обвинения.

О том, какие методы применялись к Крестинскому, чтобы добиться от него нужных показаний, исторические свидетельства сохранились. Из показаний бывшего начальника санчасти Лефортовской тюрьмы НКВД СССР А.А. Розенблюм, данных ею в 1956 году: «Крестинского с допроса доставили к нам в санчасть. Он был тяжело избит, вся спина представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места…»[13] В решении партийной комиссии ЦК КПСС 1963 года о восстановлении Крестинского в партии было записано следующее: «Выяснилось, что показания о вражеской деятельности его получены были от Крестинского путем жестоких истязаний, что подтвердила врач Лефортовской тюрьмы т. Розенблюм А.А.

Реабилитированный ныне член КПСС с 1917 года т. Сапронов Н.К. в своем заявлении сообщал, что, будучи в 1937 году в заключении и находясь в Лефортовской тюрьме в одной камере с Крестинским Н.Н., которого он знал с 1930 года по совместной работе, ему приходилось быть свидетелем, когда Крестинский возвращался после каждого допроса в камеру избитым до потери сознания. Уходя из тюрьмы, Крестинский просил его, Сапронова, если останется в живых, рассказать, когда это будет возможно, что он, Крестинский, всегда всю свою сознательную жизнь честно работал для Коммунистической партии и советского правительства и если что случится с ним, просил не считать его врагом советского народа.

На первом заседании открытого судебного процесса по правотроцкистскому блоку Крестинский виновным себя ни в чем не признал, при этом заявлял, что на предварительном следствии он «не добровольно говорил» и потому дал ложные показания о своей контрреволюционной деятельности, прокурору же о ложности этих показаний не сообщил на допросе потому, что считал, что его «заявление не дойдет до руководителей партии и правительства».[14]

О «немецких деньгах» Троцкого Крестинский, уже после произведенных над ними подручными Сталина и Ежова новых избиений и пыток, показал на процессе «правотроцкистского блока». Процитирую стенограмму допроса Н.Н. Крестинского от 4 марта 1938 г.:

«Крестинский. Я начал мою нелегальную троцкистскую деятельность в конце 1921 года, когда по предложению Троцкого я дал свое согласие на создание нелегальной троцкистской организации и на включение меня в состав ее центра, предусмотренного в составе: Троцкого, Пятакова, Серебрякова, Преображенского и меня, Крестинского. Это предложение Троцкий сделал мне сейчас же после Х съезда. Тогда я это отверг, потому что мне казалось, что разногласия мои с партией носят эпизодический характер, и что я смогу по возвращении из моего летнего отпуска для лечения продолжать партийную работу, не чувствуя себя ограниченным в правах, и что у меня никаких оснований и побуждений для какой-либо деятельности совместно с Троцким не было. Но когда во время моего заграничного лечения выяснилось, что я получил назначение в Берлин, и после моего приезда просьба моя об отмене этого назначения была отклонена, Троцкий стал мне говорить, что это назначение вызывается не деловыми соображениями, что я для заграничной работы не гожусь, языка не знаю, заграницы не знаю, что это является шагом отстранить меня навсегда от партийной работы. В результате такого рода систематической, в течение пары недель, обработки меня, я дал свое согласие на вступление в эту организацию, что было явным нарушением, как партийного устава, так и специального постановления Х съезда о запрещении группировок. Это было преступление еще внутрипартийного характера, которое не повлекло бы за собою для меня, в случае моего рассказа об этом партийному руководству, тяжелых последствий. Годом позднее я совершил преступление — это именно то, о чем я рассказывал во время допроса подсудимого Розенгольца, — мое соглашение по поручению Троцкого с генералом Сектом, с рейхсвером в его лице о финансировании троцкистской организации в обмен на те услуги шпионско-разведывательного характера, которые мы при этом брались оказывать рейхсверу. Тогда, когда Троцкий давал мне это поручение, я главным образом из большого опасения, не страха, а, так сказать, некоторого внутреннего содрогания, отнесся к этому предложению, указав, что это является шпионажем и изменой отечеству. Но Троцкий аргументировал тем, что наша внешнеполитическая линия с Германией того периода совпадает, что Германия разрушена войной и во всяком случае, ввиду наличия в Германии реваншистских настроений в отношении к Франции, Англии и Польше, исключено на ближайшее время столкновение ее с Советским Союзом, или в то время Советской Россией, что поэтому можно пойти на это дело без того, чтобы совершать фактически тяжелое преступление. В своем фракционном озлоблении я себя дал убедить этими несерьезными, детскими аргументами. Соглашение было заключено».[15]

Итак, по признанию Крестинского на этом процессе, «троцкистский» шпионаж на Германию и финансирование им Троцкого деньгами Рейхсвера началось с 1923 г., то есть через год после его назначения полпредом в Германию.

О том, как и на что шли выделяемые немцами троцкистам деньги Крестинского далее дотошно допрашивал Вышинский:

«Крестинский. .. С 1923 года соглашение с Сектом приводилось в исполнение, главным образом, в Москве, иногда в Берлине. Но поскольку я был человеком, заключившим это соглашение, поскольку я его иногда выполнял и поскольку я был членом той организации, от имени которой это соглашение было заключено, то, конечно, всю политическую ответственность и за те акты, которые были сделаны в Москве, я, естественно, полностью несу. Это соглашение не осталось в неизменном виде. В 1926 году рейхсвер поставил вопрос об отказе от этого соглашения. Я думаю, что это был тактический шаг для того, чтобы поставить нам повышенные требования…

Вышинский. Кому «нам»?

Крестинский. Троцкистам. Мы в это время уже привыкли к поступлению регулярных сумм, твердой валюты…

Вышинский. Привыкли к получению денег от иностранных разведок?

Крестинский. Да. Эти деньги шли на развивавшуюся за границей, в разных странах, троцкистскую работу, на издательство и прочее…

Вышинский. На что «прочее»?

Крестинский. На разъезды, на агитаторов, содержание некоторых профессионалов в тех или других странах…

Вышинский. На организацию шпионажа?

Крестинский. В тот период, я думаю, на организацию шпионажа, возможно, деньги не нужны были.

Вышинский. Розенгольц передавал шпионские сведения в 1923 году. Почему же деньги не нужны были?

Крестинский. Для этого ему не надо было тратить деньги.

Вышинский. Ему — нет, но кому-нибудь, может быть, надо было. Ведь ваша троцкистская организация тогда уже шпионажем занималась

Крестинский. Да, но деньги, которые получались, шли не на «издержки производства», а шли на…

Вышинский. Вы не можете ручаться, что шли деньги на это или не шли.

Крестинский. Не могу. Вероятно, Троцкий получал эти сведения в бесплатном порядке от троцкистов, сидевших в разных учреждениях.

Вышинский. Почему, если здесь сидели Розенгольц и Крестинский, то там не могли сидеть свои Розенгольцы и Крестинские, которым тоже нужны были 250 тысяч марок? Словом, можно сказать, что деньги шли на всякого рода троцкистские, преступные цели?"

Крестинский. Начиная с 1923 по 1930 год мы получали каждый год по 250 тысяч германских марок золотой валюты.

Вышинский. Это составит, примерно, 2 миллиона золотых марок за эти годы?

Крестинский. Да, примерно, 2 миллиона золотых марок.

Вышинский. Это то, что вам известно?

Крестинский. Да, это то, что мне известно.

Вышинский. Это соглашение, заключенное с 1923 года, действовало до 1930 года?

Крестинский. Через меня до 1930 года." [16]

Естественно, тема «немецких денег» для Троцкого фигурировала и в других допросах на этом процессе, — об этом и сказано и в приговоре, и еще ранее в обвинительном заключении. Вот откуда почерпнул свои сведения писатель и историософ Максим Кантор. Никаких других документов на эту тему в распоряжении историков, кроме стенограммы этого процесса, больше нет. Это и значит на языке Кантора «документально подтверждены».

А что касается упоминания о «нереабилитации» Троцкого в романе М. Кантора «Красный свет», как свидетельства того, что «дыма без огня» в терроре 1937−1938 гг. не было, то исторический анализ показывает его полную несостоятельность.

Во-первых, Троцкий официально реабилитирован по всем делам, по которым реально подвергся репрессиям. И по «делу» 1927 г., когда последовала его ссылка в Алма-Ату, и по «делу» 1929 г., когда он был выслан из СССР, и по «делу» 1932 г., когда он был лишен советского гражданства. Из биографической статьи о Троцком: «По запросу НИЦ „Мемориал“ Л. Д. Троцкий (Бронштейн) был реабилитирован 21 мая 1992 г. Прокуратурой РФ (постановление ОС КОГПУ от 31.12.1927 о высылке на 3 года в Сибирь), а затем реабилитирован 16 июня 2001 г. Генеральной прокуратурой РФ (решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 10.01.1929 и постановление Президиума ЦИК СССР от 20.02.1932 о высылке из СССР, лишении гражданства с запрещением въезда в СССР). Справки о реабилитации № 13/2182−90, № 13−2200−99 (Архив НИЦ „Мемориал“)».[17]

Да, реабилитация Троцкого произошла после 1991 г., но действие застолья у посла в романе Кантора происходит в 2011 г. И, конечно, добросовестно интересующийся историей следователь Генеральной прокуратуры РФ, если ему и лень заглянуть в Википедию, мог бы узнать об этом факте от своих коллег.

Во-вторых, если рассматривать обвинения, выдвигаемые Троцкому на сплошь сфальсифицированных «троцкистских» процессах 1936−1938 гг., то говорить о том, что если они «не сняты», то Троцкий «не реабилитирован», с точки зрения любого нормального юриста, да и просто человека, знающего факты и не обделенного здравым смыслом, — детский лепет. Сфальсифицированный характер всех этих трёх процессов признан в соответствующих юридических документах. Вот, например, что говорилось в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 февраля 1988 г. по итогам процесса 1938 г.: «Как отметил пленум Верховного суда СССР, вынесший решение о реабилитации, приговор процесса основывался на самооговоре обвиняемых, «самооговор же достигался путем обмана, шантажа, психического и физического насилия».[18]

Реабилитированы все приговоренные по трем процессам, кроме Ягоды. Троцкий не присутствовал в числе подсудимых, хотя и рисовался вождем «заговоров», убийцей, шпионом, изменником, террористом номер один, но ему не выносилось никакого приговора, даже заочного, — в приговорах «судов» присутствовала только формула, что в случае обнаружения Троцкого на территории СССР он подлежит аресту (и последующему суду), но суда (даже липового) над самим Троцким не было, ареста и официального предъявления ему обвинения тоже. Это значит, что в его юридической реабилитации по итогам процессов 1936—1938 гг. не было нужды, он не подвергался тогда репрессиям.

Тот факт, что юридически этот процесс является ничтожным, а его обвинительная составляющая — фальсификацией и ложью, делает абсолютной бессмыслицей попытки предъявлять старую сталинскую «липу» как Троцкому, так и Крестинскому.

Таковы источники фальсификатора истории Максима Кантора. Бестолково повторять абсурдные выдумки сталиных-ежовых-вышинских-ульрихов-лангфангов — значит продолжать дело чекистских фальсификаторов и сталинских заплечных дел мастеров в их усилиях по созданию мнимой действительности, которой верили многие советские люди, пытаться воспроизводить ее снова.

Замечательный советский и российский историк, доктор исторических наук В.П. Данилов в 2004 г. в письме в редакцию «Вопросы Истории» заметил следующее по поводу фальсификаций другого активно занявшегося советской историей писателя В.В. Карпова: «Никакое звание не может оправдать автора, публикующего прямую ложь… В данном случае речь не идет о том, чтобы исправить просталинскую позицию автора. Бессмысленно объяснять неправомерность использования им в его целях признания подсудимых на судебных процессах 30-х годов. Действительное происхождение признательных показаний на сталинских процессах давно выяснено. Нужно потерять остатки совести, чтобы умалчивать о пытках, служивших способом добывания нужных сталинскому руководству признаний».[19] Полагаю, что эти точные и справедливые слова В.П. Данилова сохраняют свою актуальность и по отношению к различным творениям других современных околоисторических авторов, которые, подобно М. Кантору и В. Карпову, выдают данные признаний на процессах 1936−1938 гг. за правдивую информацию.

4. Опровержение «Архипелага ГУЛАГ». Против Булгакова и Солженицына.

В интервью «Русскому Репортеру» от 30 мая 2013 г. под названием «Одна история для всех» М. Кантор так ответил на вопрос о его «счетах» с А.И. Солженицыным:

«Одна из задач романа, наверное, главная — это опровержение „Архипелага ГУЛАГ“. Основная идея „Архипелага“ состоит в том, что существовал коммунистический проект насилия, который был внедрен против традиции в русскую нацию. Этот проект извратил Россию и выбил ее из числа цивилизованных стран. Она идентична идее „Собачьего сердца“ Булгакова. Зловредный Швондер испортил Шарикова, то есть русский народ. И в этом Шарикове проснулись варварские черты. Россия была страной нереализованных возможностей. Но Шариков, науськанный Швондером, и окаянные мужики, науськанные Парвусом, все порушили. Это идея, которая подчеркивается в каждой строчке „Архипелага ГУЛАГ“. У Булгакова сказано то же самое, но смешно, обаятельно и талантливо. А Солженицыну, для того чтобы сказать это, потребовалась масса исторических фальсификаций. И в отношении Парвуса, и в отношении войны, и Власова. Чудовищная каша, причем, на мой взгляд, вредная. Хотя в свое время и на своем месте она принесла много пользы».[20]

Разумеется, у Солженицына в «Архипелаге» могут оказаться какие-то ошибки и неточности, но мы это говорим с высоты современных исторических знаний, однако М. Кантор обвиняет его в умышленных фальсификациях. Примеры же фальсификаций самого Кантора приведены в настоящей статье. Странно не видеть и величие духовного подвига Солженицына в «Архипелаге», первым в таком масштабе и с такой глубиной явившего читателям явление коммунистического террора. Это тоже приходится опровергать?

И ещё кое-что, касающееся русской классики.

Дело в том, что «Собачье сердце» красносветный Антисолженицын абсолютно не понимает. Клим Чугункин (иже Шариков) — не русский народ у Булгакова. А Гомункулус, созданный профессором Преображенским, — изначально чудовище, монстр и мутант, которого никакому Швондеру портить уже не надо. Он только помогает канализировать его энергию в определённое русло. Считать, что под столь отталкивающим и патологическим образом Полиграфа Полиграфовича Булгаков вывел. русскую нацию, — значит рисовать Михаила Афанасьевича просто невероятным русофобом.

А у Булгакова в повести идея совсем другая, и с русофобией великий русский писатель не имеет ничего общего. Речь о том, что большевики, с их социальной революцией, открыли путь к восхождению по-настоящему безродных маргиналов и монстров (вне культурных традиций), а не то, что в лице шариковых зловредные троцкисты швондеры русский народ развратили.

В заключение замечу, что напрасно Максим Карлович Кантор пренебрегает компетентным мнением историков советского периода. Человек, творчество которого, по предположению одного критика, «когда-нибудь будут изучать в школах», не должен жить в башне из слоновой кости.

Справка:

Максим Кантор

Родился в Москве в 1957 году. Сын философа и искусствоведа Карла Кантора. Окончил Московский полиграфический институт. В 80-х участвовал в подпольных выставках, начиная с 90-х картины Кантора выставляют в крупнейших музеях мира. В 2006 году опубликован его роман «Учебник рисования». Кантор активно пишет эссе, статьи и колонки. В мае 2013 года вышел его новый роман «Красный свет».



[2] Данные эти со ссылками на источники см.: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%EE%F2%E5%F0%E8_%E2_%CF%E5%F0%E2%EE%E9_%EC%E8%F0%EE%E2%EE%E9_%E2%EE%E9%ED%E5.

[5] Народы России в Гражданской войне. Реферат / http://www.coolreferat.com/%D0%9D%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%8B_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8_%D0%B2_%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B5_%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C=2. См. также: Поляков Ю.А. Гражданская война в России: возникновение и эскалация/ История СССР. 1992. № 6.

[6] См., например: СТАЛИНСКИЙ ПЛАН ПО УНИЧТОЖЕНИЮ НАРОДА: Подготовка и реализация приказа НКВД № 447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» (http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/1 005 111)

[7] Те же соображения высказала в «Снобе» колумнист Мария Генкина, отметив совпадение позиций Щербатова и Кантора в исторических спорах. (Генкина М. Фальсификатор Максим Кантор vs История / http://www.snob.ru/profile/8353/blog/61 412

[8] Кантор М. Красный свет. Главы из романа./ Москва. 2013 г. № 4. http://www.moskvam.ru/publications/publication853.html.

[9] Кантор М. «Сталин и Сталинизм. Третья часть: Империя и революция» http://www.peremeny.ru/books/osminog/6166

[13] Попов Н.Н. Николай Николаевич Крестинский (1883−1938). «Был и остаюсь большевиком» / «Возвращенные имена». М., 1989. Ч.1.

[14] Из решения партийной комиссии при ЦК КПСС о посмертном восстановлении в Партии Н.Н.Крестинского от 19.07.1963 / Реабилитация: как это было, Т.2, М, 2003. С. 463.

[16] Там же.

[18] Постановление Пленума Верховного Суда СССР 4 февраля 1988 года. Цит. по: «Третий московский процесс» / http://ru.wikipedia.org/wiki/%D2%F0%E5%F2%E8%E9_%CC%EE%F1%EA%EE%E2%F1%EA%E8%E9_%EF%F0%EE%F6%E5%F1%F1

[19] Данилов В.П. Сталинизм и советское общество/ Вопросы Истории. М., 2004. № 2.С.173.

https://rusk.ru/st.php?idar=61539

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  

  Михаил Чернушенко    25.06.2013 18:43
Игорю Курляндскому.
Если на публициста Старикова ссылаться неприлично, то что мы тогда читаем тут о взглядах на историю какого-то художника и романиста? Он что, работал в Вашингтонских и Нью-Йоркских архивах? А вот Энтони Саттон, на которого я ссылаюсь, как раз работал, и ничего на его публикации возразить нельзя, можно лишь потопить их в информационном шуме.
И суть дела не в том только, где добывали деньги большевики, а в том, кто их и других революционеров организовал и снарядил. Дядя Троцкого Животовский – банкир, вхож в узкий круг банкиров, создавших в 1913 году Федеральную Резервную Систему и начавших строить всемирную долларовую пирамиду. Президент Вильсон, который это незаконное дело покрывал, лично распорядился выдать Троцкому американский паспорт перед его засылкой в Россию в 1917 году.
А брат Якова Свердлова Вениамин, успевший несколько лет поработать перед революцией банкиром на Бродвее 120? А все те сотни и сотни Урицких и Володарских, приехавших в Россию в 1917 году из США и начавших тут кровавый террор ЧК? Это что, фантазия Старикова?
А "паровозное дело" начала 20-х, когда под заказ паровозов в Швеции вывозится на Запад четверть золотого запаса Советской России?
А концессии "Лена Голдфилдс"?
Вопрос не в недостатке фактов, а в желании или нежелании сложить их в непротиворечивую картину. Если в голове утвердилась виртуальная картина мира под влиянием многолетней советской или западной пропаганды, то понятно, что факты действительности будут упорно отвергаться – до какого-то предела, естественно.
  Игорь Курляндский    23.06.2013 20:30
"Михаил Чернушенко 22.06.2013 21:47
# Странно, что можно спорить о немецких деньгах и связях Троцкого и Ленина, и при этом ничего не сказать об англо-американских деньгах и связях революционеров. А ведь антирусская революция 1917 года – это прежде всего проект англо-американских банкиров и спецслужб (во многом они настолько переплетены, что разделить их невозможно). Это раньше такое утверждение звучало парадоксально, но после исследований Энтони Саттона и других историков, после популярных книжек Н. Старикова, после фильмов "История России. Век 20" как-то уже неловко не видеть главного и спорить о второстепенном".

Считаю, что ссылаться на Н. Старикова неприлично, т.к. он не историк, а публицист. Большевики могли получать деньги на революцию из самых разных источников, но все подобные случаи должны исследоваться на подлинных документах.
  Михаил Чернушенко    22.06.2013 21:47
Странно, что можно спорить о немецких деньгах и связях Троцкого и Ленина, и при этом ничего не сказать об англо-американских деньгах и связях революционеров. А ведь антирусская революция 1917 года – это прежде всего проект англо-американских банкиров и спецслужб (во многом они настолько переплетены, что разделить их невозможно). Это раньше такое утверждение звучало парадоксально, но после исследований Энтони Саттона и других историков, после популярных книжек Н. Старикова, после фильмов "История России. Век 20" как-то уже неловко не видеть главного и спорить о второстепенном.

Страницы: | 1 |

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
Арматура для сип: сип арматура.