Сожженный газон

Несколько дней столицу Великобритании сотрясают неслыханные по масштабам гражданские беспорядки. Сотни молодых людей грабят магазины, поджигают дома и автомобили и забрасывают полицию камнями и бутылками с зажигательной смесью. В некоторых районах город выглядит так, будто его бомбили, люди вынуждены бежать из своих домов — а некоторым уже некуда возвращаться, потому что их дома сожжены мародерами. Старожилы сравнивают масштабы разрушений с «блитцем» — нацистскими авианалетами времен Второй Мировой Войны. Один из полицейских, принимающий участие в попытках навести порядок, пишет в своем блоге, что масштабы мародерства напоминают Ирак 2003 года; многие свидетели говорят о шоке, который у них вызывает происходящее.

Беспорядки начались в лондонском районе Тотенхэм, когда полиция застрелила 29-летнего Марка Даггана. Как утверждается, он был вооружен, и когда полиция попыталась его задержать, открыл огонь. На фотографии — сделанной за какое-то время до событий — Дагган снят с характерным ганстерским жестом, и, по-видимому, он принадлежал к криминальному миру. Тем не менее, родственники и друзья погибшего были уверены, что он стал жертвой беззаконной расправы, и направились к полицейскому участку требовать расследования. Первоначально демонстрация носила вполне мирный характер, но вскоре толпа разрослась, собравшиеся стали крушить полицейские машины, и бить витрины близлежащих магазинов.

Вскоре безобразия перекинулись на другие районы Лондона — Энфилд, Брикстон, Оксфорд-серкус. Полиция демонстрирует неспособность справиться с ситуацией, владельцы мелких магазинчиков оплакивают пропавшие труды всей своей жизни, а крупные торговые сети подсчитывают убытки. Вопрос, которым задаются люди и в самом Лондоне, и во всем мире — в частности, у нас — как такое могло произойти. Каким образом столица некогда блестящей цивилизации, которая распространила свой язык — и, в значительной степени, свою культуру — на значительную часть планеты, погрузилась в такой хаос? При всем неблагополучии в нашем отечестве, когда несколько дней назад у нас произошел инцидент, похожий на тоттенхэмский — полиция застрелила двух налетчиков — никакими массовыми беспорядками это не кончилось, да никто их и не ожидал. Почему же в Лондоне разразилось такое бедствие?

Однозначного ответа никто не даёт — есть несколько конкурирующих объяснений, и мы рассмотрим их по очереди.

В русском интернете (и, в меньшей степени, в британском) есть голоса, объявляющие происходящее «бесчинствами мигрантов», «понаехавших», людей чуждой культуры, которые не смогли и не захотели сделаться британцами. Эта версия выглядит соблазнительно простой. В самом деле, уже почти все согласились, что политика мультикультурализма провалилась. Но против этой версии говорит то, что большинство погромщиков явно родились и выросли в Британии — это не люди приехавшие на подработки, это те, кто провел в стране всю жизнь.

Это не нападение явившихся откуда-то со стороны чужаков — это бесчинствуют местные уроженцы.

Иногда волнения объявляют «расовыми». Это делают две враждующие стороны — с одной стороны, расисты («Лондон громят негры»), с другой — записные борцы с расизмом («вот до чего проклятые расисты довели бедных чернокожих»). Однако, судя по съемкам с поля боя, «расовыми» эти волнения назвать трудно — среди громил есть молодые люди всех цветов, немало и белых британцев.

Что же выглядит причиной? Похоже, в данном случае Британия стала жертвой своих — и, можно сказать, общеевропейских — добродетелей. Такая мысль возникает, когда читаешь комментарии ведущих британских газет. «Теперь и местные жители, с одной стороны, и полиция, с другой, должны вновь научиться поддерживать диалог, дабы не допустить повторения подобных событий» — пишет Times. Другая газета, Guardian в своей редакционной статье на ту же тему утверждает, что «несмотря на то, что тактика полиции в Лондоне изменилась к лучшему, по сравнению с 1980-ми, когда в Тоттенхэме в последний раз вспыхивали беспорядки, и несмотря на то, что теперешние события были делом рук простых преступников, никто не может отрицать, что обыкновенные, законопослушные жители севера Лондона очевидно не доверяют полиции… полиция должна приложить все возможные усилия для того, чтобы вернуть себе доверие жителей Тоттенхэма».

Со стороны это выглядит довольно странно. У нас, в России уровень доверия к полиции очень низок — едва ли выше лондонского. Тем не менее, москвичи как-то воздерживаются от массовых бесчинств. Почему? Ответ выглядит очевидным, когда читаешь в репортажах из Лондона, что, например, о том, как «группа из 200 подростков, занимавшихся мародерством, пыталась догнать полицейских на одной из улиц Брикстона» Если можно (приняв минимальные предосторожности, вроде примитивной маски, скрывающей лицо от видеокамер) всласть побить витрины, натащить всякого добра из магазинов, поустраивать поджоги, весело погонять полицейских и вообще хорошо провести время, и сделать это всё ничем не рискуя ни в момент совершения, ни в будущем — желающие обязательно найдутся.

Собственно, эта проблема — безнаказанность порождает преступление — хорошо знакома нам и в России, но в Западной Европе (и в Британии в частности) она связана с другими причинами. Не с катастрофической коррупцией, как у нас, а с определённым взглядом на человека.

В истории европейкой мысли боролись (и продолжают бороться) два взгляда на человеческую природу. Один коренится в библейском Откровении и исходит из того, что человек, наделенный Богом высочайшим достоинством, пал — и его природа глубоко повреждена этим актом мятежа против своего Создателя. Люди страдают глубокой и неисцелимой человеческими силами склонностью ко всякому злу и безумию; как говорит Пророк, «Лукаво сердце [человеческое] более всего и крайне испорчено; кто узнает его? (Иер.17:9)». Любой здравый подход к общественному устроению должен учитывать этот факт порчи; социальные последствия греха можно заметно смягчить при помощи разумно и справедливо устроенного государства и правильного воспитания — но нельзя устранить. Греховность человеческого сердца — это то, что с чем нам придется иметь дело вплоть до возвращения нашего Господа.

Другой подход восходит к эпохе просвещения и к взглядам Жан-Жака Руссо, который полагал, что природа человека изначально хороша, и только цивилизация портит людей. Взгляд на то, что человеческую природу можно улучшить, лежал в основании коммунизма, который пытался вывести новый тип человека, свободного от эгоизма, жадности и других пороков «старого мира». Он во многом принимается и в современной Европе. Люди по природе склонны вести себя благоразумно и нравственно, и если они вдруг себя так не ведут, значит, этому надо искать причины в чем-то внешнем — плохом поведении полиции, экономических условиях или непреодолённых остатках расизма. Если хулиган поджигает чужую лавку, уничтожая ради забавы чужие труды многих лет, значит, его что-то к этому вынудило, общество обращалось с ним как-то неправильно. Полиция должна налаживать диалог.

Такой подход выглядит мягким, кротким, почти евангельским — но, как это и бывает с ересями, он берёт только часть истины и игнорирует другую её часть. Люди грешны, их легко развратить — а самый простой способ развратить их, это исходить из того, что ответственность за их поступки несёт кто-то другой. Если можно с удовольствием громить и грабить, и при этом ещё чувствовать себя жертвой, которую довели — кто же откажется?

И вот это разрушение сознания личной ответственности, личного греха, необходимости прибегать иногда не к диалогу, а к наручникам, чтобы обуздывать явное безобразие, и лежит в основании нынешних беспорядков. Есть идеи, которых нам лучше не перенимать — тем более, что у нас хватает своих проблем. Нам лучше исходить из христианского взгляда на человека — сотворенного по образу Божию и падшего.

http://www.radonezh.ru/analytic/14 831.html