Валерий Расторгуев: Болезненная реакция парламентариев вполне закономерна

Вместе с тем, известный политолог считает, что нынешний парламентский кризис отчасти срежессирован его участниками

«Кризис парламентаризма — это очень сильно сказано по отношению к России. Чтобы был кризис парламентаризма, нужно, как минимум, иметь парламентаризм. А у нас с этим большие проблемы, которые сводятся к одному вопросу: возможны ли в России выборы? Не честные выборы, а выборы вообще?» — такими словами прокомментировал в интервью «Русской линии» ситуацию, сложившуюся в связи с тем, что три оппозиционные фракции в знак протеста против итогов выборов покинули заседание Госдумы, известный политолог, д. филос. н., профессор МГУ Валерий Расторгуев.

«Начнем с вопроса о том, могут ли выборы быть честными. Это технический вопрос. Чтобы быть уверенным, что выборы честные, нужно иметь две гарантии. Первая гарантия заключается в том, что в стране отсутствует коррупция, или от выборов ничего не зависит. В нашей стране от выборов зависит слишком многое, выборы — это очень дорогое удовольствие, а коррупция, как известно, стала характерной особенностью нынешнего политического строя. Поэтому первый вопрос (Могут ли быть честными выборы?), в принципе, отпадает», — считает политолог.

«Второй вопрос — может ли быть честная власть в условиях нечестных выборов? То есть возможно ли правовое государство в условиях нечестных выборов? Нечестные выборы бывают в любой стране. Чтобы они были честными, нужен абсолютный тоталитаризм и полная однопартийность, когда от выборов ничего не зависит. Должна ли быть какая-то реакция на существующие нарушения? Конечно, должна. В этом случае людей, которые проводят выборы и, следовательно, отвечают за нарушения в ходе выборов, сажают в тюрьму, потому что это антиконституционное преступление, которое во всех странах карается как одно из самых тяжких преступлений, потому что у народа отнимают веру в справедливость, веру во власть», — продолжил эксперт.

«Учитывая, что в России не было ни одного аналогичного наказания, ни публичного, ни закрытого, а нарушений бесчисленное множество, о которых известно каждому, можно сказать, что вопрос с честными выборами для России вообще неактуален. К сожалению, вопрос с выборами тоже неактуален. Я, как рядовой избиратель, могу сказать, что я не знаю людей, за которых хожу голосовать. В принципе, я даже не могу их знать, по той простой причине, что выборы абсолютно обезличенны. Совершенно неоправданным было решение полностью закрыть доступ к избирательным должностям неангажированным политикам, то есть непартийным. Кроме того, на нашем избирательном участке я знаю только одного кандидата только от одной партии и знаю о нем практически все, что хотели мне рассказать, о нем рассказывали с утра до вечера. А других я узнал только на избирательном участке. Естественно, что кандидат, которого я знал по рассказам его сторонников, был выдвинут „Единой Россией“», — добавил ученый.

«Партии находятся в неравных финансовых и политических условиях, совершенно открыто используется административное давление. На плакатах я видел кандидатов, которые обнимаются с мэром города. Такие выборы очень трудно назвать честными, так как практически нет выбора. Поэтому болезненная реакция, которая вылилась в парламентский кризис, вполне закономерна. Более того, я считаю, что это вполне полезная акция, которая, может быть, обратит внимание власть на то, что осталось от выборов. Осталось-то очень мало. Вот, например, Президент Медведев — я в то время был за границей — сделал сильное заявление о том, что в России на сто лет вперед не будут избираться губернаторы. Мне иностранцы задали вопрос: „А откуда он это знает?“ И я не нашел, что ответить, потому что представить себе такую степень предсказуемости политической системы нельзя ни в одной стране мира. Когда мы заранее знаем, кто и с какими процентами победит, когда отсутствует интрига, народ практически исключается из политического процесса. Сама вспышка негодования может быть полезна, потому что, в принципе, может напомнить если не народу, то хотя бы руководству страны о том, что, по Конституции, Россия — страна с многопартийной системой», — подчеркнул В.Расторгуев.

«Я бы не стал говорить о том, что в нашем обществе, чем выше социальное положение человека, тем дороже стоит его мнение. К сожалению, в нашей стране социальные низы — это те люди, которые не испачкали рук, а социальные верхи — это те люди, которые не стесняются того, что в их государстве существует разделение на сверхнищету и сверхбогатство, которого нет больше нигде. Поэтому я бы не доверял мнению, которое формируется у жителей Рублевки, а доверял бы мнению людей, которые живут в нищете, потому что среди них много достойных, хотя пороки гнездятся и там, где господствует голод, и там, где господствует сверхбогатство. В этих полюсах гнездится зло, и в нашей стране много зла», — подчеркнул политолог.

«Когда я задумываюсь о том, что представляет собой демократия, то я сравниваю демократию с изобретением конвейера, который впервые был внедрен в США. Конвейер чрезвычайно уродлив по своим социальным последствиям, он почти в зародыше уничтожает творчество, он уничтожает квалификацию, уважение к труду, к неповторимым человеческим качествам. Человек становится придатком машины, придатком технологий. Конвейер уничтожил огромное количество тех сфер трудовой деятельности, где был востребован человеческий талант. Но, и это „но“ является самым существенным, человечество не нашло ничего, что могло бы конкурировать с конвейером. А может ли хоть одна страна мира отказаться от внедрения конвейерного производства? Конечно, нет. И здесь то же самое. Демократия в значительной степени обезличивает власть, она усредняет то, что должно быть делом талантливых и одаренных людей, если не подвижников. Она не пропускает подвижников к власти. Демократия очень хорошо дружит с коррупцией. И там, где процветает демократия, вымирают народы. Вымирают старые цивилизации. Много пороков у демократии, но ничего более конкурентоспособного нет. Поэтому мы должны учиться демократии, прекрасно понимая, что ждать от нее высших форм справедливости не приходится. Конечно, было бы хорошо, если бы люди научились возвращать потерянное», — отметил эксперт.

«Я бы не стал говорить о том, что демократия — это одно из меньших зол, если так говорить, то получается, что мы выбираем зло. Выбирая меньшее зло, мы делаем его великим. Поэтому я бы не стал заострять внимание на том, что мы выбираем демократию. Демократия нам навязана нашим временем, общественным укладом, образом жизни. Демократия, к сожалению, пока не имеет альтернативы. Но говорить, что она зло по определению, наверное, преждевременно», — считает политолог.

«В этой истории есть элемент спектакля и со стороны депутатов, и со стороны Президента. Я не думаю, что такого рода акции не согласованы с Президентом. Это интрига, которая должна быть в политике, это пиар», — подчеркнул Валерий Расторгуев.
Русская линия