Кому должны принадлежать Кремлевские Соборы: Церкви или Государству?

Выступление на слушаниях в Государственной Думе о проекте закона по передаче религиозного имущества, находящегося в государственной собственности религиозным организациям

Государство Российское тысячелетиями созижделось верой православной, верой в Господа нашего Иисуса Христа. Русский народ веками создавал нашу страну именно на принципах христианского мировоззрения. За тысячу лет были воздвигнуты замечательные памятники: часовни, храмы, соборы, монастыри. Было явлено миру удивительное искусство иконописи, храмовой фрески, мозаики, духовной книжной миниатюры, художественной пластики в церковной утвари, по своим лучшим образцам никогда и нигде не превзойдённое. Всё это национальное богатство не могло и не может существовать в отрыве от Церкви Христовой.

Мы очень благодарны многочисленным музейным работникам, которые десятилетия во времена богоборческой власти сохраняли многие произведения. Увы, сохранить удалось далеко не всё. Взорваны и разрушены тысячи храмов, уничтожены десятки тысяч Богослужебных книг, миллионы икон, сотни тысяч их проданы за границу. То, что осталось у нас сейчас — лишь малая часть того, что было, и мы, конечно, должны бережно относиться к этому поистине национальному богатству. Оно всегда существовало для народа Русского, для Христианской Церкви и не может существовать в отрыве от Церкви.

Мне очень понравилось глубокое и всестороннее выступление руководителя Кремлевских музеев Елены Юрьевны Гагариной. Она глубоко и проникновенно говорила о сохранении памятников Российских и задала правильный вопрос: «Как же так, кто может считаться собственником Успенского собора Московского Кремля, ведь построен он был на деньги Великого Князя Ивана III и всей великокняжеской семьи? Может ли он считаться собственностью Церкви?» Ответ на этот правильный вопрос — ясный и недвусмысленный:

— Да, может и должен считаться собственностью Русской Православной Церкви!

И вот почему. Великий Князь Московский и всея Руси Иван III, как и другие Государи Московские, был не только главой государства, но и главой Русской Православной Церкви. Конечно, мистической Главой Церкви Земной и Небесной является Иисус Христос, а мы все христиане — её члены, но конкретным помазанником Божьим и руководителем как русского государства, так и поместной Русской Православной Церкви со времён Великого Князя Василия II являлись Государи Русские: Великие Князья, а впоследствии Цари и Императоры.

Великий Князь Василий II в 1439 году отверг флорентийскую унию, отверг измену Православию, допущенную Константинопольским Патриархом и Константинопольскими епископами. С тех пор и митрополиты, и епископы назначались только по представлению Великого Князя — Государя Земли Русской, а впоследствии Царя и Императора. В Основных Законах Российской Империи Государь Павел I сформулировал такое положение как естественную норму закона. Поэтому всё церковное имущество, которое создавалось на деньги государства не отделённого, а соединенного с Церковью Христовой, было и есть имущество Церкви. Всё, что создавалось Великими Князьями, Царями и Императорами на Их личные средства и деньги, было и есть имущество Церкви Христовой, Русской Православной Церкви.

Российское государство со времени Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира Святославича существовало нераздельно и едино с Русской Православной Церковью. Для русского человека, для российского человека, во все века главное было — жить по правде, по правде Божьей. И сейчас, когда стоит вопрос о том, чья же это собственность: наши храмы, иконы, церковная утварь, книги? Ответ однозначно простой: по правде Божьей это — собственность Русской Православной Церкви.

Люди, которые сейчас используют храмы, различные церковные здания, недвижимое, да и движимое церковное имущество не по назначению, должны понимать и осознавать, что если они этим имуществом пользуются, а не просто хранят, то они напрямую причастны к святотатству, даже если они сами лично к изъятию этого имущества отношения не имели. Те иконы, которые находятся во многих светских музеях и на территории России и за рубежом, в подавляющем большинстве — это ворованное и награбленное имущество из конкретных храмов и монастырей.

Ещё раз могу повторить: мы, христиане, очень благодарны за сохранение музейными работниками наших святынь, и считаем возможным найти взаимно правильное решение для дальнейшего сохранения их и для нас, христиан, и для всех наших соотечественников. Эти святыни, несомненно, должны войти в действующие храмы, должны быть доступны для поклонения российскому народу, должны быть доступны и верующим, и тем, кто ещё на пути к вере, — всем, кому дорого русское национальное искусство. Поэтому здесь не только возможен, но и необходим союз между нашей Церковью и музейными работниками. Но в вопросах собственности ответ однозначный: это — собственность Церкви, собственность христианского народа.

Поэтому в закон имеет смысл ввести не право пользования Русской Православной Церковью музейными иконами, храмами, имеющими музейное значение, а право совместной собственности (Глава 16 Гражданского кодекса РФ), которое давно существует в нашем законодательстве. Должны быть на равных собственниками и государство в лице музейных учреждений, и Русская Православная Церковь. Это правильный и логический выбор для сохранения нашего национального достояния. Некоторые музейные работники высказывают опасения, что древние иконы, помещённые в храм, могут оказаться в ненадлежащем хранении.

Но многие священнослужители и мы, христиане, прекрасно знаем, что в запасниках большинства российских музеев, особенно провинциальных, да и некоторых столичных, условия для хранения икон, как правило, весьма плачевные, и очень многие иконы гибнут и разрушаются в музейных хранилищах, а порой и исчезают оттуда. Все запасники музеев должны быть раскрыты, и все хранящиеся там иконы и церковная утварь должны быть переданы Русской Православной Церкви, раз музеи не могут выставить их в экспозиции и не могут порою обеспечить надлежащего хранения. Нельзя держать церковную святыню под спудом! Это великий грех и перед Богом, и перед самой святыней, и перед верующим народом.

Форма совместной собственности позволяет и обязывает государство выделять полное финансирование на сохранение национального достояния, национальных памятников, будь то иконы, церковная утварь или храмы. В нынешнем положении одна Русская Православная Церковь сама по себе, конечно, не может восстановить всё разрушенное в годы богоборческой власти, помочь ей в этом — обязанность государства. Государство должно выделить полное финансирование на восстановление всех художественных и исторических памятников в течение ближайших нескольких лет. Форма совместной собственности позволяет это сделать на законном основании.

Для нас, православных, кощунственно, когда какой-либо храм, где в Алтаре до скончания века пребывает Ангел Престола, используется для иных, не богослужебных целей, не для целей прославления Господа нашего Иисуса Христа. Православные верующие, воцерковлённые люди, знают, что существует и мистическая проблема, когда в Алтаре недействующего храма, например, устраивается экспозиция. Миряне по неведению могут входить туда через Царские Врата, что дозволительно только священнослужителям, топтаться на месте Престола, что непозволительно никому. И незримый Ангел Престола в наказание так же незримо поражает этих невольных кощунников вполне реальными болезнями и житейскими несчастьями.
Для примера можно привести экспозицию «Золотая кладовая» в Спасо-Евфимиевском Суздальском монастыре, где в алтарной части размещены наиболее ценные экспонаты

Суздаль. Золотая кладовая. На третьем плане экспозиция в алтаре (http://www.photosuzdal.ru/images/b103golden.JPG)

Многие церковные предметы — Напрестольные Евангелия, «Апостолы», Кресты, Потиры, Дискосы, Звездицы, Воздухи, Лжицы, Копия, Антиминсы, наперсные священнические Кресты — по Церковному Уставу позволительно брать в руки только священнослужителям, по благословению священника — церковнослужителям, в исключительных случаях по особому благословению — мiрянам. Это и церковный канон, и вместе с тем нормы нашей исконной тысячелетней духовной культуры. Большинство музейщиков обращаются с названными сакральными предметами без должного благоговения и внимания, как с обыкновенными экспонатами. Опять-таки такое кощунство по неведению также отражается на жизни человека различными бедами и несчастьями. От того, что такие церковные святыни в пору богоборчества стали музейными экспонатами, они не стали светскими предметами.

Наше сегодняшнее государство светское, но светское — не значит антирелигиозное, не значит атеистическое. Атеизм это лишь одна из форм религии, самая нижайшая, самая презренная. Поэтому Государство обязано учитывать чувства верующих, учитывать то, что использование храма не по назначению, нахождение посторонних предметов в Алтаре православного храма, допуск туда женщин без священнического благословения, использование сакральной утвари, использование икон не по их прямому назначению это оскорбление чувств верующих, это — антирелигиозная акция, богоборческая акция. Поэтому необходимо ускорить возврат всех, я подчеркиваю: всех храмов, не только находящихся в государственной и муниципальной собственности, но и находящихся в частной собственности. Необходимо принять отдельный закон по изъятию из частной собственности храмов и другого имущества религиозных организаций, которые по странному стечению обстоятельств, оказались в частных руках. Для этого, конечно, необходимо принять отдельный закон, который предусматривает компенсацию частным владельцам, полную законную компенсацию за изъятое у них церковное имущество.

Русская Православная Церковь во все века являла собой ревностный пример хранения наших национальных святынь. И сейчас повсеместно создаются церковные музеи. Примеры тому — музей при храме Воскресения Христова в Кадашах в г. Москве, где собираются с московских строек зримые святыни и артефакты нашей тысячелетней истории, Музей Троице-Сергиевой Лавры, археологический кабинет Московской Духовной Академии, Музей Храма Христа Спасителя и многие другие.

Надеюсь, на восстановление исторической справедливости и восстановление национальной справедливости, признание Божьей правды о том, что Русская Православная Церковь и работники музеев, большинство из которых — люди православные, будут работать рука об руку во славу Господа нашего Иисуса Христа, на благо народа русского.

15.09.2010г.

По учению Церкви Главою и Телом Церкви Земной и Небесной является Сам Иисус Христос, поэтому Святая Церковь именуется Церковью ХРИСТОВОЙ. Что касается Поместных Церквей, Епархий и Митрополий, Которые в древности возглавляли Апостолы, Архиепископы и Епископы, их руководство относилось к возглавлению подчиненного им духовенства, вопросами хозяйственного управления ведали Диаконы и Архидьяконы.

На втором Апостольском Соборе (первый был сразу после Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, когда в число Двенадцати вместо Иуды Искариота избрали Матфия — Деяния Апостолов, глава 1), на котором решено было ввести диаконский сан, было рукоположено семь диаконов, для распоряжения церковной десятиной (Деян. 6, 1−7). Само слово «диакон», которое обычно переводится с греческого как «служитель», на самом деле этимологически и понятийно связано со словом «десять» или «десятина» — «дека», по этому «диакон» или в латинизированной традиции «декан» — собственно «десятинник».

Потом в церковном предании Иерусалимские семь диаконов стали именоваться Архидиаконами, среди которых был Первомученик Архидиакон Стефан. По примеру Иерусалимской Поместной Церкви, семь Архидьяконов были и в Римской Церкви. Значения семи Архидиаконов в древних Поместных Церквах было столь высоко, что они почитались в управленческих вопросах выше рядовых Епископов.

Позже в латинской традиции Архидиаконскому сану стал соответствовать сан Кардинала — сердечно поверенного, которые сейчас соответствуют Восточным Митрополитам, то есть на Западе Кардиналы также входят в число старших Епископов.

На Востоке эта традиция получило иное развитие. После принятия Христианства Святым Равноапостольным Императором Константином, при созыве Первого Вселенского Собора Император, будучи даже не крещёным, а только прошедшим чин оглашения, стал почитаться как Внешний Епископ Церкви. И главы духовенства Поместных Церквей — Архиепископы (Патриаршего сана тогда не было) находились в Его управленческом подчинении. На протяжении первых веков в Христианской Византии главные лица государственной администрации, аналоги современных министров, рукополагались в диаконов и архидиаконов, участвовали в Богослужении в главных храмах столицы. Потом это традиция исчерпала себя, и значение диаконского сана исторически было умалено до младшего священнослужителя.

В практике Древней Церкви, в некоторых Восточных Поместных Церквах, у Первенствующего Епископа среди прочих титулов иногда употреблялось наименование «Патриарх», в память о Библейских Прародителях человечества и потом Богоизбранного народа. Этот титул не был повсеместным для всех древних Поместных Церквей. Общепринятым титулом для первенствующего Епископа был сан Архиепископа. В некоторых Восточных Церквах на Востоке Архиепископ дополнительно титуловался «Папой», в других «Католикосом». Такие исторические титулы сохранились и поныне в Поместных Церквах как выражение традиции.

Как обязательный сан, главное наименование Первенствующего Епископа — Архиепископа — Патриархом утвердилось в 451 году по воле Византийского Императора Флавия Маркиана (396−457) на Четвертом Вселенском Соборе. С той поры наименование «Патриарх» стало обязательным выражением достоинства Первенствующего Епископа, Архиепископа, во всех Поместных Церквах. В ту же пору был создан Императорский Постояннодействующий Собор-Синод. При крещёных от рождения Византийских Императорах иерархический порядок первенства в Церкви Императора только упрочился. Это находило явное выражение и в литургической практике, когда на Великих Ектениях первым поминалось имя Императора, и в практическом или номинальном председательстве Императоров на Вселенских Соборах или на Соборах, близких им по статусу. (Знаменательно и то что, что Римских Первосвятителей на Вселенских Соборах представляли их диаконы, архидиаконы).

Из первенствующего положения в Церкви Императоров происходили периоды временного торжества тех или иных ересей — арианства, несторианства, иконоборчества, когда Император склонялся к увещеваниям ересиархов и предпринимал гонения на православных епископов, священников, монахов и мiрян. Но даже в пору гонений, исповедовавшие Православие архиереи и священники продолжали поминать на литургии Царствующего Императора, впавшего в ересь, чего, например, они никогда не допускали, когда в ересь впадали те или иные патриархи, архиепископы или епископы.

Исключительное положение в Церкви Царствующего Императора по сравнению с высшим священноначалием выражалось в первенствующей защите христианского вероисповедования, в строительстве главных храмов, в создании или утверждении монастырей, в решении кадровых вопросов среди высшего священноначалия и настоятелей главных монастырей. Без санкции Императора не поставлялись ни первенствующие архиепископы, ни потом патриархи и управители крупнейших епархий. Из Поместных Церквей только Антиохийская Церковь стремилась отстаивать свою независимость от Царьграда в выборе своих архиереев.

С самого начала Русской Православной государственности при Святом Равноапостольном Великом Князе Владимире Святославиче схожие с Императорскими прерогативами в церковном управлении Византии стали усваивать и русские Великие Князья в управлении Киевской митрополией. Не Киевский митрополит, а именно святой Князь Владимир утвердил первый русский Церковный устав — древнейший из известных общерусских письменных законодательных актов. Все последующие изменения и дополнения русского Церковного устава так же утверждались именем правящего Великого Князя. Святой Князь Владимир создал и первый кафедральный Собор — Десятинную Церковь в Киеве, а также ввёл институт церковной десятины, а себе отвёл не по имени, но по сути чин архидиакона — «десятинника». По примеру отца и его сын, Великий Князь Ярослав Мудрый, обновлял и Церковный устав, и создал новый кафедральный собор для митрополии — Софийский. Великий Князь Ярослав Мудрый содействовал поставлению и первого русского епископа — Новгородского святителя Луки Жиряты-Жидяты, и первого русского митрополита Святителя Иллариона Киевского. Последнее произошло в пору войны Руси и Византии, когда прервались связи с Царьградской Патриархией. Позже подобные прецеденты возникали на Руси, но Константинополь постоянно сопротивлялся этому.

В пору раздробленности и монгольского нашествия, когда появилось несколько Великих Князей, значение их в управлении русской митрополии умалилось. Митрополитами всея Руси чаще всего были греки, сербы или болгары, поставляемые Константинопольским Патриархом. Но со времен русского митрополита святителя Петра и возвышения по его молитвам Москвы (Он первым назвал Москву Новым Иерусалимом) значение Московско-Владимирского Великого князя в управлении русской митрополией стало возрастать. Оно закрепилось при русском святителе Алексии, и потому воля Константинополя в назначении на Московскую кафедру иностранца — серба Святителя Киприана имела жёсткое сопротивление со стороны святого Благоверного Великого князя Дмитрия Донского. В конце жизни князь Дмитрий уступил в этом вопросе Царьграду, и святитель Киприан укрепился в Москве. Его преемник — святитель Фотий тоже был иностранцем — греком. Но когда митрополичью кафедру занял болгарин Исидор, принявший участие в униатском Ферраро-Флорентийском соборе, и Константинополь отпал в униатство, Великий князь Василий Васильевич сверг отступника в 1439 году, и с 1441 года по его воле русская Митрополия объявила себя автокефальной и прекратила общение с Константинопольским Патриархатом.

С этой поры значение Великого князя Московского в церковном управлении Русской Православной Церкви стало первенствующим. Только по воле Великого князя теперь определялась не только кандидатура в Митрополиты, но и решался вопрос о замещении вдовствующих епископских кафедр, о назначении настоятелей всех главных монастырей России от Соловков и Валаама, до Чудова и Троицкой Лавры. Церковные Соборы так же теперь созывались по воле русских Государей, ими принималось решение и финансировалось строительство главных соборов страны, осуществлялось утверждение новых монастырей из возникавших монашеских общин.

Особенно возросло значение Великого князя Московского во вселенском православии после падения в 1453 году Константинополя. Уже Великий князь Иоанн Васильевич Третий воспринимался как преемник Византийский Императоров, о Москве как о Новом Риме заговорили деятели православного Востока.

При Царе Иоанне Васильевиче Грозном, после признания его царского титула восточными патриархами в начале 1560-х годов, эта идея нашла своё выражения практически. По воле Царя Феодора Иоанновича Собором русских и греческих архипастырей на Руси было утверждено Патриаршество и достоинство Русской Православной Церкви как Поместной. Все русские патриархи так же поставлялись по воле царей. Некоторое умаление царского достоинства в церковном управлении произошло в пору Патриаршества Никона, но, в конце концов, эти папацезаристские идеи были отвергнуты православной государственностью.

Церковные реформы, проводившиеся царём Петром Алексеевичем проходили в русле древнерусских традиций. Как Церковные уставы утверждались Велики князьями, а решения Стоглавого Собора царем Иоанном, Соборное Уложение 1649 года царем Алексеем, так и Церковный регламент в начале 18 века утверждался Императором Петром Великим.

В акте о престолонаследии, составленном Цесаревичем Павлом Петровичем ещё в 1788 году и утвержденном в день Священного Коронования 5 Апреля 1797 года, содержится положение: «Государи Российские суть Главою Церкви». В Основных Законах Российской Империи это положение комментировалось так: «Император яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в Церкви Святой благочиния. (…) В сем смысле Император в акте о наследии престола (1797 апр. 5) именуется Главою Церкви».

Основные Законы Российской Империи (http://civil.consultant.ru/code/)

О вере

62. Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания.

63. Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедывать никакой иной веры, кроме Православной (ст. 62).

64. Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочиния.

В сем смысле Император, в акте о наследии Престола 1797 Апр. 5 (17 910) именуется Главою Церкви.

65. В Управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, Ею учрежденного.

66. Все не принадлежащие к господствующей Церкви подданные Российского Государства, природные (а) и в подданство принятые (б), также иностранцы, состоящие в Российской службе, или временно в России пребывающие (в), пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной.

67. Свобода веры присвояется не токмо Христианам иностранных исповеданий, но и Евреям, Магометанам и язычникам (а): да все народы, в России пребывающие, славят Бога всемогущаго разными языками по закону и исповеданию праотцев своих, благословляя царствование Российских Монархов, и моля Творца вселенной об умножении благоденствия и укреплении силы Империи (б).

68. Дела церковные Христиан иностранных исповеданий и иноверцев в Империи Российской ведаются их духовными властями и особенными правительствами, Верховною Властию к сему предназначенными.

Примечание. Правила охранения веротерпимости и пределы ее подробно означены в Уставах по принадлежности.